Изгнание демона
Персонажи: ОЖП, Чун Юнь, Син Цю
Ты не сдержалась и закрыла лицо руками и всё, что ты сдерживала последние дни: страх, тревога, вина вырвалось наружу. Плечи дрожали, дыхание сбивалось, и только тёплая рука Син Цю на твоём плече заставила тебя немного прийти в себя.
— Вы не виноваты, — тихо сказал он. — Демоны ищут слабые сердца. Ваш брат… Просто оказался в ловушке.
Ты кивнула, хотя ничего не понимала. Слова текли мимо, будто ты слушала их сквозь воду. Чун Юнь между тем поднялся и оглядел комнату: на стенах висели свитки, лампа горела тускло, отбрасывая длинные тени. Он подошёл к одному из свитков, где были записаны фамильные имена.
— Ли Вэнь, — произнёс он почти шёпотом. — Хорошее имя. Значит, “разум и культура”, да?
— Тогда всё ясно, — продолжил он. — Демон воспользовался этим.
— Иногда имена влияют на то, как дух воспринимает человека. Демоны из низших слоёв любят играть с противоречиями. Он, скорее всего, пообещал знания и богатство, а потом просто занял тело.
Ты не знала, что ответить. Просто стояла, чувствуя, как холод пробирается по спине.
— Не беспокойтесь, — вмешался Син Цю, заметив, как ты побледнела. — Мы найдём его. Но вам нужно отдохнуть.
Он подошёл к окну и приоткрыл занавеску. Снаружи ночное небо было ясным, вдалеке мерцали огни Ли Юэ. Син Цю на мгновение задержал взгляд на улице, потом тихо сказал:
— Завтра на рассвете мы начнём поиски.
Ты попыталась что-то возразить, но Чун Юнь поднял руку.
— Отдыхай. Тебе нужны силы. Мы побудем здесь до утра.
Ты кивнула, хотя сон казался невозможным. С каждым вдохом грудь будто сжимало невидимое кольцо. Всё происходящее не укладывалось в голове: брат, демон, сделка…
Ты вышла в соседнюю комнату, где ещё сохранялся запах сандала и сушёных трав, которыми он когда-то лечил простуду. Всё напоминало о нём: книги на полке, перо на столе, чашка с засохшим чаем.
Ты присела на его кровать, обняв колени. Время тянулось вязко как мед, было слышно, как в соседней комнате тихо переговариваются Син Цю и Чун Юнь, но слов было не разобрать.
— Ты уверен, что это демон? — приглушенно спросил Син Цю.
— Да, — ответил Чун Юнь. — Я чувствую остаточную энергию. Не слишком сильную, но зловещую. Это произошло не здесь, но судя по её рассказу...
— Сочувствую ей, — произнёс Син Цю. — Потерять одного родного человека, затем другого и при этом верить, что ещё можно спасти… Это нелегко.
— Вот поэтому и нужно действовать быстро. Демоны редко отпускают добровольно.
Ты слушала их, даже не пытаясь разобрать слова, в голове были другие мысли. Странно, но их спокойные, рассудительные голоса немного убаюкивали. Впервые за весь день ты чувствовала себя в безопасности.
Огни в домах постепенно погасли, снаружи запели сверчки. Ты легла, не раздеваясь, и долго смотрела в потолок. “Он жив,” — повторяла ты про себя. — “Он где-то там. Он просто заблудился. Я найду его.”
Мысли путались, веки тяжелели. Последнее, что ты услышала: тихие шаги за дверью и шорох одежды. Наверное, Чун Юнь проверял, всё ли спокойно. Ты даже хотела сказать ему «спасибо», но губы не слушались. Мир растворился в мягкой темноте, оставив лишь ощущение — они помогут.
А в соседней комнате Син Цю всё ещё сидел за столом, водя пером по бумаге. Его лицо освещала лишь лунная полоска света.
— Завтра, — тихо произнёс он, глядя на строчки. — Завтра начнём искать.
— Пусть спит, — произнёс он. — Завтра будет долгий день.
И дом снова погрузился в тишину. Только за стеной что-то тихо скрипнуло — просто старое дерево, ничего больше.
Пока ты спала в соседней комнате, Чун Юнь стоял напротив окна, наблюдая за луной. Его взгляд был сосредоточенным, напряженным. Он видел, как твое тело ослабло, как дрожало дыхание, но его мысли были заняты не только этим.
