Игра с нулевой суммой
Хочешь понять, как я это делаю? Все очень просто — я не берегу силы на обратный путь. (Гаттака, 1997 год)
В глобальном смысле, безусловно, ни в чем никакого смысла нет. Никто из нас ничего приобретенного, достигнутого и заработанного на тот свет с собой не заберет. И что там, за ширмой жизни нас ожидает - Ад, Рай, перерождение или пустота - никто не знает. Как говорит моя мама: "Никто оттуда еще не возвращался, чтобы рассказать"
Однажды маленькая шестнадцатилетняя девочка из очень религиозной семьи в ответ на это выражение сказала мне: "Было время, и возвращались". Диалог на том и был окончен.
Но если честно посмотреть на жизнь в сухом остатке: смысла в ней действительно не так уж и много, если он вообще есть. Бегаем-бегаем, суетимся, что-то там себе выдумываем-придумываем, лишь бы от скуки не умереть, или живем "как все, чтобы как у людей" или боремся с этим нескончаемым потоком нереста и плывем против течения, потому что "как все" для нас аутоиммунное и паллиотивное - задыхаемся в нем, и намеренно усложняем себе жизнь. А ведь в стае выжить проще. Это как бы еще из каменного века известно, правда же?
Один в поле не воин, говорят, но потом этот один-единственный запоминается на века, запоминается именно он, а не толпы проживших своих тихие маленькие жизни людей. Честно ли это? И да, и нет. Должно же быть хоть какое-то вознаграждение для тех, кто жизнь положил на свою мечту, кто днями и ночами совершенствовал свой талант и себя не жалел, лишь бы достигнуть цели?
Должно. Но почему же маленькие тихие жизни важны чуть меньше? Не сделал ничего глобально плохого за свой век, и уже хорошо. Побольше бы таких и, казалось бы, мир не ведал бы беды. Да вот только хрен там. Миром вершат единицы, мир развивают единицы и единицы его же подводят под монастырь. Все эти антинерестовые рыбки, что сворачивают с проложенного эволюцией пути и титаническим трудом прокладывают свой собственный. Не всегда хороший. Не всегда плохой. Просто, ну, другой.
Почему жизнь Моцарта ценнее жизни самого обычного работяги? Потому что Моцарт оставил после многовековое наследие, о котором никогда не забудут. Звучат ли его симфонии там, где он сейчас, и где это заповедное "там" и есть ли оно вообще? Но они звучат для нас, а значит, часть души Амодея все еще жива, навсегда жива даже спустя почти три века.
Читает ли свои сонеты Шекспир по ту сторону жизни? Сомневаюсь, но зато по его пьесам до сих пор ставят спектакли, и актеры дерутся за ведущие роли. В этом ли не есть настоящее бессмертие? Оставить после себя что-то настолько же великое, как и наши прославленные предки? Вписать свое имя в канву истории мира, чтобы даже после того, как тебя давно не станет, оно не сходило с уст потомков?
В какой-то степени - да, это и есть вечность. Которая, на первый взгляд, доступна далеко не всем. Что оставляет после себя самый обычный человек, который прожил самую обыкновенную (не читай: заурядную или плохую), тихую и неприметную жизнь? Своих детей, конечно же. А они оставят своих детей. И пока дети детей будут помнить своего предка, он будет жить в памяти их сердец. Это...кажется, милым и романтичным, если бы не было все-таки грустным.
Не каждому из нас дано стать великим, не каждому из нас это в действительности надо и далеко-далеко не каждый вынесет это бремя при жизни.
Тем более, как мы разобрались, никакого смысла ни в величии, ни в мерном влечении жизни, нет. Так что же мы тут все вообще делаем? Почему никак не можем познать великий дзен и преисполниться, отстать от самих себя и созерцать то, что нашему взору доступно? Довольствоваться малым, тем малым, что нужно просто для того, чтобы жить?
Потому что, на мой взгляд, этот всепоглощающий дзен нахрен никому не упал и не сдался. Пока ты жив, хочется утолять голод. А если голода нет, если нет в сердце страсти и хоть какой-нибудь мечты, что это вообще тогда за жизнь? Существование. Перетекание из рассвета в рассвет, и не более.
