Энтони Сутич. Возникновение трансперсонального направления: личный отчет
Отрывок из докторской диссертации Энтони Сутича "Основание гуманистической и трансперсональной психологии: личный отчет". Сокращенный перевод В. Данченко, 1990
Sutich A. The Emergence of the Transpersonal Orientation: A personal Account. The Journal of Transpersonal Psychology, 1976, №1
В начале января 1960 года я на несколько дней покинул свой дом в Пало-Альто, чтобы развеяться на семинаре по гуманистической теологии, который проводился 7-9 января Эсаленским институтом в Биг-Суре. Я предвкушал встречу с Абрахамом Маслоу, так как 9-11 января он собирался провести там же семинар по языковым проблемам, пригласив на него в том числе и меня.
Отправляясь на семинар по гуманистической теологии с намерением отвлечься и приятно провести время, я не подозревал, что он окажется поворотным пунктом в моей профессиональной деятельности и личной жизни. На семинаре были заданы два вопроса, ответы на которые произвели на меня столь сильное впечатление, что я возвращался к ним мысленно в течение нескольких последующих месяцев. В ходе обмена мнениями с приглашенными иезуитами прозвучал вопрос: "Обладает ли кто-либо из вас мистическим или схожим с ним личным опытом?" Ответ гласил: "Нет". Вскоре после этого был задан другой вопрос: "Поощряет ли церковное руководство мирян вашей церкви к обретению мистического опыта?" Ответ снова гласил: "Нет".
Не знаю почему, но я был поражен этими ответами. Оба они показались мне странными, и я постоянно о них думал. Этот незатухающий интерес носил отчасти профессиональный характер, поскольку я занимался консультированием клиентов, самостоятельно принимавших психоделические препараты и испытывавших в связи с этим необычные переживания. Да и сам я, начиная с 1935 года, несколько раз испытывал мистические переживания или нечто подобное – как с помощью психоделиков, так и без них. С 1927 года я почти постоянно следил за литературой, посвященной мистическим состояниям, и обсуждал этот предмет. Я прочел массу книг и статей по йоге, веданте, теософии, христианской науке, буддизму и другим восточным и западным религиозным традициям, а также встречался с членами различных духовных групп; я был лично знаком, например, с Кришнамурти, Аланом Уотсом, Свами Ашоканандой из Сан-Францисского ведантического общества и Анандой Бхаванани из Ванкуверского фонда йогической жизни. Помню, Маслоу произвел на меня впечатление в числе прочего и тем, что был довольно широко начитан в восточной литературе. Время от времени мы беседовали с ним о "восточном пути", особенно после того как в 1959 году он познакомился с Аланом Уоттсом.
Второй семинар был рассчитан только на приглашенных участников. Маслоу (1962) одно время занимался проблемой терминологии. В результате быстрого распространения сензитивного тренинга, инкаунтер-групп, центров роста и т.п., а также "бытийного языка", как его называл Маслоу, в психологии складывался новый язык. Проводя семинар, Маслоу стремился как можно полнее обсудить проблемы этого нового языка; групповая динамика встречи его не интересовала. В начале заседания группа участников семинара была малочисленной. Однако через некоторое время в конференц-зал пришло еще человек восемь-девять. По-видимому, они не были приглашены, а просто находились в этом здании и вошли сами.
Среди них был Фриц Перлз (1951).* Вскоре работа семинара была сорвана. Один из приглашенных участников рассказывал о некоторых философских аспектах проблемы языка, когда вдруг Перлз, сидевший слева от меня, растянулся на полу во весь рост и пополз к другому приглашенному участнику, сидевшему от меня справа. При этом он повторял: "Отче, я иду к тебе, отче". Добравшись до моего соседа справа, он обнял его ноги и все повторял: "Отец мой, отец мой..." Человек пришел в замешательство, и изо всех сил пытался высвободиться из объятий Перлза. Ему это быстро удалось, но все приглашенные участники семинара, включая Маслоу, Майкла Мерфи и других, были шокированы и пришли в возмущение. Заседание сорвалось, и Маслоу почти сразу покинул зал, не сказав никому ни слова. Я переговорил с ним на следующее утро перед началом заседания. Он сказал, что почти не ложился, печатая длинное сердитое заявление.