— Это достаточно сильный демон, — тихо произнёс он, глядя в сторону, словно проверяя, чтобы никто не слышал. — Если её брат заключил с ним сделку на крови, то тогда изгнать его можно будет только убив самого носителя.
Син Цю слегка нахмурился, задумавшись:
— Ты собираешься говорить ей об этом?
— Нет. Мы пока ничего не знаем точно. И лишний раз тревожить её сейчас, когда на неё и так столько всего свалилось, я не хочу. Пусть сначала немного оправится, а мы продолжим наблюдать.
Син Цю молча кивнул соглашаясь. Он понимал, что даже самые мягкие слова о брате и демоне могут сломать тебя окончательно. Лучшее, что они могли сделать: держать всё под контролем, но при этом не создавать лишнего страха.
Чун Юнь ещё раз пришел в комнату, взглянув на тебя и, убедившись, что ты глубоко спишь, тихо покинул помещение. Син Цю остался на мгновение, словно удерживая ситуацию под контролем, затем тоже вышел, оставив тебя одну в полумраке комнаты, где казалось, что тишина защищает тебя от всего страшного, что происходило вокруг.
В этот момент за стенами твоего дома, далеко в горах, Ли Вэнь уже планировал свои ночные манёвры среди разбойников, не подозревая, что его действия будут иметь далеко идущие последствия для тебя и всех, кого он когда-то называл семьёй.
Свет солнца проникал сквозь тонкие занавески и падал на пол, создавая тёплые полосы на покрывале. Ты лежала, обняв подушку, и чувствовала, как первые лучи касаются лица. Внутри было тревожно: не столько от сна, сколько от того, что предстояло. С каждым вдохом сердце учащённо колотилось, словно предчувствуя день, полный неизвестности.
Ты осторожно встала, стараясь не разбудить Чун Юня, который спал на кресле у камина. Он выглядел уставшим, но дышал спокойно. Син Цю уже ушёл на кухню, оставив на столе чистую чашку и маленькую тарелку с печеньем. Ты подошла, села за стол и тихо взяла чашку. Чай был тёплым, аромат сандала смешивался с лёгким запахом жасмина — что-то знакомое, уютное, и одновременно слишком хрупкое, чтобы держать его в руках без опаски.
— Доброе утро, — раздался тихий голос Син Цю. — Ты хорошо спала?
Ты кивнула, хотя сон был прерывистым, сновидения вспыхивали резко и тревожно: образы брата, его смех, и вдруг демон, чей взгляд ты не видела, но чувствовала присутствие.
— Завтрак почти готов, — продолжил он. — Нам нужно идти рано, пока улицы ещё пусты.
Ты отложила чашку и поднялась. Движения казались тяжёлыми, и внутренняя тревога не позволяла замедлиться. Ты подошла к зеркалу, стараясь увидеть себя такой, какой ты была до того, как всё пошло наперекосяк. Лицо выглядело усталым, кожа под глазами потемнели от бессонницы. Внутри что-то сжалось.
— Ты готова? — услышала ты за спиной Чун Юня.
Ты повернулась и увидела его стоящего у двери, держа рюкзак с минимальными вещами. Лёгкий холод исходил от него даже утром, но взгляд был мягкий и заботливый.
— Да, — сказала ты, хотя не чувствовала уверенности. — Почти.
— “Почти” не годится, — тихо произнёс он. — Если ты будешь бояться с самого начала, мы никогда не дойдём до того места, где можно найти твоего брата.
Ты сжала кулаки, пытаясь собрать мысли.
— Я боюсь… — едва слышно выдохнула ты. — Я боюсь, что его уже не будет.
Чун Юнь подошёл ближе, положил руку на твоё плечо.
— Демон сильный, но он не бессмертен. И твоя вера — это тоже сила. Помнишь, как ты держалась прошлой ночью? Даже когда всё казалось безвыходным, ты не сломалась.
Ты кивнула, ощущая, как слова слегка согревают сердце.
На кухне Син Цю уже раскладывал карту. Он повернулся к вам, когда услышал разговор.
— Маршрут длинный и опасный, — произнёс он. — Придётся идти через лес, потом по старой дороге к горной тропе. Время ограничено. Мы должны быть осторожны и тихи.
