Я буду твоими глазами
– Милая, нам придётся перенести помолвку на пару недель вперед. – сообщил тебе Цзяоцю голосом, дрожащим из-за горечи смешанных чувств. Он знал, как сильно ты ждала этого дня, и осознание того, что его долг перед работой влияет на ваше будущее, давило на него. Мужчина не хотел причинять тебе боль, и этот разговор не вызывал у него радости, а скорее чувство неловкости и угрызения совести. Он словно чувствовал твои эмоции и это разбивало ему сердце.
Однако Цзяоцю также понимал, что хочет быть честным с тобой — как это не было трудно, как бы ему не хотелось сбежать от этой ситуации. Внутри него кипели чувства: он гордился своей работой и уважал свои обязательства, но теперь они казались ему бременем.
И в тот момент, когда твой возлюбленный сообщил тебе об этой новости, внутри тебя разразилась настоящая буря эмоций. Сначала охватило ощущение растерянности: смесь удивления и непонимания того, как важный момент вашей совместной жизни может быть перенесен, люди вокруг вроде бы всегда говорили, что работа не должна становиться преградой для любви.
Постепенно это чувство переросло в разочарование. Внутренний голос шептал, что это несправедливо, и слезы становились всё ближе, подступая к горлу.
Однако, наряду с этой болью, в тебе также возникло понимание — работа была важна для него и для его будущего, и ты знала, насколько сильно он ценит свою профессию. Однако чувство гордости за амбиции твоего возлюбленного и стремление к успеху перекрывалось глубоким сожалением из-за упущенной возможности.
Впрочем, ты осознавала, что это временные трудности, твое сердце постепенно наполнилось решимостью, понимая, что ваша любовь сильнее любых преград.
На твоем лице вновь появилась легкая улыбка — не для того, чтобы скрыть свою печаль, а, чтобы выразить поддержку. Ты знала, что этот момент не определяет ваши отношения, и что впереди у них будет еще много возможностей, чтобы отпраздновать вашу любовь.
Тем не менее внутри оставалось легкое беспокойство.
– Когда тебе нужно ехать? – осведомилась ты, наконец справившись с эмоциями.
– Завтра, – ответил Цзяоцю, виновато улыбнувшись. Он помнил, как обещал тебе не ехать на церемонию боевых искусств. Однако ситуация складывалась не в его пользу. Мужчине нужно было поехать с генералом Фэйсяо. – Но до этого момента мне нужно кое-куда сходить с Моцзэ. Поэтому я пришёл попрощаться к тебе сейчас.
– А может быть я с тобой поеду? – спросила ты с надеждой заглядывая в его глаза.
– Вопросом на вопрос отвечаешь, Цзяоцю?
– Кто? Я? – снова переспросил тебя твой возлюбленный. Мужчина прекрасно знал, что, если после такого подойти к тебе и поцеловать, ты перестанешь обижаться на него. Хотя в глубине души, он, скорее пытался подавить свою совесть, что шептала ему о том, что он поступает неправильно с тобой.
– Сделал что? – спросил мужчина, подходя ближе к тебе. Когда он подошел к тебе вплотную, взяв твое лицо в свои руки, поцеловал тебя в нос, тихо сказав при этом: – Не переживай, я очень быстро вернусь.
– Ну, я тебе помогу, я все-таки тоже целитель, – выдохнула ты, не в силах злиться или обижаться на него. – Правда, я до сих пор не понимаю почему тебе нужно так срочно ехать.
– Не волнуйся, я буду отправлять тебе ежедневные отчеты. Не успеешь оглянуться, и я снова буду на Яоцине.
– Обещаешь? – спросила ты, положив свои руки поверх его и убирая их от лица.
– Обещаю, – ответил мужчина и посмотрел на тебя с легкой улыбкой, которая всегда согревала тебе душу. Ты прижалась к нему, чувствуя тепло его тела. Это было как возвращение домой, порыв дыхания, когда Цзяоцю наклонился к тебе, чтобы запечатлеть этот момент в своей памяти.
Ваши губы встретились в мягком, нежном поцелуе, который был полон обещаний и надежды. Каждый миг казался вечностью, как если бы весь мир вокруг потерял счет времени. Ты чувствовала его легкий аромат, который был знаком и любим, как будто этот запах останется с тобой надолго, даже когда он уедет.
Поцелуй был и нежным, и немного грустным, его лёгкость обозначала ожидание встречи, в то время как в нем звучала и нотка сожаления — о том, что вы не сможете быть рядом некоторое время. Ты прикрыла свои глаза, позволяя ему запомниться, словно этот поцелуй сможет соединить ваши сердца, даже когда расстояние разделит вас.
