Интервью
September 2, 2021

Анджей Сапковский: «Ведьмак» не стремился к тому, чтобы быть манифестом»

Свежее интервью за 22 августа, которое пан Сапковский дал польскому изданию "Polityka". «Ведьмак» не стремился к тому, чтобы быть манифестом, он не близок к произведениям Оруэлла или «Рассказам служанки», говорит Анджей Сапковский. Но его книги были в центре общественного обсуждения, которое меняет современный жанр фантастики.

Статья подготовлена командой TgGwent специально для Telegram-канала "Бутеры от Бужи". Перевод с польского подготовил Andrew Antoniuk

Оригинал статьи можно прочитать здесь.

МАРЧИН ЗВЕЖХОВСКИ: Жанр фэнтези ассоциирует себя с эскейпизмом. В «Ведьмаке» Вы часто обращали внимание на проблемы, которые и сейчас вызывают ярые социальные дискуссии, такие как аборты, расизм, ксенофобия, равные права для женщин. Откуда такой подход к жанру, в котором нормой это не является?

Анджей Сапковский: Оскорбительный ярлык эскапизма закрепился в жанре фэнтези практически с самого его начала. Ярлык держится туго, бороться с ним – словно брыкаться с лошадью, как выразился в один прекрасный день один из моих университетских коллег. Но я повторю за некоторыми мудрыми людьми и немного пародией: красота в глазах смотрящего. Эскапизм, если о таковом говорить можно, сидит в уме читателя, а не в жанре литературы, который он читает. В то время Толкин, мастер иллюстрированных парабол, отозвался об этом так: даже если это был побег, то не в плане попытки убежать от общества, а всего лишь побег из тёмного подвала, в котором отсутствует фантазия.

Но давайте вернемся à nos moutons, к нашим баранам, а также вопросам, уходящим за пределы ассоциации фэнтези с макетом «магии и меча». Возможно, этот макет и не является в фэнтези нормой, но так или иначе он – не редкость. Возьмём, к примеру, Толкина, праотца жанра. Он знал, что такое ксенофобия. Всадники Рохана, иначе говоря, положительно описанные благородные рыцари, не свободны от ксенофобии – они боятся Галадриэль и ее леса. Они ненавидят, не зная и не понимая. Сегодня вокруг нас много таких Всадников. И в момент Великой войны Вастаки и Харадримы, такие же люди из крови и костей, заключают союз с Сауроном и ради борьбы встают плечом к плечу с чудовищными орками - так велика их «встроенная» ксенофобия, ненависть к гондорцам.

Всадники Рохана

А в самом Гондоре? Некоторые называют вернувшегося короля «семенем эльфов», и хотят, чтобы он ушел. «Туманы Авалона» Марион Циммер Брэдли - лучший на данный момент ретеллинг [ретеллинг – пересказ – англицизм в польском языке, термин, который популяризируется Анджеем Сапковским – прим. ред.] мифа о короле Артуре в фэнтези, а таких пересказов бесчисленное множество. Книга затрагивает и решительно подчеркивает проблемы, которые мы слишком хорошо знаем, ха, даже больше сегодня, чем когда она была написана в 1983 году. Мир короля Артура теряется в книге не только в результате борьбы за власть или погони за Граалем – мир Артура разрушен в противостоянии с «современностью», которую несет Рим и римские эмиссары: миссионерами, воплощенными в форме Патриция, безжалостного фанатика, женоненавистника и страстного религиозного фундаменталиста, под влиянием которого жена Артура, королева Гвиневра, превращается в преследуемого и слепого фанатика. Что, как было сказано, приводит к тому, что положение королевства Артура погружается в туман из заголовка. В туман тьмы и мракобесия.

