Какой-то ублюдок пытался насильно поцеловать тебя
Ты осторожно ступала по узкой тропинке между деревьями, когда взгляд невольно упал на странный изгиб корней и лиан, которые тянулись поперёк пути. Твоя рука дотянулась до одной из верёвок, запутавшихся в ветках, и прежде чем ты успела понять, что происходит, она дернула тебя вперёд. Земля исчезла из-под ног, и ты, с криком, повисла вниз головой, верёвка обвила ногу, как хитроумная петля, подняв тебя над землёй. Сердце застучало быстрее, а дыхание перехватило от неожиданности.
— Ха-ха! — раздался едкий смех, и ты вздрогнула. Ахав, желтая пиксельная ящерица, кружился в воздухе, словно наслаждаясь твоей растерянностью. — Ну что, смотри-ка, кто попался! Не слишком осторожна, не находишь?
— Ахав, молчи! — выкрикнула ты, пытаясь не перевернуться ещё сильнее. — Это не смешно!
— Смешно! — ответил он, фыркнув и закрутился вокруг твоей головы. — Я могу смеяться, потому что это забавно!
Твоя рука инстинктивно зацепилась за ближайшую ветку, но она не выдержала веса твоего тела, и ты снова покачнулась, ещё сильнее повиснув в воздухе. И тогда среди деревьев появилась тень Кинича. Его движения были тихими, почти сливались с окружающим лесом, но взгляд мгновенно оценил ситуацию: тебя, Ахавa и хитроумную ловушку.
— Ахав, хватит. — Его голос прозвучал ровно и строго, без раздражения, но с абсолютным авторитетом.
Мгновение, и Ахав исчез за спиной Кинича, словно тень, убранная рукой. Ты почувствовала, как ловушка ослабла, и Кинич протянул к тебе руку. Его хватка была твёрдой, но осторожной, он поднял тебя без резких движений, словно знал, что каждый неверный шаг может стоить тебе травмы.
— Всё в порядке, — произнёс он, когда ты наконец встала на землю. Ты ощутила силу его руки и одновременно странное спокойствие: он не давил, не торопил, просто обеспечивал твою безопасность.
Ты глубоко вдохнула и пыталась восстановить дыхание, глядя на него. Ахав уже снова выглядывал из-за деревьев, фыркал и вновь начал насмехаться над тобой, но Кинич одним движением руки снова убрал его подальше.
— Почему он так делает? — тихо спросила ты.
— Потому что у него прескверный характер, — ответил Кинич ровным голосом, и в этом коротком предложении звучала сила, ответственность и уверенность. — И потому что это необходимо.
Ты удивленно наблюдала за ним. Казалось, что он всегда контролирует ситуацию, даже когда вокруг него хаос. Ахав снова появился, насмешливо глядя на тебя:
— Смотри, она всё ещё здесь! Слабак ли?
— Ахав, молчи! — резко ответила ты, стараясь показать своё раздражение.
— Как смеешь ты не склониться перед нашим драконьим величием Кухул Ахавом! — прокричал Ахав, и его светлая проекция закружилась вокруг вас.
Ты чуть не рассмеялась, наблюдая, как Кинич спокойно держит ситуацию под контролем, а Ахав злится и делает всё, чтобы привлечь внимание. Парень помог тебе выйти с опасного участка дороги и тихо ушел.
На следующий день ты вернулась на ту же тропинку. На руках у тебя были небольшие дары: ягоды, травы и даже свёрток с сушёными цветами, который ты специально взяла с собой в дорогу, чтобы отблагодарить его. Ты осторожно положила их возле небольшого укрытия, где Кинич обычно появлялся.
— Это для тебя, — тихо сказала ты, когда он подошёл. Ахав тут же вынырнул и начал смеяться:
— Что, думаешь, принесла ему что-то, чтобы он стал твоим другом?
— Ахав, помолчи! — ответила ты с улыбкой, не обращая внимания на его дерзкие слова.
— Как смеешь ты?! — вновь закричал Ахав, а его голова стала красной от злости.
