ПЯТНИЦА ПЯТОЙ СЕДМИЦЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА

О КОЗНЯХ ДЕМОНСКИХ И БОРЬБЕ С НИМИ

Бодрствуем мы или спим, враг не перестает нападать на нас (Прп. авва Исайа).

Поелику враг ни днем, ни ночью не прекращает брани, то да не застигнет он ума твоего не упражняющимся в изучении заповедей Божиих, да не посеет плевел своих (Прп. Ефрем Сирин).

Для любящих Бога всею душою брань с диаволом то же, что и ничто, а для любящих мир она трудна и невыносима (Прп. Ефрем Сирин).

Если враг будет тебе внушать такую мысль: “Есть покаяние, потому воспользуйся своею волею”, то скажи ему: “Какая нужда, диавол, разорять построенный дом и снова строить его?” (Прп. Ефрем Сирин).

Обратите внимание, возлюбленные, как усиливается все лукавое, как зло ежедневно преуспевает и лукавство идет вперед. Все это заставляет ожидать будущего смятения и великой скорби, какая придет на все земные пределы. По причине грехов успевает лукавое, успевает по причине нашего нерадения. Будем же каждый день бодрственными, боголюбивые воители, окажемся победителями с врагом (рода человеческого — диаволом), христолюбцы. Изучим законы сей брани, она производится невидимо, и закон сей брани — всегдашнее совлечение с себя земных хлопот. Если ежедневно имеешь перед глазами смерть, то не согрешишь. Если совлечешься суетных хлопот, то не обратишься в бегство на брани. Если возненавидишь земное и тленное, пренебрегая временным, то в состоянии будешь как доблестный воин получить победную награду. Ибо земное влечет к себе — долу, и страсти во время брани помрачают сердечные очи, и потому лукавый воюет с нами и побеждает нас, исполненных земного и порабощенных пристрастием к земным заботам (Прп. Ефрем Сирин).

Возьмите оружие постов, молитв и бдений, чтобы могли вы устоять и противостать врагам ... в тот день, когда восстанет на нас какая–либо из похотей, которую мы препобеждаем этим оружием (Прп. Ефрем Сирин).

Нужна нам великая бдительность, так как брань у нас непрерывная и никогда не знает перемирия (Свт. Иоанн Златоуст).

Подвиги вначале более легки, а лучше сказать и не потребуется бороться, если мы не отворим дверей врагу и не примем семени порока (Свт. Иоанн Златоуст).

Мы побеждаем или бываем побеждаемы не вследствие силы противников — демонов, или слабости помощников — Ангелов, но по нашей воле. Когда те и другие склоняют нас на свою сторону, святые Ангелы — к добру, а преступные демоны — ко злу, наша воля, почтенная свободой, избирает то, чего хочет, потому что ни Бог, почтивший нас свободою, не принуждает, ни диавол не имеет над нами принудительной силы: по своему решению мы или поступаем хорошо или грешим ... (Свт. Иоанн Златоуст).

Брань с теми, которые предали себя миру, враг презирает частью потому, что весьма многие из них произвольно стремятся к поражению, будучи уловляемы в грех удовольствиями, и доставляют противнику нетрудную победу над собою; частью же потому, что, повидимому, и противящиеся несколько греху разными развлечениями легко бывают уклонены от борьбы, обращая хребет, и, неослабно поражаемые, несут на себе позорные знаки одержанной над ними победы (Свт. Василий Великий).

Воину Христову следует знать, каких врагов ему должно отгонять еще издали и каких попускать бороться с собою. Борьба эта иногда бывает нам причиною венца, а отречение от борьбы делает нас непотребными (Прп. Иоанн Лествичник).

Преследуй сам себя (свое самолюбие и всякую самость ради исполнения воли Божией) и враг твой прогнан будет приближением твоим (Прп. Исаак Сирин).

Человек да не прекращает брани до самой смерти, пока есть в нем дыхание да не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения (Прп. Исаак Сирин).

