Александр Силин об истории воронежского "металла"

Вслед за прекрасным интервью с Александром Sandy Марочкиным, я хочу порадовать читателей моего «философско-дорожного» журнала, а также поклонников рок-н-ролла беседой с одним из первых журналистов, писавших о рок-жизни Воронежа.
Имя моего собеседника Александр Силин. Это воронежский писатель, исследователь истории  правоохранительных органов, криминальной жизни Воронежа, человек широких взглядов, отличающийся основательностью во всем и неподдельной душевностью.
И так, наслаждайтесь «живой историей», так сказать, из первых уст об истории отечественного и воронежского рок-н-ролла!

Привет, Александр!
Если я не ошибаюсь, ты был одним из первых, кто освещал новости тяжелого рока в Воронеже? Как тебе удавалось собирать, на тот момент, довольно редкую информацию о музыкальных новинках?

Действительно, я был одним из тех, кто начал писать о тяжелом роке в Воронеже на регулярной основе. Так получилось, во многом, благодаря выходившей у нас в девяностых годах прошлого века газете для тинэйджеров под названием Rainbow, у руля которой стояли Елена Янушевская и Алла Табекова. В частности, из-под моего пера на страницах этой газеты вышли материалы о таких известных, я бы даже сказал, культовых отечественных группах, как: Aggression (Воронеж), Tales of Darknord (Волгоград), Miscreant (Уфа). А моим «пробным шаром» было интервью с Наталией Москаленко (Натой Крисс) - бывшей вокалисткой первой воронежской хард-роковой группы «Старый город». Хорошее получилось интервью.

Что касается источников информации, то здесь мне крепко помог лидер группы Aggression Сергей Priest, имевший на тот момент обширные связи в отечественном и зарубежном металлическом андеграунде, и открывший для меня весь этот мир. С его подачи я завязал множество полезных контактов с различными тяжёлыми командами, фанзинами и т. д. Помнится, например, как особо активную переписку я вел с отцом-основателем легендарной дэтовой группы из Волгограда Tales of Darknord Алексом Кантемировым, ставшим впоследствии боссом крутого отечественного лейбла More Hate Production. С информацией по воронежской тяжёлой сцене было значительно проще, поскольку я постоянно общался с участниками подавляющего большинства местных команд.
Кстати, в середине девяностых годов мною была предпринята попытка выпуска андеграундного «металлического» фанзина под названием Deadside, и в 1996 году вышел в свет его первый и, к сожалению, последний номер. Качество этого печатного «продукта» было просто ужасным, но ведь и полиграфические возможности тогда оставляли желать лучшего. Несколько позже я, воспользовавшись техническим ресурсом одной из воронежских газет, где «служил» ночным сторожем мой приятель, выпустил еще Deadside newsletter.

Однако не я один писал тогда о тяжелом роке в Воронеже, и в связи с этим хочу упомянуть как минимум о двух «собратьях по перу», это Олег Master Булатов и Александр Sandy Марочкин.
Олег Булатов был моим предшественником в газете Rainbow, именно он в начале девяностых дебютировал в ней как ведущий рубрики для метал-фэнов под названием Headbanger’s Club (HBC). Несколько позже «Клуб лоботрясов» перерос газетные границы и превратился в самую настоящую тусовку, объединившую под своими знаменами несколько десятков инициативных творческих молодых людей.

Об Александре Марочкине вообще разговор особый. Он также постоянно писал в Rainbow, и его материалы отличались не только информативностью, но и оригинальностью подачи тех или иных фактов. Филолог по образованию, в 1997 году он защитил диссертацию по «молодежному сленгу», преподавал в университете, и стал, в конце концов, матёрым журналистом.

(Александр Марочкин - "Sandy")

Я рад, что и в настоящее время имею возможность общаться с ним. С Олегом Булатовым контакт, к сожалению, утрачен.

Ты застал «золотые» времена «металлической» сцены Воронежа. Расскажи, с чего все началось?

«Золотые» времена воронежской «металлической» сцены начались с создания в восьмидесятых годах Александром Коноваловым (Хамер) группы «Старый город». Как я уже говорил, это была первая по-настоящему хард-роковая команда в нашем городе. Первоначально в творчестве Александра Коновалова прослеживалось явное влияние корифеев жанра - группы Deep Purple, однако, достаточно быстро он выработал свои собственные стилистические «подходы». Группу «Старый город» можно по праву поставить в один ряд с такими «старожилами» отечественного тяжёлого рока, как: Чёрный кофе, Ария, Круиз, Мастер, Чёрный обелиск. Собственно, в какой-то момент все они неоднократно собирались вместе на масштабных концертах вроде «Железного марша». В 1989 году «Старый город» выпустили альбом под названием «Волчья яма», прекрасный не только в музыкальном смысле, но и с точки зрения имевшейся на нем песенной лирики, очень глубокой по содержанию. Однако самая главная «фишка» «Старого города» того времени заключалась, конечно, в наличии в составе группы вокалистки! Сам понимаешь, в те времена женщин в тяжелом роке можно было пересчитать по пальцам и, преимущественно, речь шла о западных «тяжёлых» дамах. А тут наша воронежская вокалистка с потрясающими просто голосовыми данными.

