Normal people scare me
По традиции: мне вставать в семь утра, чтобы неторопливо собраться в офис, из которого я вернусь в девять вечера, но Марина садится за пост, потому что у нее есть слова.
Я чаю надежды, что когда-нибудь все эти записки пригодятся мне в качестве основы к той моей еще не написанной Magnum opus, но даже если нет, говорить здесь и сейчас, записывать свои слова, давать им волю - для меня важнее, чем любой художественный труд, о котором я могу мечтать годами, однако, так и не написать.
На днях с друзьями (здарова, ребят) мы говорили об "общепринятой в социуме нормальности" и о том, что мы синхронно делим ее на шестнадцать. Вообще, кажется, мне пора перестать делать вид, что меня здесь читает уйма человек, а не, максимум, пять (?), но мне нравится вещать так, как будто у меня и правда вереница читателей.
Хотя, если честно, мне до дрожи приятно, что те, кто читают, делают это с завидным постоянством, и что вам вообще вся эта трансляция моих мозгов интересна настолько, что вы не пропускаете ни один ее релиз.
Так вот, я поймала себя на мысли, что вся упрямо прививаемая обществом мораль нормальности на самом деле нихрена, ни разу и ни в жизни, нифига и совсем вообще никак не нормальна. Ни для кого ни новость: что одному яд, другому панацея. Кто может с первого взгляда казаться образцом нормальности и достоинства, на самом деле глубоко прогнил внутри и не способен построить ничего стоящего и прочного. Кому, кажется, можно легко довериться, на самом деле нельзя верить ни на йоту.
А кто кажется последним чудаком, персонажем не от мира сего, непонятным нелюдимым субъектом, не вызывающим доверия - на самом деле самый теплый человек, которого я когда-либо знала. И несмотря на всех своих демонов, свои надстройки и истории, базы данных по умолчанию, он проделал невероятно долгий и тернистый путь, не утратив ни грамма этой теплоты, и я без сомнения доверила бы ему свою жизнь прежде, чем смогла бы осознать это.
Отношения, которые могут осуждаться обществом за их нестандартность, за их "неправильные" устои - пример самых крепких, здоровых, долгоживущих отношений в моей жизни, аналога которым я пока не нашла и к стабильности которым жажду стремиться. Отношения, где партнеры действительно заинтересованы слышать и слушать друг друга, где разговоры ведутся часами, где проделана огромная работа, чтобы обоим было комфортно и хорошо, где уважаются личные границы и где, безусловно, было много своих проблем и моментов, но благодаря любви и уважению друг к другу эти двое смогли построить мир, которым я восхищаюсь и который действительно ставлю в пример.
Все те немногие истории, которыми я могу восхищаться и на которые могу равняться, так или иначе, прочно стоят на самой неодобряемой обществом почве ненормальности. Как будто для того, чтобы получить самое лучшее, надо и правда что-то преодолеть. Иногда ты платишь цену до, а иногда в процессе. Так или иначе, цена есть всему, и я готова платить за то, чтобы получать то, что хочу.
Отношения моего самого близкого друга начались параллельно с моими прошлыми отношениями. В тот момент на фоне нашей "нормальной" (ага) истории с Федей, история моей Али казалась настоящей дичью. Врагу бы не пожелала встретить человека с такими проблемами и такой нестабильностью в жизни. За три года, что они вместе, два из них они не виделись. Но они смогли построить мир удивительного доверия, и то время когда я сходила с ума от тревог и подозрений, Аля, будучи за тысячи километров от своего человека, не сомневалась в нем ни на миг и верила ему всем сердцем, а я не могла понять, как у них это работает. Как вообще так может быть? На платформе своей неправильности, ненормальности, шлейфа лютого опасного звездеца они построили мир, где ни один из них не сомневается в том, что он значит для другого человека. Они выросли в своих отношениях, они не сомневаются друг в друге, они ценят и уважают друг друга, и плевать они хотели на нормальность, которая никого в жизни еще не сделала по нормальному счастливым.
Нетривиальный вывод напрашивается сам по себе: ты будешь счастлив только в том случае, если осмелишься гнуть свою линию, даже если кругом все подряд будут говорить тебе, что ты неправ. Рано или поздно найдется тот, кто с тобой согласится. Кто будет понимать, каково это, когда тебя никто не понимает и не поддерживает. Потому что никто не знает, как это на самом деле: всю свою жизнь идти против ветра и расцветать в непогоду.
Но, как говорится, "цветок - распустившийся в непогоду, огромная редкость". Мы - редкость, пацаны, поэтому нас и мало.
