Какой-то ублюдок пытался насильно поцеловать тебя
Ты любила приходить сюда, на окраину Фонтейна, где город шумел только где-то вдалеке, и лишь вода у камней звенела тихим аккомпанементом. Река была широкой и прозрачной, словно зеркало, и в её глубине скользили длинные полоски водорослей, мягко колышущиеся в такт течению. Здесь всегда собирались выдры. Ты могла часами наблюдать, как они ныряют, толкают друг друга мордочками, выкатывают на камень добычу и, недовольно пискнув, снова бросаются в воду.
В такие моменты всё вокруг будто растворялось. Уроки, обязанности, тревоги: всё это оставалось позади. Здесь была только природа и твоя тихая радость.
Ты присела на гладкий камень у берега, обняв колени, и наклонилась вперёд. Вода отражала солнце, и его лучи разбивались на сотни искр, делая игру выдр ещё волшебнее. Ты не заметила, как за спиной раздался лёгкий шорох. Камешек съехал вниз по склону, и твоё сердце подпрыгнуло. Ты резко обернулась и встретилась взглядом с юношей.
Он стоял чуть в стороне, словно и не хотел нарушать твоего уединения. В руках юноша держал маленького механического пингвина. Устройство тихо тикало, издавая мягкое, почти успокаивающее гудение.
Парень выглядел так, будто и сам не знал, зачем подошёл так близко. Его серо-голубые глаза казались холодными, но не враждебными и его взгляд пристально следил за тобой. На секунду тебе показалось, что он собирается заговорить, но вместо этого он слегка вздрогнул, будто понял, что напугал.
— Прости, — произнёс он негромко. Его голос был низким, спокойным, даже чуть глуховатым. — Я… Не хотел тебя напугать.
Ты выдохнула, осознав, что опасности нет. Неловко отвернулась к воде, пытаясь снова сосредоточиться на выдрах, хотя сердце ещё забилось быстрее.
Он, похоже, колебался. Сделал полшага назад, потом снова вперёд и присел на корточки чуть поодаль, так, чтобы не мешать. Механический пингвин в его руках моргнул крошечными глазками и издал весёлое «пик».
— Это… Твой? — спросила ты, приподняв брови.
Он произнёс имя так, словно оно само по себе было чем-то дорогим. Ты невольно улыбнулась: странное чувство, ведь парень казался таким сдержанным, почти замкнутым, но в его интонации на секунду мелькнула мягкость.
Телькси, словно желая поддержать, издал странный, немного фальшивый звук, похожий на щебетание маленькой птицы. Выдры тут же насторожились: одна подняла голову из воды, чихнула, а потом, будто посчитав пингвина новым объектом для игр, подплыла ближе.
Ты не удержалась и тихо засмеялась.
— Смотри, они приняли его за своего.
Парень наклонил голову, внимательно наблюдая. Его лицо всё ещё оставалось спокойным, но уголки губ дрогнули.
— Они всегда так, — произнёс он чуть тише. — Любопытные. Я часто прихожу сюда… Наблюдать.
Ты перевела на него взгляд. Теперь пазл сложился: именно поэтому он и появился здесь, в этом месте, где ты привыкла оставаться одна. Для него выдры были тем же, чем и для тебя: источником умиротворения.
— Значит, мы оба нашли одно и то же место, — пробормотала ты, возвращая взгляд к воде.
Молчание между вами оказалось неожиданно лёгким. Ты думала, что неловкость затянется, но вместо этого ощущала странное спокойствие. Будто ваше присутствие рядом друг с другом не мешало, а наоборот, добавляло чего-то важного в этот момент.
Одна из выдр вскарабкалась на камень, таща за собой ракушку. Она ловко отбила её о камень, достала мягкое мясо и быстро съела. Другая тут же попыталась отобрать остатки, и они начали кататься по камню, визжа и щёлкая зубами.
— Удивительно, как у них всё похоже на нас. Тоже спорят, делят… Но потом снова играют вместе.
— Угу. Только они умеют мириться быстрее. — медленно кивнул парень.