Не бойтесь, что жестокость брани непрерывна и продолжительна, и не приходите в колебание от долговременной борьбы (Прп. Исаак Сирин).

Не ослабевайте и не трепещите от вражеских ополчений, не впадайте в бездну безнадежности, если и приключится вам на время поползнуться и согрешить (Прп. Исаак Сирин).

Лучше быть нам осужденными за некоторые дела, но не за оставление брани (Прп. Исаак Сирин).

Где не перестают брани, там невозможно быть безопасным от поражений. Сколько бы кто искусен ни был в деле брани, сколько бы мужественно ни сражался, хотя бы часто наносил противникам смертельные удары, но если он находится среди самой битвы, то по необходимости должен иногда терпеть удары меча вражеского (Авва Херимон, по прп. Иоанну Кассиану Римлянину).

Воин, если не будет обучен прежде долговременным упражнением и испытан в трудах и битвах, показав на опыте, что одерживает победы над врагами, — не прославляется. Тем более у Небесного Истинного Царя никто не удостоится приять небесные дары Святого Духа, если не будет предварительно упражняться в изучении святых заповедей и таким образом не примет небесного оружия самой благодати и не вступит в борьбу с духами злобы (прп. Нил Синайский).

Не приходи в малодушие, но мужайся, храня твердый образ мыслей, ибо мужественный, хотя и в ранах будет, несомненно победит (силою благодати), сражаясь и раненный (Прп. Нил Синайский).

Авва Маркелл рассказывал братии. Однажды, когда он встал ночью на молитву, вдруг услышал трубный звук и шум. Старец пришел в смятение и недоумевал, откуда в пустыне может быть войско? В этот момент встал пред ним бес и вскричал: “Что задумался? Подлинно здесь идет брань, но если не хочешь, чтобы мы с тобою воевали, то иди спи, и мы не будем нападать. С ленивыми мы не воюем, но только с постниками и с бдящими на молитвах” (Пролог в поучениях).

Когда авва Иосиф умирал, сидели около него старцы. Посмотрев на дверь, он увидел диавола, сидевшего у двери. Авва позвал ученика своего и сказал: “Подай жезл, он думает, что состарился я и не могу справиться с ним”. Ученик подал жезл старцу и все увидели, что диавол пробрался к двери и исчез (Отечник).

О, как хитер опутывающий нас своими узами! Мы и не чувствуем, как опутаны ими. О, как искусен налагающий на нас оковы! Мы и не примечаем, как заключены в них. Приятны нам стрелы его, когда умерщвляет ими душу: связанный и окованный грешник безмолвствует и остается спокойным. Какое тонкое лукавство у нашего противника, налагающего на нас узы! Вместе и связаны мы и свободны. Вдали от истины удерживается узами дух наш; но, как ничем не связанный, свободно летит к пороку. Связан он для любви, но не связан для ненависти. Связан и встречает препятствия делать добро, но непрепятственно делает худое. Сии узы, какие носим на себе, так же хитры и лукавы, как и наложивший их на нас: дают нам свободу идти ко лжи, но препятствуют приближаться к истине ... (Прп. Ефрем Сирин).

Как Бог всеми возможными средствами ведет нас к жизни, так сатана употребляет все способы умертвить нас (Прп. Ефрем Сирин).

Но нет у диавола ничего столько вредного, против чего не нашлось бы у нас противодействующего средства. Нет такой тайной сети, о которой не имели бы мы сведения (Прп. Ефрем Сирин).

Если же говорить, что противная сила крепче и вполне обладает человеком, то в несправедливости обвиняешь Бога, Который осуждает человека за то, что послушался он сатаны (Прп. Ефрем Сирин).

Очень завидуют человеку молящемуся и всякие употребляют хитрости, чтобы расстроить такое намерение его, поэтому не перестают возбуждать посредством памяти помыслы о разных вещах и посредством плоти приводить в движение все страсти, чтобы только помешать прекрасному течению молитвы ... (прп. Нил Синайский).

