Невеста Франкенштейна
Каждый раз, когда я пытаюсь сделать, как лучше, все становится еще хуже.
Это даже могло бы быть забавно, если бы не было так больно. Никогда нет никакого правильного ответа или пути. Я могу только думать, что поступаю правильно, но стоит мне совершить поступок в соответствии со своими мыслями, и все разваливается к чертям.
Я никогда не понимала самоубийц. Как можно добровольно уйти из жизни, это же такая слабость, такая трусость и низость. И я не понимаю их до сих пор, не понимаю и не оправдываю. Я не стану осуждать того, кто принял решение об эвтаназии, потому что больше не может терпеть боль и мучиться, если болеет. Но я не могу, во всяком случае, не могла понять тех, кто хочет свести счеты с жизнью из-за разбитого сердца или каких-то там проблем.
Ведь все решаемо. Все это лишь ерунда и чепуха, а мы расшибаемся о нее так, словно она определяет нашу жизнь. Так как же можно быть настолько малодушным, чтобы уйти из этой жизни, если пока ты дышишь, ты все еще можешь изменить?
Но я в тупике. Я в гребанной клетке, и выхода из нее я не вижу. Никогда ничего сильнее я не хотела, чтобы этот бред просто закончился. Чтобы я прекратила ранить тех, кто мне дорог, и ранить себя. Что бы я ни сказала, что бы я ни сделала - во всем видят подвох, обман и манипуляцию, и я никак не могу доказать обратное. Что бы я ни делала, как бы я ни пыталась доказать свое счастье, в него все равно не верят, мне говорят, что в таком случае, "со мной не на что надеяться и нечего ждать".
Когда-то давно меня забыли предупредить, что я живу свою жизнь не для себя, а для других. Когда-то давно мне забыли сказать, что я что-то за свою жизнь должна. Я ощутила рамки, в которых была всегда, слишком поздно, чтобы освободиться от них, слишком поздно, чтобы скинуть с себя их цепи. Они вонзились смертельной удавкой, впились под кожу и срослись со мной навсегда.
Понимаете, мне никогда не победить. Нету смысла даже бороться, и у меня опускаются руки. Никогда. Это невозможно. Если выиграю я, проиграют родители. Если выиграют они, проиграю я. Проигрыш в любом из случаев совершенно неизбежен и никогда не будет так, как я хочу.
Чтобы все просто было нормально. Чтобы оно просто было спокойно и хорошо.
Чтобы мне не приходилось ни перед кем отчитываться и я могла просто жить свою жизнь. Это будет возможно, только когда их не станет, но на такую цену я не согласна.
Я виновата, что кричу. Что хочу то, что хочу, а то, что не хочу - не хочу. Я виновата, что не понимаю, что "матери можно все" и ставлю границы. Мне нельзя ставить границы. Это чушь собачья, какие могут быть границы от матери?
Я виновата, что я просто есть такая, какая есть.
Я устала. Я космически, титанически, нереально устала жить эту жизнь, бороться за свои правила и каждый раз разбивать голову о тупое: "Извинись, что кричала на мать", когда меня довели до ебанного крика, до такой истерики, которой я у себя не помню давно уже.
И когда я борюсь, когда я говорю, что я разочарование, что вы ждете от меня только одного, да, когда я кричу, что вы никогда не будете довольны - мне отрезают: "Сходи к психиатру, пока не поздно"
Со мной всегда общались через манипуляции и пассивную агрессию и сами того не осознавали. Но получалось оно очень хорошо. Продуктивно. Не для меня.
Мне нужно обвести на лбу чернилами то, что уже и так там вырезано: я разочарование. Меня никто не предупредил, что вообще-то на меня возложено слишком много ожиданий. Но обвинили в том, что я не оправдала их.
Возможно, для вас все это звучит как детский лепет ноющего ребенка, который не может послать нахрен своих близких. И, наверное, вы будете правы. Я действительно не могу. Единственный стокгольмский синдром, которым я страдаю в жизни, это синдром привязанности к родителям и вечной перед ними вины, щедро приправленной чувством долга. Он возник, развился и вырос вне зависимости от моей к ним любви и благодарности.
Я говорю, что не хочу рожать детей для бабушки и дедушки, а хочу для себя, что сейчас я не хочу их и не хочу быть плохой матерью - мне говорят, что прежде чем бросаться такими словами, задумалась бы, что детей у меня может не быть вообще и никто еще не сказал, что будут.
Я говорю, что я счастлива в отношениях и меня любят, что это лучшие отношения за всю мою жизнь и мне с человеком спокойно - мне говорят, что боятся, как бы я не совершила ошибку, ведь я совсем не дала себе времени "поискать мужа" и походить по кафе, познакомиться с кем-то зарубежным в интернете. А вот племянница классной ждет девочку, а ведь она младше тебя, ну.