Ты уловила в его голосе оттенок грусти. Он словно говорил не только о выдрах, но и о чём-то своём, личном. Однако ты не стала спрашивать, а вместо этого ты решилась и протянула руку ближе к Телькси.
Он чуть заметно напрягся, потом опустил взгляд на пингвина и, после короткой паузы, осторожно подвинул его к тебе. Ты коснулась холодного металла. Телькси мягко заурчал, будто приветствуя. Ты рассмеялась: звук напоминал смесь мурлыканья и шума маленького механизма.
Парень кивнул. В его глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность, хотя он ничего не сказал.
Выдры же тем временем подплыли ближе. Одна осмелела настолько, что забралась на берег, осторожно приближаясь к Телькси. Она ткнула его носом, потом испуганно отпрыгнула, услышав тихое «пик». Однако вместо того чтобы убежать, вернулась и снова попробовала, но на этот раз смелее.
— Они примут его за своего, — тихо произнёс он, и в этот раз ты услышала в его голосе лёгкое тепло. — Может быть, даже будут играть с ним.
Ты поймала себя на мысли, что смотришь не на выдр и не на пингвина, а на него. Его профиль казался строгим, но в нём было столько спокойной силы, что рядом становилось легче дышать.
— Я раньше не видела тебя здесь, — произнесла ты.
— Обычно я прихожу рано утром, — коротко ответил он.
Ты лишь кивнула. Это объясняло, почему ваши пути до этого не пересекались. Снова наступила тишина, но теперь она уже была другой. Не неловкой, а наполненной звуками воды, вознёй выдр и тихим тиканием Телькси.
Неожиданно он поднялся, будто собирался уходить, но задержался, посмотрел на тебя — и произнёс:
— Я… ещё приду. Если не против.
— Выдры точно будут рады. — ответила ты, улыбнувшись. Однако перед его уходом решила задать вопрос, — А… Как тебя зовут?
Он замялся на мгновение, потом всё-таки ответил:
Юноша чуть наклонил голову, а потом ушёл, оставив за собой лишь лёгкие следы на земле и отголосок спокойствия, который ты ещё долго ощущала. Ты снова посмотрела на выдр, но теперь в их игре было что-то новое: память о том, что рядом с тобой только что сидел кто-то, кто понял тебя без слов.
Через несколько дней ты вновь пришла к реке, где играли выдры. Место уже стало особенным: не только из-за них, но и потому, что он тоже стал частью этих встреч. Сначала всё было случайностью, потом привычкой. А теперь ты поймала себя на том, что ждёшь его.
Фремине появился, как всегда, бесшумно. Ты даже вздрогнула, когда заметила его силуэт в тени и услышала тихое тиканье Телькси. Однако теперь это не пугало, а, напротив, вызывало лёгкое волнение, которое ты прятала под улыбкой.
Он присел рядом, чуть поодаль, сохраняя уважительную дистанцию. Выдры плескались в воде, а вы молчали. Эта тишина уже стала для вас общим языком.
Ты наблюдала, как одна из выдр каталась по мокрому камню, будто нарочно привлекая внимание Твои губы тронула легкая улыбка. Ты, не отрывая взгляда, сказала:
— Смотри, она как будто хочет, чтобы мы ей аплодировали.
— Они любят, когда на них смотрят. Но не слишком близко. — слегка кивнул Фремине.
— Как и ты? — спросила ты, повернувшись к нему.
Он замер: на его лице не дрогнуло ни одной мышцы, но ты почувствовала, что попала в точку. Юноша перевёл взгляд на воду, не ответив.
Ты хотела извиниться, но Телькси вовремя пискнул, привлекая внимание. Вы оба тихо, искренне рассмеялись. Этот смех сбросил напряжение, и разговор дальше пошёл легче.
В тот день ты впервые заметила, как Фремине украдкой смотрел на тебя. Его взгляд был кротким, словно случайным, но в нём было что-то большее, чем простое внимание. Ты не знала, что именно: забота, интерес или что-то иное.
Вечером, когда солнце склонилось к закату, он предложил проводить тебя. Это было неожиданно, ведь раньше вы всегда расходились у реки, каждый своей дорогой.