Некоему святому молитвеннику крепкому, безмолвствующему в пустыне, явились демоны и в продолжение двух недель играли им, как мячиком, бросая вверх и подхватывая на рогожу; однако ж нисколько не могли низвести ум его от пламенной молитвы (Добротолюбие).

Если хочешь успешно вести брань с ополчением демонов, то врата души своей (чувства) заграждай уединенным безмолвием и ухо свое прилагай к словесам отеческим, чтобы, научившись таким образом, лучше распознать терния помыслов, пожигать их гневом и отвержением (Добротолюбие).

Душевные силы уделять должно на дела и молитвы, тогда немного входов найдет к нам диавол (Прп. Нил Синайский).

Если желаем совершенно попрать демонов, то будем показывать во всем смиренномудрие, далеко отринув от себя волю свою (Прп. Нил Синайский).

(Но надо помнить): в какой мере приближаемся мы к Богу, в такой — более и более свирепеют на нас демоны (Прп. Нил Синайский).

Враги, зная, что Господь обетовал нам великие блага, весьма гневаются на нас из–за зависти: ополчаются срамными и подлыми страстями и стараются до крайности расслабить людей, стремящихся к добродетели (Прп. Нил Синайский).

У диавола — этого виновника и вместе живописателя порока — та цель, чтобы каждого человека вринуть в тяжкую и безутешную печаль, соделать его далеким от веры, от надежды, от любви Божией (Прп. Нил Синайский).

То, что люди делаются лучшими, само по себе уже терзает и мучит диавола, а когда мы будем этого достигать через него (воюя с ним), то он не в состоянии будет и перенести такого посрамления (Свт. Иоанн Златоуст).

Но, намереваясь стрелять в злую голову диавола, сначала позаботься о состоянии своих помыслов, чтобы, прияв прямое и удобное для себя положение, успешно пускать в него стрелы (Свт. Иоанн Златоуст).

Пока диавол нападает извне, мы будем в состоянии противиться; когда же откроем ему двери души и примем врага внутрь, то уже не сможем нимало противиться ему, но со всех сторон, помрачив нашу память как бы дымящийся светильник, он оставит только уста произносить пустые слова (Свт. Иоанн Златоуст).

Если те, которые подвергаются козням диавола, будут бодрствовать, то не только ничего не потеряют, но получат еще большее богатство добродетели ... Как в настоящей жизни не там, где находится солома, сено или песок, но там, где находится золото и жемчуг, там именно собираются разбойники ... так и диавол там именно и строит свои козни, где видит богатства, скопленные душою, и умножающиеся сокровища благочестия (Свт. Иоанн Златоуст).

Злой диавол, когда видит духовное богатство, приходит в ярость, скрежещет зубами и неусыпно старается, как бы найти удобное время и похитить что–либо из сокрытого внутри нас (Свт. Иоанн Златоуст).

Тем, которые с великим трудом успели уже преодолеть козни диавола, он внушает высоко думать о своих добродетелях и искать славы людей, чтобы чрез это лишить их истинной славы (Свт. Иоанн Златоуст).

Диавол, как враг мира, ненавистник согласия и отец злобы, сколько радуется и торжествует, когда мы предаемся гневу, ссоримся и нападаем друг на друга, столько же скорбит и печалится, когда мы сохраняем мир и согласие и обуздываем гнев (Свт. Иоанн Златоуст).

Диавол, когда видит, что нисколько не успевает, уходит, наконец, боясь, чтобы не доставить нам большей славы своими кознями (Свт. Иоанн Златоуст).

Война с диаволом прекращает другую войну — войну против Бога. Враждуем с диаволом, — это значит находимся в мире с Богом (Свт. Иоанн Златоуст).

Диавол всегда таков — все предлагает с хитростью, а не прямо, чтобы мы не остерегались (Свт. Иоанн Златоуст).

Диавол с большей яростью нападает на учителей, потому что если они погибнут, то и все стадо рассеется. Когда он убивает овец, он только уменьшает стадо, а если поражает пастыря, то наносит вред всей пастве, достигая таким образом с меньшим трудом большего и в одной душе все погубляя (Свт. Иоанн Златоуст).