«Туманы Авалона»

В цикле «Лайонесс» 1983 года Джек Вэнс подаёт нам всё: любовь, придворные интриги и борьбу за власть, войны, злых и добрых волшебников, сказочные создания, праведных рыцарей и жуликов, одним словом – фэнтези, как говорят, по полной программе. Но самое уродливое, отвратительное существо появляется в цикле Brothers Umphred, миссионер, посланный Римом. Притворяясь, что он выполняет миссию искоренения «язычества и колдовства», подчиняясь ангельским голосам, брат заботится только о своих удовольствиях, своей карьере и кошельке, а его подлые интриги приносят несчастья, вред, мучения и смерть для множества людей. К счастью, в финале злодею грозит заслуженное наказание – его выбрасывают за борт с привязанным к шее якорем. В море. Чтобы поднять настроение сердцам читателей. Тогда и сегодня. Может быть, сегодня даже больше.

Ксенофобия и религиозный фанатизм – универсальные и вечные темы. Но как насчет вопросов, больше связанных с современным политическим дискурсом?

Анджей Сапковский: Что касается абортов, мне определенно наиболее понравился подход Шери С. Теппер в повести «Красотка», в 1991 году, за 30 лет до женских маршей [Сапковский говорит о протестах против ужесточения закона об абортах в Польше осенью 2020 г. – прим. Ред.].

«Красотка»

Повесть названа «Красотка», потому что это ретеллинг сказки о Спящей красавице. В какой-то момент действия она попадает в ад, место вечного проклятия и наказания за грехи. Там есть место для противников абортов и контрацепции. Их наказание - постоянная беременность. Их животы растут, они рожают – и da capo. In saecula saeculorum. [И снова. Во веки веков – лат.]

Вы сказали, что подобные темы могут не быть нормой в фэнтези, и это тоже не редкость. Но разве мы не должны использовать здесь прошедшее время? Это не было нормой, но сейчас ситуация, кажется, совсем иная, как в прозе, так и, например, в сериалах. Из новых: «Проклятые», «Тень и кость», «Карнивал Роу».

Анджей Сапковский: Мы не будем говорить о цикле «Тень и Кость», потому что у меня не было времени прочитать что-либо из Ли Бардуго, даже основную трилогию о Гришах, не говоря уже о четырех дополнительных новеллах или двух дополнительных дилогиях. Сериал от Netflix я тоже не видел, потому что стараюсь не смотреть экранизацию, если не читал оригинал – дело в последнее время непростое, за ним непросто угнаться.

«Тень и Кость»

У «Проклятых» нет литературного оригинала, и, может быть, это хорошо, потому что сериал, я считаю, не самого высокого уровня. У пересказов есть свои права, им разрешено жонглировать нитями, персонажами и иерархией ценностей, но я жду от них минимум уважения к оригиналу. Сериал «Проклятые» не проявляет такого уважения. Похоже, что создатели вообще не знакомы с мифом о короле Артуре, а если и знали о нем, то лишь в общих чертах. Сериал не затрагивает ни одной важной темы, а если и затрагивает, то это болезненное клише. О, вместо фанатичного епископа Патриция из «Туманов Авалона» нам служит целая эскадрилья фанатичных красных паладинов. И конец.

«Проклятые»

Здесь интересен «Карнивал роу» – такого коктейля из фэнтези, нового фэнтези, стимпанка и нуара нам пока не давали ни в одном сериале. А когда дело касается тех важных тем, о которых мы решили поговорить, похоже, что создатели сериала решили наверстать упущенное. Итак, у нас есть полная программа. Феи с крыльями и другие нелюди спасаются от расистских преследований, чтобы оказаться среди не меньших расистов. Они самые низкие в иерархии и самые низкие в министерствах, а их работодатели хотят использовать их в сексуальном плане. Даже выделившиеся нелюди являются изгоями. Смешанные отношения становятся мишенью преследований. В конце концов, чтобы быть коронованным, все нелюди попадают в гетто за проводами. Интересно, внушит ли вам следующий сезон оптимизм? Имоджен и Агреус найдут пристанище толерантности? Победит ли апартеид?

«Карнивал роу»

Как же, однако, с этой эволюцией?

