Изгнание демона
Ты проснулась от мягкого запаха хвои и едва уловимого тепла. Костёр уже разгорелся, оставив выброшенные красные угольки, которые лениво тлели под утренним ветром. Ты с трудом открыла глаза, веки казались тяжёлыми, словно за ночь на них осела вся усталость последних дней.
Рядом стоял Син Цю, склонившись над котелком. Пар от кипящей воды клубился в воздухе, смешиваясь с ароматом трав. Он обернулся, когда услышал твой тихий вздох.
— Доброе утро, — почти шёпотом произнёс он, чтобы не нарушать покой вокруг. — Как себя чувствуешь?
Ты села, потирая виски, тело всё ещё ныло от вчерашнего подъёма, но дыхание стало легче.
— Лучше… Удивительно, но… Я впервые за долгое время спала спокойно.
— Это хорошо, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Попей немного, тебе нужно согреться.
Он протянул кружку с дымящимся настоем. Вкус был горьковатым, но тепло разлилось по телу мгновенно, будто внутри зажгли крошечный огонёк.
Чун Юнь стоял, выпрямившись у края площадки, будто он уже готовился к предстоящему дню и смотрел вниз, туда, где сквозь утренний туман проглядывали очертания долины.
— Мы спустимся в деревню у подножия, — произнёс он, не оборачиваясь. — Возможно, там кто-то видел твоего Ли Вэня.
Ты кивнула, чувствуя, как сердце снова сжалось. Имя брата, даже произнесённое спокойно, будто резало по живому.
Через полчаса вы собрались. Син Цю аккуратно погасил остатки костра, разровнял землю. Чун Юнь проверил, всё ли на месте и его привычка оставлять за собой чистоту и порядок даже в диких местах вызвала у тебя лёгкую улыбку.
Тропа вниз оказалась круче, чем казалось с вершины. Склоны были покрыты тонким слоем инея, и иногда приходилось держаться за ветви, чтобы не поскользнуться. Солнце уже пробивалось сквозь облака, озаряя горы мягким золотым светом.
— Осторожнее, — сказал Чун Юнь, подавая тебе руку, когда ты чуть не оступилась. — Здесь часто бывают обвалы.
Ты благодарно кивнула. Его ладонь была по-прежнему холодной, но этот холод почему-то успокаивал.
Дальше путь шёл через редколесье. Тишину нарушали лишь шаги и перекатывающиеся камни под ногами. Син Цю что-то записывал в свой блокнот, иногда поднимая взгляд и обмениваясь короткими репликами с Чун Юнем в основном о маршруте, о погоде, о возможных следах.
Однако чем ниже вы спускались, тем сильнее ощущалась странность в воздухе. Сначала ты подумала, что тебе просто показалось: будто солнечные лучи на мгновение стали слишком яркими, а потом наоборот, померкли.
— Вы это видели? — спросила ты, останавливаясь.
— Что именно? — спросил Син Цю, подняв голову.
Чун Юнь мгновенно насторожился. Его взгляд стал внимательным, почти колючим. Он провёл пальцами по воздуху, будто проверяя невидимую преграду.
— Энергия искажена, — произнёс он тихо. — Здесь недавно проходил кто-то, кто несёт в себе тьму.
— Ли Вэнь? — спросила ты, побледнев.
— Возможно, — ответил он. — Или кто-то, с кем он контактировал.
Вы пошли дальше, но теперь шаги стали тише, осторожнее. Даже птицы не пели и слышался только лёгкий гул ветра, да редкий треск веток.
Вскоре тропа вывела вас к старому мосту через узкое ущелье. Он выглядел прочным, но в воздухе стояла странная тишина, от которой мурашки пробежали по коже. Ты ступила на доску и на миг тебе показалось, будто под ногой что-то шевельнулось, но не физически, а будто сама тень оторвалась от доски и вздрогнула. А потому ты неожиданно отпрянула.
— Спокойно, — произнёс Чун Юнь, вставая рядом. — Он оставил здесь след.
— Эхо его присутствия, — уточнил он. — Иногда такие места сохраняют остаточную энергию.
Ты кивнула, пытаясь не дрожать. Пока вы переходили мост, Чун Юнь достал маленький бумажный талисман и, прикоснувшись к перилам, шепнул короткое заклинание. Бумага вспыхнула синим светом и погасла.
— Теперь здесь безопасно, — произнёс он.