Молясь, восплачем от глубины сердца, чтобы прогнать врага нашего в глубины пещи геенской. Ведь когда ты стерпишь, он подвергается ударам; когда ты ударяешь себя в грудь, он получает раны; когда ты принимаешь удары, он подвергается казни (Свт. Иоанн Златоуст).

Велика злоба диавола, но над всеми видами ее превозмогает пост и молитва (Свт. Иоанн Златоуст).

Враг ... испытывает: куда расположено внутреннее состояние человека — туда и сам выступает, чтобы бороться при помощи своего коварства (Свт. Иоанн Златоуст).

Демоны имеют себе помощников в самих людях, которым они строят козни, так что если бы последние не содействовали им, то большая часть их козней против нас не имела бы у них никакого успеха (Свт. Иоанн Златоуст).

Диавол, искусный вдохновитель зла, умудренный в обманах, изобретательный в кознях, неистощимый во всякого рода злых замыслах (Свт. Иоанн Златоуст).

Если диаволу не удастся увлечь и погубить человека при помощи дурных пожеланий, тогда уже он наносит ему скорби, чтобы омрачить ум и, воспользовавшись этим, посеять то, что ему нужно (Свт. Иоанн Златоуст).

Но когда в дружине есть целомудрие, благопоклонность, численность и воинская доблесть, тогда делается она страшною для противников и по своей отважности нередко воздвигает победные памятники ... Когда же тому самому должно быть у нас с демонами, однако же не бывает, потому что ополчаемся мы не против них друг с другом, но с ними против друг друга. Удивляться должно не тому, что бываем побеждаемы, но паче тому, что, не делая ничего необходимого для побеждающих, желаем победить (Прп. Исидор Пелусиот).

Кто без помощи наставника вступает в борьбу с духами злобы, тот бывает ими умерщвлен (Прп. Иоанн Лествичник).

Все брани бесовские происходят от трех причин: или от нерадения нашего, или от гордости, или от зависти диавола (Прп. Иоанн Лествичник).

Во всех деланиях, которыми мы стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы: во–первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу ... этому искушению сопротивляются тщание и попечение о смерти. Во–вторых, когда они в сем покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное было не по воле Божией ... этому искушению сопротивляются повиновение и послушание... А если тати оные и в этом умышлении не получают успеха, тогда уже, тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас как живущих во всем богоугодно ... сему сопротивляется всегдашнее укорение самого себя (Прп. Иоанн Лествичник).

Иногда бесы отступают и сами собой, чтобы ввести нас в беспечность, и потом внезапно нападают на бедную душу, расхищают ее и до такой степени приучают к порокам, что она ... уже сама себе наветует и противоборствует (Прп. Иоанн Лествичник).

Бесы часто возбраняют нам делать легчайшее и полезное, а между тем побуждают предпринимать труднейшее (Прп. Иоанн Лествичник).

Ничто столько не доказывает победы над бесами, как лютые брани, которые они против нас воздвигают (Прп. Иоанн Лествичник).

Когда прп. Антоний увидел распростертыми все сети диавола и, вздохнув, вопросил Бога: “Кто же избегнет их?” — то отвечал ему Бог: “Смирение избегает их”, а что еще более удивительно, — присовокупил: “Они даже и не прикасаются ему!” (Прп. авва Дорофей).

Не возможешь ты на аспида и василиска наступить (Пс.90,13), если, долгим молением умолив Бога, не получишь в споборники себе Ангелов, чтобы они, подъяв тебя на своих руках, соделали тебя высшим всякого вещественного мудрования (прп. Иоанн Карпафский).

Бесы боятся, если увидят, что кто–нибудь, будучи подвергаем оскорблению, бесчестию, ущербам, всяким другим неприятностям, — скорбит не о том, что подвергается сему, но о том, что, подвергшись, не перенес того мужественно, ибо уразумевают из сего, что он вступил на истинный путь и имеет твердое желание ходить в совершенстве по заповедям Божиим (авва Зосима).