Кинич лишь слегка покачал головой и сказал:
С тех пор как ты впервые оказалась в его ловушке и Кинич спас тебя, ты стала часто возвращаться к его лесному укрытию по вечерам. Сначала это были короткие визиты: просто посмотреть, как он охотится, или принести что-то из леса. Ты старалась оставаться незаметной, осторожно ступала по тропинке, прислушиваясь к шуму ветвей и к его спокойному дыханию, чтобы не потревожить.
Он замечал тебя почти сразу, но его взгляд оставался холодным, настороженным. Ты ощущала, что для него каждое появление — это проверка: можно ли доверять, не несёшь ли ты опасность. Ахав же, как обычно, не упускал случая покрутиться рядом с тобой, комментируя каждое твоё движение и пытаясь вывести тебя из себя.
— Ты опять здесь? — однажды спросил Кинич, когда ты осторожно сунула голову в его укрытие.
— Да… — ты смутилась, — Я… Я хотела проверить, всё ли в порядке.
Его глаза внимательно оценивали тебя. Он не сказал ничего больше, лишь кивнул, словно приняв твоё объяснение. Ты почувствовала лёгкую победу, и в этот момент Ахав не выдержал:
— Ха! Думаешь, ты сможешь стать его другом?
— Ахав, замолчи! — резко сказала ты, перебивая его и смотря на Кинича с улыбкой.
Кинич же снова спокойно произнёс:
Постепенно ты стала замечать, что эти встречи перестают быть только твоими попытками сблизиться. Кинич начал отвечать тебе взаимностью. Ты приносила ему ягоды, сушёные цветы, редкие травы, которые находила в лесу. Он наблюдал за тобой молча, иногда лишь слегка кивая в знак признания. Однако со временем стал оставлять для тебя маленькие дары, которые знал, что тебе понравятся: редкие плоды, воду из чистого ручья, иногда охотничьи мелочи, которые могли пригодиться для твоих тренировок.
— Ты всё ещё здесь? — спросил он как-то раз, когда ты пришла под вечер с новым свёртком ягод.
— Да… я думала, что ты, возможно, захочешь их попробовать, — сказала ты, слегка смущаясь.
Кинич кивнул, бережно принимая твой свёрток. В тот момент ты впервые заметила лёгкую улыбку на его лице, едва заметное, но настоящее движение губ, которое словно тихо говорило: «Я ценю твои усилия».
Ахав, как обычно, не мог оставить это без комментария:
— О, смотри-ка, ты уже учишь его «ценить»!
Однако ты пропустила его фразу мимо ушей, сосредоточившись на Киниче.
Ты постепенно поняла, что эти вечера стали для тебя особенными: ты могла сидеть рядом с ним, не делая ничего особенного, наблюдать, как он чистит охотничьи крюки, проверяет верёвки и расставляет ловушки. Он же, в свою очередь, начал отвечать тебе тем же.
И каждый раз, когда Ахав пытался вмешаться, Кинич лишь коротко говорил:
Ты начинала замечать, что между вами возникает тихое взаимопонимание. Кинич не нуждался в словах, чтобы показать заботу, но его действия говорили больше, чем мог бы сказать любой разговор. Ты чувствовала, что он доверяет тебе, потому что доверие для него было редкостью, а ты одна из немногих, кому он позволял быть рядом.
Однажды вечером, когда лес был окутан мягким светом заходящего солнца, ты снова принесла ему небольшой свёрток с редкими травами и ягодами. Он стоял, поправляя верёвки, когда ты осторожно протянула подарок.
— Это для тебя, — сказала ты тихо. — Думаю, тебе понравится.
Он взял свёрток, осмотрел его и на мгновение посмотрел на тебя так, что ты почувствовала необычное тепло.
— Хорошо, —произнёс он. — Спасибо.
Ты не знала, что это «спасибо» было больше, чем простое слово. Это было признанием твоей заботы, внимательности и желания быть рядом.
Ахав, недовольно крича, закрутился над вами:
— Как смеешь ты так просто вручать подарки простому рабу великому Кухула Ахава?
Ты, улыбаясь, привычно перебила его:
Кинич же только улыбнулся, не замечая как Ахав исходит от злости.