Когда вы наконец отстранились друг от друга, по твоей щеке потекла одинокая слеза. Цзяоцю вытер её, с надеждой глядя в твои глаза. В этот момент вы оба знали, что любовь и поддержка преодолеют любые расстояния. Обняв его ещё раз, ты произнесла тихие слова:
В сердце Цзяоцю запечатлелось обещание вернуться как можно скорее.
И вот уже несколько дней прошло, ты отсчитывала дни до возвращения своего возлюбленного. Он, как и обещал, каждый день оправлял тебе забавные истории, которые видел или слышал от кого-либо. Однако в очередной день, не получив от него ни весточки ты забеспокоилась, но все еще пыталась успокоить себя тем, что он возможно был слишком занят.
Впрочем, ни на следующий день, ни через день, ни через 3, ты так и не получила от него ни одного письма. Да, ты прекрасно помнила, как обещала ему не волноваться по пустякам, однако его благополучие никогда не являлось для тебя пустяком.
«Пусть он лучше на меня ругается или злится, чем я буду себя просто так изводить» – крутилось в твоей голове, уже на подлете к Лофу Сяньчжоу.
В тот момент, когда ты вышла на пристань, тебя встретил один из облачных рыцарей.
– С какой целью Вы прибыли на Лофу Сяньчжоу? – спросил солдат.
Прекрасно понимая, что тебе не удасться прикрыться церемонией боевых искусств, поскольку, по твоим расчетам, она должна была уже закончиться, ты произнесла:
– Я лекарь из комиссии по алхимии с Яоциня.
– Вы прибыли осмотреть раненных? Я могу вас проводить, – предложил солдат, на что ты сразу же согласилась. Однако было кое-что, что вызывало в тебе беспокойство.
Какие раненные могут быть во время церемонии? Сколько их, если потребовалась помощь других флагманов Альянса? И что вообще произошло? Все эти вопросы ты решила задать, сопровождающему тебя солдату.
– Можете кратко ознакомить меня с ситуацией?
– А вам еще ничего не рассказали? – поинтересовался он. – Ну, это не удивительно. Если честно, я и сам немногое знаю. Мы готовились к церемонии боевых искусств, однако неожиданно, генерал приказал собраться на «Рассекателе небес» всем облачным рыцарям. –– солдат выдохнул, – Если честно, до сих пор страшно вспоминать, что тогда случилось. Но думаю вам должны будут выдать раненных.
– А кто ранен? – спросила ты, надеясь на то, что это не кто-то с Яоциня. Хотя умом ты понимала на сколько эта надежда была бредовой, однако отказывалась верить в то, что это мог быть твой возлюбленный.
– Генерал Фэйсяо и один из ее помощников. Кажется, лекарь? – услышав это, ты потеряла дар речи.
Но ведь этого не может быть. Какова была вероятность того, что Моцзэ могли спутать с лекарем? Никакой. Ты пыталась подавить панику, что она нарастала с каждой секундой.
– Насколько сильно они ранены? – дрожащим голосом спросила ты.
– Если честно, я во всем этом не разбираюсь, однако мне сказали, что сильно. Особенно заложник, он что-то выпил. – как только он произнес это, твое сердце ушло в пятки.
«Заложник?! Нет! Нет! Он не мог так поступить? Его кто-то отравил? Зачем?» - крутились мысли в твоей голове. Осознание того, что это произошло никак не могло уложиться в твоей картине мира.
И вот, солдат сообщил о том, что вы пришли в комиссию по алхимии. Поблагодарив его, ты направилась искать того, кто мог бы тебе все объяснить, однако даже не была уверена хочешь ли ты что-то знать.
Твое сердце колотилось в груди так, словно пыталось вырваться на свободу. Ты едва могла дышать, зная, что Цзяоцю сейчас тяжело ранен. Каждое мгновение, проведенное вдали от него, казалось вечностью, и мысль о его ранениях заставляла кровь стынуть в жилах. В твоем уме крутились мысли о том, что нужно быть рядом с ним. Рядом, чтобы поддержать и помочь ему справиться со всем, что он выносит. Ведь, когда делишь боль с любимым человеком, уже не так больно, правда?
Когда ты вбежала в комиссию по алхимии, тебе показалось, что всё вокруг замедлилось. В твоей душе бушевали ярость и страх. Ты остановилась в центре комиссии, пытаясь понять куда тебе нужно идти, и вдруг увидела Моцзэ.