— Зачем? — спросила ты, стараясь говорить ровно.
— Темнеет. А ты… — он запнулся, будто подбирал слова. — Не стоит идти одной.
Ты хотела возразить, но внутри так потеплело, что ты лишь кивнула.
Дорога вышла тихой. Город уже погружался в сумерки, фонари отбрасывали мягкий свет. Ты чувствовала, как его уверенные и ровные шаги звучат рядом.
— Ты всегда такой серьёзный? — спросила ты, когда тишина стала слишком долгой.
— Я… не знаю. — ответил он, пожав плечами.
— Тебе никогда не хотелось … Быть проще? — Ты махнула рукой, словно отгоняла слова. — Ну, смеяться без причины, делать глупости.
Фремине посмотрел на тебя и неожиданно сказал:
Ты остановилась и удивлённо посмотрела на него. Однако он не добавил ни слова, только чуть быстрее пошёл дальше. Тогда ты поняла, что под его холодной сдержанностью прячется что-то большее, но Фремине никогда не позволит себе это показать.
Шли недели. Вы встречались у реки чаще, чем раньше. Иногда выдры казались лишь предлогом. Ты заметила, что ждёшь его шагов, этого тиканья Телькси, а когда он задерживался, сердце тревожно сжималось.
Ты не признавалась себе, что именно чувствуешь, называла это дружбой. Тёплой, настоящей, единственной в своём роде.
Фремине же оставался прежним: тихим, сосредоточенным, внимательным. Однако порой его взгляд задерживался на тебе дольше обычного. Иногда он говорил короткое слово, вроде «осторожно» или «подожди» с такой интонацией, что у тебя внутри что-то переворачивалось. И всё же юноша никогда не переступал черту.
Однажды вечером вы сидели на камнях, глядя на воду. Выдры разошлись, и было тише обычного. Ты обняла колени и задумчиво сказала:
— Забавно… Я всегда думала, что счастье — это шум. Смех, толпа, аплодисменты. А потом оказалось, что оно может быть вот таким. Тихим.
Фремине посмотрел на тебя. В его взгляде не было удивления, а лишь понимание. Он кивнул.
— Тихое счастье — лучшее. Оно не исчезает сразу.
Ты почувствовала, что хочешь спросить его: «А ты счастлив?» Однако не решилась. Вместо этого ты сказала:
— Ты друг. — ответил он, чуть напрягшись.
Ты улыбнулась, хотя внутри кольнуло. «Друг». Ты решила, что именно это и есть правда. Он рядом потому, что ценит тебя как друга. Однако ты не знала, что для него это слово значило больше.
Фремине молчал, но его сердце сжималось, когда он видел твою улыбку. Парень думал, что ты заслуживаешь кого-то яркого, лёгкого, открытого. Не такого, как он: замкнутого и сдержанного. Именно поэтому он держал всё в себе.
Однажды, когда ты поскользнулась на мокром камне у реки и чуть не упала в воду, Фремине подхватил тебя за руку. Ты почувствовала его силу и тепло его ладоней. Несколько секунд он не отпускал, а потом так же резко отдёрнул руку, будто испугался. Ты поблагодарила, пытаясь скрыть смущение. Он лишь кивнул, хотя его уши стали красными.
С того дня между вами появилось что-то, словно невидимая нить, которую ни один из вас не решался назвать.
Ты думала: «Он просто защищает меня, как друга».
Он думал: «Я не имею права на большее».
Время шло. Ваши встречи стали ещё глубже, хотя и оставались внешне такими же простыми. Вы говорили о мелочах, наблюдали за выдрами, делились тишиной. Однако за каждым словом и паузой пряталось больше, чем вы могли признать.
Ты иногда ловила себя на мысли, что представляешь его рядом и в будущем… Через годы, в других местах, но тут же отгоняла эти мысли, убеждая себя, что это лишь фантазия.
Фремине же думал иначе: «Она заслуживает будущего ярче, чем я могу дать». Поэтому он продолжал молчать.