Анджей Сапковский: Ну я вообще её не наблюдаю. Вышеупомянутый сериал не принес ничего такого, чего раньше не делала фэнтези-книга. Взять, к примеру, цикл о Гарри Поттере, созданный в 1997–2007 годах. Трудно не заподозрить Роулинг в пророческих способностях, когда она описывает Министерство магии и происходящие там изменения, включая присвоение институтов нечестивым и мошенникам. Откуда мы это знаем? Вызывает размышления и описанная выше ситуация, когда волшебники, объединенные презрением к маглам, создают своих изгоев-магов из смешанных отношений. И, наконец, у нас есть Рита Скитер – наемное перо [журналистка] и пасквиль из «Ежедневного пророка», которая ради удобства и достатка искажает заявления в интервью, лжет о том, что ей говорят, плюет и гнусно клевещет на людей в соответствии с указаниями сверху. В цикле 15-летней давности. Поистине пророчески.

Рита Скитер

Я бы добавил еще три пункта. Первая книга, уже классическая, – «Подземная железная дорога» Колсона Уайтхеда 2016 года. Вещь, как обычно бывает с выдающимися, сложно отнести к конкретному жанру, но вырваться из-под интересующих нас жанров у неё не получится. Про «Подземная железная дорога» всё уже сказано – известно, в частности, откуда взялось название. И что это еще одна, начиная с «Корней» Алекса Хейли, попытка избавиться от болезненной язвы, которая есть у Америки на заднице.

Подземная железная дорога

Две другие вещи затронуты работой Лавкрафта, и где-то есть подкожная нить, согласно которой сам Лавкрафт якобы является расистом, ксенофобом и антисемитом, и его нужно немного реабилитировать. Его, а не его работы. А может его и его работы? Забавно, но это правда. Итак, сначала, «Страна Лавкрафта» Мэтта Раффа (2016). И вопрос, что страшнее, и что на самом деле заставляет нашу кровь леденеть: чудовища с зубами и щупальцами или Америка прав Джима Кроу? Американская полиция? Американские белые соседи?

И, наконец, «Зимний прилив» (2017) и более позднее «Глубокие корни» Рутанны Эмрис. Обе книги относятся к серии «Наследие Иннсмута» – поэтому сразу известно, что они основаны на одном из флагманских произведений Лавкрафта – рассказе «Тень над Иннсмутом».

«Зимний прилив» и «Глубокие корни»

Мы помним, что город Иннсмут населен полулюдьми, гибридами морских существ, поклонниками Дагона. В «Зимнем приливе» армия США входит в Инсмут, устраивает погром и отправляет выживших в концлагерь. Там заключенные вскоре встречают новых товарищей по несчастью - американцев японского происхождения, плотно сбитых за проводами после Перл-Харбора. Еще одна заноза в заднице Америки.

А тема расового разнообразия, гендерного равенства (большее представление женщин как главных, второстепенных персонажей), представление ЛГБТК+ людей? Польских читателей вашего творчества в последнее время подогрела тема черных эльфов в сериале «Ведьмак».

Анджей Сапковский: Черные эльфы в сериале «Ведьмак» - второстепенная деталь по сравнению с черным Ахиллом (сериал «Троя: Падение города» на Netflix) или черной Анной Болейн. И это, конечно, не закончится. Робкие замечания о том, что мифология и история Европы требуют хотя бы намека на уважение, подтверждаются красноречивым молчанием и столь же красноречивыми взглядами. Вопросы о том, есть ли планы взять чернокожего актера на роль генерала Роберта Ли в сериале о Гражданской войне в США, лучше вообще не задавать. И он ничего не может с этим поделать. Signum temporis. Конец дискуссии.

темный эльф Дара из сериала "Ведьмак" от Нетфликс

Следующая тема - это ЛГБТК+ люди в фэнтези. Напомню, в 1967 году вышла антология «Опасные видения» под редакцией Харлана Эллисона. В нем рассказ Сэмюэля Р. Делани «Да, и Гоморра», поистине пророческий, когда речь идет о проблемах разной ориентации, пола, трансгендеров и небинарности.