Ты подошла ближе, рассматривая карту. Каждый изгиб реки, каждая тропинка теперь казались не просто линиями, а испытаниями, которые нужно преодолеть.
— Сколько времени займёт путь? — спросила ты.
— Пару дней, — ответил Чун Юнь. — Но лучше не спешить. Демон чувствует каждое движение, особенно если кто-то нервничает.
Ты глубоко вздохнула. Каждое слово резало слух, но одновременно давало направление и силы. Ты могла действовать, а не просто ждать.
Чун Юнь начал собирать свои вещи. Меч был закреплён за спиной, перчатки на руках, взгляд был сосредоточенным, когда он оглянулся на тебя.
— Давай проверим, что у тебя снаряжено. — Он указал на твой рюкзак.
Ты открыла его: вода, немного еды, аптечка и немного тёплой сменной одежды — минимальный комплект для путешествия. Чун Юнь удовлетворённо кивнул.
— Хорошо. Но помни: главное оставаться спокойной.
Ты кивнула. Слова казались простыми, но внутри что-то сжималось. Страх не исчезал, он был как лёгкая тень, постоянно рядом, но теперь ты знала, что не одна.
Ты вздохнула, обхватив рюкзак.
Выйдя на улицу, ты почувствовала прохладу утра. Солнце ещё только вставало, окрашивая крыши Ли Юэ в мягкий золотистый цвет. Птицы ещё не пели, и казалось, что весь город замер, чтобы наблюдать за вашим началом.
— Держитесь ближе друг к другу, — предупредил Чун Юнь. — И если что-то пойдёт не так, не паникуйте.
Шаги по утренней брусчатке отдавались эхом. С каждым движением тревога немного отступала, заменяясь решимостью. Ты чувствовала, как холод ещё пробирает кости, но солнечные лучи слегка согревали спину, как будто мир сам напоминал: всё ещё возможно.
— Ты спокоен? — спросила ты Чун Юня, не сводя глаз с карты.
— Стараюсь, — ответил он. — И ты должна. Демон не заметит слабость, если её не покажешь.
Ты кивнула, пытаясь запомнить каждое движение, каждое слово. Внутри всё ещё жил страх, но теперь рядом была поддержка: Чун Юнь и Син Цю. И это было достаточно, чтобы сделать первый шаг.
Тропа вела через небольшой лес, где ещё лежали утренние тени. Каждый шорох листьев, каждый скрип ветки казались знаком предупреждения. Ты сжимала рюкзак, слушая, как Син Цю тихо напевает старую мелодию — нечто знакомое и одновременно странно успокаивающее.
— Мы скоро поднимемся на гору, — произнёс Чун Юнь, когда лес начал редеть. — Дальше придётся идти осторожно. Демон ощущает даже слабые вибрации.
Ты кивнула, чувствуя, как напряжение нарастает, но с каждым шагом понимала: двигаться — значит действовать, а не оставаться в ловушке страха.
Солнце уже выше поднималось, освещая дорогу. Ты вдохнула полной грудью, стараясь запомнить этот момент. Это был первый день пути в борьбе за брата. Первый день, когда страх сталкивался с решимостью. И теперь, когда тьма ночи осталась позади, оставался только свет — и путь, который нужно пройти.
Путь в горы оказался куда труднее, чем ты ожидала. Даже с Чун Юнем и Син Цю рядом тебе приходилось останавливаться через каждые несколько метров, чтобы перевести дыхание. Каменистая тропа тянулась вверх, всё выше и выше, между хвойных деревьев и утёсов, где ветер казался острее, чем нож. Луна выглядывала сквозь редкие облака, освещая дорогу холодным светом, но, несмотря на усталость, ты не жаловалась.
— Осталось немного, — произнёс Син Цю, оглядываясь на тебя и мягко улыбаясь. — Там, за тем утёсом, есть расщелина. Мы сможем укрыться от ветра.
— Хорошо… — выдохнула ты, прижимая ладонь к груди. — Только немного отдохну.
Чун Юнь молча подал тебе руку, помогая подняться на очередной уступ. Его ладонь была холодной, но в этом касании было столько надёжности, что ты на миг забыла, как сильно от усталости дрожат ноги. Через несколько минут вы, наконец, достигли небольшой площадки у подножия скалы. Син Цю осмотрелся и удовлетворённо кивнул:
— Здесь сойдёт. Ветер не достанет, и место достаточно сухое.