И в этот момент ты поняла, что твои визиты больше не были случайными. Ты пришла сюда ради него, ради тех тихих вечеров, когда лес казался безопасным, а рядом был человек, которому ты могла доверять.
И тогда, в один из таких вечеров, когда вы сидели у маленького костра, он тихо сказал:
— Ты можешь оставаться здесь, если хочешь.
Ты почувствовала, как сердце ускорилось. Это было не просто разрешение оставаться рядом, а своего рода приглашение быть частью его мира, его тихого, строгого и одновременно заботливого мира.
Ты улыбнулась, но не сказала ни слова, потому что знала: иногда достаточно просто быть рядом. И в этот момент лес, вечер и даже Ахав казались частью чего-то большего — чего-то, что начинало связывать вас вместе.
Ты поняла, что впереди ждёт много того, чему нужно научиться: скалолазание с крюком, охота, выживание в лесу, понимание странного, молчаливого, но сильного человека рядом. Однако теперь ты знала: каждый твой шаг, каждый визит, каждое слово — это шаг к тому, чтобы стать ближе к нему.
И хотя Ахав ещё злился и пытался вставить свои колкие замечания, ты впервые почувствовала: это место стало твоим маленьким домом, а Кинич — твоей опорой, даже если пока ни один из вас не произнес ни слова о своих чувствах.
Прошло несколько недель. Ахав всё ещё пытался насмехаться над тобой, но теперь ты умела спорить с ним, не теряя лица. Кинич же лишь наблюдал, как всегда, молчаливый, спокойный, иногда кивая тебе в знак одобрения.
Ты долго собиралась с духом, прежде чем задать этот вопрос. Сидя рядом с ним на уступе, где горы касались облаков, ты следила, как он проверяет крюк: его движения были точными, уверенными, без единого лишнего жеста. С каждым движением металл звенел тихо, будто дышал вместе с ним.
— Кинич… — произнесла ты, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, — можешь научить меня пользоваться крюком?
Он поднял взгляд. Серые глаза задержались на тебе чуть дольше, чем обычно. В них не было раздражения, но и одобрения тоже.
— Зачем тебе это? — спросил он, наконец. Его голос был низким, ровным, без укора, но ты сразу поняла, что он не воспринял просьбу всерьёз.
— Хочу… понять, как ты это делаешь. Чтобы… — Ты запнулась, не решившись сказать правду: что просто хочешь проводить с ним больше времени. — Чтобы быть полезной.
Ахав тут же проявился рядом, закрутился вокруг вас и громко фыркнул:
— Полезной? О, какая трогательная наивность! Ты хоть представляешь, что такое этот инструмент? Это не игрушка для детей, это продолжение его силы!
Кинич молчал, не отводя от тебя взгляда.
— Он прав, — наконец произнёс он, чуть кивнув в сторону Ахава. — Это не просто крюк. Ошибка и ты можешь сорваться.
— Но ты ведь не ошибаешься, — возразила ты, осторожно, но с решимостью. — Я могу научиться.
Ахав засмеялся, пронзительно, как ломающееся стекло.
— Она хочет научиться! Слышишь, охотник? Маленькая смертная решила, что сможет делать то, чему ты учился годами! Как мило!
Кинич резко повернулся к Ахаву.
— Замолчи, — коротко бросил он.
Ахав прикусил язык, зависнув неподалёку, и только недовольно буркнул:
— Ты становишься слишком мягким, Кинич. Ещё чуть-чуть и она посадит тебя на цепь.
— Ещё слово — вернёшься в сундук, — холодно сказал Кинич.
Воздух вокруг Ахава вспыхнул и стал прозрачным: он послушно исчез. Повисла тишина. Только ветер шевелил края твоего плаща и тихо свистел в расщелинах.
— Ты упрямая, — произнёс Кинич, глядя в сторону. — И не боишься высоты. Но упрямство не всегда сила. Иногда это путь к падению.
— Тогда научи меня, — сказала ты, чувствуя, как внутри всё дрожит, но голос остаётся твёрдым. — Чтобы я знала, как не упасть.
Он тихо выдохнул, покачал головой, и на мгновение в его глазах мелькнула тень заботы.
