Все хорошие девочки
Или история о том, как окончить школу с блестящим аттестатом и получить неуд по жизни.
Копалась я в своих мозгах, копалась-копалась, и... докопалась. До себя.
В последнее время меня особенно остро мучил вопрос: "Почему мне так важно мнение других людей?"
А точнее: "Почему мне так тяжело дается быть для кого-то плохой?"
Все время хочется объясниться, оправдаться, расписать все на тысячу и одну телегу, завернуть в бесконечную простынь и донести до противоположного разума, что никаких вздорных намерений я не имела и в целом белая и пушистая.
Одно дело - чувствовать вину и прийти с повинной. Другое же совсем, когда человек, перед которым чувствуешь потребность объясниться, на самом деле не заслуживает ни твоих слов, ни времени, что ты потратишь на их написание.
Ведь я, как люблю повторять, несмотря ни на что, все еще не в маразме. И прекрасно понимаю, что невозможно для всех и каждого быть хорошей. Что далеко не все люди нравятся по умолчанию мне, и точно так же не все подряд от меня самой в восторге. Притом, не обязательно иметь под основой веские причины для отсутствия симпатии или даже откровенной неприязни. Иногда это просто вот так как есть: не нравится, и все тут. И никакого криминала.
Я думала об этом фоново, я думала об этом осознанно, занимаясь своей излюбленной практикой: поиском ответов на вопросы. И, как мы все знаем, кто ищет, тот всегда находит. Вот и я нашла.
Ответ, как и предстало ему быть, прозаично берет свое начало из детства.
Все дело в том, что меня учили быть хорошей девочкой. А хорошие девочки, как правило, всегда поступают правильно. И если ты хочешь получать хорошие оценки, значит, ты должен хорошо учиться и вести себя порядочно, тогда ты будешь нравиться учителям. А если ты будешь нравиться учителям, никаких проблем у тебя не будет вообще. В целом.
Я нравилась всем учителям без исключения. Золотая девочка. Безукоризненная отличница, с прекрасным поведением и едва заметными чертинками в глазах, которые смиренно ждали своего часа пробуждения. Но в школе сидели тихо и мирно, затаившись до лучших времен. Отличница, спортсменка, образец поведения. Школа была моим маленьким королевством, а я - ее непризнанной королевой. Ведь в отличие от учителей, я нравилась далеко не всем даже собственным одноклассникам, но до них мне не было никакого дела, ведь никто из них не нравился мне в принципе.
Учителя же - совсем другая история. Они казались значимыми людьми, а значит в их глазах куда важнее было зарекомендовать себя. Не дай бог провиниться или оступиться (даже если очень хочется). Не дай бог прогулять урок или опоздать на него, не сделать домашку и прийти ни с чем. Конечно, не все было настолько абсурдно. Я, как и все прочие дети, любила лениться и рано научилась списывать на контрольных. Но все же благодаря тому, что я никогда не была тупой, школьную программу тех лет мне не приходилось зазубривать, чтобы понимать ее. Мне хватало несколько раз прочесть материал, и готово.
Именно в детские годы во мне зародился огромный страх стать разочарованием. Этот страх неоднократно впоследствии ставил мне подножки и портил жизнь. Именно этот страх не позволил мне додуматься до того, что нелюбимую логистику следовало бы бросить после первой сессии, чтобы не мучить себя и не заставлять родителей платить деньги в пустоту. Именно этот страх не позволил мне лучше сдать Централизованное тестирование (аналог российского ЕГЭ). Именно этот страх гонял меня в автошколу на пересдачу прав семь гребанных раз.
Я боялась подвести родителей, ведь я была гордостью семьи. Золотые девочки не имеют права на ошибку. Они всегда и во всем поступают правильно. И желательно с первого раза.
А с первого раза не получалось нахрен практически никогда.
Потому что золотые девочки ошибаются с планетарным размахом в тех вещах, которые и ноготка их сломанного не стоят.
Долгое время я жила, убежденная в том, что страх стать разочарованием у меня включается только в отношении родителей. Но я никогда еще так не ошибалась. На самом деле этот страх пустил свои метастазы практически на все мои социальные связи. Он может быть не настолько утрирован, как в отношении мамы и папы, но все равно присутствовать там, где его совсем не ждут.
Допустим, ну какого лешего мне писать объяснительную даме, которая гуляла с моим бывшим молодым человеком в то время, когда его девушкой еще была я? Она себя почему-то оправдывать не собиралась и не стала, а мне, спустя год с лишним, вдруг остро потребовалось навести с ней мосты. Потому что я почувствовала, что она могла быть в той ситуации на том месте, где и я была когда-то чисто по незнанию, а после муки совести за несовершенный проступок грызли меня.
Но это с натяжкой все же можно понять. И я не жалею о содеянном.