Свет по настоящему ценят только те, кто слишком долго жил во мраке. Близость ценят только те, кто слишком хорошо знает, что такое одиночество. Все обретает совсем другую ценность, если знать не понаслышке отсутствие того, что тебе повезло обрести. Это всегда так или иначе про удачу. Мы можем заслуживать чего угодно на свете, мы можем быть достойны самых лучших вещей и всего того, чего страстно себе хотим, однако, если нам случается найти это в жизни - это все равно удача. Ведь равносильно тому, что оно теперь есть, его могло не быть точно так же, как и не было раньше.
Я могла никогда не переехать в Москву и в конечном счете не встретить всех тех, кого я люблю сейчас. Я не могу знать, как было бы, но я точно знаю, чего могло не быть. И отдаю отчет тому, что вселенная действительно улыбнулась мне четыре месяца назад, и четыре года назад, и вообще она довольно-таки часто улыбалась мне, просто я не всегда могла это заметить. И я хочу ценить это. Я хочу быть благодарной. Я хочу никогда-никогда не забывать, что всего этого могло и не быть.
Да, я достойна, да, я заслуживаю, но мало нас что ли таких - достойных, но раненых? Нет, не мало. Кому-то вовремя не хватает мудрости или смелости сделать тот самый шаг вперед и рискнуть. Кому не хватает уверенности в себе и веры в то, что получится. Каждому из нас не достает чего-то своего, но как же важно вовремя забыть о страхе и сомнениях и просто сделать. Прекратить рационализировать, препарировать, анализировать, взвешивать и измерять. Просто сделать. Да-да, нет-нет. С последствиями разберемся потом, главное - сейчас.
Благо, отваги у меня всегда хватало на семерых. И свое сейчас я не пропустила.
А у меня на это, между прочим, были все шансы.
Конечно, тут стоит отметить, что я такой себе фаталист. На полшишечки, знаете. Мне очень не нравится думать, как я уже отмечала, что мной руководят, что судьба все знает наперед и ведет нас тонкими красными линиями, но в то же время, я верю в реинкарнацию и в то, что наши жизни так или иначе связаны этими самыми линиями с теми, с кем они тесно переплетены в большой космической картине. Мне нравится думать, что только я властна на своей судьбой и только я выбираю каким будет мой завтрашний день, но в долгосрочной перспективе я чувствую от вселенной легкий флер наебалова насмешки, в стиле "да-да, конечно, милая, все так и есть, продолжай".
Это гребаный уроборос. Ты хозяин своей судьбы, которая, возможно, в чем-то да все-таки предопределена. И, так или иначе, все еще есть силы, которые властны над тем, над чем не можешь быть властен ты. И именно эти силы связывают тебя с теми, к кому ты должен прийти. Кого ты должен пройти, в конце концов. Хотя вы так же благополучно можете нафиг разминуться и цепь событий не сомкнется.
Это все забавно, конечно, до дрожи. Ты как будто бы в дамках, но вместо шашек играешь в шахматы.
Теперь я еще глубже убеждена в том, что жизни всегда есть, чем нас удивить. И я согласна со стариной Линчем: совы действительно не то, чем кажутся.
Поэтому нормальные, пресные, до чертиков правильные люди меня всегда пугали. Они всегда были неинтересны мне своей обыденностью. Когда я видела перед собой очередной нафталиновый пример рафинированной "нормальности", будь то чьи-то отношения или карьерный путь, мне становилось до одури скучно. Мне всегда хотелось сказать: "У тебя всего лишь одна жизнь, чувак, ну, во всяком случае - именно эта всего одна. А ты проживаешь ее по сраному шаблону, написанному не тобой, но для таких же недальновидных валенков, как ты".
Нет ничего страшнее жизни в энергосберегающем режиме с вечно-пристегнутым ремнем безопасности. Я не имею в виду, что надо пускаться с отрывом бошки во все тяжкие - немногие оттуда действительно возвращались живыми. Я не говорю о том, что каждый из нас должен становиться артистом, певцом, величайшим саберфайтером на планете земля и так далее. Но в жизни каждого из нас есть элемент борьбы и отстаивания своих интересов и своего комфорта. И самое поганое, что мы можем для себя сделать - это позволить системе прогнуть нас и согласиться с ее устоями, забросив свои собственные. Это может быть что угодно: наши отношения, внешний вид, вероисповедание, карьера, ориентация, как мы считаем нужным проводить свое свободное время или воспитывать детей, предпочтения в еде, да хоть в сексе, что угодно - но если ты оступишься и сдашься, склонишь голову - топор общепринятого мнения нормальности в тот же миг тебе ее сокрушительно снесет.
Но как мы все знаем, на самом деле люди не равны между собой. Есть те, кто борются всю свою жизнь. А есть те, кто сдаются, даже не попробовав.