— Ладно, — произнёс он, наконец. — Но если хоть раз испугаешься, то мы тут же прекратим.
Ты почувствовала, как в груди вспыхивает тепло. Он подошёл ближе, взял твою руку и вложил в неё крюк. Его пальцы были тёплыми, сильными, но каждое движение осторожным, будто Кинич боялся причинить боль.
— Не сжимай так, — произнёс он, направляя твою ладонь. — Вес распределяй между запястьем и плечом. И всегда считай три вдоха перед тем, как бросать.
Ты кивнула, стараясь запомнить всё. Его голос был низким, немного хрипловатым, и с каждым словом тебе всё труднее было сосредоточиться на движениях. Кинич, видимо, заметил это и чуть нахмурился:
— Ты слушаешь или просто смотришь?
— Слушаю! — поспешно ответила ты, чувствуя, как щеки заливает жар.
Он чуть прищурился, но уголок его губ едва заметно дрогнул.
— Тогда попробуй, — произнёс он.
Ты сделала шаг к краю. Камни под ногами чуть осыпались, ветер ударил в лицо, а сердце забилось сильнее. Ты бросила крюк и тот вонзился в выступ, но когда ты попробовала подтянуться, верёвка натянулась, а ладони заскользили.
— Осторожно, — спокойно произнёс Кинич, подхватывая тебя за талию и притягивая к себе, прежде чем ты успела оступиться. На миг всё вокруг стихло, казалось было только дыхание, слишком близкое, и сильные руки, удерживающие тебя.
— Не спеши, — тихо произнёс он. — Крюк слушается только тех, кто не сомневается.
Ты кивнула, не в силах отвести взгляд. На этот раз он помог закрепить верёвку, пальцами поправил ремни на твоём запястье. Всё было по-деловому, но в его движениях чувствовалась мягкость, от которой сердце билось чаще.
— Попробуй ещё раз, — произнёс он, отходя на шаг.
Ты бросила крюк снова. Кинич следил за каждым твоим движением, но молчал, не вмешиваясь. Когда тебе удалось удержаться, он лишь коротко кивнул.
— Лучше, — произнёс он. — Но не расслабляйся. Гора не прощает ошибок.
Ахав снова мелькнул где-то сбоку, пробурчав:
— Хм. А я думал, ты не выдержишь и минуты.
— А я думала, ты всё ещё заперт, — ответила ты с лёгкой усмешкой.
Ахав на мгновение завис, потом процедил:
— Дерзкая! Но… Я, пожалуй, сегодня великодушен.
Кинич не стал вмешиваться. Он лишь стоял рядом, наблюдая, как ты учишься, как падаешь и снова пробуешь. И с каждой попыткой между вами становилось чуть меньше расстояния — не в шагах, а в чем-то глубже, невидимом. К вечеру, когда солнце почти коснулось горизонта, ты уже смогла подняться на выступ без его помощи. Он стоял ниже, глядя на тебя с тихим одобрением.
— Видишь? — сказала ты, улыбаясь. — Не упала.
— Пока, — ответил он, но в его голосе слышалась тёплая ирония.
Ахав, наконец, хмыкнул, облетая вас кругом:
— Прекрасно! Она ещё не погибла. Можно считать это успехом!
Ты рассмеялась, и даже Кинич чуть заметно покачал головой, словно скрывая улыбку. Когда вы спускались, он шёл рядом, шаг в шаг. И ты знала: между вами началось нечто, что нельзя назвать просто обучением. Это было доверие, осторожное, как шаг по скале, и что-то тёплое, едва заметное, но уже неотвратимое.
Впервые за долгое время ты ощущала, что рядом с тобой человек, которому можно доверять, с которым можно смеяться и спорить, и которому можно подсознательно открыться. Ты не знала, как сложатся ваши отношения дальше, но сердце подсказывало: это только начало.
Через несколько дней ты снова поднялась в горы, туда, где ветер становился холоднее, а скалы казались особенно острыми и неприступными. Каждый раз, когда ты тренировалась с крюком, ты ощущала себя ближе к Киничу, словно каждая попытка забраться выше была шагом к нему: ты знала, что делаешь это искренне, чтобы быть достойной его доверия, а не просто ради игры или развлечения.