* Фриц Перлз (1893-1970) был тогда уже далеко не молодым человеком. – В.Д.
Заявление Маслоу было посвящено в основном интеллекту и переживанию, аполлоническому и дионисийскому началам. Он несколько раз подчеркнул, что у каждого из них есть свое место и свое назначение, и что мы в случае необходимости можем переходить от одного к другому. Его основная идея состояла в том, что если группа преследует прежде всего психотерапевтические цели, то в ней уместны и необходимы психотерапевтические процедуры. Если же целью группы является интеллектуальная деятельность, необходимы полномочный председатель, повестка дня и четкий регламент, которые бы помогали участникам оставаться в рамках намеченных целей.
Эти два семинара в Биг-Суре послужили толчком, который заставил меня обратиться к пересмотру моей безусловной приверженности гуманистической психологии.* Я почувствовал, что гуманистическому направлению чего-то не хватает, что оно не вполне соответствует глубине поворота нашей культуры ко "внутреннему миру" личности и не уделяет должного внимания месту человека во вселенной.
* В то время Сутич был редактором "Журнала гуманистической психологии" и членом совета попечителей Американской ассоциации гуманистической психологии. – В.Д.
Особое беспокойство мне доставляло растущее осознание того, что самоактуализация, самопроявление – далеко не такое широкое понятие, как я думал. Это было довольно неожиданным открытием, так как я считал самоактуализацию очень большим концептуальным "зонтиком" и полагал, что предстоит смениться нескольким поколениям, прежде чем "зонтик" этот окажется мал. Я часто обсуждал с Маслоу узкие места и ограничения его теорий, и мой давнишний интерес к психологическим аспектам мистического опыта вынуждал меня опять и опять задавать тревожные вопросы об основаниях гуманистической теории.
В 1966 г. я послал Маслоу письмо, посвященное обсуждению его недавно вышедшей работы "Психология науки"; письмо завершалось длинным постскриптумом:
"В последние годы у меня возникло впечатление, что гуманистически ориентированный психотерапевт будет все чаще становиться западным эквивалентом Гуру. Во время работы с клиентами, которые пытаются нащупать некий путь восхождения, он едва ли сможет избежать вопроса о своей собственной позиции, занимаемой по отношению к конечным целям, мистическому опыту, пиковым переживаниям и т.п.; и если это произойдет, то вряд ли ему поможет традиционное освоение способов, средств, методик, умений и т.д., соответствующих нуждам клиентов. Немалое число моих клиентов пытается так или иначе "пойти на прорыв", и поскольку мне приходится иметь с ними дело едва ли не каждый день, я все больше и больше сознаю, что требования, предъявляемые ко мне их целями, предполагают нечто большее, нежели профессиональную зрелость в обычном смысле слова. Иначе говоря, здесь требуется не только профессиональный, но и личностный рост. В этой связи мне вспомнилось, что Судзуки пишет об "упайях". "Упайей" называется любое действие, совершаемое дзенским монахом для помощи другому лицу. Это действие, осуществляемое в строгом соответствии с конечными или мистическими потребностями данного лица. Лицо, выступавшее объектом действия, может находиться на любом уровне или этапе развития. Дзенский монах – это человек, который некогда испытал "сатори", а затем в надлежащее время вернулся к мирской жизни и принимает в ней такое же участие, как и все остальные, за тем исключением, что его основная – но не обязательно явная или декларируемая – цель состоит в оказании посильной помощи другим людям. Обычно они работают, женятся, заводят детей, но весь строй их жизни пронизан тем, что вы называете "сакрализацией", освящением повседневности. Эсален, равно как и другие места и движения могут стать чем-то вроде американского эквивалента дзенских монастырей..."