Однако я бы сто процентов совершенно точно жалела бы, если бы попыталась объясниться с особью, которая портит воздух всему живому саберфайтерскому сообществу. А ведь сколько раз я хотела это сделать! Я думала: это все только потому, что я терпеть не могу конфликты.
Но на самом деле причина была другой: я буквально пережить не могу, если кто-то думает обо мне плохо.
И это, ну, чистейшей воды бред.
Хотя бы потому, что мнение конкретно этого персонажа никак и ни коим образом не определяет меня. Можно сказать даже больше: если она думает обо мне самым плохим образом, значит, я все в своей жизни делаю правильно и как надо, и у меня нет причин сожалеть о своих словах или поступках в ее адрес.
Потому что человек клинически конченный, и все тут.
Знаете, я не виню своих родителей. В конце концов, моя мама никогда не учила меня зависеть от мнения других людей или не уметь посылать их нахрен. Вот только сама она всегда зависела от мнения окружающих и очень плохо умела слать их куда подальше. А я и выросла той, кем выросла, в этих условиях.
Напомню, оба мои родителя без высшего образования с неоконченной школой и из глубинок. То, насколько они смогли подняться в жизни - целиком и полностью заслуга их неустанного тяжелого труда. Их самой большой целью было дать мне образование, и, наверное, именно тут они чутка переборщили с давлением. С ранних лет они поставили меня на рельсы "хорошо учишься и правильно поступаешь - жизнь будет проще", но едва ли в этом есть их вина, ведь их никто не учил быть родителями. Они поступали так, как могли и умели на тот момент.
Остается лишь гадать, чем и как я испорчу жизнь своему ребенку, но чего я точно никогда не стану делать, так это заставлять его хорошо учиться и прививать ему синдром отличника. Был один год, кажется, седьмой класс, который я единственный окончила не отличницей, а хорошисткой. Такого стыда, как на годовой линейке тогда, я не испытывала за все годы учебы. Я чувствовала себя предателем семейных ценностей и настоящим позорищем, а мама дома не раз устраивала мне скандалы за не самый высокий балл. Причина моей не блестящей успеваемости была проста: мы с подружкой, которая никогда не училась так хорошо, как я, очень много гуляли в тот год и бегали за одной компанией мальчишек в попытках им понравиться. 13-14 лет, ну, возраст, блин, такой.
Мама же испугалась, что я скачусь по накатанной и перестану учиться. Напомню: я "скатилась" до уровня хорошистки, даже не троичницы, а уже разочаровала.
Моя бывшая подружка уже 7 или 8 лет живет в Дубае. Ходили слухи, что она работала в эскорте, но это не подтвержденная информация. Она была фотомоделью, официанткой и хостесс, всю себя перекроила, и вот уже два года как замужем за греком, с которым они оба работают в Дубае, посылают родителям деньги, катаются отдыхать на острова и, в общем-то, живут свою лучшую жизнь.
А я...да про меня и мою раздолбанную квартиру в Москве вы все и так знаете.
Пока я росла, меня все, кому не лень, ставили в пример своим детям. Мол, посмотрите, какая хорошая! Какая умница, ну просто золото, далеко пойдет! Именно из-за веса этой золотой короны, которая была мне не по годам и не по размеру, я так феерически в жизни и продолбалась, за что винила себя почти десять лет и временами виню до сих пор. Пускай и не было моей вины в том, что в 17 лет я понятия не имела, чем хочу заниматься по жизни, кроме как писать рассказы. Пускай и не было моей вины в том, что меня приучили быть хорошей девочкой с кристально чистой репутацией, я все равно чувствовала и чувствую себя виноватой перед самой собой.
А в качестве побочек иногда страдаю крайней шизофренией и думаю о том, что надо бы объясниться с полнейшей мразью, которая ни дня в своей жизни не думала обо мне хорошо, даже когда у нас с ней еще не было никакого взаимодействия.
Ну ни пиздец ли, в самом деле?
Только незрелый человек беспокоится о том, что скажут о нем или как его назовут. Неважно как называть сакуру, как ее не назови, она все равно цветет божественно. (с) Сакума Шозан
Вот так и получается, что даже у стрелянной наглухо Анастасии больше опоры на себя, чем у меня. Что она меньше зависит (ну или во всяком случае старательно делает вид) от мнения окружающих ее людей о ней же самой, чем я.
Я - недобитый Лев из Изумрудного города, вот только ему не хватало храбрости, а мне, наверное, здорового такого похуизма.
Если у меня когда-нибудь будет дочь, видит бог, я воспитаю ее настоящей эгоисткой, которая с пеленок будет виртуозно уметь класть неподъемный хрен на мнение окружающих людей. Пусть она будет стервой с ранних лет, чем покладистым извозчиком, на котором будут ездить все, кому не лень, а ей только и останется, как беспокоиться о том, как же она выглядит в глазах этого мира. Как же далеки идеалы ребенка от характера, который на самом деле поможет ему не просто выжить, а победить в этом мире. Я знаю, что каждый из нас ведет свою собственную борьбу, но я не хочу, чтобы моему ребенку пришлось побеждать самого себя в удобной слабости, навязанной ему обществом.
