Другой Стивен Кинг

У Стивена Кинга есть две книги, которые удивляют многих, мало знакомых с его творчеством, людей: «Зеленая миля» и «Побег из Шоушенка».

Начну со второй книги и ее экранизации. Экранизация отличается от оригинала, не сказать что сильно, но достаточно заметно в некоторых моментах. Начнем с того, что Рэд в книге ирландец, но у создателей фильма стала проблема – все подходящие актеры своей харизмой и популярностью затмевали Тима Роббинса, поэтому на эту роль взяли еще тогда малоизвестного Фридмана. В фильме сглажена тема изнасилований, но в целом, картина достаточно близка к тексту.

Несмотря на, первый взгляд, избитость сюжета, «Побег из Шоушенка» подкупает, с одной стороны, какой-то простотой, даже не реалистичностью некоторых моментов, с другой – своей глубиной.

Как часто бывает в подобных историях те, кто выступает в роли благородных судей оказываются не меньшими негодяями, чем те, кого они судят. В этом плане «Зеленая миля», в чем-то продолжает идею первой книги.

Но я начала свой рассказ не из-за этой книги, а из-за «Зеленой мили». Вот уж удачное совпадение, когда и книга, и картина – одно целое. Да и сам Кинг остался доволен экранизацией.

Каждая история Кинга, это отражение какой-то прослойки американского общества. В «Зеленой миле» мы видим отдаленную эстетику «черных» проповедников, всевозможные ответвления протестантизма.

Насколько реалистичная странная жизнь отделения для приговоренных к смерти, мне самому интересно, но даже если все это чистой воды вымысел, это нисколько не уменьшит восхищение от этой истории.

О чем она?

Сложно сказать. Наверное, все о тех же стереотипах, которые блуждают в человеческом обществе, в обществе американском, российском, любом другом. Заметим, что в этой истории ты начинает сопереживать заключенным, находишь истинное благородство в надзирателях, ведущих убийц на смерть, исполняющих приговор суда, детскую искренность в черном великане – целители.

Наверное, эта история была навеяна воспоминаниями о всякого рода госпелах, баптистах, рассказах бабушек о чудесном исцелении, суеверии простых американцев.

Странная жутковатая притча, пропитанная духом безнадежности.