ЯЗЫК ТЕЛА
Это удивительно, насколько ограничение в самых простых и примитивных формах проявления активности человеческого тела определяет громаду мировоззрения личности, его отношения к жизни и своим способностям.
Весь объём многообразия, чистоты и строгости дисциплины, в которой мы выросли, где руки нужно держать определённым образом, говорить определённым тоном, ходить в определённой одежде, туда не смотреть, тут не бегать, то не трогать, так не говорить, ложится на наши плечи во взрослом возрасте, потому что мозг не понимает разницы между простым, бытовым, несерьёзным, незначимым и тем, что определяет жизнь.
На самом деле для твоего мозга нет разницы между тем, что тебя в детстве били по рукам, запрещая что-то трогать в музее или брать какие-то инструменты дома, потому что «ты еще слишком маленький, и руки у тебя из жопы», и тем, когда у тебя есть интересное и смелое предложение, которое будет требовать от тебя максимальной амбициозности, а Ты отказываешься просто потому, что не чувствуешь в себе достаточно сил: причём твой отказ продиктован абсолютно иррациональным ощущением, которое не можешь объяснить себе сам.
В действительности же это одна та же ситуация.
Всех селебрити и звёзд в первую очередь объединяет совершенно другой уровень языка тела и дозволенности того, что можно.
Если мы посмотрим на мемы, то увидим, что они на самом деле являются кодификаторами правды: то, что уходит в шутки, то, что уходит в юмор, то, что уходит в народ, является абсолютной правдой, ибо неправда не может быть смешной.
Когда мы наблюдаем за тем, каким образом подростки рисуют имидж невероятно крутого человека в их глазах, то всегда находим там некоторую смелость в собственных проявлениях: типа «громко хлопнула дверью, махнула волосами и ушла»; видим, как они фиксируют всяческих актёров Голливуда: их взгляды, то, как они смело идут по дорожке…
Даже рационально Ты можешь почувствовать, где прослеживается логика: если Ты не можешь идти по улице уверенно, не можешь разговаривать с работниками той или иной организации, не чувствуя себя виноватым, что обращаешься к ним, будучи спокойным и уверенным, — то, «коли Ты не можешь поднять 50 килограммов, какие у тебя шансы осилить 2000»?
В данном уроке Я хочу дать тебе задание, которое заключается в игре, смысл коей в том, чтобы…
Что отличает ребёнка от взрослого человека? Ребёнку этот мир ещё не понятен.
Я смотрю на полку с книгами и понимаю, что если каждую книгу взять и уронить с полки, то она полетит вниз. Для ребёнка же всё не так однозначно: может, есть какая-то особенная книга, которая будет висеть в воздухе? Он хочет уронить все книги — и посмотреть по очереди.
Та игривость, которую тебе недодали родители и холодный социум, нужно открыть заново — и проработать.
Однажды Я проводил консультацию одной матери — и обнаружил, что уже шестилетнего ребёнка она очень сильно ограничивает в познании этого мира.
У её дочери остался пластиковый наконечник от воздушного шарика, которым она размахивала, — и Я ей в шутку говорю: «Так это же кисточка! Возьми, окуни её в вазу с водой — и порисуй». Она посмеялась, берёт и окунает пластиковую трубочку в стакан с водой — её мать встаёт и: «А ну сядь. Что ты делаешь? Что ты меня позоришь!», — Я говорю: «Подожди, это же просто вода. Самое худшее, что она может сделать, — это развести воду по столу; потом можно будет лишь вытереть салфеткой эту воду и всё».
Мама дочери зависла: «А, ну да: и вправду»…
Наши родители в частности и взрослое окружение в целом всегда были склонны к избыточному контролю — нам не дали дотопать в лужах, дорисовать на обоях и всё, что с этим связано. И, помимо того, что это образует у нас недостаточную любознательность и любопытство, так ещё и формирует запрет на воздействие.
Мы живём, как в музее: смотреть можно — руками трогать нельзя.
…феномен инстаграмного подглядывания за успешной жизнью именно в этом и заключается.
Находясь в любой социальной ситуации, пробовать расширять свои границы, проверять их и фиксировать, где не расширяются.
Стоите в очереди — перекиньтесь в кем-нибудь парой слов. Ты пришёл к кому-то на семинар — Ты можешь сидеть и весь семинар молчать, а можешь спрашивать, познакомиться с окружающими людьми, обменяться контактами. Вот Ты идёшь, тебе захотелось потрогать дерево и еловые шишки — потрогай…
Отдыхая где угодно, попробуй просто взять — и лечь на газоне под деревом: тебе охренеть как тяжело это будет делать спокойно, потому что всё время будет казаться, что кто-нибудь подойдёт и скажет: «Чё Ты лёг? Иди отсюда!»
Пробуй заплывать за буйки — и смотреть, как на тебя реагирует социум.
Когда никто никак не реагирует — фиксируй: «Вот Я это сделал — и ничего страшного: никто не умер…» Если кто-то к тебе пристаёт и требует подчиняться, открывается другая дорога: Ты можешь подчиняться — а можешь не подчиняться.
Я был в сауне в фитнесе с братом. В сауне можно сидеть, можно ложится: Брат лёг на верхнюю полку. Подходит какая-то бабка и говорит: «Встань, я хочу сесть», — тогда он говорит великолепную волшебную фразу: "Когда ты можешь сделать так, чтобы Я встал, — Я встану, а до тех пор Я лежу». Так он и остался.
И здесь то же самое:
Так или иначе везде отслеживай свои импульсы по взаимодействию с миром и его изучению, которые у тебя возникают; не нужно сразу лететь в самые непривычные и неизведанные дали, но постепенно расширяться.
Всё начинается с языка тела и жестов: того, как Ты говоришь, того, как Ты смотришь на людей, — и продолжается тем, что Ты взаимодействуешь с миром так, как хочешь.
Я знаю людей, которые боятся вставать в самолётах и прогуливаться туда-обратно, потому что «ну как-то неловко, нужно сидеть…»
И, таким образом, Ты наработаешь большую базу убеждённости того, что социум тебе поддатлив.
То, что мы говорим про нейроопыт: когда из раза в раз Ты будешь делать то, что тебе казалось запретным, то, за что, как Ты считал, придёт наказание, и обнаруживать, что ничего такого не происходит, — Ты будешь убеждаться в своей уверенности: твой мозг экстраполирует данный малый опыт — на большое.
Ты поймёшь, что всё это время можно было вести себя по-другому, — твой мозг задастся вопросом: «Неужели в жизни и в большом можно себя так вести!?»
Самое интересное то, что мы можем перестраивать свой нейроопыт на совершенно детских, несерьёзных и неглобальных вещах.
По большому счёту, меня в монстра, который не верит в социальные конструкты и правила, превратило то, что Я не пошёл в школу, отзанимавшись на домашнем обучении, — и обнаружил, что мир на голову не упал, учителей можно не слушать, в туалет можно не отпрашиваться и изучать, что хочешь.
И каждый раз, когда мне давали какое-либо новое социальное предписание, неработу которого обнаруживал, — Я укреплялся в вере в то, что, в принципе, никакие правила можно не соблюдать, посему это нужно использовать в свою пользу.