Открытие трансгуманизма Хаксли
Я был знаком с литературой по западному и восточному мистицизму, но тяготел преимущественно к последнему. Я стал понимать, что всерьез заинтересовался психологией мистицизма, модифицированной гуманистическими идеями и западным эмпирическим подходом. Кроме Майлза Вича, часто обсуждавшего со мной эти вопросы, единственным другим человеком, у которого я находил полное понимание, был Маслоу. Я связался с ним в начале января 1967 года по поводу поисков слова, способного обозначить новое направление, явственно наметившееся в связи с распространением гуманистического подхода. Я не нашел ничего лучшего, чем скомпоновать слова "гуманистический" и "мистицизм"; получился "гуманистицизм". В январской записке Маслоу ответил:
"Слово, которое вы ищете, уже существует, и придумал его Джулиан Хаксли. Это слово – "трансгуманистический". Полагаю, его вполне можно использовать".
Термин мне понравился, и я сразу взял его на вооружение. Затем последовало февральское письмо к Маслоу, в котором содержалось первое четкое указание на необходимость создания нового журнала. Мне было интересно, как Маслоу отнесется к этому проекту:
"Глядя на великое множество событий, происходящих в наши дни, – в том числе экуменическое движение в католицизме – создается впечатление, что появляется необходимость в учреждении журнала или какого-то иного равноценного издания, способного служить трибуной для растущего числа людей, которым есть что сказать. Я не сомневаюсь, что в течение ближайших пяти лет эта необходимость станет очевидной. Поэтому я считаю, что кто-то из нас, придерживающихся гуманистической ориентации, должен взять на себя задачу издания "Журнала трансгуманизма" или "Журнала трансгуманистической психологии"...
"Человеческий дух вершит, казалось бы, невозможное! Едва совершив невозможное и поставив на ноги "Журнал гуманистической психологии", вы уже думаете о новом журнале. Мне не хотелось бы давать вам никаких советов, продиктованных осторожностью; я преклоняюсь перед вашей способностью воплощать в жизнь все задуманное. Если вы поведете, то я, конечно же, последую за вами..."
Эта переписка вдохновила меня приступить к обсуждению проекта предполагаемого журнала с коллегами, соседями и вообще со всеми, кто соглашался слушать. В первых числах марта 1967 года я начал необходимую предварительную работу по уточнению терминологии и прежде всего написал Джулиану Хаксли. Он ответил 16-го числа:
"Я могу лишь отослать вас к очерку о трансгуманизме, опубликованному в моей книге "Новые мехи для нового вина" (Нью-Йорк, 1957). Надеюсь, вы сможете его как-то использовать". (...)
Книга Хаксли побудила меня написать следующее письмо Маслоу:
"Любопытно, что первая глава, занимающая четыре страницы, и называемая "Трансгуманизм", вполне могла бы послужить программой журнала... Приняв для начала такое определение трансгуманизма, было бы нетрудно написать более сжатую и более точно сформулированную программу, подобную первоначальному определению третьей силы, которое вы дали в 1957 году (и которое я включил во Введение к первому номеру первого тома "Журнала гуманистической психологии", вышедшего в 1961 г.)... Ясное дело, что определения, релевантные процессу, развиваются вместе с процессом, как это произошло в случае постоянного "переопределения" содержания гуманистического направления в психологии, образовании и т.д. Это справедливо и для любого издания, в заглавии которого есть слово "трансгуманизм" или "трансгуманистический". (...)