Ты облегчённо вздохнула и, когда вы наконец добрались до подножия, солнце уже стояло высоко. Вдалеке показалась деревня: дым из труб, лай собак. После горной тишины это казалось почти утопией.
— Мы спросим у старосты, — сказал Чун Юнь. — Возможно, он видел кого-то, похожего на твоего брата.
Ты молча кивнула, чувствуя, как снова поднимается тревога. Однако даже среди человеческих голосов и запаха свежего хлеба ты не могла отделаться от странного чувства: будто где-то за плечом кто-то идёт следом: ни зло, ни угрожающе, а просто наблюдая.
Дым из труб стелился по земле, а запах жареного риса и древесины ударил в нос, вызывая чувство, которого давно не было. Люди, завидев вас, замолкали, провожая взглядами: редкие гости в этих местах всегда вызывали настороженность.
— Сначала узнаем, кто что слышал, — тихо произнёс Син Цю, поправляя плащ. — Если демон и вправду двигался на юг, он мог оставить след.
Вы остановились у лавки старосты: низкая постройка с вывеской, потемневшей от времени. Внутри пахло сушёными травами, чернилами и старой бумагой. Староста, сухонький мужчина в сером халате, вскинул глаза, когда вы вошли.
— Простите за беспокойство, — начал Син Цю, вежливо склонив голову. — Мы ищем одного человека. Молодой мужчина… С глазами янтарного цвета. Мог представляться торговцем.
Мужчина нахмурился и почесал затылок.
— Был такой, — наконец сказал он. — Буквально пару дней назад. Пришёл под вечер, сказал, что ищет рабочих. Обещал заплатить золотом, если покажут дорогу к старым шахтам. У него… Взгляд странный. Как у того, кто знает больше, чем говорит. Люди не любят таких.
— И он ушёл один? — уточнил Чун Юнь.
— Сначала да, но потом за ним увязались трое парней. Бестолковые, но алчные. Сказали, что тот знает о старом золоте в шахтах, которое осталось после обвала. С тех пор не видели.
Ты почувствовала, как внутри что-то холодеет.
— Часа два пути на северо-восток, — староста глянул в окно. — Но туда не ходят. Место нехорошее. После последнего обвала ни звука, ни птицы.
Чун Юнь опустил глаза, будто вслушиваясь в воздух.
— Энергия там… Тягучая. Я чувствовал её ещё на подъёме. Похоже, он ищет не золото.
— И не людей. Он ищет что-то, что даст ему больше силы. — кивнул Син Цю.
На миг повисла тишина. Ветер шевельнул легкие занавески, и староста поёжился, будто от внезапного холода.
— Мы пойдём туда, — наконец произнёс Чун Юнь, повернувшись к тебе. — Но нужно быть осторожными. Если я прав, его энергия уже успела слиться с этим местом.
Глава деревни сжал губы и быстро потер руки, пробормотав что-то вроде молитвы к духам, однако слов ты не смогла разобрать.
— Если решите идти, возьмите это, — он достал из ящика старый фонарь. — Говорят, свет его не гаснет даже под землёй. Может, поможет.
Ты поблагодарила старика. Чун Юнь, держа фонарь в руках, на секунду задумался и на стекле дрогнул отблеск, будто кто-то посмотрел на него изнутри.
— Время не ждёт, — наконец сказал он. — Чем дольше он там, тем сильнее становится.
И вскоре вы уже снова поднимались в горы к шахтам, где запах железа смешивался с сыростью, а каждый шаг отзывался гулом в чёрном нутре земли.
Вы вошли в шахту будто в разрез с тканью мира: сначала был узкий провал, затем свод, где звук ваших шагов отскакивал от влажных стен и превращался в долгое, гудящее эхо. Деревянные подпорки покосились, где-то капала вода, и воздух нес запах прелых досок, руды и старой соли. Свет ваших факелов рвано разрывал темноту туннелей, открывая по бокам забытые штреки и стопки угля.
Чун Юнь шёл впереди, медленно, будто считывая неровности пола телом. Его движения были тихими и уверенными, но не столько потому, что он хотел скрыться, сколько потому, что не хотел потревожить то, что лежало в тени. Син Цю шёл за ним, держа карту и время от времени шепча названия отводов. Ты прошла и встала между ними, плечом чувствовала холод стены, и со всех сторон тебя окружало то, что раньше казалось чужим миром, а теперь это было местом, где могли скрываться следы брата.
— Здесь обычно оставляют снаряжение — показал он рукой в сторону узкого хранилища, — кладовые. Разбойники любят укромные уголки у стеллажей.
