"Dreamcatcher", STARSET.
В лонгриде о Starset уже упоминалось, что моя любимая песня — их "Where The Skies End".
И о том, насколько это запавший мне в душу коллектив. Насколько он "мой", от идеологии до непосредственно музыки, от визуала, стиля, сторителлинга и до бэкграунда самих музыкантов.
Насколько это буквально то, что я искал, сам того не сознавая.
И, пожалуй, неудивительно, что именно они недавно дали мне возможность ощутить давно позабытое чувство. Новую любовь.
Медленную, нарастающую вместе с пониманием, любовь к определенной композиции, оказавшейся в нужном месте и в нужное время. В нужный период жизни.
И развитие этой любви ощущается буквально в каждом моменте. Не как резкий взрыв восторга и ошарашенность, но как медленно распускающийся цветок, который с каждым мигом, с каждым повтором показывает тебе чуть больше.
Заставляет чувствовать чуть больше.
Это "Dreamcatcher", с последнего на данный момент альбома, "Horizons".
Музыка — универсальный язык (доказано!), и, как и положено языку, она несет в себе сообщение, так или иначе. Месседж, заложенный автором.
Иногда он может быть очень простым и легким для считывания. Поп-музыка, например, этим живет и дышит. Живут этим и многие бардовские композиции, вообще любительская музыка как таковая. Инди.
Это не плохо, конечно же. Разве плохо то, что ты понимаешь человека, ты его слышишь, ты слышишь его высказывание?
Иногда, впрочем, бывает сложнее, если месседж комплексный.
Если образ комплексный.
Часто думаю о том, что восприятие музыки, если мы говорим о ней как о языке, довольно интересно работает, потому что оно берет от слушателя некую "сумму" его знаний и умений.
Умение воспринимать музыку как таковую, ощущать интервалы и созвучия в контексте. Вплоть до совсем базовых вещей, вроде "мажор — радостно, минор — грустно, под sad_violin.mp3 уместно поплакать". Теорию музыки для этого знать абсолютно незачем, оно просто приходит в процессе отслушивания музыки, любой.
Знание языка. Как минимум родного. Если понимаешь неродной язык, на котором исполняется песня — тем лучше. Чем богаче твой словарный запас, тем полнее ты можешь описать свои ощущения самому себе, потому что то, чего нельзя описать, не существует. Впрочем, именно музыка как медиум отчасти это обходит, заставляя тебя чувствовать напрямую, а не осознавать.
Даже если часть переживаний как-либо облечь в слова ты неспособен.
Наконец, нечто, что можно уместить под одним термином "жизненный опыт". Немного попахивающим плесневелыми стереотипами и старостью, зато вместительным и удобным. Это что-то очень абстрактное, коллекция размышлений, виденных и пережитых жизненных ситуаций, памяти. Выводов. Решений. Верований, пожалуй. Если тебе довелось это пережить, это прочувствовать, у тебя куда больше шансов понять и прочувствовать то, что ты слышишь.
Наконец, это все — по крайней мере для меня и некоторых моих знакомых, кто тоже неравнодушен к музыке как к медиуму с детства — складывается в замкнутый круг, в самоподдерживающийся цикл. Новые песни дают новую пищу для размышлений, порой неосязаемо подталкивают к определенным решениям и выборам в жизни, от этого множится жизненный опыт, где-то в процессе добирается необходимый вокабуляр, и через энное время ты приходишь к пониманию той или иной композиции.
Не каждой, но с очень важными и очень дорогими оно так работает всегда.
Они, словно магнит, начинают тянуть тебя к себе, это все похоже на некую загадку, головоломку, где не вполне понятны правила и порядок действий, но ты неосознанно делаешь все именно так, как нужно.
Звучит очень сложно, но значительная часть всего этого вшита в человека с рождения. В каждого из нас. Математику интервалов и созвучий мозг автоматически интерпретирует как переживания.
Никогда не устану этому поражаться — прикладная магия ведь...
Языку, хотя бы одному, нас учат с рождения. Большинство основных жизненных сюжетов, взрослея, мы так или иначе видим; из них, подобно базовым блокам, складываются более сложные структуры переживаний.
Наградой за всё это служит история. Четкая, оформленная, как кусочек собственной памяти, которого тебе недоставало.
Кусочек жизни, который принадлежит тебе, но соткали его ты и автор песни, вместе.