Он шагнул тебе навстречу, его выражение лица было серьезным и полным тревоги.
– Послушай, тебе не стоит туда идти. Он в сложном состоянии, и сейчас ему нужна тишина, — произнес мужчина, не позволяя тебе пройти дальше. Эти слова звучали как холодный душ, сбивающий с толку. Внутри что-то оборвалось, и гнев заполнил её сердце.
– Моцзэ! Как ты мог?! Как ты мог бросить его там?! – почти закричала ты, схватившись за грудки одежды Моцзэ, чувствуя, как эмоции выходят из-под контроля. Он же стоял неподвижно и не говорил ни слова. – Дай мне пройти.
– Ты не понимаешь! Это не просто рана, он сейчас в опасности! Я не могу позволить тебе его увидеть в таком состоянии! — ответил Моцзэ, и в этих словах послышалась искренняя забота, но это не укрощало твоего стремления.
Каждая клеточка тела кричала о том, что ты должна добраться до Цзяоцю. Ты не могла представить, что он один, сражался с болью, не зная, что ты там, готова прийти на помощь.
– Пожалуйста! Я просто хочу быть с ним! Я не могу ждать! — в твоем голосе звучал умоляющий тон.
Ты вспомнила ваши обещания, ваши счастливые моменты, и как ваша любовь делала вас сильнее. Все эмоции, переполняющие тебя, давали силы, и ты снова попыталась пройти мимо Моцзэ. И в момент, когда твои глаза уже застилали слезы, ты посмотрела на мужчину. Однако он все еще оставался тверд в своем решении не пускать тебя.
– Ну уж нет! Я никуда не уйду! – ты встала напротив него, всем своим видом давая понять, что ты не собираешься отступать. Казалось, вы испытывали терпение друг друга, но тебе было абсолютно все равно на это.
Адреналин прибавлял тебе сил, а потому ты думала, что сможешь стоять там хоть весь день, хоть несколько дней.
И вот под вечер, когда Байлу вышла из палаты, ты подбежала к ней.
– Состояние тяжелое, но стабильное. – произнесла девушка-дракон, на что ты выдохнула.
– Я могу к нему попасть? – аккуратно поинтересовалась ты, надеясь на положительный ответ. Однако твою душу сжирал страх. Страх того, что ты можешь увидеть. Байлу скептически взглянула на тебя, на что ты поспешила оправдаться. – Я лекарь с Яоциня.
– Хорошо, – наконец смягчилась девушка. – Однако, не стоит его сильно тревожить.
– Я могу и молча сидеть рядом, мне просто нужно видеть, что с ним все в порядке. – практически умоляла ее ты.
Кратко объяснив всю ситуацию, Байлу взглянула на тебя. Твое лицо совершенно потеряло какие-либо эмоции.
Ты осторожно отворила дверь палаты, сердце стучало в груди, словно предупреждая о том, что там, за пределами этой двери, тебя ждёт нечто ужасное. Ты сделала шаг внутрь, и в тот же миг все звуки словно исчезли, оставив лишь глухое эхо твоих собственных мыслей. В воздухе витали запахи антисептика и каких-то благовоний, которые, казалось, усиливали чувство тревоги.
Когда твой взгляд упал на лежащего на кровати возлюбленного, мир вокруг будто замер. Он был перевязан множеством бинтов, тишина оказывала удушающее влияние на каждую твою клеточку. В этот момент за маской стойкости осталась лишь бездна шока. Твои глаза расширились, а на губах застряло «нет» — ты не могла в это поверить.
Его лицо было искажено болью, на лбу блестела капля пота. Ты не могла отвести от него взгляд, несмотря на то, что тебя охватывало ужасное ощущение потери. В груди поднималась волна страха. Казалось, тебе не хватает воздуха.
Ты попыталась сделать шаг вперед, но ноги словно приросли к полу. Тебе потребовались огромные усилия, чтобы подойти к нему, и в этот момент стало невыносимо тяжело. Твоя рука дотронулась до его, чувствуя его теплоту сквозь бинты. Или тебе это лишь казалось?
Держа его ладонь, ты тихо заплакала, слёзы лились из глаз, ты не могла больше сдерживать их. Осознание его уязвимости навалилось на тебя, как непосильный груз.
– Ты ведь меня слышишь… — прошептала ты, стараясь не потерять надежды.