Тропинка вела глубже. В некоторых проходах поселились летучие мыши, взмывавшие в воздух при любом шуме и пищали, как чьи-то голоса. В одном месте висячие доски поскрипывали так, будто предупреждали: «Будьте осторожны».
Вы нашли кое-что: свежие следы ботинок, куски тряпья, запах горелого масла. Чем дальше, тем сильнее становилось ощущение: тут побывал кто-то не из здешних. Когда вы подошли к большой полке, уставленной сундуками, металлический звук в воздухе как будто усилился: не физически, но тебе показалось, что в носу появилось нотка железа, ощутимая и странная.
— Даже я это чувствую, — тихо произнёс Син Цю, сжав губы. — Как будто металл притягивается к чему-то.
Чун Юнь остановился, присел и провёл ладонью по земле, словно улавливая ритм скрытых энергий. Его лицо стало серьёзным.
— Что-то рядом. Берегись и держи свечи ровно. Не делай резких движений.
Вы двинулись дальше, и тогда, где туннель расширялся в полость, вы услышали мужские, жадные шёпоты, и хохот, который резал слух. Разбойники устроили здесь «казну»: сундуки, мешки, рассыпанные монеты и украшения сверкали в факельном свете. Они спали, усевшись кругом, кто-то храпел, кто-то ворочался на боку, но в общем лагерь выглядел комфортнее, чем ожидалось, слишком комфортно для людей, привыкших к беспрерывной опасности.
В центре всего этого, почти беззаботно, лежал Ли Вэнь, но не твой брат, а тот, кто жил в нём. Он сидел, делая вид, что охраняет добычу: лицо в полумраке, глаза с янтарным блеском, руки, лениво перебирающие монеты. Демон улыбался той тонкой, звериной улыбкой, что означала уверенность в себе.
Когда вы ещё были на пороге, он уловил вас, он почувствовал присутствие. Чун Юнь был неумолимым маяком: его энергия Ян разрезала тьму как клинок. Что-то в воздухе дрогнуло, и на лице демона мелькнула тень раздражения.
Он встал, выпрямился, и вокруг как будто начала летать едва видимая стружка: монеты, лежащие на сундуках, задрожали и, словно приворожённые, повернулись к руке, простирающейся за ними. Металл чуть подался, потом снова стал недвижим. Этот момент длился лишь миг, но ты почувствовала, как воздух холодеет.
Демон вскинул голову, и, когда заговорил, в его голосе звучала холодная и спокойная как сталь уверенность:
— Нашёл я одно место получше, чем эта дыра. Там клад побольше, и мы его возьмём. Кто хочет, тот пойдёт со мной, а кто трус, тот останется тут.
На шум разбойники очнулись, распахнули глаза. Жадность — их старая, привычная спутница проснулась первой, опередив страх. Они переглянулись; одно только обещание добычи заставило их насторожиться, как зверей на охоте.
Демон видел их слабости и использовал их без лишних жестов: он шептал, указывал направления, показывал описание пещеры, где сидели старые сокровища и его голос был как масло, гладкий, въедливый. Когда кто-то засомневался, Цзинъхуо слегка наклонил голову и произнёс слово, которое звучало как обещание: «Деньги решат всё».
Ему было нужно выманить их отсюда и как можно дальше. Он не хотел, чтобы Чун Юнь и его сила Ян мешали. Однако было и ещё что-то: в его поведении проступила дрожащая ярость, но уже не от страха потерять добычу, а от ограничения. Это можно было увидеть в его глазах: ярость того, кто не в силах легко разрушить то, что нужно сохранить.
Он шёл впереди, и разбойники как стадо повиновались. Однако переступив порог камеры, демон сделал вид, что ведёт их к дальнему ходу, и тотчас же стал действовать.
Сначала он указал подбородком в сторону старого, почти забытого коридора, где подпорки выглядели хуже всего. Однако в том месте была старая механическая ловушка: под полом висел зацеп, ткань каната была изношена, и вся конструкция, при должной нагрузке, могла обрушиться. Демон, зная это, направил разбойников именно туда. Стук сапог, смех, разговоры: всё шло по плану.
Когда последний из их группы переступил порог, демон сделал второй ход. Его ладонь медленно взмыла в сторону сундука, и почувствовалось тонкое, вибрационное напряжение; металл, который до этого одиноко лежал, начал слегка притягиваться к руке.