Солнце клонилось к закату, когда за спиной послышались шаги. Ты обернулась и увидела Итаха, одного из молодых воинов из твоего племени, с насмешкой, от которой по спине пробежала дрожь. Он явно пришёл не случайно.
— Ах, вот она, смелая девчонка, — сказал он с ехидной улыбкой. — Думаешь, ты можешь забираться сюда, не зная, кому принадлежит эта гора?
— Я справлюсь сама, — спокойно ответила ты, пытаясь скрыть внутреннее волнение.
— О, конечно… — Итах подошёл ближе. — Но что, если кто-то наблюдает? Может, тебе нужен «рыцарь» с крюком?
Внезапно Итах схватил тебя за запястье. Крюк выскользнул из твоей руки и упал на камни. Ты вырвалась, но он резко притянул тебя ближе и грубо, насильно поцеловал.
— Отпусти! — закричала ты, отбиваясь руками и ногами, но он лишь ухмылялся.
И тут с лёгким свистом и мерцанием появился Ахав, зависший в воздухе:
— Ха-ха! Посмотрите на это! — его голос звенел насмешкой. — Разве не прелестно? Вот так вот, прямо на камнях! А-а, какая же драма!
— Ахав! — выкрикнула ты, стараясь оттолкнуть его от своих мыслей.
— Моя дорогая девочка, — продолжал он, закручиваясь вокруг вас, — ты же видишь, как всё это выглядит! Как смеешь ты позволять этому… Этому охотнику без рода и племени трогать тебя!
— Ахав, лучше бы помог! — выкрикнула ты, чувствуя, как стыд и гнев переплетаются в груди.
Итах, наконец, ослабив хватку, отступил, но Ахав не переставал:
— О, какое зрелище! И Кинич это увидит! Я просто представляю, как его теплый взгляд остывает! — Он фыркнул и закрутился вокруг камня, будто акцентируя каждое своё слово.
Ты почувствовала холодок ужаса: он действительно мог всё рассказать Киничу в виде насмешки, вывернув ситуацию наизнанку. Вдруг ветер сдвинул листья, и на склоне показался Кинич. Его взгляд был твёрдым, холодным, как сталь. Ахав тут же повернулся к нему, улыбаясь с издёвкой:
— О, посмотри, кто пришёл! Величайший охотник, ледяной как горный утёс. О, как я люблю наблюдать за твоими страданиями!
Кинич не сказал ни слова. Он просто двинулся вперед, каждый шаг точен и безошибочен, и воздух вокруг словно сжался.
Итах поспешно отступил, а ты, дрожа, прижималась к скале. Ахав закрутился вокруг твоей головы, хохоча:
— Ха-ха! Ты видишь, что творится, Кинич? Или твоя сила только для ловушек?
Ты ощущала, как напряжение висит в воздухе, а в груди сжимается страх. Кинич не шелохнулся, его глаза оставались холодными, но в них читалась глубокая, почти животная ярость, которая сдерживалась только ради тебя.
— Он тронул тебя, — тихо произнёс он, глядя на тебя.
— Я видел, — перебил он, в голосе сквозило напряжение.
Ахав не мог удержаться и закричал:
— О, как мило! Она оправдывается! Ха-ха!
Кинич не ответил. Он просто сделал шаг вперёд, и в его движениях чувствовалась сила. Ахав замер, фокусируя внимание на его взгляде, и на мгновение даже он не решился перебивать.
— Пойдём отсюда, — произнёс Кинич, наконец, обратив внимание на тебя. — Здесь больше нечего делать.
Ты кивнула, держа крюк, который он тебе вернул. Ветер стих, солнце скрылось за горизонтом. Кинич шагнул вперед и осторожно коснулся твоего плеча, но его рука была сжата, словно сдерживая бурю эмоций.
— Ты должна быть осторожнее, — тихо произнёс он, почти шёпотом. — Здесь люди могут быть опасны.
— Я не боюсь… — прошептала ты, но голос дрогнул.