То, насколько лёгко и сльно я понимаю музыку Starset, для меня самого выглядит почти как мистика, и иногда мне от этого немного не по себе. Словно это действительно писалось для меня. Под меня.
Статистически, конечно, это возможно, но... но. Мистики я тоже ещё коснусь чуть позже.
Так вот, "Where The Skies End" я понял сразу же, пожалуй, потому что сразу обладал всем нужным багажом знаний, контекстом, опытом. Убеждениями. Мне повторили то же самое, о чем часто думаю я. Те же самые устремления и переживания, борьба за лучшее завтра, никак не желающая угаснуть вера в человечество.
Кто-то, бывает, коннектится так с чем-то другим. От мидвест-эмо, исследующем переживания, знакомые всем нам, до олдскульного панка, потому что протест будет жить столько, сколько будут жить хотя бы двое людей на этом шарике.
Прозвучало это в том формате, в котором я хотел бы это услышать, в котором сделал бы это сам.
"Dreamcatcher" мне очень понравилась, когда я впервые отслушивал альбом.
Да мне там всё безумно понравилось, блин, это же они.
Понравилась, но словно что-то тогда ухватить я до конца не смог. Чего-то не хватало. Смутно это ощущал, но не знал, что с этим делать. Нередко ее переслушивал, порой гонял на репите. Восторгался тому, какая она красивая.
Как выяснилось, чтобы понять песню буквально о том, как и зачем я живу с самого начала осознанного возраста, нужен был год. Длинный, тяжелый год. Этот год, 2022.
Нужно было проверить и доказать самому себе, что я действительно живу вот так и ради этого. Нужно было встретиться лицом к лицу с прошлым, и вернуть себе ту... почти половину? жизни, которой до этого у меня как бы не было. Нужно было через очень многое пройти, и ещё раз убедиться в том, что всё именно так и обстоит.
И только когда я всё это понял, принял, утвердил для себя, а кое-где и откровенно смирился с этим, она открылась.
Чуть больше трех недель назад.
Обычно это похоже на что-то очень резкое, на вспышку, на ощущение, что ты слышишь совершенно другую композицию. Практически шок. Единомоментный, и угасающий спустя какое-то время.
В этот раз было одновременно так и не так. Ощущение было... но не уушло. Это похоже на восторг, который пришел и больше не уходит. И уходить не собирается.
Странная, все-таки, штука — жизнь. Хорошо, что в ней есть музыка.
Некоторые мои знакомые музыканты порой жалуются, что чем больше они узнают о технической стороне музыки, тем труднее им что-либо от нее почувствовать — мол, "ну я знаю, как и почему это работает, неинтересно".
Никогда этого не понимал. У меня ровно наоборот: чем лучше я понимаю, как устроена композиция "под капотом", тем интереснее это слушать и тем больше, вплоть до информационного перегруза порой, она заставляет чувствовать.
Да, я понимаю, как устроена эта песня, и как она передает эти ощущения, как это работает.
У меня это вызывает щенячий восторг, потому что композиция сконструирована прямо-таки мастерски. Хочется сравнить ее с дорогим, любовно и на совесть сделанным инструментом. Строгим, но с элегантными украшениями тут и там. Стильным. Удобным. Достойным руки мастера.
Она очень энергичная, в основном благодаря практически ломаной партии ударных с "прыгающими" акцентами и бешеному для подобного плана композиции темпу — аж 130 ударов в минуту, это диапазон танцевальной музыки преимущественно. Из-за синестезии ее несколько тяжело слушать в метро, потому что под нее возникает мощнейшее ощущение движения, словно она тащит меня куда-то за шкирку, практически рывками — но я не против.
За шиворот держит скорее рука спешащего что-то показать друга, нежели недоброжелателя.
Визуально она воспринимается как ослепительно яркое зарево белых, фиолетовых и синих оттенков с проскакивающим жёлтым посреди чернильный тьмы. Оно бьет по глазам как стробоскоп, оно слепит... и мне не хочется отворачиваться. Это тот свет, за которым песня бежит. Гонится.
За которым я бегу.
Тот свет, бегу за которым барабаны задают ритм.
Здесь потрясающий задний план, который тихонько, не бросаясь в уши, сплетает всё воедино. Партии синтов и смычковых.
Они намеренно утоплены назад, те же смычковые порой полностью прячутся за другие инструменты, да и фокусируется слушатель в первую очередь на рыке гитары и голосе Дастина, так сделано нарочно, но...