Учреждение журнала
Маслоу в то время солидаризовался с "третьей силой" в психологии. Когда Эсаленский институт пригласил его сделать общий обзор своей нынешней позиции, он решил возвестить о следующем шаге – "четвертой силе". Его доклад "Дальнейшие рубежи развития человека" был прочитан перед большой аудиторией в Сан-Францисской унитарианской церкви 14 сентября 1967 года. В связи с этим я писал ему:
"Считаю вашу лекцию в унитарианской церкви историческим событием. Она была первым известным мне публичным сообщением о "четвертой силе" в психологии....Что касается необходимости определения "четвертой силы" (трансгуманистической)... Нет такого человека, который сформулировал бы его лучше вас. Оно может быть столь же кратким, как ваше определение "третьей силы", а может быть и в три раза длиннее. Пожалуйста, напишите его! Мне его очень не хватает. На основе вашего определения я мог бы гораздо быстрее составить соответствующую программу будущего журнала..."
Работа над этим письмом привнесла определенную ясность в мои мысли о "трансгуманистической психологии". Будущий журнал так воодушевил меня, что я не стал дожидаться ответа Маслоу. Спустя два дня я послал ему следующий проект определения и программы:
"Ваше определение можно было бы сформулировать таким образом: Трансгуманистическая психология (или "четвертая сила") – это название нарождающегося направления психологии, данное группой психологов и специалистов из других областей, интересующихся теми предельными способностями и возможностями человека, а также их проявлением, которые не были систематически охвачены ни "первой силой" (классической психоаналитической теорией), ни второй (позитивистской или бихевиористской теорией), ни третьей (гуманистической психологией), оперирующей такими понятиями, как творчество, любовь, рост, удовлетворение базальных потребностей, психологическое здоровье, самоактуализация и т.п. "Четвертая сила" связана с изучением, осмыслением и реализацией таких понятий как бытие, становление и самоактуализация, а также выражения и проявления индивидуальных и "общевидовых" метапотребностей, предельных ценностей, самотрансцендирования, сознания единства, пиковых переживаний, экстаза, мистического опыта, благоговения, изумления, предельного смысла, трансформации "я", духа, общевидовой трансформации, единства, космического сознания, максимальной чувственной восприимчивости, космической игры, индивидуальной и видовой синергии,* оптимального или максимально адекватного межличностного взаимодействия, постижения и выражения надличных и запредельных возможностей и других родственных понятий, переживаний и видов деятельности... Далее я привожу примерный набросок программы журнала: Журнал трансгуманистической психологии рассчитан на публикацию теоретических и прикладных исследований, оригинальных разработок, статей и очерков, посвященных метапотребностям, самоактуализации, предельным ценностям, самотрансцендированию, сознанию единства, пиковым переживаниям, экстазу, мистическому опыту, благоговению, изумлению, предельному смыслу, трансформации "я", духу, общевидовой трансформации, единству, космическому сознанию, максимальной чувственной восприимчивости, космической игре, индивидуальной и видовой синергии, оптимальному или максимально адекватному межличностному взаимодействию, постижению и выражению надличных и запредельных возможностей и другим родственным понятиям, переживаниям и видам деятельности... "
* Синергия – согласованное действие различных элементов. – В.Д.
"...Все еще думаю над вашим письмом. Отвечу, по-видимому, через несколько дней. Ясно одно: сформулированное вами определение "четвертой силы" превосходно. И очень важно". (...)
В этот период начали поступать рукописи для будущего журнала, в числе которых была и новая работа Маслоу. Я решил опубликовать ее и поднял вопрос о предполагаемом названии журнала:
"Ваши заметки о различных значениях термина "трансцендирование" – замечательный материал! Хочу опубликовать их в нашем "Трансгуманистическом журнале". Они представляют собой реальный вклад в бесконечный процесс определения и выявления конечных принципов. Однако я обнаружил, что в вашем тексте отсутствуют термины "трансгуманистический" и "трансгуманизм". То же касается "четвертой силы". Я просмотрел все и вся, связанное с префиксом "мета". В "Новом университетском словаре" Вебстера я обнаружил "метапсихологию" (вы уже использовали термин "метаконсультирование"). К сожалению, словарная статья определяет "метапсихологию" в терминах "ума" и "тела", а завершается упоминанием о "метапсихологии" как "дополнительной" области психологии. Из этого не следует, однако, что данное определение единственно возможное. Я клоню к тому, что у меня внезапно возникло сомнение по поводу использования префикса "транс" в названии нашего журнала. Конечно, префиксы "мета" и "транс" во многих отношениях взаимозаменяемы. И тем не менее, Мета-Ниагара ваших материалов движется так ровно и мощно, особенно в связи с "метапотребностями" и "метамотивацией",* что я засомневался, – а не разумнее ли было бы заменить в названии нашего Журнала "трансгуманистический" на "метапсихологию"..."