Он снял сумку и начал раскладывать принесённые вещи: тонкие одеяла, пару свёртков с едой и фонарь. Чун Юнь тем временем возился с костром, подбирая ветки. Его движения были точными и уверенными, будто он проделывал это сотни раз. Ты села у скалы, чувствуя, как от усталости и холода слипаются глаза. Когда костёр наконец разгорелся, его мягкое пламя залило площадку янтарным светом, делая лица твоих спутников теплее, живее.
— Пей, — Син Цю протянул тебе флягу. — Вода холодная, но чистая.
Ты кивнула и сделала пару глотков, чувствуя, как прохлада растекается по горлу.
— Спасибо… — прошептала ты. — Прости, что создаю столько хлопот.
— Не глупи, — отозвался Чун Юнь. — Это не хлопоты.
Он бросил в огонь ещё ветку, и пламя вспыхнуло ярче. Его глаза на мгновение засветились отражённым светом: холодным, почти мистическим, но в этом холоде чувствовалась забота.
— Тебе нужно отдохнуть, — добавил он. — Завтра будет тяжёлый день.
Ты кивнула. Тело просило сна, но мысли всё ещё держались за лицо брата, за тот день, когда он ушёл. Сердце сжалось: страх и надежда переплелись, но тепло костра и тихие голоса юношей убаюкивали. Вскоре веки стали тяжелыми, дыхание ровным, и наконец ты заснула.
Чун Юнь некоторое время сидел рядом, но потом осторожно встал, стараясь не разбудить тебя. Его шаги были мягкими, почти неслышными. Син Цю поднял взгляд от книги, в которой делал заметки о сказаниях и легендах, и молча последовал за ним.
Они отошли подальше от тебя, чтобы не тревожить твой сон. Воздух был холодным и чистым, где-то вдали потрескивали ветви, а над головой рассыпались бледные звезды.
— Не хотелось бы обсуждать это при ней, — первым нарушил тишину Син Цю. — Она слишком сильно держится за брата.
— Я знаю, — тихо ответил Чун Юнь, скрестив руки на груди. Его дыхание было видно в холодном воздухе. — Но, Син Цю… я почти уверен, что понимаю, с каким демоном мы имеем дело.
Син Цю настороженно обернулся.
— Есть предположение. — Чун Юнь кивнул, глядя вдаль, на линию гор, где таился туман. — Слишком много совпадений. Его описания, которые дала она — про золото, про сделки и про странное, почти детское восхищение богатством… Это очень похоже на духа, известного как Цзиньхуо.
Син Цю нахмурился, прикрывая книгу ладонью, чтобы ветер не переворачивал страницы.
— Цзиньхуо… — задумчиво повторил он. — Тот самый, что упоминается в «Хрониках северных гор»? Тот, кто может управлять металлом и притягивать к себе ценности?
— Именно. — Чун Юнь кивнул. — Старые тексты называют его "пожирателем блеска". Он питается жадностью, порождая её в других. Если он действительно завладел телом её брата, то не удивительно, что тот стал одержим деньгами и выгодой.
Чун Юнь сделал паузу и добавил:
— У этого демона сильная связь с материальными энергиями. Он способен вызывать иллюзии: заставлять людей видеть богатства, которых нет. А ещё… у него есть свойство, которое отличает его от прочих: он может двигать предметы без прикосновения, особенно если те сделаны из металла. Монеты, ножи, даже доспехи… Всё, что содержит металл, становится его игрушкой.
— Да, если можно так сказать. Но это не сила, а влияние. Металл притягивается к нему, словно к магниту, особенно когда демон голоден. И если тело Ли Вэня не выдержит эту энергию… Тогда его просто сожжёт изнутри.
Некоторое время они стояли молча. Ветер усилился, заставив фонарь у крыльца качнуться, бросая тусклый свет на лица юношей.
— Думаешь, он всё-таки заключил сделку на крови? — спросил наконец Син Цю.
— Возможно. — Чун Юнь медленно провёл рукой по рукаву, словно чувствуя прохладу не воздуха, а чего-то иного. — Если он действительно это сделал, изгнать духа будет почти невозможно. Договор на крови связывает души. Чтобы разорвать его, нужно уничтожить либо демона, либо тело, в котором он поселился.