Шок постепенно сменялся глубокой болью. Каждый вдох дался с трудом, и сердце застывало от мысли о том, что ты не могла ничего изменить. Внутри бушевала прежде невиданная буря, но ты знала — несмотря на страх и шок, ты должна быть сильной ради него.
– Я здесь, любимый. Я с тобой. Ты не один, — твои слова были тихими, но пронизанными искренностью и желанием быть опорой, несмотря на всю боль этого момента.
Ты просидела с ним всю ночь, просто смотря на него и молясь всем Эонам о том, чтобы он выжил. Твой воспалённый мозг продумывал все варианты исходов. В памяти всплыл момент, когда он обещал приехать. Одновременно с болью за него, тебе хотелось кричать на него, злиться. Злиться за то, что он нарушил свое обещание.
Ты не поняла от чего уснула: от шока или от благовоний, что были раскурены в палате. Однако, его тихий стон, заставил тебя вырваться из сна.
– Цзяоцю… – тихо произнесла ты в надежде на то, что он пришел в сознание, но это было не так. Тебе хотелось забрать всю его боль себе, чтобы он так не страдал. Однако все, что ты могла сделать – успокаивающе гладить его по руке, стараясь дать понять, что он не один в этом кошмаре.
Вскоре пришла Байлу. Осмотревшись, ты с удивлением обнаружила, что уже утро.
– Он не очнулся? – спросила девушка.
– Нет, – почти отчаянно ответила ты.
Байлу обработала его раны и что-то ввела ему. Девушка-дракон предупредила тебе, что она подойдет еще через некоторое время, а пока ты должна была наблюдать за его состоянием. После ухода Байлу ты заметила, как Цзяоцю замотал головой, словно пробуждаясь от кошмара. Через несколько секунд он открыл глаза и свел брови к переносице, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но все попытки были безуспешны. Ты поняла: он ничего не видит.
– Цзяоцю… Хвала всем Эонам. Ты очнулся! – твой голос наполнился радостью. В другой ситуации, ты бы бросилась ему на шею, однако совершенно не хотела навредить ему. Ты начала расцеловывать его руку, стараясь сдержать слезы, но это удавалось плохо.
– Т/И? Что ты…? Как ты..? – с трудом спросил твой возлюбленный, думая что ему это только кажется.
– Я рядом! Я с тобой! – повторяла ты ему снова и снова, но знала, что твои слова не могут заменить его потерянное зрение. Твои губы дрожали, когда ты осознала, что его лицо теперь не отображает привычных эмоций. Он выглядел так уязвимо, как никогда прежде. Всё, что ты знала о нем — о его взгляде, который всегда был полон понимания и тепла — теперь исчезло.
Цзяоцю не мог видеть, и это ощущение разрывало тебе сердце. Внутри бушевали чувства — горе, сожалению, и страх за его будущее. Ты сдерживала слезы, не желая показывать свою слабость, но каждое мгновение нестерпимо давило на сердце.
В твоих мыслях была мечта о том, как сделать его мир ярче, как вернуть ему радость, которой вы так наслаждались вместе. Ты ощущала, что должна быть с ним, поддерживать его и помогать в каждом шаге этого нового пути.
Несмотря на то, что твое собственное сердце разрывалось, внутри зарождалась решимость: ты будешь рядом, поможешь ему адаптироваться, научишься быть его глазами в этом новом, темном мире.
Мужчина попытался подняться с постели.
– Нет-нет! Не нужно, тебе сейчас нужно прийти в себя, – произнесла ты, аккуратно укладывая его на кровать.
– Оставь меня! – сказал Цзяоцю.
– Что? – ты не поверила своим ушам, когда услышала его просьбу.
– Я сказал: выйди! – прошипел Цзяоцю, сжав зубы, в попытке скрыть тремор в голосе. Мужчина пытался сосредоточиться на том, чтобы не выдать своего состояния. Каждый вдох давался с трудом. Он знал, что ты здесь, рядом, но в то же время не хотел, чтобы ты видела его слабость. Каждое мгновение, проведенное в темноте, было наполнено страхом и беспокойством, но твой возлюбленный старался подавить это.
В тот момент, когда он очнулся и услышал твой голос, его сердце пропустило удар. Цзяоцю чувствовал, как твое присутствие наполняет его теплом, но одновременно с этим ощущением возникала волна стыда. Он не хотел, чтобы ты жалела его, он не хотел, чтобы ты видела, как он слаб, в каком отчаянии он находился. Его потеря зрения казалась ему самой большой неудачей, и в этом моменте он хотел быть сильным, чтобы не разочаровать тебя.