* Незадолго перед этим была опубликована "Теория метамотивации" Маслоу, которую он называл вершиной своей тридцатилетней деятельности в области психологии. – В.Д.
"...Если вы сможете вставить (в название статьи, подзаголовок, примечание и т.д.) слово "трансперсональный" или "трансгуманистический", это послужит хорошей рекламой для нового журнала. Впрочем, в окончательном варианте я добавил эти слова в нескольких местах; возможно, вы сочтете это достаточным. Оставляю на ваше усмотрение".
"Я действительно не уверен, какой термин лучше – максимальный, предельный, транс, или мета. По-видимому, все эти термины можно было бы использовать в различных местах для указания на то, что вопрос остается открытым..."
Выбор термина "трансперсональный"
В письме, датированном февралем 1968 года, Маслоу сообщал о встрече со Станиславом Грофом:
"Основная причина, по которой я пишу, состоит в том, что в ходе наших бесед мы обсуждали возможность использования слова "надличный" (трансперсональный) вместо довольно неуклюжего слова "трансгуманистический". Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что "надличный" означает именно то, о чем мы пытаемся сказать, – нечто лежащее за пределами индивидуальности, за пределами развития отдельного лица, нечто большее, чем отдельное лицо, более всеобъемлющее. Как вы на это смотрите?"
Предложение Маслоу попало в самую точку. Я воспользовался термином "надличный" в своем первом наброске проекта программы трансгуманистической психологии, правда, в узком смысле, говоря о "выражении надличных и запредельных возможностей". Я заимствовал это слово у Станислава Грофа, который употребил его в лекции, читанной 21 сентября 1967 года в Беркли. Гроф использовал его в сочетании о терминами "сверхиндивидуальный" и "смерть и возрождение эго". Я засвидетельствовал близость мне этих терминов в письме Грофу, поблагодарив его за лекцию. Маслоу пользовался термином надличный и до встречи с Грофом. В приведенном выше ответе на мое письмо от 6 ноября он употребил его как синоним термина "трансгуманистический".
"Очень рад, что вы так настоятельно рекомендуете заменить "трансгуманистическое" "трансперсональным"... Действительно, когда вы были в больнице, мы с Майлзом и еще одним приятелем несколько часов сражались с недостатками термина "трансгуманистический". В числе прочих вариантов мы обсуждали возможность замены его словами "метаперсональный" или "метапсихология" . Я слышал слово "трансперсональный" на лекции Грофа в Беркли в сентябре прошлого года, а также на следующей его лекции в Сан-Франциско, и мне понравилось, как оно звучит. Однако в то время я не уделил ему должного внимания, так как находился под сильным впечатлением от термина "трансгуманистический". (...)
* * *
Мне не раз представлялась возможность говорить и думать о месте Маслоу в истории психологии. По моему глубокому убеждению, его следует отнести к числу величайших психологов нашего века. Я много размышлял о том, как далеко бы он продвинулся в развитии теории трансперсональной психологии, если бы был жив. И тем не менее, я чувствую, что сегодня гуманистическая и трансперсональная психология стали независимыми, саморазвивающимися направлениями, и что если они будут сотрудничать, то окажут продолжительное и неоценимое воздействие на нашу культуру.
Маслоу А. На подступах к психологии бытия. Принстон, 1962.
Перлз Ф., Хефферлайн Р., Гудмен П. Гештальттерапия. Нью-Йорк, 1951.