Сэмюэля Р. Делани «Да, и Гоморра»

В начале 1970-х в отрасли было довольно тихо. О своей ориентации не рассказывали Джеймс Типтри-младший, Джефф Райман или Томас Диш, и в фэнтези не было много ЛГБТК+ сюжетов. Прорыв произошел в конце 1980-х, когда Lambda Literary Foundation начал присуждать награды за литературные достижения в этой области. Лямбдой, как называлась награда, в фэнтези номиновались среди прочих, например, Никола Гриффит, Мелисса Скотт и ее партнер Лиза А. Барнетт, Северн Парк и Рэйчел Поллак. Победителями стали Сэмюэл Р. Делани, Гаэль Баудино, Поппи З. Брайт, Делия Шерман, Дэвид Герольд, Клайв Баркер, Чарли Джейн Андерс и Марлон Джеймс. А поскольку тематика и проблемы начали набирать популярность, Лямбду также часто получали фантасты, пишущие о ЛГБТ, но не относящиеся к ЛГБТ, такие как Энн Райс, Октавия Э. Батлер, Кэтрин М. Валенте, Мерседес Лаки или К.Л. Полк.

Сегодня среди авторов ЛГБТ-фэнтези – Элизабет А. Линн, Таня Хафф, Джоанна Расс, Эллен Кушнер (жена Делии Шерман), Аркадий Мартин и ее партнер Вивиан Шоу, Аннали Ньюитц (партнер Чарли Джейн Андерс), Тамсин Мьюир и В. Э. Шваб.

Одним из наиболее обсуждаемых изменений в области фэнтези является рост представительства женщин – как авторов, так и героинь.

Анджей Сапковский: Рискну заявить, что с тех пор, как Кэтрин Л. Мур в 1934 году написала «Джирел из Джойри», в фэнтези появилось определенно больше интересных главных героинь и второстепенных персонажей, нежели персонажей мужского пола.

У нас есть протагонистки в произведениях классиков: Урсула Ле Гуин, Марион Циммер Брэдли или Мерседес Лаки, из новых авторов: Ннеди Окорафор, Наоми Новик или В. Э. Шваб. Естественно, присутствовали и главные персонажи-ЛГБТ - например у Шонан Макгуайр, Элизабет Мун, Алиетт де Бодар. В главных ролях также были авторы-мужчины (Джек Вэнс, Майк Резник, Терри Брукс, Филип Пулман, Брэндон Сандерсон, Марк Лоуренс и Джо Аберкромби). Монскарро «Монца» Муркатто из романа Джо Аберкромби «Лучше подавать холодным» – самая интересная и лучше всего описанная воительница среди моих чтений. А «Песнь льда и пламени» Джорджа Мартина? Серсея Ланнистер? Дейенерис Таргариен? Арья Старк? Санса Старк? Бриенна Тартская? Оленна Тирелл? Найдите и покажите мне больше интересных мужских героев в фэнтези. Много их будет?

Фантастика меняется, очень – тут мы договоримся. Но раньше авторы писали под мужскими псевдонимами (Джеймс Типри-младший, Андре Нортон) или прятались за инициалами (C.C. Фридман, Дж. К. Роулинг), а относительно недавно Ли Эддингс попала на обложки книг, написанные вместе с мужем Эддингсом, потому что паре ранее было сказано, что женское имя может негативно сказаться на продажах. Кроме того, великая Урсула К. Ле Гуин только в четвертом томе «Земноморья», «Техана», вырвалась от мыслей о фэнтези как - цитирую - «авторитетный мужчина».