Что бывает у художников, то же случается и с душою. Как там главный мастер, преподав искусство ученику, оставляет его потом работать самого по себе и не имеет более нужды сидеть подле него, а только по временам надсматривает за ним, не разленился ли или не испортил ли дела: так и демоны, если увидят душу покорную и легко принимающую злые помыслы, предают ее сему сатанинскому искусству и не считают уже нужным сидеть подле нее, в уверенности, что ее самой достаточно к навету против себя: только по временам приходят посмотреть, не разленилась ли она (авва Зосима).

Изнемогают же демоны, когда через исполнение заповедей уменьшаются в нас страсти; погибают — когда, в силу бесстрастия души, совершенно исчезают из нее, не находя в ней того, чем держались в ней и чем воевали против нее (прп. Максим Исповедник).

На высоких молитвенников нападают демоны, ввергая в их ум простые помышления о вещах чувственных и тем отвлекая их от молитвы; на прилежащих познаниям — на дольшее время задерживая в них страстные помыслы; на подвизающихся в деятельной жизни — склоняя их грешить делом. Всяким способом со всеми борются окаянные, чтобы отдалить людей от Бога (прп. Максим Исповедник).

Когда же демоны увидят, что мы презираем вещи мира сего, не желая за них ненавидеть людей и отпасть от любви, тогда воздвигают на нас клевету, дабы мы, не перенося огорчения, возненавидели клеветников (Добротолюбие).

Уму, научившемуся разумно избегать невидимых схваток или столкновений (с невидимыми врагами — демонами), не следует ни приступать к естественному рассуждению, ни что–либо другое делать во время нападения злых сил, но только молиться, утомлять трудами тело, пресекать со всем терпением вещественное мудрование и блюсти стены града, разумею — сторожевые душевные добродетели или способы хранения добродетелей, т.е. воздержание и терпение, чтобы как–нибудь враг, прельстив душу десными и похитив ее склонением на свою сторону, не отдалил ее от Бога, наполняя ее развращением мутным (Авв.2,15), и мнимым добром не увлек сердца, ищущего лучшее, к худшему (Добротолюбие).

Демоны, борющие при недостатке добродетели, суть те, которые научают блуду и пьянству, сребролюбию и зависти; а при добродетелях борющие?— суть те, которые научают самомнению, тщеславию и гордости ... (Добротолюбие).

Кто же во время восстания искушений воздерживается от помышлений о вещах, прилежит же молитве с собранием ума от всего к себе самому и к Богу, тот убивает грехотворную склонность и тем обращаПРП-ИОАНН-КАРПАФСКИЙет вспять диавола ... Кто воздержанием и терпением мужественно заключил чувства и чрез духовные силы входы к уму чувственных образов преградил, тот удобно расстраивает все злые козни диавола, обращая его вспять со стыдом (Добротолюбие).

Обычай есть у всегда воюющих против нас бесов: посильным для нас и удобоисполненным добродетелям полагать преграды, а к непосильным и безвременным ... сильное влагать стремление ... Но мы да разумеем, что все в свое время и в своей мере делаемое хорошо, все же безмерное и безвременное — вредно (свт. Феодор Едесский).

Бесы — слуги гнева и злобы, радуются, когда умаляется добродетель, и весь труд свой обращают на то, чтоб увлекать души наши в срамные мечтания (свт. Феодор Едесский).

Желающий устоять против обходов диавола и сделать их безуспешными, сделаться причастным божественной славы должен со слезами и воздыханиями, с ненасытным желанием и пламенною душою, ночь и день искать Божией помощи и божественного заступления. Желающий же получить сие должен сделать душу свою чистою от всякого сладострастия мирского и от всех страстей и похотей (Добротолюбие).

Враг, навыкши возмущать наш ум, желает склонить нас к тому, чтобы мы вместе с ним питались перстью и, быв созданы по образу Божию, ходили на чреве (прп. Филофей Синайский).

