December 5, 2024

Перевод фрагмента новеллы Дж. М. Тиллмана «КАК ПРАВИЛО, ГИПОТЕТИЧЕСКИЕ ГОРЫ» (часть 2)

Глава 12. ВСТРЕЧА С КАКТУСОМ

Почва в _______ Пустыне настолько изрыта змеиными норами и холмиками постельных клопов, что даже не верится, как весь этот простор не обрушивается под ногами и не уносит тебя в направлении пустыни в самом центре земли.

Пока я обдумывал свой следующий шаг, увлеченный этим, надо признать, чертовски лирическим наблюдением, из ниоткуда явился кактус и злобно укусил меня.

«Эй!» - вскрикнул я антропоморфно, - «Твое дело открывать вселенскую правду о человеке, а не кусаться!» После двадцати-тридцати энергичных взмахов кистью я понял, что единственный способ избавиться от шипов — это вонзить их в другую руку, в результате чего обе мои руки скрепились навечно. Мои руки разбухали с сексуально тревожащей быстротой, и вскоре стали настолько большими, что я смог видеть весь процесс, как кончики игл заходят на посадку глубоко в мою анатомию. Шипы были такими тонкими, что даже не поранили кожу. Они прошли прямо сквозь поры, разросшиеся примерно до величины замороженной пиццы, и беспрепятственно продолжили путь через мышцы, кости, сухожилия, костный мозг и сувенирный магазин. Поскольку шипы в диаметре были приблизительно равны диаметру луча сознательного света, и так же сияли, я увидел, как шипы хирургически разрезают мои раздутые атомы и электроны, оплодотворяя меня некой вселенной и генерируя яркие оранжевые с фиолетовым червоточины в форме романеско, достигавшие отрицательного пространства всей возможной энергии. Материя, о существовании которой я и не знал, оторвавшись от времени, колебалась между безграничным потенциалом и состоянием покоя со скоростью света. Я мог вдохнуть древний, знакомый углерод. Мое эго с трудом различало мою воспринятую индивидуальность. Я увидел, что на большой глубине, куда только колючка от кактуса может добраться, обитают сияющие обломки, они живут и умирают как космические беженцы в безграничном черном пространстве в форме моего тела, настолько огромном, что его совершенно невозможно понять.

«Больно, блядь!» — закричал я, беспомощный.