— Ты скажешь ей об этом? — спросил Син Цю.
Чун Юнь вздохнул и на его лице мелькнула тень: редкое выражение сомнения.
— Нет. Пока нет. Мы не знаем, насколько глубоко демон укоренился в теле её брата. Возможно, ещё не всё потеряно. А если сказать сейчас… — он покачал головой. — Её это убьёт. Пусть она хоть одну ночь поспит спокойно.
— Ты понимаешь, что если демон действительно настолько силён, твоя энергия Ян может отпугнуть его… Или наоборот, спровоцировать.
— Именно поэтому я и должен быть осторожен, — спокойно ответил Чун Юнь. — Если я проявлю слишком много энергии рядом с ним, он почувствует угрозу и нападёт первым.
Он поднял взгляд к небу, где между облаками мерцала тусклая луна.
— Мы должны действовать тихо. Сначала собрать все сведения. Найти следы, которые он мог оставить. Возможно, ещё есть шанс вернуть её брата без крови.
Син Цю прищурился, задумчиво проведя пальцем по краю книги.
— Цзиньхуо… — повторил он, словно пытаясь найти в его имени слабость. — Я помню, что в некоторых хрониках говорится: этот демон может менять голос, притворяться тем, кого человек любит. Иногда он возвращается к тем, кто о нём думает, в образе близких.
— Поэтому нельзя, чтобы она вызывала его мыслями, — твёрдо сказал Чун Юнь. — Чем больше она вспоминает брата, тем сильнее связь между ними. Он может использовать её память как проводник.
Тишина повисла между ними и только ветер шуршал в кронах деревьев.
— Знаешь, — тихо произнёс Син Цю, — иногда мне кажется, что ты не просто экзорцист. Ты слишком серьёзен для своих лет.
Чун Юнь невольно улыбнулся, хоть и едва заметно:
— Я просто видел, как это заканчивается, если действовать бездумно. Демоны — не враги, которых можно победить мечом. Они искушения, а искушения побеждаются не силой, а осторожностью.
— Возможно, — ответил Чун Юнь. — Но сейчас мне нужно быть осторожным не ради себя, а ради неё.
— Мы справимся, — произнёс Син Цю, хотя в его голосе слышалось больше надежды, чем уверенности. — Ты всегда говорил, что любое зло можно изгнать, если быть честным и не поддаваться страху.
— Да, — отозвался Чун Юнь, глядя вдаль. — Только вот иногда честность — это не сказать всю правду сразу.
На этом они замолчали. Ночь окутала их с головой, оставив лишь дыхание ветра и едва слышный треск факела. Вдалеке, где-то за горами, мелькнул слабый золотистый отблеск, будто звезда упавшая звезда. Однако Чун Юнь знал: это не звезда. Это был отклик: лёгкое дрожание воздуха, тонкий след, оставленный Цзиньхуо. Демон уже начал двигаться.
Ночь опустилась на лагерь разбойников, обволакивая всё вокруг плотной темной вуалью, когда ты еще крепко спала в постели Ли Вэня. Костры один за другим потухли, оставив только слабый свет луны, пробивающийся сквозь ветви деревьев. Лагерь казался погружённым в глубокий сон: храп, тихие бормотания и редкие скрипучие звуки палаток создавали ощущение полной безопасности, но Ли Вэнь ещё не спал.
Демон, скрывающийся в теле брата, лежал на спине, широко открыв глаза. Его разум был свежим, острым и ясным, несмотря на усталость тела. Он уже не чувствовал себя ребенком, который когда-то бегал за травами вместе с сестрой. Теперь каждая мысль была холодной, расчётливой, направленной на одну цель: получить больше ресурсов для своих целей и укрепить своё положение в новой среде.
Он тихо сел, обхватив колени руками, и прислушался. Разбойники дышали равномерно, покачиваясь в своих постелях, никто не подозревал, что среди них находится чужое сознание, чужой хозяин. Ли Вэнь едва заметно улыбнулся: это была власть, которую он ждал долгое время. Он мог двигаться по лагерю, не вызывая подозрений, мог манипулировать, мог получать всё, что ему нужно.