Ты не сразу заметила, как Чун Юнь напрягся, его рука вдруг замерла в воздухе. Потом дыхание стало медленнее, словно он вслушивался в тишину, которая вдруг приобрела вес.
— Что такое? — тихо спросила ты.
Он ответил не сразу, глаза Чун Юня слегка прищурились, будто он пытался разглядеть то, что другим не дано увидеть. Вокруг фонаря воздух чуть дрогнул, и пламя потянулось в одну сторону: туда, где темнел выход из шахты.
— Он рядом, — наконец сказал он и его голос звучал низко, настороженно, но без страха. — Его энергия скользнула совсем близко. Он… чувствует нас.
Ты непроизвольно обернулась, но видела лишь каменные стены, тени и какой-то непонятны сизый дым. Всё вокруг выглядело обычно, но чем дольше ты всматривалась, тем отчётливее ощущала странную тяжесть. Будто сама земля стала плотнее, воздух вязче и, казалось даже дышать стало труднее.
— Ты уверен? Может быть, это просто остатки энергии после обряда?
— Нет. Это… отклик. Он узнал мой след. И теперь знает, что я — его угроза. — покачал головой Чун Юнь.
Ты почувствовала, как холод прошёл по позвоночнику.
— Но ведь он не может нас видеть?
— Не видеть, — уточнил Чун Юнь, — но чувствовать может. Демоны этого уровня не связаны только телом. Он ощутил мою энергию Ян. Для них она как боль, как огонь на коже. И теперь он настороже.
Пламя фонаря вдруг затрепетало сильнее, будто кто-то прошёл мимо, и на миг тебе показалось, что тени вокруг дрогнули, приняли очертания человеческих силуэтов, но, когда ты зажмурилась они исчезли.
— Что нам делать? — спросила ты, чувствуя, как к горлу подкатывает страх.
Чун Юнь выдохнул, положив ладонь на рукоять меча, и тихо произнёс:
— Ничего. Пока он не приблизился, мы в безопасности. Но если ты почувствуешь холод или услышишь шёпот сразу скажи. Это будет значить, что он уже ищет тебя. — Он поднял взгляд, и в его глазах отразился отблеск пламени. — Я не позволю ему добраться до тебя.
Тишина снова окутала вас, но теперь в ней было что-то живое как будто шахта сама затаила дыхание, слушая этот разговор.
Демон же в это время находился недалеко от вас и тихо произнёс старое заклинание, что звучало как шелест металла, и пространство вокруг него сжалось. Металл откликнулся, обретая форму: из рассыпанных монет и осколков доспехов сложился некий круг, что светился слабым золотистым сиянием. Это было ловушкой: сочетание физической западни и энергетического резонанса, что усиливал воздействие на энергию Ян.
Чун Юнь шагнул вперёд и тут же воздух, будто резиновая плёнка, натянулся, усиливая сопротивление. Его движения замедлились, пальцы будто прилипли к невидимому покрытию. Фонарь в его руке мигнул и едва не погас.
— Что это? — выдохнул Син Цю, голос его был сдавлен от обеспокоенности.
Демон улыбнулся, выйдя из тени, но улыбка его была бездушна.
— Простая охота, — сказал он громко, так, чтобы слышали разбойники.
И в тот же миг, как по сигналу, прогремел треск: деревянные подпорки в коридоре, который демон показал, не выдержали нагрузки и рухнули вниз. Поток пыли, камни и земля закрыли выход. Земля задрожала и несколько разбойников, стоявших в узком проходе, оказались заперты под завалом.
Ты рванулась вперёд, но Чун Юнь схватил тебя за руку и прижал к себе. Его голос казался спокойным, но всё-таки в нем улавливалось напряжение. Он прозвучал прямо у твоего уха:
Он попытался прорваться, но энергетическое искажение уже начало действовать сильнее: его ладони горели при попытке притянуть силу, движения стали медленнее. Демон воспользовался этим и скомандовал разбойникам:
— Забирайте всё, пока они связаны! Времени мало.
И те бросились к сундукам, хватали мешки, цепляли драгоценности. Однако не все пошли за ним. Несколько храбрецов осознав, что здесь что-то не так, попытались устранить угрозу силой и обнажили клинки, но металл вокруг них повиновался другому правилу: он тянулся к руке демона, и их удары были неровными и несогласованными.