Анджей Сапковский: Пример Джоан Роулинг очень характерный, потому что это на самом деле один из последних случаев, когда издатель по маркетинговым соображениям заставил писательницу замаскировать свой пол с загадочными инициалами. С 1930-х годов существовало затяжное поверье, что фэнтези читают только так называемые adolescent and young adult males [подростки и молодые люди мужского пола], и что женское имя на обложке будет разрушать рыночные возможности книги. Парадоксально, цикл «Джирел из Джойри» мог иметь главного персонажа женского рода, но не женщину-автора - вместо Кэтрин Люсиль Мур на обложке виднелось «C.L. Moore» и т.д. Не без повода возникала мысль, что так же, как маркетинг, здесь играли большую роль стереотипы некоторых издателей: фанатизм, консерватизм и женоненавистничество. ХХI век наконец, положил конец этому – идея «мужского таргетинга» в фэнтези оказалась совершенно неверной, а женоненавистничество было делом прошлого. И теперь, если автор скрыт под инициалами – как В. Е. Шваб — это не потому, что издатель заставляет ее делать это, а потому, что она хочет этого, а все и так знают, кто это.

Сериал, который в настоящее время находится в стадии разработки, основанный на комиксе «Песочный человек» Нила Геймана, стал для автора возможностью обновить историю и сделать актерский состав более разнообразным в расовом отношении. За несколько десятилетий, прошедших с момента премьеры комикса, мир изменился, сменился создатель комикса. Адаптация призвана отразить это. Так что давайте оставим тему трансформаций исторических личностей, таких как Анна Болейн. Возьмем вымышленную вселенную, где то, что мы знаем о данном мире, нас не ограничивает. В «Хоббите» Джексона в Эсгароте (важный торговый центр) мы видели, например, персонажей с азиатскими чертами. Сериал «Ведьмак» (извините, но я таки вернулся к вашим работам) создается спустя три десятилетия после его дебюта для другой, международной аудитории.

Анджей Сапковский: Мир меняется. Этакое клише, но это сложно отрицать. Книжное издание «Хоббита» отделено двумя поколениями от экранизации, сделанной Джексоном, поэтому в соответствии с правилами меняющегося мира Джексон разделил книгу на три фильма и превратил ее в жанр, который русские описывают как strielba, pogonia и mordoboj, и к этому добавилась история любви гнома Кили и эльфийки Тауриэль, которая, вероятно, заставила Толкина перевернуться в могиле.

кили и тауриэль

Хотя в случае с «Конаном-варваром» и «Нарнией» книги и фильмы отделяются примерно одинаковым промежутком времени, и три четверти зрителей не знают, что это Роберт Э. Ховард и К.С. Льюис, создатели фильма не вносили столь далеко идущих изменений, а адаптации так сильно устарели. С циклом Роберта Джордана «Колесо времени» все немного иначе - поклонники книг живут, преуспевают и все помнят, так что, возможно, они будут немного удивлены цветом кожи какой-нибудь Айз Седай в предстоящем сериале.

При адаптации «Песочного человека» также возникает проблема типа «визуальное - визуальное». Многие поклонники спрашивают, почему волшебница Фрингилья Виго в сериале «Ведьмак» является чернокожей? Ответ прозвучит так: мир и зрители изменились, и было необходимо обновить то и это и сделать сериал расово более привлекательным. И так, в общем-то, Сапковский ничего о цвете кожи колдуньи в книгах не написал, поэтому нас ничего не ограничивает.

Это довольно сильно отличается от «Песочного человека» – из книги комиксов поклонники знают, как выглядит Смерть: так, как она была нарисована Майком Дрингенбергом. Они будут спрашивать, почему она отличается в сериале? Настолько мир изменился? Или, возможно, спросят, а тут палку случайно не перегнули?

