Полярный вестник
Далия Бешто
В прокат вышел 10-ый фильм Уэса Андерсона и моментально покорил сердца большинства зрителей. «Французский вестник. Приложение к газете “Либерти. Канзас ивнинг сан”» был одним из самых ожидаемых проектов последних лет — в сети постоянно появлялись новые кадры, чтобы подогреть интерес к картине. В каст вошли всеми любимые и известные актеры, и, конечно, не обошлось без любимчика нынешнего поколения — Тимоти Шаламе.
«Французский вестник» — визуализированное представление статей последнего выпуска еженедельного журнала, который выходил в вымышленном французском городе. Фильм снят по канонам стиля Андерсона, и на первый взгляд в нем кажется все идеальным. Пастельные цвета, статичные кадры, живописные декорации, увлекательные рассказы и их герои. Но каждый фильм Андерсона выглядит как театрализованное представление, в котором из раза в раз играют одни и те же актеры, примеряя на себя другие роли. «Французский вестник» словно конфета в красивой обертке — не узнаешь, какая она на вкус, пока не попробуешь.
В фильме присутствуют три основных репортера — Дж. К. Л. Беренсен, Люсинда Кременц и Ройбак Райт — именно от их лица ведется повествование, а мы (зрители) лишь выступаем в роли читателей, которые открыли журнал, чтобы узнать что-то новое.
С городом Аннуи-сюр-Блазе нас знакомят, в первую очередь проводя велоэкскурсии по всем приятным и не очень местам. Здесь можно отметить, что Андерсон ставит перед собой цель сделать повествование как можно более правдоподобным, но при этом даже самые злачные места выглядят как декорации из мюзиклов 60-х.
«Французский вестник» делится на три основные сюжетные линии:
Беренсен (Тильда Суинтон) читает лекцию про творческий путь художника Моузеса Розенталера (Бенисио Дель Торо), который отбывает наказание в тюрьме за убийство. За решеткой он рисует обнаженный портрет Симоны, тюремной надзирательницы, связанной с ним еще и любовной линией.
Небольшая реконструкция студенческих протестов 1968 года: Кременц (Фрэнсис Макдорманд) ведет хронику с места событий, но несмотря на желание сохранить «журналистский нейтралитет», вскоре у нее завязывается короткий роман с лидером студенческих движений Дзеффирелли (Тимоти Шаламе). Кременц попутно редактирует манифест юного революционера, добавляя приложение от себя.
Криминальная авантюра с похищением, перестрелкой и погоней — так можно описать вкратце исход частного ужина Ройбака Райта (Джеффри Райт) у комиссара полиции. Правда, вся история завязана больше на еде, чем на криминале, и главный герой в ней — легендарный повар, лейтенант Нескафье (Стив Парк).
Каждая из историй уникальна, но действия развиваются настолько стремительно, что раскрыть героев до конца попросту не получается — или проблема ограниченного хронометража, или зрителям на самом деле и не нужно узнавать героев ближе. Андерсон сделал главное — создал именно тот фильм, который мы будем покадрово разбирать и восхищаться, скриншотить поминутно и пересматривать.
«Французский вестник» — ода журналистике от самого режиссера, вдохновленная работами журнала «The New Yorker», которыми Андерсон зачитывался еще со школьных времен.
«Вы узнаете его по квадратности»
Антон Вальский
«Французский вестник» (2021) — шутливая сказочная мелодрама Уэса Андерсона. Уэс — режиссер, чьи фильмы угадываются по одному скриншоту — всегда симметричный кадр, мягкие пастельные цвета и неестественная выверенность деталей. Герои его фильмов разговаривают утонченными, манерными выражениями, полными юмора в стиле Вудхауза (ну или Вуди Аллена). «Французский вестник» прикидывается книгой и состоит из краткого введения и трех историй. И эту эстетскую книгу либо полюбишь, либо будешь плеваться от нее еще очень долго, настолько это «УэсАндерсоновское» кино.
Первая часть фильма про безумного художника Мозеса, который рисует свои модернистские шедевры в тюрьме. Его сказочная история моментами даже удачна: в одной из сцен художник и модель меняются ролями — модель довлеет над постановкой, а не художник. Поразительно глубоко снято для Уэса. Обучающие детские мультики 50-ых как визуальный источник некоторых сцен — тоже удачная находка. Взросление Мозеса, показанное через театральное действие со сменой актеров в кадре — чудно и мило. Однако андерсоновский квадратный кадр ограничивает действие так же, как тюремные стены запирают внутри себя его героев.
Выбранный им формат повествования противоречив. Андерсон очень хочет быть трогательным, но при этом еще и рассказать глубокую историю, что в виде сказки сделать очень трудно. Впрочем, Коэнам в «Подручном Хадсакера» (1994) все же как-то удавалось. Уэс, как и его герой-художник Мозес, очень любит манекены и неестественную статику, а не живых людей. При этом он старается рассказать что-то мощное, сложное, драматическое, что неизменно скатывается либо в пошлость, либо в скукотищу. Местных героев и их речи приходится либо игнорировать, либо каждый раз скрежетать зубами от претенциозности, которая разворачивается в очередной невероятно красивой сцене.
Противоречивость фраз, действий и идеальных кадров еще сильнее заметна на примере следующей части. Второй эпизод все-таки частично про реальность — о студенческих бунтах 1968-ого. Главного героя в ней играет Тимоти Шаламе — синоним милоты и инстабоев. И дело не в том, что он не похож на пламенного революционера, который пишет коммунистические манифесты. Вовсе нет, главный актер новой волны, Жан-Пьер Лео, тоже далек был от маскулинной внешности и манифесты в годаровских фильмах как раз-таки писал. Шаламе, как и все герои фильма, лишь не очень достоверно изображает кого-то другого, в данном случае — героя чужих фильмов.
Шаламе и товарищи в театрализованной постановке курят ненастоящие сигареты. Фейковость, приторная поддельность уютного хюгге-интерьера их студенческого кафе становится невыносимой. Кукольный прием подчинил содержание и уничтожил жизнь — все герои стали куклами в игрушечном мире. Секс в этом мире — за закрытой дверью и под скрип кровати. В реальности кровати может и не быть, а еще можно потянуть ногу или сломать себе что-нибудь. Но у Андерсона нет никакого секса, насилия и жизни — только аниматроника. У кукольника же Шванкмайера ожить мог даже кусок говядины.
Третья история — приключение с похищением. В ней есть классные анимационные вставки, суперская покадровая анимация и герой-рассказчик, будто из назидательных американских фильмов 50-ых. Правда, смотреть на ходячие трупы на втором часу фильма уже совсем трудно. Это не люди, а имитация, мимикрия, тени из загробного мира. Другой популярный режиссер-компьютер, Нолан, снимает как программный алгоритм, у него все персонажи — функции, нули-единицы. Фильмы же Уэса Андерсона будто сгенерированы нейросетью. Да, у Андерсона красивый и уникальный стиль. И это не стилек с манекена магазина Zara. Но это никак не отменяет того, что смотреть эстетские менуэты в сторону французских режиссеров прошлых лет и старых газетных репортеров — очень сложно.