При многом попечении и самого себя человек не может видеть, как не может видеть прежде времени приготовленные сети врагов. Ибо враг, по обычаю своему, не всегда ведет с нами явную брань. Если бы так было, то нелегко бы многие из нас впадали в сети ... Но когда враг хочет ввергнуть кого–либо в большие грехи, то сперва побуждает его пренебрегать малое и тайное: прежде прелюбодеяния — частое и сладострастное воззрение; прежде убийства — малый гнев; прежде помрачения мысли — малое развлечение и еще прежде сего представляет потребность тела как бы необходимою. Посему–то Господь, как все предведущий, как Премудрость Отчая, предупреждая коварства диавола, повелевает людям прежде времени отсекать поводы ко греху, чтобы, считая малое легко простительным, мы не впадали бедственно в страшные и великие согрешения (Прп. Петр Дамаскин).

Когда демоны влагают гордый помысл, чтобы увлечь человека в возношение, тогда он должен приводить себе на память прежде говоренное ими скверное и низлагать гордый помысл, и приходить в смирение. И опять: когда влагают что–либо скверное, подвизающийся воспоминает тот гордый помысл и низлагает это: и так содействием благодати делает то, что они низлагают друг друга воспоминанием, чтобы никогда не прийти в отчаяние от скверного, и в безумие от самомнения. Но когда враги возвышают ум его, то?— прибегать к смирению, а когда смиряют его — возноситься к Богу надеждою, чтобы никогда не пасть, сделавшись дерзновенным, и опять, убоявшись, не отчаяться до последнего воздыхания (Прп. Петр Дамаскин).

Против всех демонов должны мы выступать, со всеми воевать и всех поражать именем Господа нашего Иисуса Христа (прп. Феодор Студит).

Если покажется демон идущим на тебя и нападающим или жилище твое потрясающим и валящим на тебя, не страшись, и все пройдет, как самое мечтание (Добротолюбие).

Демонов сокрушает смиренномудрие, побивает — послушание, обращает в бегство молитва, морит гладом — пост, низлагает братолюбие и все прочее доброделание (Добротолюбие).

Никто не избавится от сетей диавола иначе, как через исповедание помыслов и желаний, с верою к руководителю своему, сопровождаемое смирением и послушанием (Добротолюбие).

Диавол всегда и всюду устрояет засады, сети ставит, ямы роет; не спит и празден не бывает; ни пищи, ни пития, ни другого чего не ищет; одно у него дело: и ночью и днем губить души наши (Добротолюбие).

Лукавый бывает и притихает на время, чтобы ввести в беззаботность, и потом, внезапно наскочив, превратить помысл и погубить (Добротолюбие).

Никогда не унывает всезлобивый, сколько бы раз ни был побеждаем и прогоняем (Добротолюбие).

Похититель души — диавол, всегда бдительно смотрит, как бы сбить нас с пути и, сбросив в стремнину какой–либо страсти, взять как добычу окаяннейшую (Добротолюбие).

Диавол усиливается вторгнуться в нас и восхитить душу нашу в пагубу, но места не находит, если видит, что вы, как стеною, ограждены законом Господним (Добротолюбие).

Диаволу нет места там, где силен страх Божий, где блюдется исполнение заповедей, где в действии все обычные уставы нашей жизни и охотно приемлются и исполняются епитимии (Добротолюбие).

Диавол, когда ухватит кого отчасти, не довольствуется тем, но все простирается на худшее, пока не причинит смерти греховной (Добротолюбие).

Диавол внушает одно худое, какою бы благовидностью то ни прикрывалось,— только то, что ведет или к гордости, или к зависти, или к похоти плотской, или к невоздержанию, и ко всему тому, что оскверняет душу (Добротолюбие).

Но как меч острый добре рубит нападающих, так и душа в страхе Божием, как в огне выкованная и в слезах закаленная, должна рубить демонские помыслы, ловя их как добычу (Добротолюбие).