Спустя несколько лет город встретил тебя непривычным шумом. Казалось, что он изменился, пока тебя не было… Или это ты изменилась, взглянув на привычные улицы чужими глазами. После Сумеру с её густыми ароматами пряностей, шелестом листвы, тяжёлым воздухом библиотек и тихими закоулками рынков, Фонтейн выглядел почти нарочито ярким, строгим и холодным. Каменные мостовые блестели от воды, в воздухе витал запах металла и солёных волн. Люди спешили по делам, а ты шагала среди них, чувствуя, как сердце то и дело подскакивает от ожидания.
Ты возвращалась домой. На площади у фонтана дети плескались в воде, визжа от восторга, пока их матери пытались призвать к порядку. Вдалеке пели уличные музыканты, и их мелодия казалась тебе удивительно знакомой. Ты поймала себя на том, что ищешь взглядом знакомые лица, хотя понимала, что прошло уже много времени. Сколько лет? Четыре? Пять?
И вдруг среди толпы ты увидела его. Он стоял чуть в стороне, будто бы сам старался остаться незаметным. В руках всё так же был маленький механический пингвин, Телькси, мирно моргавший и слегка поворачивавший голову. Фремине выглядел почти так же, как в твоей памяти, и всё же теперь несколько иначе. Выше, взрослее, с более заостренными чертами лица. Его волосы, как всегда, мягко падали на глаза, но взгляд... Взгляд был всё тот же: глубокий, тревожный, будто он вечно носил с собой море невысказанных слов.
Ты остановилась, не в силах сразу подойти. Сердце бешено колотилось, в груди будто не хватало воздуха. Он тоже заметил тебя и замер. На миг показалось, что город вокруг исчез, что все эти голоса, шум воды, шаги прохожих растворились, оставив только вас двоих и неловкое, но почти осязаемое воссоединение.
Ты сделала шаг вперёд, потом ещё один. Фремине неловко переступил с ноги на ногу, будто хотел подойти первым, но что-то удерживало его. И только когда вы оказались совсем близко, он чуть склонил голову, словно собираясь произнести слова, и выдохнул:
Простые слова, но в них было так много.
— Вернулась. — ответила ты, улыбнувшись и почувствовала, как тепло разливается внутри.
Он, кажется, хотел что-то сказать ещё, но взгляд его упал на Телькси, и он слегка покачал пингвина в руках, будто нашёл в этом поддержку.
— Ты… Изменилась, — произнёс он наконец. В его голосе было и удивление, и что-то вроде робкого восхищения.
Ты чуть смутилась, но не оттолкнула эту теплоту.
Он кивнул, но не поднял глаз. Казалось, что любое прямое движение было слишком смело и откровенно. И ты вдруг поняла: за годы, что тебя не было, он всё тот же Фремине: осторожный, замкнутый, боящийся слишком ярко проявить себя.
Вы двинулись вместе по улице, шаг в шаг, но почти не касаясь друг друга. Ты рассказывала о Сумеру: о шумных рынках, о мудрецах в Академии, о том, как трудно было привыкнуть к чужому климату и к новой жизни. Голос твой сначала дрожал, но постепенно обрел уверенность. Фремине слушал молча, лишь иногда задавая короткие вопросы. И в этих вопросах слышалось: «Я действительно хочу знать, как тебе было там. Что ты чувствовала. Как ты жила без меня».
Ты поймала себя на том, что рассказываешь слишком много, словно боялась упустить хоть одну деталь, а он слушал всё так, будто вбирал каждое слово, чтобы потом хранить внутри как драгоценность. И всё же между вами витала тень разлуки и чего-то несказанного.
Когда вы остановились у поворота, ведущего к твоему дому, он замер, будто боролся с самим собой. Телькси мягко пискнул, словно подталкивал хозяина. Фремине перевёл взгляд на тебя и наконец выдохнул:
— Может быть… Ты бы захотела… — он осёкся, явно мучаясь поиском слов, но потом с усилием договорил: — Встретиться вечером.