— Ты должна, — тихо произнёс он, прежде чем отвернуться, шагнув к Итаху.
Ахав ещё раз фыркнул, закручиваясь над тобой:
— О, как драматично! Вот это любовь! Вот это драма!
Ты осталась стоять одна, держа крюк, и знала, что этот день изменил вас обоих. Кинич ушёл, но его взгляд и сила присутствия ещё долго висели в воздухе, а Ахав продолжал насмехаться, словно вся сцена была лишь развлечением для него.
— Ха! Какая драма! Вот это сцена, прямо как в старых легендах! Ты видела? Она почти плачет! И Кинич не может ничего с этим поделать!
Ты попыталась отмахнуться от его слов, но сердце бешено стучало, а руки дрожали. Итах, стоявший в паре метров, всё ещё казался растерянным, но его высокомерие слегка ушло, когда заметил, что Кинич задержался на склоне.
Кинич шагнул вперёд. Его взгляд мгновенно охватил всю сцену: тебя, Итаха и Ахава. И тогда произошло то, что ты уже давно ожидала, но не была к этому готова: его спокойствие внезапно треснуло, как ледяная стена.
— Ахав! — коротко произнёс он.
Ахав, застывший в воздухе, моментально повернул голову. Его глаза сверкнули, и он начал что-то говорить, но Кинич не дал ему ни слова:
— Хватит! — его голос был холодным, но теперь в нём проскальзывала непреклонная ярость. — Я предупреждал тебя!
В мгновение ока Ахав почувствовал, как пространство вокруг него сжимается. Он закрутился, пытался вырваться, но его проекция начала исчезать, сжимаясь, словно невидимая сила собирала его воедино.
— Как смеешь ты так смеяться над ней?! — глухо прогремел Кинич.
Ты услышала резкий, звонкий звук и Ахав внезапно исчез, запертый где-то вне видимости, закрытый, словно игрушка, которую спрятали в недосягаемом месте. Его насмешки стихли, оставив после себя лишь лёгкое эхо.
Итах открыл рот, хотел что-то сказать, но Кинич мгновенно подошёл к нему, и его взгляд стал ледяным и неумолимым.
— Ты, — сказал он, медленно приближаясь, — думал, что можешь просто схватить её и уйти?
— Я… я… — заикаясь, начал Итах, но Кинич перебил его движением руки, едва заметным, но таким мощным, что Итах почти мгновенно почувствовал свою беспомощность.
— Ты не понимаешь, — тихо, но очень отчётливо произнёс Кинич. — Я терпеливо наблюдал за вами обоими, но больше терпеть я не буду.
Итах содрогнулся, ощущая, как слова Кинича давят на него словно реальный вес. Его привычная высокомерная маска полностью сорвалась.
— Пойми, — продолжал Кинич, — если кто-то осмелится причинить ей боль ещё раз, последствия будут хуже, чем ты можешь представить. Ты понимаешь?
— Да… — выдавил Итах, кланяясь, словно перед ледяной скалой.
Кинич шагнул к тебе и осторожно взял твою руку в свои. Сначала это был лёгкий контакт, как проверка того, что с тобой всё в порядке, а затем уже более уверенный, тёплый, словно пытаясь передать тебе, что теперь ты в безопасности рядом с ним.
— Ты в порядке? — тихо спросил он, глядя прямо в глаза.
Ты кивнула, чуть задыхаясь, не в силах произнести ни слова. Его взгляд стал мягче, чем в тот момент, когда он только пришёл, но в нём по-прежнему ощущалась глубокая сила и контроль.
— Я… я справлюсь, — сказала ты, всё ещё держась за его руку.
Он слегка сжал тебя, как будто подтверждая: «Да, я знаю, что ты справишься, но сейчас я позабочусь о тебе».
— Ты не должна идти одна, — тихо, но твёрдо произнёс он. — Люди здесь… они не всегда понимают, что значит быть рядом со мной.
Ты почувствовала, как внутри постепенно ослабевает напряжение. Он не только заставил Ахав исчезнуть, не давая ему возможности насмехаться над тобой, но и показывал, что заботится, что готов оберегать тебя.