Знать должно христианину: искушение, каким искушает нас диавол, бывает двух родов. Как птица, свободно летающая на крыльях своих, чтобы найти себе пищу, бывает обманываема птицеловом, простирающим на земле свои сети для уловления ее: простерши сети свои по земле, он кладет поверх их приманку, которую видя, птица слетает вниз, чтобы поклевать, и тут запутывается в сети и попадает в плен; тогда приходит птицелов, берет ее, держит в своих руках и делает с нею что хочет. Так и диавол: зная, что ум человеческий находится в непрестанном движении, подкрадывается к человеку невидимо, кладет перед помыслом его какую–нибудь сласть, как приманку, а под сластию простирает, как сеть, грех, который есть вместе и рука диавола невидимая и скрытая (потому что без греха нельзя диаволу схватить душу человека). Когда же успеет он приманить душу приманкою сласти, тогда опутывает ее сетями и схватывает. Первым делом его тут бывает завязать ей глаза, т.е. омрачить ум, чтобы она не увидала света и пути и не убежала. Это со всем тщанием делает он до тех пор, пока она привычкою к сласти и долговременным пребыванием во грехе совсем не предастся в волю его и не сделается во всем ему подручною и возлюбленною рабою. После сего она и сама не захочет уже убежать от этого господина своего, к которому привыкла и который так утешает ее и насыщает всякими сластями, пока совсем не растлит ее этими нечистыми и зловонными яствами своими. Когда же увидит, что она совсем растлилась, тогда направляет ее на всякого рода непотребства, грехи и злодеяния. Но птицелов не может стянуть птицу с воздуха на свою приманку, а диавол, если найдет душу обнаженною благодати Божией, может подвигнуть стремления и пожелания души на сласть и склонить ее на свою волю. Посему и сказал я, что искушения диавола бывают двух видов: первое — приманка сластию, какую полагает он пред помыслом; а другое — раздражение похотей, коим понуждает он душу воспохотствовать сластей и склоняет ее на свою волю (Прп. Симеон Новый Богослов).

Душа, которая подчинилась диаволу, не может ничего более делать, как только?познав в какую ниспала глубину зол и как воля ее связана чуждыми узами вопиять из чрева адова и призывать Бога, сходившего в преисподнюю земли, приити к ней и освободить ее. Это одно может она делать, но разрешить себя от уз и бежать не может, как не может убежать тот, кто закован в железные кандалы и содержится в темнице под крепкими запорами. Может она призывать имя Иисуса Христа, да пошлет Он ей помощь, и, когда укрепится таким образом чрез призывание Иисуса Христа (ибо Он есть единственный Освободитель душ наших) и восчувствует, что получила помощь от Бога, тогда может и убежать из–под ига диавола и из уз греха. Но, убегая от диавола, ей следует прибегнуть к какому–либо эконому благодати, т.е. к духовному отцу, чтобы лукавый диавол не нашел ее опять неохраняемою и не похитил. Этим отцом духовным она будет обучаема в том, что ей потребно думать, пока наконец сделается она способною носить всеоружие Божие, т.е. Божественную благодать и с нею противостоять всем козням диавола, — всем этим началам, властям, миродержителям тьмы века сего, духам злобы. Ибо душа, соединенная с плотью, не может одна, голая, противоборствовать таким сильным и столь многим врагам, если не будет облечена во всеоружие Божие, как и воин, даже самый мужественный, не может без оружия противостоять врагам, нападающим с копьями, мечами и щитами, и если выступит против них, тотчас будет поражен насмерть (Прп. Симеон Новый Богослов).

Бог, будучи всесилен и непобедим, вспомоществует тем, которые произволением своим хотят противоборствовать диаволу, и делает их победителями злого диавола. А тех, которые не хотят противоборствовать диаволу и бороться с ним, Бог не принуждает, чтобы не разрушить самовластия разумного естества нашего, которое Он создал по образу Своему, и не низвести нас в чин бессловесных животных (Прп. Симеон Новый Богослов).