Просто попробуй последить за смычковыми и за синтом. Ты, возможно, удивишься, насколько сильно они "ведут" настроение, оставаясь позади. Ведут тот образ, что считывается бессознательно. И насколько сильно они корректируют курс, не давая набравшей инерцию композиции улететь в отбойник на повороте, мягко корректируя переживания.
Это механическая красота, мало чем отличающаяся от той, которая восхищает нас в, скажем, часовых механизмах работы мастеров.
Гитарный тон, как всегда, великолепен. Холодному киберпанковскому будущему — холодный, рычащий "наждак" семиструнки.
Заигрывания с джентом явно идут группе только на пользу.
И отдельно меня поражает бридж. Это та часть, что идет после второго припева.
Каждый раз, когда я слышу бридж, меня бросает в крупную дрожь от того, насколько это сильно. Насколько это мощная фокальная точка для всей песни, насколько сильно она разрешается в этот момент, насколько красиво Дастин подводит к главной мысли здесь. Насколько гармонично всё складывается воедино.
Каждый раз, когда я слышу бридж, меня бросает в крупную дрожь от того, насколько это сильно. Я кручу эту песню на репите часами.
Это происходит каждый раз.
Динамически песня чудесна. Опять же, ощущение работы мастера, любящего и умеющего то, чем он занимается. Общий решительный, полный отваги и энергии настрой, смягчающийся нотками принятия, и все это просто лавиной сносит на припевах, подобно манифесту, выкрикиваемому для всего мира. Главное, впрочем, что это слышит сам кричащий.
Проигрыш после первого припева — общее настроение начинает соскальзывать во тьму, появляются диссонирующие нотки, появляется тревога, напряжение.
Подводка к бриджу, инструментальный проигрыш перед ним. Он звучит почти угрожающе, подобно клубящимся грозовым тучам — песня написана в миноре, но большую часть времени она удачно это прячет.
И катарсис на бридже.
Да, я понимаю, как это работает.
Я понимаю, что проигрыш перед бриджем "выводят" на торжественность и грандиозность именно смычковые, и если их оттуда убрать, то контекст радикально изменится.
Я понимаю, на чем работает этот всеобъемлющий взрыв ощущений на бридже.
Гитары играют мотив из двух основных нот в этот момент.
Первая — до-диез. Она создает напряжение, стремится разрешиться куда-то, потому что это полутон, черная клавиша. Мозг неосознанно ждет, что она разрешится в ближайшую логичную в этом контексте ноту — ля-диез. Это соседняя вниз черная клавиша на фортепиано.
Но она разрешается в ля-бемоль (ещё на одну черную клавишу фортепиано вниз — всего-то), создавая ощущение того, что ты "проваливаешься", ощущение резкого удара, ощущение объема, внезапного смещения. Причем нота играется чуть раньше, чем ты ее ждешь, заставая врасплох, смещая ритмический рисунок. Это ощущение затем акцентируется ля-бемолем в октаве выше — это резкая, лязгающая, "врезающаяся" нота следом, ее хорошо слышно.
Да, я понимаю, как это всё работает.
Но магию это не убивает, наоборот. Львиная доля восторга вызвана осознанием того, как именно это работает, и насколько же невыразимо круто, что подобные вещи можно не только почувствовать, но и понять, как это устроено.
И ещё мне безумно нравится вокал Дастина здесь. То, сколько всего он передает лишь своим пением, то нежным, то практически воинственным, готовым идти до конца.
Особенно, опять же, на бридже. Вроде маленькая деталь, но...
То, как он пропевает слово "insi-i-i-ide" в строчке "and ran from the nightmares inside". Этот мелодичный проход сразу по нескольким нотам с красочным акцентом от вокодера.
Просто таю от этого. От того, насколько это потрясающе звучит.
Красивая игра слов в названии. Dreamcatcher.
Это и "ловец снов", амулет, оберегающий спящего от дурного, и "охотник за мечтой", если перевести напрямую, следуя контексту песни. Так много сказано, выстроено лишь одним словом.
Общий образ тоже выстроен очень красиво. Мастерски.
Да, зная, что обычно комментируют Starset в своем творчестве и зная бэкграунд Дастина, можно понять, о чем именно эта песня, какой именно сон здесь подразумевается. Вся эта тема идет белой нитью сквозь вот уже 2 альбома, начиная от открывающей зарисовки к альбому "DIVISIONS", "A Brief History Of The Future", и заканчивая, например, клипом на "Stratosphere".
