Смерть Джоан Робинсон Хилл: резонансное дело 60-х. Часть II
Причины смерти: болезнь или убийство
Закон штата Техас того времени требовал проведения вскрытия любого, кто умер в течение 24 часов после поступления в больницу. Доктор Бертинот сообщил об этом Джону Хиллу, но тот уже успел обратиться в местное похоронное бюро, чтобы забрать тело жены и провести бальзамирование для подготовки к похоронам.
Менее чем через четыре часа после смерти Джоан Хилл ее тело забрали из больницы и перевезли в похоронное бюро. А еще через час там уже приступили к процедуре бальзамирования.
Характерное оформление статьи о деле Хилла в то время
Паталогоанатом больницы доктор Артур Морс прибыл в бюро, чтобы произвести вскрытие, но обнаружил, что тело уже забальзамировано. Тем не менее он провел вскрытие, не обнаружив никаких признаков того, что могло бы объяснить причину смерти, кроме того, что ее поджелудочная железа носила следы воспалительного процесса. Паталогоанатом предположил, что она могла умереть от панкреатита.
Получив информацию, что его дочь могла скончаться от панкреатита, Эш Робинсон проконсультировался с знакомыми врачами и те сказали ему, что названная причина маловероятна. Утром 21 марта 1969 года, в день похорон дочери, Эш Робинсон посетил офис окружного прокурора Макмастера, где обвинил Джона Хилла в убийстве. Макмастер связался с судмедэкспертом округа Харрис Джозефом Яхимчиком и попросил его съездить в похоронное бюро и провести еще одно вскрытие тела Джоан Хилл. Яхимчик распорядился, чтобы Морс сдал образцы крови и мочи Джоан Хилл и поехал похоронное бюро.
Яхимчик представил свой отчет в конце марта. Эксперт сделал вывод, что причиной смерти Джоан Хилл стал не панкреатит, а «острый очаговый гепатит, вероятно, вирусного происхождения».
Прокурор Макмастер согласился с выводами врача о не криминальной причине смерти, но Робинсон отказывался в это верить. Он нанял адвоката Фрэнка Бриско, бывшего прокурора округа Харрис, после чего обратился к своему зятю за разрешением провести эксгумацию тела Джоан для нового вскрытия, однако Джон ответил отказом. Тем не менее, Эш Робинсон задействовал все свои связи в правоохранительных органах и медицинских кругах, организовал обращения медицинской общественности о проведении эксгумации, и добился своего. Решение о проведении третьего вскрытия в конце концов было принято. Вскрытие проводилось командой из десяти специалистов во главе с доктором Робертом Баклином, ведущим экспертом округа Галвестон, при участии доктора Хелперна, назначенного исполняющим обязанности медицинского эксперта округа Харрис. Хелперн исследовал тело Джоан Хилл в течение семи часов и пришел к выводу, что Джоан Хилл перенесла «массивную инфекцию» неопределенного источника, но поскольку подверглось бальзамированию установить точную причину смерти не представляется возможным. Тем не менее, доктор Баклин назвал причиной смерти Джоан Хилл менингит и сепсис.
После третьего вскрытия Джозеф Яхимчик опубликовал новый отчет, в котром изменил свое мнение. Он заявил, что причиной смерти Хилл является молниеносный инфекционный процесс, специфика котрого не поддается определению.
Важное замечание, определившее последовавшие события, сделал в своем докладе доктор Хелперн. Он отметил, что смерть Джоан Хилл произошла из-за того, что ее несвоевременно направили в больницу для оказания специализированной помощи, и продолжительное время проводили лечение в домашних условиях.
Наступление Эша Робинсона
Отец Джоан, Эш Робинсон, не оставлял намерений наказать виновного в смерти дочери. Единственным ответственным за произошедшее он считал Джона Хилла. Последней каплей в чаше терпения Робинсона стало известие о женитьбе Джона на своей давней любовнице Энн Курт. Это произошло в июне 1969 года, меньше чем через три месяца после смерти Джоан. Несмотря на то, что этот брак не продлился и года, Эш Робинсон подал обращение в офис окружного прокурора с просьбой о расследовании в отношении Джона Хилла по обвинению его в убийстве Джоан Хилл.