В своем классе я была самой странной девочкой. Я цитировала персонажей, одевалась как персонаж, лучше всех училась, не боялась своего одиночества и не обращала внимания на шепот за спиной, даже если он мог меня ранить. Мальчик, которому я, как оказалась, нравилась, стеснялся в этом признаться, потому что я была отличницей и разъебывала его в словесном поединке на раз-два. Он читал мои сочинения и называл меня странной от того, что я закладывала в них такие глубокие мысли. О всех новинках кинематографа и литературы я узнавала на год или два раньше, чем все мои ровесники. Мои настоящие близкие друзья были в интернете и слишком далеко от меня. Я сидела дома, я обожала свою комнату и если выходила гулять, то чаще всего только в одиночестве.
И, знаете, я ничем на свете так сильно не горжусь, как тем, каким потрясающе сильным ребенком я была. Меня никто не понимал, я была одна, но я никогда не боялась быть одна, я несла свою позицию гордо, принципиально не сбавляя оборотов: что лучше и правда буду одна, чем вместе с кем попало. Мне не стыдно было от того, что я не размениваюсь на мелочи, не сплю с кем попало, не бухаю по дворам чернило из пластиковых упаковок. Я была не своей, ни к месту, out of the league, и я всегда знала, что мое место не там, где я родилась, и мои люди никак не здесь, да и лига ваша местная полный отстой. Это знание, эта правда помогали мне все восемнадцать лет жизни в Бресте и все восемь последующих в Минске. Пусть это не всегда было легко, я знала, что мое "впереди" когда-нибудь станет моим "вокруг". Пока я не приехала туда, где действительно нашла свое и своих. Я поняла это в первый же день, как четыре года назад ступила на перрон в Москве.
Когда я возвращаюсь домой в Брест, я вижу призраки себя самой - того маленького одинокого волчонка, запертого в любимой снежной комнате. Девочку, которая вела тетрадь цитат, записывая их из книг и фильмов, девочку, которая больше на свете любила истории, любила их писать и рассказывать, девочку, которая перед сном мечтала и сама стать частью самой волшебной истории.
Я никогда не была "нормальной". Я была странной. Гордой, принципиальной, презрительно-не общительной, со своими загонами, но не нормальной. Про таких как я говорили, что "ей будет трудно найти себе парня". Хотя я никогда его не искала. Про меня говорили "горе от ума", а я смотрела на них и думала, как же счастливы вы, что у вас его нет. Я никогда не боялась быть собой, даже когда совсем себя не знала: это было безумно важно - сохранить себя, не прогнуться, не дать себя сломать. Поэтому я казалась странной. Поэтому меня боялись и не понимали, снисходительно посмеивались, жалели бедняжку, что с такими мозгами мне никогда не видать нормальной жизни, как у них.
С таким характером я не выйду замуж в двадцать лет, чтобы в тридцать выглядеть на все сорок пять. Не рожу детей, которые мне нафиг не нужны, не буду жить с человеком, которого на самом деле не то чтобы и люблю, просто важно было за него зацепиться, ведь одной быть моветон, не буду терпеть место на кухне и ходить на вечер выпускников, чтобы обсудить, кто с кем развелся. Не буду весь год копить на один единственный отпуск в так себе отеле в Турции, зато там все включено. Не буду закрывать пустые квадратики социальной значимости галочками, настоящей значимости в которых нет и не могло быть, просто делать это оказалось намного проще, чем желать своего и уж тем более проще, чем этого своего добиваться. У меня не будет "нормальных" человеческих проблем, я уже успешно их избежала, и, видят боги, никто от этого не умер.
Зато у меня все будет по-своему. Зато в тридцать лет я выгляжу на десять лет младше, чем все мои одноклассницы. Зато я выйду замуж тогда, когда и если захочу и за того, за кого захочу, и ребенок у меня появится тогда, когда я буду его хотеть, а не протикают часики. И все в моей жизни будет только так, как я буду этого хотеть, а никому другому никакого нахрен дела до этого быть не должно. Я же не говорю, что у всех остальных все плохо. Нет, есть вполне себе неплохие истории. Но мне до них никакого дела нет. Значит, и меня никто осуждать не имеет права. Никто из тех, кто говорил, что с таким характером у меня не будет "женского счастья". Что с такими принципами у меня все шансы остаться одной. Что мужчины не любят слишком умных женщин и никому тем более не нужны сильные женщины. Я все это слышала неоднократно. Я слышу это до сих пор.
Но хоть в чем-то все эти умники действительно были правы.
Их "нормальной" жизни мне никогда не видать.
Ведь это всегда и было моей единственной, сука, целью.