"Окукливание", ставшее возможным с приходом информационного века. Возможность так фильтровать поступающие информационные потоки, чтобы не слышать проблем, не видеть их, и, разумеется, о них не говорить.
Но всё это вовсе необязательно. Здесь есть простор для интерпретации, разъяснять ничего не нужно, и слушатель сам волен проводить аналогии и ловить ассоциации. Очень помогает и структура инструментала — словно разбег для прыжка, хоть с крыши на крышу, хоть из одной "реальности" в другую.
"Безмятежное маковое поле" — это и популярный образ симуляции, и безмятежность реальная, к которой некоторые стремятся. Обычно там ещё будет упомянут деревянный домик, свобода от сумасшедшего темпа городской жизни, и прочие идиллические вещи.Полуденный ужас упомянут почему-то не будет, хотя это вторая лично моя ассоциация от залитого солнцем макового поля, после слащаво-мирной цифровой симуляции.
Текст очень "естественный". У Дастина вообще отлично получается так писать, особенно в последнее время, но тут это прямо бросается в глаза.
Он не ощущается как намеренно придуманный, как сконструированный, задушенный стихотворным размером и необходимостью это петь. Образы похожи на свободный поток мысли.
Напоминает об одном заблуждении, связанном с пением: дескать, что пение — это какой-то особый вид вокализации, совершенно отличный от разговорной речи, и потому многие начинающие из кожи вон лезут, пытаясь как-то вот эдак спеть, ну вот прям спеть.
Да, в разговорной речи обычно нет места вещам вроде вибрато, она не требует попадать в ноты ради созвучия с партиями других инструментов, и не особенно много теряет от отсутствия опоры.
И тем не менее, буквально самый первый подводный камень в обучении пению, причем камень этот размером с приличный такой риф — понять, что поешь ты собственным, естественным голосом. Понять, что опора нужна для того, чтобы голос не "вилял" и чтобы тебе хватило дыхания на партию, а не "ну потому что вот так вот надо делать чтобы да". Понять, что во время пения тебе нужно оставаться собой, просто вплетая собственный голос в мелодию, потому что чем больше ты будешь тужиться и петь не так, как оно у тебя идет, тем меньше контроля за всем этим у тебя будет и тем быстрее ты вымотаешься.
Ты не кто-то другой. Ты — это ты, и это навсегда. Твои голос и подача, манера, они уникальны, но сперва их нужно найти.
И сначала тебе нужно научиться петь так, как ты поешь сам, прежде чем ты сможешь петь как кто-то другой.
Да, это сложно. Сам ещё только учусь этому. Но это возможно, и это правильно.
Текст оставляет очень похожие ощущения. Очень естественный, очень "свой", без музыкальной формализации. Без ощущения, что переживания и мысли "резались" под размерность и под структуру инструменталки.
Очень многие — вообще-то буквально все — строчки очень сильно западают в голову каждый раз. Теперь к ним есть прямые, оформленные ассоциации, и все это очень, даже чересчур сильно ощущается.
Именно после этого тяжеленного, судьбоносного года.
Out where there are dreams alive
Открыв глаза, видеть начинаешь всё. В том числе и крайне неприглядные вещи. Те, от которых действительно хотелось бы спрятаться в уютненьком, стабильно-стагнирующем сне. И это личный выбор.
Поиск собственного пути в погоне за мечтой — тоже выбор. Теперь уже осознанный, вот чего не хватало. Принятый со всеми плюсами, минусами, и последствиями.
Пусть этот выбор, в общем-то, сделал не я. Пусть у меня никогда не было нормальной жизни, и я попросту не знаю, как это вообще должно выглядеть, хотя бы в теории, и зачем это делать.
Пусть я осознанно решил, что пытаться научиться уже поздновато, в 27-то, да и... вроде как уже незачем.
Но это был выбор. И его нужно было принять. Сказать самому себе, что, да, моя тропа — это ее отсутствие. Осознать, что в снегу есть множество следов, но следовать им не выйдет, а значит, нужно ожидать сугробов по колено, заледеневших мокрых ног, страшной усталости.
Но кто знает, куда выведет эта тропа-которой-нет? Может быть, там будет что-то интересное. До этого, по крайней мере, было!
И идти становится легче, когда ты с этим примирился. Когда ты не слушаешь тех, кто потешается тому, как ты тонешь в снегу, сойдя с хоженых тропок.