Ты видела, как глаза демона сияли ярче. Его гнев был на тебя, а не на разбойников. Он не мог просто так убить тебя: договор, который он заключил, запрещал разрушить всё, что ценно носителю, иначе сила контракта развалится и он потеряет свое вместилище. Чем дольше Цзинъхуо оставался в теле, тем больше приобретал возможности, но чем сильнее воля хозяина, тем труднее было удерживать высшую сущность. Точная дилемма, кружившаяся у него в мыслях: убить — разорвать контракт и потерять всё; не убить — и терпеть сопротивление.
Пока пыль не улеглась, демон решился на финальный ход: он скомандовал собрать всё самое ценное и уходить. Разбойники, одурманенные обещаниями ещё больших кладов, потащили мешки, держа взгляд на нём как на проводнике. И в тот момент, когда ваши силы были растянуты между спасением завалов и попытками прорвать энергетический круг, демон исчез в проходе, ведя за собой своих людей. Их шаги быстро удалялись, отдаленные голоса становились всё тише, и вскоре остались лишь обрывки: крики и смех, тающий в глубине туннеля.
Чун Юнь остался на коленях у края завала, его лицо было покрыто пылью и потом, а дыхание частым. Он попытался вырваться в тот момент, но его энергия была частично заглушена ловушкой. Син Цю подошёл и ухватил его за плечи, помогая вставать. Ты упала на колени, обхватив локоть Чун Юня, пытаясь хоть как-то помочь, но чувствовала собственную беспомощность, как ледяной панцирь, прочно осевший на сердце.
— Он ушёл, — выдавил Чун Юнь, пытаясь собраться. Его голос был твёрдым, но в нём слышался укол разочарования: — Теперь он знает нас. И он боится меня. Это сделает его хитрее.
Син Цю молча посмотрел в тот ход, куда ушли разбойники. В воздухе ещё свистел металл, и откуда-то в глубине шахты доносилось дребезжание: звук, будто кто-то теребил монеты в мешке, наслаждаясь ими.
Вы помогли тем, кто оказался под завалом, вытащили троих, раненых и испуганных разбойников, которые решились бросить вызов Цзинъхуо. Их глаза, встретившись с твоим взглядом, были полны безумной жадности и испуга — сочетание, которое казалось особенно уродливым.
И когда вы покидали шахту, воздух, казалось, становился легче, но в сердце у тебя осело понимание: демон не только крал сокровища. Он собирал силу. Цзинъхуо ушёл, но унес с собой новые возможности и теперь путь стал ещё опаснее.
Однако внутри тебя поселилось другое липкое чувство. Ты понимала: демон не просто крал сокровища. Он питался ими. С каждой крупицей жадности, с каждым взглядом, устремлённым к золоту, демон становился сильнее.
В другой стороне гор, когда шум шахты стих, Ли Вэнь шёл по склону, оступаясь на каждом втором шаге. Его тело было измотано, но он продолжал двигаться, спотыкаясь и тихо ругаясь:
— Проклятые правила... — процедил он, стиснув зубы. — Всё ради этой клятвы... Ради этого беспомощного тела.
Он остановился на мгновение, оглядываясь. Его глаза сияли янтарным блеском, от которого любой человек бы отшатнулся. В этом взгляде не было ничего человеческого.
Демон чувствовал раздражение, он хотел избавиться от тебя — той, что мешала ему ещё с самого начала, той, чьё имя не вызывало у него ничего, кроме раздражающей слабости. Однако договор, выжженный кровью брата, запрещал это.
“Если умрёт его кровь — погибну и я.” — Эти слова, вписанные в изначальную печать, жгли его разум.
Он шёл дальше, чувствуя, как внутри человеческое тело сопротивляется. Время от времени мышцы дёргались, будто кто-то пытался вернуть себе контроль.
— Тише, мальчик... — усмехнулся демон, обводя взглядом горизонт. — Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее моя хватка.
Он оглянулся. За ним, гружённые мешками и сундуками, плелись разбойники. Они верили ему — “проводнику”, который знал, где лежит золото. Разбойники не замечали, что под маской улыбки совсем не человек.
— Вперёд, — коротко бросил демон. — К восточным руинам. Там золото чище.
Он соврал: там не было золота. Там была сила. Энергия древнего святилища, которую демон намеревался впитать, пока тело Ли Вэня ещё держалось. Однако внутри, под этой маской уверенности, росла досада. Эта мерзкая энергия Ян. Этот экзорцист.