Ты же, понимая, что сейчас лучше не давать ему лишних поводов для стресса – вышла из палаты, а после скатилась по стене. В этот миг твой контроль над собой перестал быть таким необходимым. Каждая клеточка твоего тела протестовала против такого разворота событий.
Слёзы хлынули из глаз, и вскоре они превратились в полноводный поток, губящий твои эмоции. Ты не могла сдержаться, горе вырвалось наружу с неистовым хлестом, охватив тебя, словно дикая река, сметающая на своём пути всё. Слезы текли по щекам, пока твои руки зажимали рот, чтобы крики твоего отчаяния не достигли ушей Цзяоцю. Ты прекрасно знала, что ему сейчас еще хуже, чем тебе, еще тяжелее.
В тот момент, когда ты уходила мужчина уловил твой запах. Такой родной и до боли близкий. И вот, оставшись один на один со своими мыслями он не мог понять, что делать дальше. Желание почувствовать твою поддержку смешивалось с отчаянием от того, что он больше не мог обеспечить тебе защиту.
Впрочем, внутри него продолжал скапливаться страх. Как он мог быть в порядке, когда его мир погрузился в бесконечную тьму? Цзяоцю беспокоился о тебе, о том, что ты можешь почувствовать его беспомощность, и это заставляло его ещё больше замыкаться в себе. Он не хотел быть источником заботы или беспокойства.
– Я старался ее удержать, – внезапно послышался голос Моцзэ. Цзяоцю вздрогнул. Он думал, что находился в палате один. – Не пускать ее к тебе больше? – спросил Моцзэ виновато.
– Я не могу позволить ей видеть меня таким, — ответил Цзяоцю. — Я должен быть сильным ради нас обоих.
Но в глубине души знал, что твоя любовь к нему останется, даже если он потерял что-то важное. Мужчина просто не знал, как научиться принимать эту новую реальность, одновременно боясь потерять тебя, пока ты здесь, рядом.
– Что мне сделать? – спросил Моцзэ своего друга. Он тоже понимал, что все могло быть иначе, если бы он заменил Цзяоцю собой.
Ты же, успокоившись, решила попытаться снова войти в палату, и в тот момент, когда ты увидела его друга, находившегося рядом внутри всё затрепетало от смятения — боль, злость, предательство смешались воедино.
Ты не могла поверить, что именно этот человек, вероятно, сыграл свою роль в трагедии Цзяоцю, и сейчас он разговаривал с ним, будто ничего не произошло. Твой взгляд забегал по ним, наблюдая за их взаимодействием. Слёзы подступали к глазам — ты пыталась сдерживаться, но не могла избавиться от чувства, что Моцзэ предал его, что это именно он ответственен за ту боль, которую сейчас испытывает твой любимый.
В то время как разум пытался проанализировать ситуацию, чувства накрыли тебя, как цунами. Ты ощущала неистовство — злость на Моцзэ, которая быстро перетекала в ощущение беззащитности.
– Что ты здесь делаешь? — задала ты вопрос, подойдя ближе к ним. Слова прозвучали резко, как нож по стеклу, словно они могли ранить его так же, как твое собственное сердце. Оба мужчины напряглись.
Твой взгляд метнулся к возлюбленному: ты искала подтверждение, искала поддержку, но Цзяоцю молчал. Чувство разочарованием накрыло тебя с головой. Как он мог говорить с этим человеком, несмотря на всё? Внутри тебя разгоралась борьба между желанием защитить его и пониманием того, что злость на Моцзэ за его действия не решит ничего.
Цзяоцю понимал, что ты ненавидишь его друга. Однако, он собирался тебе все объяснить.
– Т/И… Послушай, – начал он. – Это я сказал Моцзэ, чтобы он бежал. Я не смог бы сбежать.
Твой возлюбленный начал объяснять свой план. Он рассказал тебе обо всем, что с ним случилось и надеялся, что после этого ты откажешься от него. Ты присела рядом с ним на постель, взяв его за руку в знак поддержки.
В этот момент мужчина почувствовал, как на него накатывают эмоции. Пытаясь сдержать их, он произнес:
– Я думаю нам следует отменить нашу помолвку. Ты еще найдешь себе того, кто сможет позаботиться о тебе. Того, кто не будет добавлять тебе дополнительных хлопот.
Это была последняя попытка оттолкнуть тебя. Он хотел, чтобы ты продолжала жить счастливо и беззаботно. Пусть даже и без него. Однако, в глубине души, что-то внутри него переворачивалось каждый раз, когда он думал о том, что ты согласишься на его предложение. Его подсознание кричало: «Не делай этого! Это большая ошибка!». Впрочем, твое благополучие всегда было для него на первом месте.