I know I can't fix what's broken
Некоторые вещи уже не починить.
Особенно всего за полгода, как я наивно полагал ранее.
Но это не повод останавливаться.
Sеarching in the endless night
И пусть вокруг темно и совершенно непонятно, куда, собственно, я иду, но теперь это мой собственный выбор. Моя ответственность — но и моя гордость.
Это лишь только припевы, подобные мысли есть касательно каждой строчки.
Но особенно сильно затрагивает, опять же, бридж. "Вершина" композиции.
Если сама песня — разбег перед прыжком, то бридж — прыжок. В очень сильно замедленной съемке.
Момент, когда ты понятия не имеешь, допрыгнешь ли вообще, и раскроются ли крылья, но все равно уже прыгнул, даже не подумав затормозить.
И остается только верить в себя.
Along the way, I started to sleep
And ran from the nightmares inside
Очень знакомо. И дело даже не в очень напряженных отношениях со сном.
Однажды провалившись в то, от чего так долго бежал, крайне тяжело потом выбраться обратно.
Не совсем понимаю, как это получилось. Но, кажется, действительно получилось...
But I will not let the shadows in me trap me alive
I'm bringing my dark to the light
...потому что страх быть заживо сожранным своими же демонами в какой-то момент стал невыносим.
И финальная строчка бриджа. На нее с очень громким щелчком замкнулось невероятно много всего, и это чувство тоже больше не уходит.
"Я вынесу свою тьму на свет".
На обозрение, если угодно. Перестану скрывать.
В меня когда-то буквально сапогами забивали необходимость быть идеальным. Или ты идеальный ребенок/ученик/сын/что там ещё, и ты хоть как-то оправдываешь этим свое существование, или, ну...
Побои. Лишение всего, от прогулок и книг до еды.
Постоянное напоминание о том, что я ничего не стою, и что для других — достижение, для меня должно быть ежедневной нормой.
Это никогда не уйдет до конца. Не поможет никакая терапия — деформировалось сознание, изменился характер.
Но тех людей уже нет рядом, да и не до меня им. Я сам за себя отвечаю.
И я вправе взять на себя ответственность за собвтенную неидеальность. За борьбу со страхом ошибаться, особенно прилюдно, публично. Не знать чего-то, не быть в чем-то как минимум сведущим и умеющим. Имеющим проблемы, имеющим негативные черты характера.
Потому что тех самых "тёмных пятен" нет только у манекена, блистающего безжизненным белым пластиком, лишенного любых недостатков. Человек всегда состоит из суммы плюсов и минусов. Да что там, он этим прекрасен!
Тьма создает игру теней, подчеркивая светлые стороны. В разном "освещении" человек будет разным, у него можно будет открывать новеы грани, каждый раз восторгаясь тем, как это все интересно устроено.
Идеал же так и останется скучным идеалом, потому что его можно изучить один раз и больше к нему не возвращаться.
Это была очень простая, но очень важная мысль, на самом деле.
Вторая мысль, тоже пришедшая именно после осмысления этой строчки, связана с легкой мистикой. Относись к нижесказанному как хочешь, я не требую верить мне на слово.
Но выдумывать нечто подобное точно не стал бы. Незачем.
И без того сюра в жизни хватает.
У нас с лучшим другом в жизни есть давний, странный и необъяснимый феномен: над нами гаснут фонари. Впервые мы заметили это лет в 12. Может быть, надо мной они гасли и раньше, но я этого не помню.
Работает это у нас одинаково.
Когда я прохожу под уличными фонарями, порой они гаснут.
Резко и без внешней причины. Обычно по паре-тройке фонарей за длинную прогулку, хотя когда как. Некоторые фонари более склонны гаснуть, чем другие, и если я часто хожу каким-то маршрутом, то заранее знаю, где останусь в темноте. Почти всегда так и происходит.
Я долго пытался найти этому логичное объяснение, от "я просто обращаю на это внимание, в отличие от других" до "возможно, они питаются от подземных силовых линий и мне везёт наступать примерно в это место", но ничто из этого не выдерживало критики. Проверок тоже.
А проверки были, многократные.
Однажды я несколько часов стоял на остановке недалеко от дома, ещё в Иркутске, и наблюдал за тем, как люди снуют под одним из склонных к реагированию на меня фонарем. Он ни разу не погас и не замигал за весь морозный зимний вечер.