Ты удивлённо вскинула брови, взглянув нв него. Он быстро отвёл глаза, будто пожалел, что сказал это, но затем добавил чуть тише:
— В том месте. Где… Где мы были раньше.
Ты сразу поняла, о чём он: река, выдры. Тот тихий берег, где началась ваша дружба. Сердце болезненно сжалось, и воспоминания нахлынули так ярко, будто всё это было вчера. Его робкая улыбка тогда. Молчание, которое не было пустым.
— Конечно. — кивнула ты, стараясь скрыть волнение.
Его плечи чуть расслабились, будто с них упал тяжкий груз. И хотя он не сказал больше ни слова, в его взгляде на миг мелькнуло то, чего он, вероятно, никогда не решился бы произнести вслух.
Ты вернулась домой, но город уже не казался чужим, потому что знала: вечером ты снова окажешься там, где всё начиналось. И рядом снова будет он.
Вечером ты долго стояла у зеркала. Казалось, что каждая складка на платье, каждый локон волос должны были быть безупречным. Ты сама не могла до конца объяснить, почему так стараешься. Может быть, потому что это была первая встреча с ним после стольких лет, первая встреча не случайная, а назначенная. Ты хотела, чтобы он увидел: ты выросла, изменилась, стала другой. И всё же внутри ты оставалась той же — той, что сидела рядом с ним на берегу реки, слушала плеск воды и пыталась заглянуть в его закрытое сердце.
Ты выбрала лёгкое платье: не слишком вычурное, но такое, что подчёркивало твою фигуру. Волосы аккуратно уложила, оставив несколько прядей свободно спадать на лицо. На губах был едва заметный блеск. Ты посмотрела на своё отражение и вдруг ощутила волнение, похожее на дрожь. «А вдруг он не заметит?» — промелькнула мысль. «А вдруг ему покажется это слишком?»
Ты вышла из дома чуть раньше, чем нужно было. Город встречал вечерним светом фонарей, в которых отражалась вода. Люди уже ходили по улицам, и становилось всё громче из-за гула разговоров. Ты дошла до того самого места, к реке, где когда-то сидела рядом с ним и впервые почувствовала, что твоя жизнь меняется.
Ты ждала его, но Фремине задерживался. Ты знала его характер и могла представить: скорее всего, он слишком долго думал, какое слово сказать первым, или проверял, чтобы Телькси выглядел идеально чистым, или стоял в дверях, не решаясь сделать шаг. Однако это не уменьшало твоего беспокойства.
Время тянулось. Ты присела на каменный бортик и посмотрела на воду, отражавшую огни города. Сердце билось слишком быстро.
И именно в этот момент к тебе кто-то подошёл. Сначала ты не обратила внимания, посчитала, что прохожий. Однако шаги замедлились, и ты почувствовала на себе тяжёлый взгляд. Ты повернула голову и увидела как перед тобой стоял мужчина, явно пьяный. Это было видно по качающейся походке и мутному блеску глаз. От явно него пахло пряным, дешёвым вином.
— Какая… Красивая, — протянул он, ухмыляясь. — Ну конечно, ты ведь пришла ко мне, да?
— Вы ошиблись. — нахмурилась ты, растерявшись.
— Ошибся? — он сделал шаг ближе, и ты заметила, что его взгляд упал на твоё платье. — Да брось… Зачем ещё так наряжаться, если не для встречи?
Ты хотела отступить, но сзади была река. В груди появилось неприятное чувство: липкая, нарастающая тревога.
— Я жду друга, — твой голос прозвучал твёрже, чем ты ожидала.
— Друга, — он хрипло рассмеялся. — А я думаю, что ждала меня.
Ты едва успела понять, что он делает, как грубая рука схватила тебя за запястье и резко дёрнула на себя. Ты потеряла равновесие и в следующее мгновение оказалась зажата в его объятиях. От него пахло вином и это сразу вызвало отвращение.
Выдры, до этого резвившиеся у воды, вдруг резко замерли. Одна издала резкий визг, другая плеснула хвостом по глади так, что брызги разлетелись вокруг. Ещё пара бросилась в сторону камышей, будто почувствовав твою панику.