Так что-то должно ограничивать создателей адаптаций?
Анджей Сапковский: Primo, нет точек соприкосновения между литературным прототипом и его адаптации к ним, прототип сам по себе, адаптация сама по себе, и невозможно перевести буквы в изображения без потерь. Secundo, адаптация является имманентной (независимой) работой, и ее создатель имеет полную свободу творчества, он может делать все, что он хочет с прототипом. Сказанным выше хочу доказать свою безграничную объективность и склонность к компромиссу. Конфиденциально и тихо я хотел бы добавить, что среди бесчисленных экранизаций, которые я смотрел, я поставил самый высокий балл экранизации, сделанной Романом Полански – «Ребенок Розмари» Айры Левина. Потому что эта адаптация верна в каждой детали и отражает полное уважение к автору книги. Но это мой личный рейтинг, и пусть происходит, что угодно, но в хор, который кричит о перегибе палки политкорректности, я и так ни в коем случае не хочу вступать.

«Ребенок Розмари»

Я задумался, не являются ли эти изменения средством найти отклик среди более широкой аудитории. Вы, при написании «Ведьмака», я полагаю, думали о читателях и читательницах из Польши. Некий Netflix имеет что-то вроде 200 миллионов зрителей, разбросанных по всему земному шару. Адаптируется ли работа к аудитории? Вы сами теперь автор, которого читают во всем мире, это может изменить что-то в вас?

Анджей Сапковский: В начале моей деятельности я, естественно, не мог думать про другого читателя, кроме польского. Даже если я имел честь быть переведен на другие языки довольно быстро. В процессе постепенного увеличения переводов непереводимого список тех вещей стал расти, но никогда не имел тормозной эффект на меня. Я не забочусь вовсе о том, что подкол, шутка или анекдот, например, переводятся плохо или вовсе не переводятся. Мысли никогда не было в моей голове, чтобы отказаться от шуток, и нам, мне и моим переводчикам, с которыми, кстати, мне всегда очень везло, удавалось каким-то образом их перевести. Когда настала очередь языков, которые были, так сказать, совершенно вне моей досягаемости – как азиатские – в ответ на вопросы, которые задают переводчики, и обращения за разъяснениями иногда рисовалась картина из довольно глубокой культурной пропасти, и я, так сказать, имел некоторые опасения по поводу местного читателя и его восприятия. Но до сих пор не было никакого намерения ограничить себя или пытаться подстроиться. Ни – как вы выразились – адаптировать работу к аудитории и якобы развивающейся осведомленности широкой аудитории. Лозунг такой: вы не понимаете, широкая аудитория? Ну и Бог с вами.

Я бы добавил, что я прочитал достаточно научной фантастики и фэнтези, чтобы быть уверенным, что ни один из основных авторов не пытался адаптировать себя или свою работу подобным образом. А я гарантирую, что узнал бы об этом.

Когда дело доходит до экранизаций – а когда я начал свое приключение с фэнтези, фильмы, основанные на книгах этого жанра казались панацеей – создатели фильма не знали, как подойти к фэнтези, и вообще считали невозможным снимать такое. Жалко, что не все были последовательны. «Король былого и грядущего» T. Х. Уайта, каноничная вещь, появился на экранах в виде инфантильной анимации. Не лучше было и с анимационной версией «Властелина колец». Два следующих поколения снимали фильмы с очень плохими эффектами и, согласно всем предположениям, экранизации шедевров «Земноморье» Урсулы Ле Гуин и «Туманы Авалона» Марион Зиммер Брэдли оглушительно провалились. Оказалось, что создатели фильма жанра не чувствовали, а специалисты по спецэффектам обладали крайне скудными инструментами. Попросту ожидался прогресс в обеих этих областях, и это, наконец, произошло – в виде трех известных фильмов Питера Джексона. Адаптация была близка к оригиналу, вышла захватывающей, и Толкин имел бы полные основания быть удовлетворенным, если бы он был в живых.

Вскоре после этого Джексон снял «Хоббита», и, возможно, по этому поводу у Толкина бы остались смешанные чувства. Но у Джексона были причины, которые вы упомянули, – разное время, разные аудитории. Старенькая и – давайте не будем бояться сказать это – античная книга не может быть снята с помощью метода «один-к-одному», не для нового зрителя.