Когда я окончательно околел и у меня кончились сигареты, я пошел домой, решив, для чистоты эксперимента, пройти под этим фонарем.
Он потух.
Сейчас, печатая этот лонгрид посреди ночи, я встал налить себе кофе и машинально глянул в окно.
Из него хорошо виден один из чутких к моему присутствию фонарей. До него недалеко, метров двести.
Оделся, вышел пройтись до него. Просто ради очередного эксперимента, да и погода на улице чудесная, как-никак. Крупный, тихий снегопад.
Фонарь с громким треском потух, когда мне оставалось шагов десять. Он все ещё не горит.
Я курю в это же окно, в самое разное время суток.
Я ни разу не видел, чтобы этот фонарь не горел или потух над кем-то ещё.
Фонари тухли и в Иркутске, и в Ангарске, и в Питере, и в Челябинске.
И вот, наконец, в Москве.
Не найдя никаких других объяснений этому феномену и перебрав все возможные варианты, мы с другом сошлись на мрачноватом шуточном заключении "у нас просто очень плохая аура, или очень грязная душа, или вроде того". Оно, конечно, сходится с некоторыми другими сложнообъяснимыми вещами — например, нам обоим становится плохо в церкви (и нет, это не от запаха миро и ладана, они мне даже нравятся), но...
Каждый раз было немного грустно от вида очередного потухшего фонаря. Словно даже город дает понять, что я лишний и несу что-то плохое.
И только после того, как я расслушал финальную строчку бриджа и сопоставил некоторые вещи в голове, меня вдруг осенило.
Очень многие знакомые говорят, что я несу перемены, так или иначе. Обычно к лучшему, хотя когда как. Но сами перемены тянутся за мной буквально как шлейф, причем я ничего толком и не делаю для этого, прямо осознанно и целенаправленно.
Возможно, просто привык постоянно меняться, пытаться стать лучше, слушать кого-то поумнее и менять свою картину мира в соответствии с новой информацией. Периодически перепроверять старые мнения и убеждения на актуальность, не бояться резко их менять, если они уже протухли.
Подталкивать к этому других.
Даже на моей нынешней работе мой приход ознаменовал весьма крупные перемены, солидную часть которых я же и запустил, не особенно задумываясь о какой-то там великой цели и прочем подобном. Не ради премии, не ради выслуги перед руководством.
Хотелось сделать лучше, и я знал, как именно это сделать, вот и всё.
Перемены. Постоянные. А уличное освещение, если нет никаких проблем на подстанции — явление очень статичное по своей сути.
Лёд холодный. Солнце светит. Ночью город освещается фонарями.
Но надо мной они иногда гаснут, позволяя увидеть окружение в новом свете — в свете фар проезжающей мимо машины, в тёплом отсвете горящих окон, в искорке чьей-то тлеющей сигареты.
В отражаемом падающим снегом ровном, неярком свете, как было во время сегодняшней прогулки.
Значит, всё-таки не бесёнок-дьяволенок, а просто вестник перемен, и это настолько сильно просачивается в реальность, что даже фонари выключаются.
Стало как-то проще жить после этого осознания.
Значит, я все же зачем-то нужен. Я даже, наверное, могу сделать что-то важное, если всё так сложилось. Значит, всё было не зря.
Дописав, понял, что теперь, пожалуй, буду поменьше крутить эту песню на репите.
Не потому что теперь это незачем делать или она мне разонравилась, я даже буду немного скучать, просто...
Когда у меня совершенно не было сил абсолютно ни на что весь последний месяц, я буквально повисал на плечах у Дастина, гоняя эту песню, да и некоторые другие у Starset, на репите сутками напролет. Внутри было пусто, но бьющая через край уверенность и решительность этой музыки — и этого человека, стоящего во главе — помогала выстоять.
И я очень боялся, что потеряю это ощущение, что оно уйдет после паузы, после отвлечения внимания на что-то другое.
Но сейчас с удивлением осознал, что это ощущение подвешенного, не имеющего конца восторга — оно не уходит, даже если я ставлю песню на паузу где-нибудь на середине и включаю что-то совершенно другое. Словно ощущения тоже встают на паузу, мгновенно возвращаясь, когда надо.
Не меняясь и не теряя в яркости.
Значит, можно больше не бояться потерять это всё. Можно уделить внимание другим вещам. Оно навсегда останется со мной, это точно.