Ненавижу прощания
В кинематографе и литературе прощания героев всегда были для меня самыми трогательными и эмоционально уязвимыми моментами. Сцена прощания Фродо с хоббитами из Возвращении короля, Гэрри Стэмпера с дочерью Грейс в Армагеддоне, поднятый большой палец Терминатора в Судном дне, Шляпник и Алиса, Питер Пэн и Вэнди, последняя сцена Джесс и Лесли в Мосте в Терабитию - я не смогу перечислить все. Но каждая пробирает меня до костей, заставляя все внутри замирать, сжиматься в единый комок и тут же взрываться сверхновой.
Вот только в жизни все не так прозаично.
Я ненавижу прощания в жизни.
Я помню, как в ноябре 18 уезжала в Москву. Месяц подготовки, сборов и закрытия дел прошел на ура. Я была спокойна и непоколебима. Я жила в предвкушении невероятных перемен. Но в день отъезда меня накрыло.
Накрыло так сильно, что я призраком бродила по комнатам, сжимая и разжимая кулаки. Пес ходил за мной по пятам, своими черными бусинкам тревожно заглядывая в глаза. В последний час слезы застилали глаза, я зашла в свою комнату, прислонилась лбом к пепельно-серой стенке, ломящейся от артефактов моей жизни на протяжении двадцати шести лет, закрыла глаза и выдохнула. Позволила себе отпустить себя, и слезы спешно прочертили прозрачные дорожки на щеках. Я дрожала, сливаясь воедино с местом, что служило мне крепостью всю мою жизнь.
Сказала я самой себе, оглядела комнату напоследок и уехала.
В вагоне, крепко обняв, мама сказала мне: "Никогда не забывай, что ты на правильном пути, и никогда в себе не сомневайся"
Когда она ушла, я ревела, наверное, часа два.
На протяжении следующих трех лет это было непросто: не забывать и не сомневаться. А вот плакала я считанные разы, и только от бессилия изменить правила, по которым был вынужден жить целый мир.
В этот раз погода в Бресте была канонической, в объятьях которой я помню и люблю свой родной город: мокро, пасмурно, промозгло, небо, затянутое в свинец, в воздухе повисла невнятная морось. И тишина - всепоглощающая, абсолютная тишина. Мне всегда это казалось таким романтичным, таким особенным.
Когда мне было 16, я мечтала в туманных сумерках встретить вампира. Когда мне 29, все, что я вижу вокруг себя - это призраки меня же самой.
Мы присели на дорожку с родителями в зале, обнялись. Тирион лег неподалеку, а Яша забрался мне на ноги. За день до отъезда я сказала, что не приму никаких слез. Нужно радоваться, что мы увиделись, а не плакать, что расстаемся. Я больше не собираюсь прощаться с ними так надолго, да и какой смысл в этих ваших слезах.
Когда-то я бежала за папиным вагоном, увозящим его в рейс, и мое сердечко бешено колотилось. Когда-то Федя бежал за моим вагоном, увозящим меня в отпуск к родным, и махал в окошко, а я, смешивая слезы и смех, снимала его на камеру. Родители провожали меня в Минск 8 лет каждые две-три недели. Два с половиной года назад они стояли под окнами поезда в Москву и мы плакали все трое.
Сегодня я запретила стоять под окнами и махать напоследок. Нечего бежать за вагоном, нечего ронять слезы тоски. Я совсем скоро вернусь, мне нужно только сделать несколько важных дел, чтобы быть свободной от десятилетних последствий собственного "не_выбора". И вот я еду в вагоне, роуминг умышленно не подключала, я еду наедине со своими мыслями и воспоминаниями.
Я смотрю за окно и вижу пейзажи, от которых не отрывала взгляд восемь долгих лет. Мне почти что хочется выйти в Минске, сесть в метро и доехать до станции Малиновка, пройти пять минут и подняться на 13-й этаж, обнаружить, что ключи больше не подходят к двери и вспомнить, что я перепутала два города на букву "М". Я проделала бы весь этот путь с закрытыми глазами, ни разу не ошибившись. Но эта жизнь давно осталась в прошлом, и я проезжаю Минск мимо.
Где бы я ни жила, куда бы судьба не завела меня, никогда и ничего мне не станет ближе родного Бреста. Этот город таит в себе все сказки, что я так трепетно любила в детстве, все истории, которыми горело мое сердце в юности, этот город - колыбель и хранитель моего творчества, дом, который возвращает мне самое дорогое - способность писать.
И за тринадцать лет, что мне приходится уезжать из него и возвращаться обратно, я так и не научилась с ним прощаться.
С этим странным, таинственным городом на границе, с родителями, которые ждут меня неустанно, со всеми этими местами, что даже после стольких лет хранят в себе тепло прикосновений прошлого, после стольких лет и, конечно же, всегда.
И даже когда время сотрет воспоминание обо мне с лица земли, Брест будет единственным местом, где я оставила так много "крестражей", что не снились и самому Темному Лорду. Но в отличие от него мне не приходилось ради них убивать никого другого, кроме себя самой.
Ведь каждое прощание это как маленькая смерть.