— Ну что ж ты одна такая красивая… — пробормотал он, наклоняясь ближе, и его горячее дыхание неприятно обожгло щёку.
Ты попыталась вырваться, но хватка только усилилась. Сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Внутри всё сжалось от ужаса, и на миг показалось, что тебе не хватает сил, чтобы вдохнуть.
И вдруг ты почувствовала резкий толчок. Мужчину отшвырнуло в сторону, и тебе послышался лишь глухой удар. Воздух прорезал низкий, дрожащий от ярости знакомый голос Фремине:
Он стоял перед тобой, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. Его глаза, обычно прячущиеся за тенью ресниц, теперь горели, в них не было ни привычной нерешительности, ни робости. Только глубокая, ледяная ярость.
Мужчина попытался подняться, пробормотав что-то невнятное, но Фремине шагнул вперёд и схватил его за ворот. В его движении не было силы взрослого воина, но была такая яркая решимость, что даже пьяный испугался.
— Ещё раз — и ты пожалеешь, — сказал Фремине тихо, но в его голосе звучала угроза, от которой кровь стыла.
Мужчина замер, потом сдавленно рассмеялся и, пошатываясь, отступил, пробормотав что-то вроде «ненормальные» и «да забирай её себе». Когда он исчез в темноте, тишина повисла над рекой. Ты стояла, прижимая руки к груди, не в силах отдышаться, сердце колотилось, в глазах всё плыло.
Фремине обернулся к тебе и тогда ты увидела, что его тоже трясло. Его губы дрожали, дыхание сбивалось, глаза метались.
— Я… Я опоздал, — выдохнул он, словно это было преступлением. — Прости.
— Ты пришёл. — произнесла ты, покачав головой, и почувствовала, как к глазам подступают слёзы.
Он шагнул ближе, но остановился, не решаясь коснуться тебя. Его руки, ещё минуту назад сжимавшие чужой ворот, теперь бессильно дрожали.
— Он… Он тебя… — Фремине осёкся, не в силах произнести дальше. — Ты в порядке?
Ты кивнула, хотя внутри всё было переворачивалось. И только тогда заметила, что на твоём запястье остался красный след от хватки. Фремине тоже заметил и вытянул руку, почти коснулся твоей кожи, но в последний миг отдёрнул, словно боялся обжечься.
— Я должен был прийти раньше, — повторил он, и в его голосе звучала боль, будто он винит себя в каждом твоём вдохе страха.
— Фремине… Ты пришёл тогда, когда нужно.
Он поднял глаза, и в них было столько чувств, что у тебя перехватило дыхание. Гнев, вина, боль, и самое страшное и прекрасное: забота, нежность, которые Фремине так отчаянно пытался скрыть.
Однако ни он, ни ты не сказали того, что рвалось наружу. Ты потому что боялась разрушить хрупкий миг. Он потому что был уверен: ты заслуживаешь большего, чем он.
И потому вы оба снова молчали, только река текла рядом, унося прочь звук твоего неровного дыхания и его тяжёлых, несказанных слов.
Ты сделала шаг ближе к камню, на котором обычно сидела, когда наблюдала за выдрами и он последовал за тобой молча, и, казалось, весь мир вокруг уменьшился до этих нескольких квадратных метров: до воды, камней и лёгкого шелеста листвы над головой.
Вы уселись рядом. Телькси тихо издал едва слышное «пик», и его мягкий звук словно заполнил паузу, которую вы не могли сломать словами. Ты прижала руки к груди, пытаясь успокоиться, и взгляд твой упал на механического пингвина. Внутри возникла тихая мысль: «Если я коснусь его, если немного отвлекусь, мне станет легче».
Ты осторожно взяла Телькси в руки. Его металлическая поверхность была холодной, но приятной на ощупь, а лёгкий вес словно успокаивал твоё сердце. Ты нажала маленькую кнопку на спине пингвина, просто чтобы услышать привычный звук, и вдруг… Телькси заговорил.
Ты вздрогнула и чуть прижала его ближе к себе. Сердце подпрыгнуло так, будто оно хотело вырваться из груди. Телькси издал тихий повтор, будто подтверждая каждое слово.