– Даже не думай об этом, слышишь?! Я тебя не оставлю! – сказала ты, взяв лицо Цзяоцю в руки, проводя по щекам большими пальцами.
– Я надеюсь на то, что смогу вернуть себе зрение, однако… – мужчина не стал договаривать, хотя все было и так понятно.
– Да мне все равно, каким бы ты ни был, Цзяоцю. Я тебя люблю, слышишь? И никуда не уйду, – с уверенностью произнесла ты. – И потом, не забывай, что ты не единственный целитель, я обязательно найду способ тебя вылечить. Я тебе обещаю.
Каждый раз, когда ты произносила его имя, это проникало в него, как солнечный свет, но он старался отстраниться, не желая обременять тебя своей уязвимостью. Цзяоцю очень любил тебя, и это чувство, которое должно было поднимать его, теперь пугало — мужчина не хотел, чтобы ты горевала о нём, как о потере.
Он пытался сосредоточиться на обыденных вещах, вспоминать мелочи, которые делали вас счастливыми. Он вспоминал ваш смех, совместные прогулки, и в то же время внутри раздирало осознание того, что, возможно, это уже никогда не будет прежним. Мужчина был неполноценен, и его гордость не могла принять это.
С каждым словом, которое ты говорила, он чувствовал, как его собственное сердце сжимается. Цзяоцю хотел бы потянуться к тебе, прижать к себе, но страх перед своей уязвимостью удерживал его на расстоянии. В его душе сражались надежда и безысходность. Он стыдился проявлять слабость, но в то же время осознавал, что не может дать себе права оставить тебя в этом темном мире одинокой.
– Мы справимся с этим вместе. – говорила ты, продолжая держать его лицо в своих руках. Моцзэ ушел так же незаметно, как и появился. Ты даже не заметила этого. – Пока твое зрение не восстановится – я буду твоими глазами.
Твой голос, несущий в себе силу и уверенность, заполнил пространство вокруг, как будто сама жизнь вернулась к нему. «Я буду твоими глазами» — эти слова звучали как нежный обет, как светлый маяк в море его горя. Слёзы невольно подступили к глазам твоего возлюбленного.
Это был не просто знак надежды — это было глубочайшее признание любви, которое потрясло его до глубины души. Цзяоцю притянул тебя ближе к себе. Он держал тебя в объятиях, гладил, словно пытаясь вспомнить твой каждую деталь твоего образа или же создать новый. Слёзы потекли по его щекам, оставляя на коже солёные следы. Мужчина не мог сдержать своих эмоций, и они хлынули наружу с невероятной силой. Как же он был счастлив в этот момент!
Цзяоцю ожидал, что в этом сложном положении ты от него отвернёшься, уйдешь. Он был готов к тому, что твоя любовь истощится, что ты испугаешься этой новой реальности. Ему казалось, что в твоих глазах он уже не будет тем, кем был когда-то. Но вместо этого в твоем голосе звучала такая вера и преданность, что это затронуло все уголки его души.
– Как ты можешь так говорить? — пробормотал Цзяоцю сквозь рыдания, его голос дрожал. Он чувствовал, как боль и счастье смешиваются в его груди, переполняя его. – Я такой, какой я есть... Я потерял всё...
– Нет, ты не потерял меня. Я здесь. Я всегда буду рядом. Ты не одинок, — повторяла ты ему, поглаживая по спине. Эти слова вызывали в мужчине бурю эмоций. Он вдруг осознал, что твоя любовь не зависит от его физического состояния. Ты приняла его, таким, какой он есть, и это осознание ввергло его в ещё большую пучину глубокого счастья.
Несмотря на все страхи и переживания твоего возлюбленного, он почувствовал, как каждая слеза, которую он проливал, была слезой очищения, освобождения. Они, словно маленькие капли, уносили с собой все сомнения, оставляя лишь пространство для любви и надежды.
Цзяоцю обнял тебя так крепко, как только мог, позволив себе вновь ощутить твое тепло, твой свет.
– Я не знаю, что делать, как ты можешь меня любить в таком состоянии? — всхлипывал он, но это уже не был крик отчаяния. Это были звуки радости, глубокой преданности, осознания того, что ваша любовь способна преодолеть любые преграды.
Мужчина, наконец, понял: в твоих словах заключены не только обещания, но и сила, способная освободить его от собственных цепей сомнений.
