Ночные этюды 122 глава
— Уже закат, а мы едва два успели выбраться за окраину деревни. Сегодня просто не наш день.
— Поэтому я считаю, что тот, кто имеет ко мне какое-либо дело, должен искать встречи со мной, а не наоборот. Скажите его светлости, что это ему следует прийти ко мне.
— Брат, я понимаю, почему ты раздражен, но…
— Я всё сказал. Мною было дано обещание быть примерно до заката.
— Мастер! Произошло кое-что ужасное… Связанное с На-кумом!
— Мой господин, желаете ли вы, чтобы Юн Сынхо связали и привели к вам как только он приедет сюда?
— Зачем? Я бы хотел увидеть собственными глазами, как это негодник будет умолять меня на коленях.
— Поэтому нет, приведи его сюда, не связывая.
— Прикажи стражам снаружи отойти на некоторое время… а трём или четырем ждать в пристройке.
— Убедись, что они готовы настолько… что смогут ворваться внутрь по моему сигналу и перерезать горло ублюдка.
— Это бессмысленно, мой господин!
— Между мной и господином Юн Сынхо ничего нет..! Я клянусь, он не придет…!
— Ну, вы только посмотрите на это. Я не мог добиться от тебя ни слова, что бы я ни говорил... Но ты оживился только от одного упоминания Юн Сынхо.
— Кроме того, ты хорошо понимаешь суть происходящего.
— Как давно ты очнулся, мальчик? Ты ведь слышал всё, верно?
— Ты знаешь, какую я храню обиду на Юн Сынхо... и то, что я использую тебя как приманку, чтобы заставить его отдать ходатайство.
— Я-я не игрушка господина Сынхо, не его слабость или что-то в этом роде!
Он заставил меня рисовать эти эротические картины с ним в главной роли, на этом всё!
— Мой господин, вы же знаете, я всего лишь зарабатываю на жизнь, рисуя непристойных мужчин!
— Он скорее бросит меня, чем сознательно попадется в ловушку? Поэтому это всё лишь пустая трата вашего времени, господин…
— Похоже, между вами двумя и правда что-то интересное. Я окончательно убедился, что Юн Сынхо придет, чтобы спасти тебя.
— Ты должен быть более убедительным, чтобы обмануть меня, мальчик.
Ты правда так сильно не хочешь смерти Юн Сынхо?
— Боже мой, как же мне поступить?
Эти твои жалостливые глаза заставляют меня смягчиться в глубине души.
— Я немного сжалюсь над тобой в память о старых временах.
— Развлеки меня своим талантом, пока мы ждем Юн Сынхо… и я ненадолго сохраню ему жизнь.
— Ну? Почему ты до сих пор не начал рисовать?
— Удивительно, что мальчик, воспитанный в доме Кисэн, не имеет таланта ни к танцам, ни к музыке.
Поэтому я благосклонно разрешил тебе развлечь меня своей живописью.
"У меня с трудом получается мыслить здраво…»
— Приношу свои извинения, господин. Я… не совсем понимаю, что должен нарисовать…
— Не будь скучным. Нарисуй мне что-то из того, что ты рисовал Юн Сынхо.
— Судя по твоей реакции, он заставлял тебя рисовать весьма интересные вещи. Скажи мне прямо, мальчик, и не смей врать.
— Г-господин Сынхо говорил мне рисовать, как он прелюбодействует, мой господин…
— Хмм? Но разве не ты был его мальчиком для развлечений?
— Ты пытаешься сказать, что он заставлял тебя принимать участие в содомии, а после рисовать всё произошедшее лично?
— ВХАХАХА! Это так забавно, правда! Отлично. Тогда нарисуй мне что-то из этого!
— Советую начать рисовать, пока я не закончил смеяться.
— Если, конечно же, хочешь, чтобы Юн Сынхо жил.
«Ты знаешь, какую я храню обиду на Юн Сынхо... и то, что я использую тебя как приманку, чтобы заставить его отдать ходатайство».
Документ, который мне дал господин Сынвон, является доказательством причастности господина Хасона к государственной измене.
Правда ли он оставит господина Сынхо в живых только потому, что я нарисую для него картину?
«Ну почему, это спасение для любимого тобой человека, конечно же».
Столько всего нужно для спасения.
Я спрятал документ там, где его никто не найдет…
…Но даже если он помилует господина Сынхо, что будет после?
«Неужели ты думаешь, что я оставлю в живых человека, который питает злобу ко мне?»
«…Он был был бы не хуже мертвого».
«Я могу нарисовать ему сколько угодно картин, но он не проявит милосердия к господину Сынхо».
— Картина завершена, мой господин.
— Я не вижу в этом ничего эротиче—
