Обреченный энтузиазм. Портрет-пейзаж

Ранняя песня Ивана Лужкова «Игра», не вошедшая в одноименный альбом, прозвучала в этом году на июньских концертах в Москве и Санкт-Петербурге. Этот ностальгический жест порадовал преданных фанатов вроде меня. Панчлайн этой песни такой:

Смерть, сыграй со мной как будто я дитя!

Смерть, сыграй со мной в свою смертную скуку!

«Игру» - второй полноценный альбом под псевдонимом Никиты Прокопьева (с Шерон Тейт на обложке) я слушала, наверное, меньше всех остальных альбомов в Ваниной дискографии. Он мне представляется эмоционально раскаленным, этим пугает и немного отталкивает. Многие тексты оттуда мне совсем не понятны. Но поэтическая головоломка одного из них, самого непроницаемого прежде, недавно приоткрылась мне.

Это песня «Солома», последняя на альбоме. Я рассудила, что именно она вытеснила собой из треклиста песню «Игра», и даже придумала объяснение - почему.

Наверняка, с вами тоже случалось - в глаза бросается странная деталь, напоминающая о чем-то не связанном напрямую, и мало того, что напоминает - еще и показывает нечто новое, неожиданное. Так работают неисповедимые пути человеческой памяти, ничего особенного. Или когда слово ускользает с языка, и чтобы вспомнить его, необходимо отвлечься, нарочно думать о другом.

Лу Рид - знаменитый портретист, познакомивший слушателей с плеядой персонажей, реальными или вымышленными. Его «фишка» - это называние людей по имени и описание их рода занятий. Велосипедистка Энни, Газетный Джо, «суперзвезды» Уорхола - Холли, Кэнди, Малыш Джо, Фея Драже и Джеки. Список можно продолжать. Но кроме этого Лу Рид умеет удивительно передать состояние. Его отчаяние, нежность, омерзение - осязаешь.

Один из самых известных его персонажей - безымянный, но с профессией, наркоторговец из песни «Waiting for the man», «дражайший друг» рассказчика. И, господи, какие эмоции в этой песне! Ни одна подростковая история любви не сравнится с их яркостью, с нетерпеливым волнением и радостью перед встречей с «человеком». Портрет этого человека включает описание костюма. И по какой-то причине я зависла на этом описании. Может, потому что это эмоциональный пик песни, то есть момент, когда рассказчик больше не ждет, а уже видит перед собой, кого ждал:

Here he comes, he's all dressed in black P.R. shoes and and big straw hat

Big. Straw. Hat. Соломенная шляпа. Вот эта деталь запустила в моей голове цепную реакцию. Но до того, как вспомнить о песне «Солома», мне пришлось сделать крюк через Веню Д’ркина:

Чувак в клешах дорогу перешел… В кармане белый порошок… А это значит, что ещё все будет хорошо

Будет, пожалуй, слишком смело назвать песню Саши Литвинова «Все будет хорошо» русскоязычной «Waiting for the man», но сходство есть. Даже не в том, что в обеих порошки переходят из кармана в карман, а в том, какой дивный пейзаж прячется в них за портретными набросками людей.

Очевидно же, что герой Лу Рида радуется не столько «человеку», сколько тому, что означает встреча с ним - забытье, утоление наркотической боли. Анекдот невероятно грустный, и соль его только более противной на вкус делает игривая и задорная музыка «Waiting for the man». Сутенер пристает на улице. Три пролета вверх в многоквартирный дом, куда рассказчик поднимается со своим «другом», обдалбываясь прямо там же - и он не один такой в этой квартире. А на десерт - ссора на повышенных тонах с подругой из-за всего этого. Брошюра за здоровый образ жизни. В пользу высокого морального облика, который никому не грозит.

Герой Саши Литвинова сидит «за хатою» и тоже наблюдает интересные сцены. Летний день свеж и зелен, идиллия, только в небе - падают ракеты, как падают с неба звезды. Какое блаженство, что этот рассказчик уже «все желания задумал заранее», и ему глубоко плевать на лето, на золото и на ракеты. Чувак дорогу перешел, белый порошок, хорошо. Только не существует никакой приметы про «чувака в клешах», а это значит… Ничего. Не будет. Хорошего. Вот в чем здесь сходство с Лу Ридом. И потом слово «хата». Если в буквальном, не сленговом значении, то это ведь домик с крышей из соломы. Почти голова в соломенной шляпе.

У Вани Лужкова есть и кавер на Веню Д’ркина и песня «Лу Рид», что вовсе не означает намеренного цитирования того или другого, или же развития некой преемственности (если такая есть). Иван просто пишет на языке, которым владеет. На языке боли, ярости и нежности. Другие владеют им тоже, так что случайны или закономерны совпадения - бог весть.

Тем не менее кое-что объединяет все три песни. Это радость и красота жизни, её чувственность - замеченные, но обходимые стороной: «про то знать не велено», «it couldn’t be further from my mind». Как человек с зависимостью, который может оценить красоту дня, если в этот день встречается с «дражайшим другом», своим дилером. Вторая общая черта: паранойя. За идиллией дня и времени года во всех трех случаях скрывается непорядок, хаос, разрушение. Но у каждого артиста это вывернуто по-своему.

Раньше я каждый раз спотыкалась о первую же строчку «Соломы»: «Имя, земля была еще так высоко». Спустя 13 лет после выхода «Игры» я наконец спросила, что это значит, у автора:

- Это поэзия, про планету, про могилу, игра слов.

- Образ блаженства и гармонии? С предчувствием хаоса и гибели всего? - переспросила я.

- Ну да, добрые старые времена.

- Золотой век?

- Воскресение: https://ru.wikipedia.org/wiki/Умирающий_и_воскресающий_бог

- А почему про могилу?

- Глубоко тебя зарыли, до свидания милый милый, БЫВАЙ

Что ж, такой ответ подтверждает мои догадки об этой песне:

Чтобы до конца понять, что происходит в этой песне, надо вспомнить ещё про одну. Тоже с будильником. Тоже с протяжным «аааа», как в «Соломе». Вспомнить «A day in the life» группы Beatles - песню про оглушительное смятение от известия о смерти знакомого человека.

Будильник в «Соломе» - первый тревожный штрих к пейзажу. Человек «не переходит дорогу» - второй штрих. (Очевидно, что из-за этих строчек моя мысль вильнула в сторону Д’ркина). И наконец, «под моими ногами - солома».

Пейзаж сметен, ветер посрывал не то что шляпы с голов, а крыши с «ничтожных домиков». Но рассказчик идет по следам разрушения, уцелевший в этом пейзаже. Вот почему «Солома» вытеснила собой песню «Игра» с альбома. В игре «в смертную скуку» смерть продула песне «Солома» и её изобретательному тексту.