Брань с демонами непрерывна и воинам Христовым необходимо всегда носить на себе оружия свои. Нет возможности поиметь покой от этой брани ни днем, ни ночью, ни на одну минуту, и когда едим и когда пьем, и когда спим или другое что делаем, можем находиться в самом жару брани. Враги наши бесплотны и всегда стоят против нас, хотя мы их и не видим: стоят и со всею зоркостью присматриваются, не окажется ли где какой–либо член наш обнаженным, чтобы вонзить в него свои стрелы и умертвить нас. Тут невозможно укрыться в крепости и башне или иной раз спрятаться где–нибудь и отдохнуть немного. Нельзя также убежать куда–либо и избавиться от брани или одному взять на себя борьбу за другого; но всякому вообще человеку самому необходимо вести сию брань, и — или победить и живу быти, или быть побеждену и умереть без всякого сомнения. Рана же смертоносная тут есть грех неоплаканный в покаянии и неисповеданный, а особенно отчаяние, если кто впадает в него, что однако ж состоит в нашей власти. Ибо если мы не ввергаем себя в глубину нерадения и безнадежия, то демоны совсем не могут сделать нам никакого зла. Но и когда раны приемлем от них, можем, если захотим, сделаться еще более мужественными и опытными в сей брани, посредством теплого покаяния. Быть поражену и умереть, а потом опять восстать, вступить в брань — есть дело людей крайне великой души и мужественных, и оно дивно и достойно великой награды. Ибо сохраненными быть от поражений не в нашей состоит власти, а восстать, и с помощью Божиею вступить вновь в борьбу со злом, — в нашей власти, потому что, если не отчаемся, то не пребудем в смерти и смерть не восгосподствует над нами. Мы всегда можем избыть от нее, прибегши с покаянием к всемогущему и человеколюбивому Богу (Прп. Симеон Новый Богослов).

Душа, от Духа Святого исполненная дерзновения и мужества ... животворящим изображением креста и призыванием Иисуса и Бога разрушает бесовские призраки и самих бесов обращает в бегство (прп. Никита Стифат).

Как демоны признают весьма важным для себя скрыть себя от человека, так для человека очень важно понять, что они — начальные делатели греха, источники наших искушений ... (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Демоны, принося мнимодуховные и мнимовысокие разумения, отвлекают ими от молитвы, производят тщеславную радость, услаждение, самодовольство, как бы от открытия таинственнейшего христианского учения (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Разнообразное воспаление крови от действия различных помыслов и мечтаний демонских составляет то пламенное оружие, которое дано при падении нашему падшему херувиму, которое он вращает внутри нас, возбраняя нам вход в таинственный Божий рай духовных помышлений и ощущений (Свт. Игнатий Брянчанинов).

При усиленном нападении вражеском, когда ощущается ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Общее правило для всех человеков заключается в том, чтобы никак не вверяться духам, когда они являются чувственным образом, не входить в беседу с ними, не обращать на них никакого внимания, признавать явление их величайшим и опаснейшим искушением (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Злые духи связываются в своих действиях по отношению к подвижнику Христову властью и мудростью Бога, руководящего его, они не могут причинить ему того зла, какое бы желали. Наносимые ими напасти содействуют его преуспению (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Падшие духи так ненавидят род человеческий, что если бы им было попущено невидимо удерживающею их десницею Божиею, то они истребили бы нас мгновенно (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Только соделывающему все без исключения заповеди Божии возможно устоять против врага (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Не вступив в брань с духами злобы и не выдержав ее как должно, подвижник не может вполне расторгнуть общение с ними и потому не может достигнуть свободы от порабощения ими (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Смиренная преданность воле Божией, сознание и готовность потерпеть все страдания, какие попущены Богом, совершенное невнимание и неверие ко всем словам, действиям и явлениям падших духов уничтожают все значение их попыток; попытки их (смутить человека) получают величайшее значение при внимании к ним и при доверии к бесам (Свт. Игнатий Брянчанинов).

Но и совершенно отвергающие бытие падших духов непременно вместе с этим отвергают и христианство... Если нет падших духов, то вочеловечение Бога не имеет ни причины, ни цели (Свт. Игнатий Брянчанинов).