Лет в шестнадцать я поняла все это. Поняла, что никакого смысла ни в чем никогда не было и нет, а значит, я должна его себе придумать, чтобы просто не сойти с ума. Но, как и подобает мне, простой смысл я не выбрала. Мы не знаем, никто из нас не знает, сколько времени каждому из нас отмерено, когда наступит наш последний рассвет и когда все закончится, так почему бы не наполнить эти дни тем, что мир может нам дать? Что мы можем у этого мира взять? Если тебе ничего не нужно, если ты ничего не хочешь, существуешь ли ты тогда на самом деле? Что ты такое? Абсолют? Все и ничто одновременно? Очень здорово, но какой тогда от тебя, в самом деле, чертов толк?
Нет, кто как хочет, так и чай заваривает, это понятно. Кто-то взрастил себя вне меры амбициозным пирожочком (как я) и запутался в паутине собственных хотелок прежде, чем в действительности осознал хотя бы одну из них. Кто-то никогда ни к какому сверхвеличию не стремился, и я не возьмусь никогда таких людей осуждать. Как говорит моя близкая подруга Ромелла: "Прежде чем попробовать в жизни все, попробуй для начала нормально жить и охренеешь". И под "нормально" здесь подразумевается только одно: не губи свою гребанную жизнь намеренно, прикрываясь художественным мотивом артистической души.
Я считаю, что не так важно оставлять после себя в мире какой-то величественный след. Величие бывает разным. Гитлер, знаете, тоже был велик. Талантливый художник, непревзойденный оратор и полководец, лидер, и толку? Не появись он на этом свете, как много жизней было бы спасено? Один человек, всего один человек послужил опухолью для планеты, которая пустила свои метастазы слишком глубоко. Величие всегда ходит на грани безумия, а у безумия множество сторон. Но я так же считаю, что самое важное, что может и, по-моему нескромному мнению, должен сделать совершенно каждый из нас - это попытаться сделать этот мир чуточку лучше. Даже если наш труд будет всего лишь каплей в океане, что есть океан - если не множество капель?
Моя жизнь, безусловно, сложилась бы совсем по-другому, родись я, допустим, в богатой семье. Черт его знает вообще, где бы я на сегодняшний день была и что бы со мной стало, если бы буквально с пеленок мне были бы доступны те возможности, до которых мне еще стоит дотянуться. Как говорится, я не начинаю с нуля, до нуля мне еще нужно дотянуться. И я думаю: ну вот же, вот. Вот у меня в кармане и на ладони снова все время мира, чтобы изменить мою жизнь, и я не знаю: меняю ли я ее одной только этой мыслью или неизбежно трачу свое время на пустые, одноликие рассуждения, в конечном счете, не приводящие ни к чему вообще?
Думаю, правда здесь, как и всегда, где-то посередине.
Мы обязаны придумать себе смысл и правила игры, если отказываемся играть по общим. И не просто придумать, а следовать им неустанно и преданно. В своей жизни каждый из нас прав и каждый, как говорится, виноват. Недаром же, судьба - это и есть характер. Вместо того, чтобы строчить эти длинные посты, я могла бы читать книги и писать свои. Я могла бы не смотреть сутками аниме, а работать над своими идеями. Я могла бы. А потом, если бы не дала себе отдыха, в один не прекрасный день, не смогла бы уже ничего вообще. Это я очень хорошо помню и понимаю.
На самом деле...если так подумать, слишком долго я все это понимаю уже. Полжизни как. Я же всегда все знала и понимала. Мое отражение сейчас, когда ко мне вернулся мой цвет волос, как никогда напоминает ту шестнадцатилетнюю меня, которая сильно гордилась своим "не как все". И я снова вижу ее, ту Марину, которая знала, была стопроцентно уверена, что ее жизнь будет настоящим приключением, прямо как в книгах.
В шестнадцать я не боялась ничего, кроме потерянного времени. В тридцать один мне уже бояться нечего: времени "потеряно" и без того много. Может быть, это как раз идеальный момент, чтобы начать. По сути, настолько же идеальный, как не начинать ничего.
Я стою в комнате и знаю, что в ней есть слон. Я почти уверена, что смотрю на него в оба, глаза в глаза. Он стоит в этой комнате уже очень-очень давно. Куда бы я ни пошла, где бы ни оказалась, слон следует за мной. Может быть, я никогда на самом деле из этой комнаты и не выходила, и слон с годами лишь становился все больше и больше. Теперь, кроме как на него, смотреть вообще больше не на что.
Но я его не вижу. Он так близко и так далеко, что я не способна его увидеть.
Может быть, мне должно быть достаточно, что он просто "есть".