Фремине вздрогнул: его глаза широко раскрылись, а лицо моментально стало свекольно-красным. Он сделал шаг к тебе, поднял руки, но тут же остановился, а затем прикрыл лицо маской для дайвинга, словно боясь, что ты увидишь его смущение.
— Телькси… Это… Я… — начал он тихо, голос за маской дрожал. — Я не… Это… Модуль… Вышел из-под контроля…
Ты чуть улыбнулась, не в силах удержаться и тёплая дрожь пробежала по спине. Он так отчаянно пытался найти оправдание, а внутри всё было ясно.
— Фремине… — произнесла ты, почти шепотом, удерживая пингвина между собой и ним. — Я слышала.
Он замер, замотал головой, пытаясь что-то ответить, но ты осторожно продолжила:
— Я тоже… — голос твой был едва слышен, тихий, но настолько уверенный, что ты сама почувствовала силу своих слов. — Я люблю того юношу… Того, кто сидел рядом со мной на берегу, кто смотрел на выдр, кто всегда был рядом, когда мне было важно… Того, кто спас меня.
Над рекой повисло молчание. Тишина была почти осязаемой, но уже не тяжёлой, а наполненной чем-то новым: пониманием, облегчением, долгожданной честностью.
Фремине опустил руки, но не снял маску. Он просто сидел, замерев, а Телькси тихо моргал маленькими глазками, будто подтверждал каждое твоё слово. Сердце твоё билось в унисон с его молчаливым присутствием.
— Ты… Действительно… — начал было он, но слова застряли в горле. Мужчина прикоснулся к пингвину, осторожно, словно не желая испортить этот момент. — Ты… Это… Со мной?
Ты кивнула, прижимая Телькси к себе.
— С тобой, — снова произнесла ты. — Всегда.
Фремине глубоко вдохнул, и впервые за весь вечер его плечи слегка расслабились. Он медленно снял маску, краснея от собственной смелости.
Ты посмотрела на него и улыбнулась. Твоя лёгкая улыбка растопила остатки его стеснения. Он был осторожен, как всегда, но в этот момент вся его сдержанность растворилась в тёплом, почти доверительном взгляде.
— Я… — начал он снова, и на этот раз слова уже не прятались. — Я боялся. Боялся, что… Ты заслуживаешь лучшего.
Ты наклонилась чуть ближе, опустив голос ещё ниже:
— И знаешь что? Я всегда знала, что это ты. И всегда ждала.
Он отшатнулся на мгновение, но потом снова приблизился, с трудом преодолевая внутренний барьер. Вы оба сидели на камне, держали Телькси между собой, и казалось, что весь мир исчез: осталась только река, лёгкий ветер и ваши сердца, наконец, говорящие на одном языке.
Телькси тихо издал «пик», и вы оба рассмеялись. Фремине ещё краснел, пряча лицо, но теперь в этом смущении не было ни страха, ни тревоги, а только радость и облегчение.
Ты осторожно положила руку на его плечо. Фремине напрягся, но не отдёрнул его. Ты почувствовала, как напряжение в нём уходит, как он доверяет тебе больше, чем когда-либо прежде.
— Фремине, — тихо произнесла ты, — больше не нужно прятаться.
Он сделал глубокий вдох, медленно поднял глаза, и вы впервые посмотрели друг другу прямо в лицо. В его взгляде была правда, которую Фремине скрывал так долго: неуверенность, тревога и безграничная забота, и любовь.
Ты снова взяла Телькси, теперь уже не как спасительный мостик, а как маленькое подтверждение ваших чувств. Он мягко прижался к твоей руке, словно понимая, что всё в порядке, что вы вместе.
Фремине засмеялся тихо, почти шёпотом, всё ещё слегка краснея.
— Поняла, — подтвердила ты. — И я рядом.
И в этот момент, когда река тихо журчала рядом, когда свет фонарей отражался в воде, когда лёгкий ветер шевелил твои волосы, вы оба впервые осознали, что ваши сердца говорят одно и то же.