В 1989 году я попал в «Юбилейный» на концерт группы ДДТ. Перед ними работали как раз «Старый город», и моему изумлению не было предела, когда я услышал мощный женский вокал. Правда, через некоторое время пути-дорожки Наталии Москаленко и Александра Коновалова разошлись. Хамер, как известно, организовал группу «Крюгер», которая существует и поныне, а Наталия Москаленко некоторое время занималась проектом под названием «Саламандра» - это был добротный такой хард-рок. Совсем недавно Наталия прислала мне две свои песни - «Я ничей» и «Ночь».

(Слева группа "Старый город", справа -  "Крюгер")

Это просто потрясающие вещи и Наталия в прекрасной вокальной форме! Возвращаясь же к творчеству Александра Коновалова, хочу заметить, что ранние хиты «Крюгера», помимо всего прочего, можно было слушать и в формате LP, то есть, на виниле!В начале девяностых в Воронеже появились еще две очень сильные, в некотором смысле, конкурировавшие между собой команды – «Аутодафе» (переименованная позже в Exidie) и «Агрессия» (в будущем Mystical Gate). С творчеством последней я заочно познакомился благодаря передаче Всеволода Баронина «Рок-Интенсив», которая выходила на Радио России по субботам в полночь. Если мне не изменяет память, в эфире прозвучало что-то с их альбома «Hell’em All» и на меня это произвело очень сильное впечатление. А потом я познакомился с участниками группы лично. Свёл меня с ними известный воронежский рок-фотограф Влад Попов.

Александр Sandy Марочкин вспомнил довольно много воронежских рок-групп, а какие названия, помимо перечисленных имён, приходят тебе на ум?

Отвечая на твой вопрос, я позволю себе небольшую аллегорию. В начале восьмидесятых на тяжелой сцене Англии стало стремительно развиваться такое явление, как «новая волна британского хэви-метал рока», и на гребне этой «волны» на мировой музыкальный Олимп взлетело множество великолепных команд (Iron Maiden, Def Leppard и др.). Так вот, у нас в Воронеже нечто подобное произошло в середине девяностых. Знаковым событием в этом смысле стал, на мой взгляд, «Некро-фестиваль», состоявшийся в стенах культурного центра «Луч». Там на одной площадке собрались сразу несколько очень интересных команд – Multiceps, T.S.D., Gallows Foul, Little Dead Bertha. «Бертовцы» исповедовали дум а-ля Amorphis и My Dying Bride, и в дальнейшем взлетели очень высоко. Сейчас они запросто выступают вместе с теми, кого мы когда-то боготворили, например, с Blind Guardian. А ведь много лет назад, в девяносто пятом - девяносто шестом годах, я постоянно общался с участниками тогдашнего состава «Берты» - Сергеем Галушко, Дмитрием Пальцевым, Станиславом Чурсиным, Юрием Свешниковым, то есть, как бы был очевидцем «рождения легенды». Большим творческим потенциалом обладала группа Gallows Foul, тяготевшая к грайнд-кору. С её фронтмэном Сергеем Тушкановым мне довелось делать интервью, он оказался человеком с большим чувством юмора.

(Рок-группа "Agression")

(Слева "Little Dead Bertha". один из первых составов. Справа - музыканты групп Little Dead Berth'ы, Gallows Foul и Exidie).

В 1995 году, когда я со своей группой E.N.D. работал над демо-записью в студии Other Side, располагавшейся в главном корпусе педуниверситета, мне довелось познакомиться с талантливым клавишником и аранжировщиком Андреем Taper’ом - он тогда совместно с Алексеем Шепиловым (Шпэк) создал проект под названием People Like Pain. Под этой маркой они записывали просто умопомрачительные вещи в стиле техно/индастриал.

(Группа E.N.D., в центре А. Силин)

Как видишь, воронежская «металлическая» сцена девяностых годов была достаточно разнообразной. А в целом, на разных этапах всегда выделялся один какой-то лидер, уходивший в отрыв от всех остальных на значительное расстояние. И если во второй половине восьмидесятых это были «Старый город» с последующей трансформацией в «Крюгер», то в девяностых фаворитами стали Aggression (Mystical Gate), уступившие, в свою очередь, пальму первенства Little Dead Berth’е в двухтысячных.

Как «металлическая» тусовка ладила с поклонниками более «лёгких» направлений рок-н-ролла?

Да нормально все ладили друг с другом, периодически даже пересекались на различных музыкальных мероприятиях или в студиях звукозаписи. В Воронеже тогда помимо «тяжёлых» было множество других групп, игравших музыку совершенно иного плана, например: «Акклюзия», «Морфеева иллюминация», «Погонщики улиток», «Нескончаемый дождь». Об этом пласте воронежской музыкальной культуры хорошо осведомлен Александр Марочкин.

Возникали ли столкновения у рокеров и металлистов с представителями криминальных слоев Воронежа 80-90-х?