Через несколько минут поток слез прекратился, Цзяоцю взял себя в руки и просто продолжал наслаждаться твоим обществом. К тому моменту, когда пришла Байлу, он окончательно успокоился.
Ты вышла из палаты, позволяя девушке-дракону спокойно осмотреть его. В этот момент ты увидел Моцзэ, что сидел на скамейке, опустив голову на руки.
– Моцзэ... Прости меня за то, что наговорила… – сказала ты, подходя к нему и присаживаясь рядом. – Я думала, что ты просто на просто сбежал и бросил его там одного.
– Не извиняйся… Я действительно не успел… – с горечью произнес он.
– Он жив и это главное. – уверила его ты.
Вы некоторое время сидели в тишине, прокручивая в голове все происходящее. Наконец, увидев, как Байлу вышла из палаты, ты направилась к ней, чтобы справиться о состоянии своего возлюбленного.
– Состояние стабильное. О прогрессе лечения пока говорить рано, но он просил есть, а это уже хорошо. Ему категорически запрещено острое.
– А что с его зрением? – спросила ты.
– Зрительная нейропатия. – ответила девушка-дракон. Ты выдохнула с облегчением. Это значит, что он сможет вернуть свое зрение. Так же Байлу объяснила тебе всё по поводу его текущего состояния.
Поблагодарив её, ты убежала готовить ему. Во время приготовления, воспоминания о ваших совместных готовках начали всплывать в твоей памяти, отзываясь теплом в сердце. Ты никогда не любила готовить, для него же это было страстью, и он все пытался привить тебе любовь к приготовлению пищи. Однако сейчас, забота о нем заставляла тебя переступить через все «не хочу» и «не нравится». Ты просто хотела, чтобы он быстрее поправился. Да и сложного в приготовлении диетической еды ничего не было. Главное – ничего не подпалить.
Когда ты пришла в палату, нашла его мирно спящим. В этот момент тебе показалось, что ничего не произошло, он просто спит и ничего не случилось. Аккуратно положив еду на тумбочку, ты уселась на стул и принялась любоваться им.
– Ну и как я тебе? – ухмыльнулся Цзяоцю, не открывая глаз. Ты прекрасно понимала, как тяжело было ему сейчас сохранять свою улыбку на лице.
– Потрепанный, но все еще такой же красивый, – ответила ему ты, улыбнувшись. – Давай ты поешь?
Ты помогла ему принять сидячее положение, когда он схватил тебя за руку и сказал:
– Ты ведь не собираешься меня кормить?
– Ты что-то имеешь простив приготовленной моими руками еды?
– Вопросом на вопрос отвечаешь, Т/И? – усмехнулся Цзяоцю.
– Что-то мне напоминает это, – произнес твой возлюбленный.
– Не понимаю о чем ты говоришь, а теперь отпусти меня.
– Я в состоянии поесть сам. Меня не нужно кормить с ложечки. – запротестовал мужчина.
– Да я вижу-вижу, дай мне хоть тарелку тебе подать и ешь сам, пожалуйста. – возмутилась ты. В твоей голове была идея о том, чтобы помогать ему абсолютно со всем, не исключая и приемы пищи. Однако, когда ты поняла, что это может задеть его гордость, решила отказаться от этой мысли. Хотя бы на время, чтобы посмотреть, как он сам справится с этим.
Поставив перед ним небольшой столик, ты положила на нее тарелку с кашей. Цзяоцю чувствовал запах, но ощущение неопределённости создавало страх в его сердце.
Мужчина медленно протянул руку, ощупывая поверхность «стола». Познакомиться с едой на ощупь стало первым шагом на трудном пути. Его пальцы коснулись тарелки — тёплой, гладкой и слегка влажной от пара. Он чувствовал, как на ней лежит что-то ароматное, и это заставило его сердце трепетать от ожидания.
Когда твой возлюбленный взял столовый прибор, вес металла показался ему странным и незнакомым. Сложно было определить, в каком направлении двигаться. «Как я буду есть?» — вопрос, который больше не оставлял его.
Цзяоцю глубоко вздохнул, стараясь успокоить беспокойство, и начал исследовать еду. Пальцы коснулись поверхности каши, и он почувствовал, что на ощупь она казалась мягкой и однородной.
– Ты можешь выйти? – спросил твой возлюбленный.
– Ну, если тебе так будет удобнее… Хорошо… – ты вышла, но беспокойство за Цзяоцю не оставляло тебя.