Потому что я всегда была удобным человеком. Я даже была удобной девушкой, удобной сожительницей и мое удобство проехалось по мне танком. Я всегда больше думала и беспокоилась о комфорте других людей, чем о своем собственном, и даже не замечала, как наступаю себе на горло раз за разом, так сильно я привыкла к этому удушению. И если мне приходилось отстаивать свои границы, я каждый раз сомневалась в правильности своих поступков.
До сих пор помню, как мама науськивала меня, когда я еще только-только начинала работать: "Всегда приходи за 10-15 минут до начала рабочего дня, это ценят"
Да никто и никогда это нахрен даже не замечал.
Но я годами приезжала на работу заранее.
Как можно быстрее собирала вещи. Мылась. Быстрее ела на общей кухне, чтобы освободить место. Приезжала за полчаса до условленной встречи, чтобы не опоздать и никого не заставить ждать. Готовила есть, чтобы еда всегда была, ведь не дай бог бывшему не будет, чем пообедать, с голода же помрет, кроха неумелая. И так далее. И так, мать его, далее...
Вот и имеем, что имеем. Мариночка, 31 годик, чемпион по сомнениям в себе, которая всегда думает о себе первым делом плохо, пока ее не переубедят.
Первый шаг к решению любой проблемы все еще ее признание. Я не знаю, как скоро мне удастся разобраться с этим древним демоном, стоит ли его кормить или срубить голову с плеч одним резким движением, не раздумывая. Я склоняюсь ко второму варианту, но это чудище жадно скалится и насмешливо качает головой. Мол, куда я без него?
Да, лять, куда угодно, солнце. Ты и так засиделся. Всю жизнь мне испортил, скотина. Если бы я умела лучше думать о себе, я бы так много в жизни идиотских поступков не совершила! Но что уж тут сожалеть о содеянном. Лучше сосредоточиться на том, что я могу сделать для себя сейчас. А это намного-намного труднее, чем косплеить старика, преисполненного сожалениями.
Ведь, знаете, я всю жизнь чувствую себя...в клетке, задернутой ширмой. Я могу только гадать, кто же находится там внутри. Именно эта девушка снится ли мне иногда во снах, она ли мелькает среди моих персонажей и героев на недописанных страницах повестей? Может быть, именно ей я всегда мечтала быть, но все никак не могу позволить себе стать?
Мое воображение рисует ее как смелую, яркую, отчаянную и очень дерзкую мадам. Которая умеет виртуозно класть тот самый хрен на мнение окружающих, которая ослепляет силой своего характера и до которой, так сказать, фигурально выражаясь, не доебешься. Я все время хочу выпустить ее из этой клетки, но боюсь.
Боюсь, что же обо мне подумают в этот момент.
Иногда подхожу совсем близко, приподнимаю ширму и смотрю в эти безумные горящие глаза. Вот-вот и выпущу, выходи, бери уже верх и верши свои великие дела. А потом отступаю под ее разочарованный вздох, в котором с годами все меньше и меньше злости, и все больше и больше сожаления.
Почему я никак не могу выпустить ее, даже если хочу этого сильнее всего? Неужели привычка быть той, кто я есть сейчас, не позволяет мне стать лучше, стать сильнее, смелее и избавиться от всех этих надоедливых полипов прошлого и балласта установок, которые замедляют мой путь?
А вдруг, когда я подумаю, что готова выпустить на волю из клетки эту девушку, там уже никого не будет? Я одерну ширму, открою дверцу и встречу не взгляд, полный решимости и надежды, а пыльную пустоту?
Так много даже бытовых вещей каждый день я не осмеливаюсь сделать именно потому, что держу себя под замком и сверху набрасываю непрозрачную вуаль. Я делаю это по привычке, хотя смысл в этом поступке не то чтобы давно утерян - его и не было никогда. Как будто кто-то вживил мне в голову чип с кодировкой "не показывайся" и каждый раз, когда именно "показаться" от меня и требуется, демон внутри меня начинает выть сиреной. И чтобы заглушить его рев, я зарываюсь в себе все глубже и глубже. Вместо того, чтобы вскрыть себя и выпустить, я собственную громкость занижаю до минимума. Немудрено, что я не стала той, кем хотела быть.
Нет, иногда эта девчонка во мне прорывалась. Выходила наружу, и я понятия не имею, как ей это удавалось. Как не знаю и того, как именно я прятала ее назад, но я четко помню моменты, когда я была ею (или это она была мной), но это были, на самом деле, одни из самых ярких мгновений моей жизни.
Какая, господи боже, ирония: я всегда хотела прославиться, показаться, быть актрисой и выигрывать Оскар, писать популярные книги, давать интервью, быть узнаваемой и яркой, но в рандомной матрице распределения мне достался код под угрюмым названием "не показывайся".