Он чувствовал, как в момент столкновения с Чун Юнем что-то внутри него задрожало, будто холод прошёл по венам. Его собственная сила пошла на убыль, хоть и ненадолго. И он понял: этот юнец опасен.
— Энергия Ян… — демон оскалился. — Глупая, чистая, прямолинейная сила, но даже она когда-нибудь гаснет.
Он выдохнул, чувствуя, как тело брата требует отдыха, и, потирая руки, с раздражением пробормотал:
— Проклятые люди. Проклятые правила. Проклятые чувства, что ещё живут в этом теле…
С этими словами он ушёл в темноту леса, а за ним тянулась вереница доверчивых разбойников, которые даже не понимали, что идут за смертью.
Ты сидела у костра, неподалёку от входа в шахту. Вокруг горели несколько факелов, и огонь отражался в глазах Син Цю. Чун Юнь возился с травами, подлечивая раненых.
— Я… — ты запнулась, глядя на них. — Я не понимаю, что происходит. Это всё мой брат. Он... Он никогда бы не сделал ничего подобного. Никогда.
— Люди часто не знают, на что способны, когда их желания становятся сильнее их рассудка. — произнес Син Цю, опустив взгляд.
— Нет, ты не понимаешь! Он был добрым, он всегда помогал мне! Он не был… Таким! — голос сорвался. Ты не сдержала дрожи и сжала пальцы до боли. — Он не мог…
Чун Юнь посмотрел на тебя спокойно, но в его взгляде было что-то сочувственное.
— Демон может искажать память, и не только чужую, но и ту, что хранится в теле хозяина. Иногда кажется, что человек ещё жив, что он рядом. Но на деле его душа спит, связанная, и медленно уходит в небытие.
Эти слова обожгли сильнее, чем пламя. Ты закрыла глаза, будто от них можно было спрятаться.
— Я этого не сказал, — ответил Чун Юнь. — Но если он ещё жив, времени мало.
— Сейчас лучше отдохни. Утро даст ответы, которых ночь не покажет. — произнес Син Цю, мягко коснувшись твоего плеча.
Ты кивнула, хоть внутри хотелось кричать. И когда ты, наконец, легла у костра, глаза сами собой закрылись, и ты провалилась в беспокойный се.
Наконец, когда ты уснула, вокруг стало особенно тихо. Лишь треск углей нарушал тишину.
— Ты что-то чувствуешь, не так ли?
— Да. Энергия, что осталась в шахте, не исчезла. Она связана с ним. С тем, кто теперь носит тело её брата.
Он на миг замолчал, будто решаясь сказать дальше.
— Это древний демон, я уже говорил тебе. Их осталось мало, потому что они живут на человеческих желаниях и нуждаются в теле, чтобы существовать.
— Я слышал о них. Но ты сказал, что он сильный… Насколько? —нахмурился Син Цю.
— Настолько, что если Ли Вэнь действительно заключил с ним договор на крови, — Чун Юнь произнёс это почти шёпотом, — изгнать его можно будет только вместе с носителем.
Молчание сгустилось как туман. Син Цю медленно покачал головой.
Чун Юнь посмотрел в сторону, где ты спала. В свете углей твоё лицо казалось мирным, почти детским.
— Нет. Пока нет. Она и так едва держится. Мы не можем позволить ей потерять надежду. Не сейчас.
Син Цю не стал спорить. Он понимал: правда — оружие, которое может убить раньше времени.
— Тогда завтра решим, куда идти. Если он двинулся на восток, может быть шанс перехватить его. Но нам придётся быть осторожнее, — произнёс Син Цю.
Ветер усилился, раздувая угли. Чун Юнь подбросил ветку в костёр.
— Нам придётся готовиться. Это будет не просто изгнание. Это борьба за душу, которая ещё может быть спасена.
— Ты всё ещё веришь, что его можно вернуть? — спросил Син Цю, взглянув на него.
— Пока его тело живо — да. — ответил Чун Юнь, подняв глаза к звёздам.
Ты спала, не слыша этих слов. Тебе снилось, будто по камням шахты бежит вода, а в её отражении мелькает чей-то силуэт: такой знакомый и такой чужой одновременно.
«Не мешай. Всё будет хорошо. Я делаю это ради нас...»
Ты проснулась с холодным потом на коже и долгим, липким страхом в груди и не знала, откуда он.
А где-то далеко, за хребтом, демон в теле Ли Вэня уже планировал следующую ловушку.
Теперь он знал твоё лицо и это знание стоило гораздо дороже любого золота.