Прежде чем начать действовать, Ли Вэнь внимательно осмотрел территорию: где костры ещё тлеют, где палатки плотнее скреплены колышками, какие пути могут вывести к «казне» — сундукам и тайникам разбойников. Он знал, что даже один неверный шаг может стоить ему жизни. Тело юноши было хрупким, и хоть демон управлял им полностью, осторожность оставалась ключевой.
Когда всё было проверено, он тихо вылез из своей палатки. Лагерь был практически полностью погружён в сон. Его шаги были бесшумными: демон мог подавлять звуки движений, и это ощущалось как дар, если бы кто-то внимательно следил, они бы не услышали ни скрипа, ни шелеста. Он направился к одному из сундуков, который заметил ещё днём — сундук с недавней добычей, спрятанный в дальнем углу лагеря, прикрытый мешками и старым покрывалом.
Ли Вэнь слегка наклонился, почувствовав знакомый холодок, который предупреждал о присутствии других. Его пальцы коснулись замка сундука, который, к счастью, был незаперт. Он осторожно поднял крышку, и глаза его расширились: внутри лежали золото, монеты, украшения и редкие артефакты — добыча разбойников за последние недели.
Он не мог удержаться: тело Ли Вэня невольно наклонилось вперёд, и демон, почти смеясь про себя, погрузился в сундук, позволяя рукам рассыпать монеты и драгоценности по ладоням. Звук падающих металлических монет был тихим, едва слышным, и сердце его забилось быстрее от азартного восторга. Он буквально «упал» в золото, чувствуя холодные монеты, сверкающие в лунном свете. Это ощущение было сладким: власть, богатство, тайна, всё одновременно.
Однако радость длилась недолго. Внутри головы брата, а точнее демона в его теле, вспыхнула холодная мысль: «Если кто-то заметит, тело убьют. Быстро». Демон отпрянул назад, выпрямился, отряхнул руки, словно избавляясь от иллюзии безопасности, и глубоко вдохнул. Сердце ещё колотилось, но разум оставался хладнокровным.
Он аккуратно закрыл крышку, поправил мешки и вернул всё на место так, чтобы даже самый внимательный разбойник не заподозрил бы его вмешательство. Затем Ли Вэнь проверил окружение: никто не двигался, тени казались бесшумными и неподвижными. Демон на мгновение задержался у костра, наблюдая за спящими телами, и внутри промелькнула мысль: «Все они думают, что контролируют эту территорию, но на самом деле я могу управлять ими в любой момент».
Несмотря на азарт и уверенность, тело брата оставалось ограничением. Демон знал: если создавать слишком много шума, его обнаружат, слишком долгие эксперименты и он потеряет контроль. Поэтому юноша медленно вернулся в палатку, стараясь никого не разбудить. Лунный свет играл на лице Ли Вэня, отражая холодную решимость и хитрость. Он лёг на спину, обхватив подушку, и ещё раз обдумал план: завтра он будет действовать снова, но уже с осторожностью.
Тело юноши дрожало, но демон сдерживал каждое движение. Он потирал руки, словно проверяя, что они ещё крепки. «Пусть это тело ещё немного будет моим инструментом», — проскользнула мысль, одновременно холодная и весёлая. Он позволил себе тихо, едва заметно улыбнуться и, наконец, закрыл глаза.
Сон не пришёл сразу: разум продолжал прокручивать возможные пути, способы добычи, шаги разбойников, но через некоторое время сознание смягчилось, и тело Ли Вэня погрузилось в покой. Он лежал среди тишины лагеря, чувствуя, что именно сейчас формируется его власть и сила, и что это только начало.
Утро принесёт новые испытания: взаимодействие с разбойниками, новые тайники, новые испытания, но сейчас демон мог позволить себе лишь короткий момент спокойствия, наслаждаясь тем, что его присутствие осталось незамеченным, а золото теперь частично его тайной добычей. Он знал: чем дольше он остаётся в теле брата, тем больше возможностей у него будет, но и тем выше риск. И это создавало странное напряжение, которое одновременно пугало и завораживало.
И так, в тишине лагеря, среди сна и тлеющих углей, Ли Вэнь впервые позволил себе ощутить, что тело брата — не просто инструмент, но и щит. Его руки, слегка потёртые, слегка дрожащие, были теперь символом новой власти, новой возможности, которую нужно было использовать с умом. И пока все спали, он наконец расслабился, позволив себе погрузиться в сон, готовый к новым испытаниям.