Меня не слышат. Что бы я не сказала. О ком бы я не рассказала, мне все равно сказали бы все то же самое. Мне поверят, только если я выстрелю себе в рот прямо напротив них, потому что именно это прямо сейчас мне хочется сделать. И я делаю. Я закрываю глаза и стреляю. Раз за разом. Пока не становится чуть менее больно.
Они никогда и ничем не будут довольны. Если я съедусь со своим человеком, они будут ждать, когда мы поженимся. Если мы поженимся, они будут ждать, когда появятся дети. У меня нет прав жить свою жизнь, я должна жить ее правильно, я должна жить ее так, чтобы мои близкие не были разочарованы и были сыты. Вот для чего я родилась. Не жить свою жизнь. А жить ее правильно. Воплощать мечты маминой жизни. Не быть такой чертовой белой вороной среди всех нормальных девчонок.
Но я - сплошное разочарование.
Я - та, век которой короток. Еще чуть-чуть, и я не успею ничего, я никому не буду нужна, еще чуть-чуть и я проживу свою жизнь зря. Но...
"- А ты всегда теперь будешь с фиолетовыми волосами, да? Почему ты такая худая? Вот такой макияж мне нравится, а когда ярко - не нравится" - спрашивает вчера мама и я вижу ее взгляд, который буквально вопит о том, чтобы я смыла с себя это убожество, эти стрелки и волосы и поправилась, потому что я не женственная, я уже "слишком высохла".
Ведь кому я понравлюсь такая в здравом уме, кто захочет взять замуж тощую девчонку с фиолетовыми волосами и стрелками до ушей?
У кого есть пистолет? По братски, одолжите, а. Ненадолго. Пожалуйста.
Не рожайте детей, чтобы дети исправляли ваши ошибки. Позвольте им совершить свои. Позвольте разбить нос, коленки, голову, позвольте облажаться и получить свои уроки. Дайте им свободу, которой никогда не было у меня. Я пишу эти строки, сидя в офисе на работе и слезы молча и бесшумно текут вниз по лицу. У меня могла быть только та свобода, которая вписывалась в дозволенные рамки.
Не читайте без спроса диалоги детей в сетях и не называйте их "неблагодарной свиньей" только за то, что твоя дочь пьет вино с подругой у нее дома и отдыхает. Не заставляйте ее потом извиняться за то, что она кричит на вас, когда вы совершили такой ужасный поступок, а дочери уже 24 года. Но "я мать, мне можно все, вот если даст тебе Бог быть матерью - ты поймешь меня, дай Бог поймешь меня" Не растите своего ребенка так, чтобы он вырос с ощущением, что он должен вам за само его рождение. Он о нем не просил. Это был ваш выбор. Не говорите ребенку, если он кому-то не отвечает взаимностью: "Ну дай Бог, ты никогда не будешь об этом жалеть, почему бы не присмотреться к человеку, я не понимаю"
Не контролируйте каждый его шаг, потому что вам так спокойнее. Не заставляйте его отчитываться, потому что это дает вам иллюзию, будто вы держите руку на пульсе. Не надо. Не заставляйте жить его по вашим правилам только потому, что боитесь, что не успеете что-то увидеть в жизни.
Вы боитесь не успеть, и вы отнимаете у ребенка его жизнь.
Не критикуйте его, если он решает подстричь свои волосы или покрасить их в фиолетовый. Покрасьте ему их сами. Дайте ему свободу, которой никогда не было у меня.
Свою свободу я всегда отвоевывала болью и кровью и годами собственной жизни. Но кого мы обманываем. Мне просто позволяли маленькие победы. Мне просто позволяли почувствовать себя свободной.
По-настоящему свободной я не была и не буду никогда.
Не говорите своим детям, что они ничего не добились, если не поддержали их самое первое желание. Если все, что вам от них надо было - это чтобы они прожили жизнь, какую не удалось прожить вам и вы испугались помочь маленькой девочке поступить во МХАТ. Вдруг ее там трахнет режиссер? Лучше пусть ее трахнет жизнь, а мы поможем.
Пусть она будет никем. Невзрачной копей, снятой с копии копий. Выйдет замуж, родит детей и будет жить обычную пресную жизнь, без приключений, а просто как у всех. И волосы. Бога ради, уберите эти волосы.
М? Вышла осечка? Она родилась не как все?
Тогда мы запросто ее перекроим и сошьем заново. Наш маленький Франкенштейн. Она еще спасибо за это скажет, но потом, потом, когда поумнеет.
"Ведь все у нее не как у людей"
Я знаю, что они любят меня, и я тоже люблю их. Но проблема в том, что фанатичная любовь - не про здоровье, а про присваивание. И эта любовь меня убивает.
Поэтому мне хочется все закончить именно так:
Знаете, я думала, что моя жизнь - трагедия. Но сейчас я поняла, что