— А он… — начала ты, но Кинич только тихо покачал головой.
— Ахав вернется, когда я решу. Сейчас важна ты.
Он провёл рукой по твоей волосам, убирая прядь, упавшую на лицо, и ты почувствовала необычное тепло. Его касание было аккуратным, почти осторожным, но в нём ощущалась сила, которая могла сломать целые скалы.
Ты взглянула на Итаха, который всё ещё стоял, словно ошарашенный и униженный. Кинич медленно повернулся к нему.
— Уходи. И помни: если осмелишься повторить хоть часть того, что сделал, — последствия будут хуже, чем ты когда-либо мог себе представить.
Итах не решался возразить. Он быстро и беззвучно скрылся за камнями, оставив вас наедине.
Кинич сделал шаг к тебе. Его взгляд снова стал мягким, почти уязвимым, но сдержанным.
— Я должен был быть рядом раньше, — тихо пробормотал он. — Но теперь ты не одна.
Ты почувствовала, как напряжение из груди медленно уходит. Кинич помог тебе с крюком, проверяя крепления и верёвку. Каждый его жест был медленным, осознанным и внимательным, словно он хотел убедиться, что ты в безопасности.
— Ты сильная, — наконец тихо произнёс он. — Но иногда даже сильные должны позволять другим заботиться о них.
Ты кивнула, чувствуя, как сердце постепенно успокаивается.
Он посмотрел на тебя с необычной мягкостью.
— Тогда слушайся меня и будь осторожна, — произнёс он, слегка улыбаясь. — Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Ветер снова заиграл с листьями, солнце окончательно скрывалось за горизонтом, оставляя вас на склоне в полумраке. Ахав, конечно, ещё будет сердиться и дразнить вас обоих в будущем, но теперь ты знала: Кинич способен защитить тебя и поставить на место любого, кто осмелится нарушить твоё спокойствие.
Ты посмотрела на него и впервые осознала, как многое изменилось между вами. То, что раньше казалось невозможным: доверие, забота, внимание, теперь стало частью вашего мира. Ты сжала его руку, чуть сильнее, чем нужно, и он не отдернул её.
— Давай вернёмся, — тихо произнёс он. — Здесь больше нечего делать.
Ты кивнула, и вместе вы начали спускаться вниз, по каменистой тропе. И хотя впереди ещё будут испытания, недоверие, споры и Ахав с его насмешками, этот вечер стал первым, когда ты поняла: он действительно заботится о тебе, а его гнев не разрушение, а защита.
На следующий день Эндар подошёл к тебе, его лицо слегка напряжённо:
— Ты слышала? — тихо спросил он. — Итах… Сорвался вчера на склоне. Сильно ударился, вроде бы жив, но переломаны ребра и нога.
Ты замерла, сердце бешено колотилось. В голове мелькнули воспоминания: как вчера Кинич следил за ситуацией, как он предупредил Итаха… И вдруг в груди закралось подозрение: а если это он? Может, это вовсе не случайность, а наказание Итаха?
Мысль заставила тебя вздрогнуть. Ты закрыла глаза, пытаясь отогнать тревожные догадки. «Нет, не нужно… Я не хочу вмешиваться», — убедила себя ты. Ведь Кинич всегда знает, что делает, и лучше не задавать лишних вопросов.
И в этот момент шаги на тропе заставили тебя вздрогнуть и резко обернуться. Кинич подошёл тихо, без спешки, как и всегда. Его взгляд был внимательным, оценивающим, но при этом в нём была забота.
— Ты в порядке? — спросил он, чуть наклонив голову. Его глаза обвели тебя полностью, словно проверяя каждое движение.
Ты слегка вздрогнула, поймав себя на том, что только что думала о том, что он мог иметь отношение к падению Итаха. Сердце снова забилось сильнее, но ты лишь кивнула:
Кинич тихо кивнул, и в этот кивок вошла вся его привычная строгость, но теперь она смешалась с мягкой заботой. В воздухе висела тишина гор, но она была теплее, чем утром, потому что он рядом и заботится о тебе, а вопросы, которые возникли в твоей голове, остались не заданными и навсегда скрытыми.