Что ж, пришло время для большого и размашистого chapeau bas [снимаю шляпу] для еще двух адаптаций, обе для канонического фэнтези. Я говорю о «Песне льда и пламени» Джорджа Мартина и «Американских богах» Нила Геймана. Высший класс. И высокая планка.

Сериал "Игра престолов" созданная по серии книг "Песнь льда и пламени"
Американские боги

Что произойдет с фильмографией фэнтези дальше, мы увидим. Я перестал смотреть адаптацию «Шаннары» Терри Брукса после двух эпизодов. Адаптация «Досье Дрездена» Джима Батчера была ещё более жалкой. Адаптация «Артемиса Фаула» Колфера не удалась полностью, хотя автор один из лучших перьев – не только в фэнтези. Филипп Пулман является писателем не хуже, а адаптации – обе «Тёмных начал» – весьма успешные. У меня нет причин, чтобы жаловаться на «Гарри Поттера». Мы скоро увидим, что случилось с «Колесом времени» Роберта Джордана. Что еще у создателей фильмов в планах, права на какие каноничные фэнтези они уже приобрели? Материала достаточно. «Фафхрд и Серый Мышелов» Фрица Лейбера. «Лайонесс» Джека Вэнса. «Дерини» Кэтрин Куртц. Глен Кук. Дэйв Дункан. Гай Гавриэль Кей. Патриция Маккиллип. Танит Ли. Джо Аберкромби. Питер Роффусс. Холли Блэк. Бен Аронович. Наоми Новик. Виктория Шваб. И многие другие.

В конце концов, сегодня нет дракона, которого нельзя было бы создать с помощью компьютера.

Мы говорили о том, что фэнтези меняется. Вы подали примеры текстов, задевающих темы, которые обсуждались нами и до нас годами, но то были мнения авторов за рубежом. В Польше «Ведьмак» был в этом отношении в авангарде. Помните ли вы реакцию на вопросы о праве на аборт, которые вы затронули в рассказах, а потом даже в «Крещении огнём»? Когда вы шли по этим новым тропам, что вы слышали в ответ?

Анджей Сапковский: Да практически не было ответа. Когда весь мир распирало от смеха с новости польской реакции на «Гарри Поттера» и, вскоре после того, с новости о сожжении куклы Hello Kitty, «Ведьмак» никакой серьезной реакции не дождался. Ни за подход к аборту, ни за эвтаназию, ни за довольно далеко идущий секуляризм вселенной Ведьмака. Я хотел бы быть хорошо понятым: авангард или нет, «Ведьмак» не стремился к тому, чтобы быть манифестом, он не близок к произведениям Оруэлла или «Рассказам служанки», и никто не стоял там и кричал nolite te bastardes carborundorum («не дай себя опозорить сукиным детям»). В конце концов, ни после навязчивых, ни после слишком бурно-чувствительных – якобы – тем, я не надевал сапоги бунтаря или униформу дежурного скандалиста, и отсутствие ответа на самом деле меня ни беспокоило, ни возмущало. Я знал причину этому. Вот, фэнтези. Тихий голосок, звучащий где-то с зарослей на вершине, никого не нагревая или не охлаждая.

ИНТЕРВЬЮ МАРЧИНА ЗВЕЖХОВСКИ

***

Анджей Сапковский (р. 1948) - писатель, книги которого были перенесены на более чем 40 языков и во всём мире продались тиражом почти 20 млн экземпляров. Его самой известной работой является цикл «Ведьмак», получивший широкую известность после трилогии игр производства CD Projekt Red и сериала Netflix. Последняя экранизация прозы Сапковского - мультсериал «Ведьмак: Кошмар Волка».


Большая просьба - если вам понравился перевод, напишите свой комментарий по этой теме, так мы будем знать, что переводы и статьи вокруг мира Гвинта и вселенной Ведьмака вам интересны!

Вы можете поддержать команду TGGwent и развитие ее проектов здесь: https://new.donatepay.ru/@tggwent