После твоего ухода, мужчина аккуратно взял ложку, стараясь максимально уверенно управлять своим движением. Каждый жест был полон концентрации — он осознавал, что именно сейчас, в этой привычной ситуации, у него возникает множество новых ощущений.
Навязывая себе уверенность, он попытался поднять еду ко рту. Ложка проскользнула мимо, и он немного нервно засмеялся — это была его первая неудача.
«Не волнуйся», — мысленно сказал Цзяоцю себе, глотая разочарование. В его голове закрутился новый план: подходить к этому шаг за шагом. Он снова поднял ложку, но на этот раз внимательнее, контролируя каждое движение. Если бы твой возлюбленный мог видеть, он бы, вероятно, чувствовал себя более уверенно, но сейчас все зависело от осязания и уверенности.
Ложка коснулась его губ, и он осторожно открыл рот, позволив еде войти внутрь. Вкус каши оказался нежным и мягким. Цзяоцю почувствовал сладковатый привкус, возможно, от меда или сахара — это было действительно приятно. В этот момент он забыл о своей слепоте, сосредоточившись лишь на наслаждении. Каждая ложка, что он поднимал к рту, добавляла радости и уверенности.
Однако контролировать глубину и направление движения было сложно. Каша иногда прилипала к ложке, и пару раз ему удалось пронести больше, чем он рассчитывал, оставив следы на столе и на себе. Сначала мужчина ощутил мгновение неловкости, но быстро утихомирил смущение: «Да ничего страшного, все можно убрать». Смеясь над собой, он продолжал есть.
Когда Цзяоцю закончил свою трапезу, он попытался поставить тарелку на тумбочку, но немного не рассчитал и она, покачнувшись с грохотом упала на пол. Ты вбежала на звук.
– Ты не поранился? – спросила ты его, подбежав к нему и осматривая. Не найдя никаких травм твои глаза зацепились за лежащую на полу тарелку. Не сказав ни слова, ты убрала ее и столик, что мешал ему двигаться.
– Кхм… Нет. Спасибо за то что… Приготовила мне и… За то что вышла.
Ты прекрасно видела, как тяжело Цзяоцю принять ситуацию, однако не собиралась останавливаться. Твой взгляд упал на беспорядок, что он сделал. Ты сходила за новой рубашкой и предложила помочь ему переодеться. На это, он на удивление, согласился.
– Цзяоцю… У тебя каша на губах. – произнесла ты. И внезапно в твоей голове возник вопрос: «Что будет, если я его поцелую?»
Ты наклонилась к нему, и когда твои губы наконец мягко коснулись его, словно легкий ветерок, он ощутил, как в его душе разгораются искры. Это был такой момент, который выходил за пределы физического восприятия. Хотя твой возлюбленный не мог видеть тебя, он воспринимал каждую эмоцию, каждую нотку заботы и любви, исходящую от тебя.
Этот поцелуй был как шёпот, согревающий его сердце и наполняющий его новой надеждой. Секунды превращались в вечность, и Цзяоцю чувствовал, как твои губы аккуратно и нежно прикасаются к его, подчеркивая связь между вами, даже когда глаза не могли увидеть — ты всегда была рядом.
С каждым мгновением его тело растворялось в этом чувстве, будто в облаке, что окутывало его теплом. Мужчина чувствовал твое дыхание, твою близость, и это ощущение будто придавало уверенности.
Ваша любовь была глубже, чем он когда-либо мог себе представить. Твои касания были выразительными как слова, которые передавали всю ту поддержку и веру, которые твой возлюбленный так отчаянно искал в своей жизни.
Он чувствовал, как в груди у него распускается цветок: это было смешение счастья, нежности и признательности. Запах твоей кожи, тихий шёпот сердца, Палитра всех его ощущений сплелась воедино, и он не хотел покидать этот момент. Но рядом с тобой, в твоих объятиях, Цзяоцю вновь почувствовал себя живым, несмотря на свою потерю.
Всевозможные страхи и сомнения разбежались, словно тени, и мужчина снова поверил в возможность любви, которая не просто выдерживает испытания, а становится сильнее в трудные времена.
Когда вы отстранились друг от друга, он слегка улыбнулся — не потому что знал, что произошло, но потому что почувствовал: несмотря на эту непроглядную тьму, вы вместе способны увидеть счастье.
– Благодарю за десерт! – произнес Цзяоцю, взяв тебя за руку.
Он утвердился в своей уверенности, и эта искра, зажженная в моменте простого, но чистого поцелуя, стала для него символом новой надежды.