В указанный период времени у нас возникали столкновения с люмпенизированными представителями нашего социума. Мы их именовали гопниками, толкуя указанный термин в смысле, отличающемся от его первоначального контекста. В традиционном понимании гопник – это уличный грабитель, а в нашем случае – это было создание, не обремененное интеллектом, постоянно искавшее повод «почесать кулаки». У группы «Старый город» на эту тему есть хорошая песня под названием «Вечный край».

(интервью с вокалисткой группы "Старый город" Наталией Москаленко "Натой Крисс")

Из кого состояли первые рокерские тусовки Воронежа?

В основном из студентов, ведь в Воронеже, как известно, множество различных вузов. Более того, сами высшие учебные заведения прямо или косвенно включались в нашу неформальную жизнь. Я уже говорил, что в педуниверситете располагалась студия звукозаписи Other side. Это была одна из ведущих студий в городе, и в ней записывались многие «металлические» группы. Иногда в вузовских стенах происходили концерты. На одном таком «тяжёлом сейшне» в медакадемии я, кстати, познакомился с участниками «Берты».

Что вдохновляло тебя и твоих товарищей?

Наверное, нежелание сливаться с безликой серой массой.

Расскажи, с чего началось твое увлечение рок-музыкой и музыкой вообще?

Не так давно я снял фильм под названием «Мы вместе!» о классе, в котором я учился. Посмотрев этот фильм, можно, по крайней мере, отчасти понять, откуда что взялось. Сначала мы все были «задвинуты» на творчестве Цоя, Кинчева, Шевчука, Бутусова и иже с ними. Любопытно, что любовь к «Наутилусу» нам привила наша классная руководительница - Надежда Владимировна Худенко. У неё же в кабинете я впервые услышал таких столпов тяжёлого рока, как Deep Purple и Uriah Heep, и пошло-поехало. Думаю, нет смысла перечислять названия английских, американских и немецких групп, которые я слушал, они у всех одинаковые. Что касается отечественного тяжёлого рока, то здесь всё началось с пластинки «Переступи порог» группы «Чёрный кофе». Кстати, сейчас ее бессменный лидер Дмитрий Варшавский ездит по стране с туром, приуроченным к тридцатилетию этого эпохального альбома. Жаль только, что концерт в Воронеже не состоялся.

Сейчас я перестал интересоваться новинками тяжёлого рока, ведь большинство участников современных «металлических» групп годятся мне в сыновья, а кумиры моей юности стали, увы, уходить из жизни. Только за последние несколько лет покинули этот мир Ронни Джеймс Дио, Йон Лорд, Гарри Мур, Лемми Килмистер. Но есть и положительные моменты. Моя младшая дочка, которой и трех лет не исполнилось, замирает, например, под звуки «Smoke on the water», а старший сын – ему скоро исполнится восемь, внимательно следит за игрой гитаристов, когда я смотрю какое-нибудь «тяжёлое» видео.  

Не кажется ли тебе, что тематика «old sсhool» была более социальна? Не возникает такого ощущения, что современный «металл» ушел в стезю фэнтэзийных мотивов?

Я не думаю, что у групп «старой школы» так уж доминировала социальная тематика, хотя многие исполнители в своем творчестве озвучивали очень серьезные проблемы. У той же Metallic’и можно встретить и антифашистскую тематику, и тему смертной казни, и тему наркомании, и тему коррумпированной судебной системы. И всё же, на мой взгляд, большинство западных тяжелых групп особо «не парились» по поводу смысловой составляющей, исполняемых песен. Касаемо, фэнтэзийных мотивов - они присутствовали, по сути, полвека назад в творчестве англичан Uriah Heep, потом эту тему активно развивали немцы Helloween, Gamma Ray и Blind Guardian, тоже очень почтенные группы. То есть фэнтэзийная тематика в тяжёлом роке совсем не нова.  

В каком русле развивается современный рок вообще и, в частности, воронежский?

Не хочется, конечно, вспоминать заезженный уже тезис БГ о мёртвом рок-н-ролле. Сейчас рок-группы заняли стабильную нишу в музыкальном мире, и всегда будет существовать определенная часть людей, проявляющих интерес именно к этой музыке. Другое дело что каких-то «инноваций» в роке, в тяжёлом роке ждать уже не приходится. Всё, что можно было сказать в этом жанре, уже сказано тысячу раз и творчество тех, кто это делал, давно является классикой мировой музыкальной культуры. И ко всему этому наследию вполне подходит фраза из другого авторитетного отечественного музыканта – Вячеслава Бутусова: «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки». Кстати, если глубоко задуматься, то творчество воронежских групп и исполнителей, о которых мы говорили выше, является уже элементом историко-культурного наследия нашего края. Что до современных команд, исповедующих тяжёлый жанр, то его «исчерпанность» вовсе не означает, что они делают заведомо неинтересные и бесперспективные вещи. В наш «цифровой» век, людей, играющих живой рок-н-ролл, надо ценить на вес золота.      

Если бы тебе удалось вернуться назад, стал бы что-нибудь менять в своей жизни?

Если бы мне удалось вернуться назад, я постарался бы выучиться на кинорежиссёра.