Эш Робинсон
Слушания Большого жюри состоялись летом 1969 года, но завершились отказом в предъявлении обвинений Хиллу. Тогда помощник окружного прокурора Эрни Эрнст предложил, что Хилла можно было бы судить за то, что он не обеспечил жене должный уровень ухода, оставил без помощи, что привело к ее смерти. Присяжные с перевесом голосов десять против двух проголосовали за предъявление обвинений Джону Хиллу в том что он умышленно и преднамеренно способствовал смерти своей жены, воспрепятствовав оказанию ей своевременной квалифицированной медицинской помощи. До этого штат Техас еще никогда не предъявлял обвинения в убийстве по неосторожности.
Суд
Окружной прокурор Кэрол Вэнс передала дело для рассмотрения вторым составом Большого жюри, которое постановило произвести очередную эксгумацию тела. В феврале 1970 года дело рассматривало третье Большое жюри и на этот раз произошел прорыв. Эш Робинсон торжествовал. Убежденный в виновности Джона Хилла он полагал, что ответственности тому не избежать.
Судебный процесс начался 15 февраля 1971 года. Прокурор Макмастер сосредоточился на объяснении мотива доктора Хилла. «Мы рассчитываем доказать, что в этом браке возникли непреодолимые проблемы, которые привели к подаче ответчиком доктором Хиллом заявления о разводе 3 декабря 1968 года. Джоан Робинсон Хилл ответила на ходатайство супруга категорическим отказом, что превратило развод в ожесточенный спор, который мог разрешиться только в суде. Понимая, что у него нет достаточных оснований для развода и опасаясь огласки внебрачных связей, которая может возникнуть во время судебного разбирательства, доктор Хилл отказался от развода и согласился на так называемое примирение с Джоан Хилл. Не сумев расторгнуть брак законным путем, подсудимый начал разрабатывать план избавления от нежеланной жены».
Подробно описав тяжелую болезнь и страдания Джоан Хилл, Макмастер продолжил: «Государство намерено доказать, что подсудимый, осознавая состояние своей жены, умышленно не оказал ей помощь, не обеспечил своевременную госпитализацию и надлежащее медицинское обслуживание, добиваясь того, чтобы она умерла».
Адвокат Хейнс слушал обвинения в адрес своего подзащитного безучастно, не выражая никакого волнения. Возникало впечатление, будто он знал, что произойдет дальше. Очень многое зависело от показаний бывшей любовницы и жены Джона Хилла Энн Курт.
Но первой на скамью для дачи свидетельских показаний взошла соседка Хиллов Ван Максвелл. Она свидетельствовала, что в выходные перед своей болезнью Джона планировала возобновить бракоразводный процесс и даже поинтересовалась у Максвелл, сможет ли она сопровождать ее для консультации с адвокатом.
Хейнс ненадолго оживился во время перекрестного допроса и небрежно спрсил Максвелл:
– И как она вам показалась?
– Похоже, она была в добром здравии, – ответила Максвелл.
Довольный Хейнс сел на свое место. Теперь обвинению предстоит объяснить, каким образом физически здоровая женщина через 48 часов превратилась в безнадежно больную пациентку.
Обвинение пригласило Эффи Браун, горничную работавшую у Хиллов несколько недель, но знакомую с их семейными трудностями.
– Вам кто-нибудь говорил, что миссис Хилл больна… что она заболела в понедельник? – задал вопрос Макмастер.
Шестидесяти девятилетняя женщина кивнула.
– Сейчас я не могу вспомнить, кто мне сказал, но кто-то сказал, что она больна, и я не должна входить в ее комнату.
Макмастер понимающее закивал головой и повернулся к присяжным, давая понять, что больную, беспомощную женщину намеренно оставили без помощи. Но в этом заявлении адвокат Хейнс увидел шанс. Благодаря тренированной памяти он вспомнил кое-что из показаний Эффи Браун, сделанных через несколько недель после смерти Джоан Хилл. Хейес вежливо поинтересовался у горничной:
– В тот понедельник вы поднялись в комнату миссис Хилл и увидели ее сидящей в кресле не так ли?
– Нет, – решительно сказала Браун.
И тогда адвокат предъявил ее собственные показания двухгодичной давности, в которых она говорила совершенно противоположное. Одним ударом Хейнс сумел поколебать доверие к свидетелю обвинения и заставить присяжных усомниться в памяти Браун. В довершение всего он задал ей вопрос:
– Я полагаю вы без колебаний вернетесь сегодня на работу к доктору Хиллу, если он попросит?
– Я бы не прочь вернуться, если бы он нуждался во мне. Он мне нравится.
Показания горничной принесли очки стороне защиты Хилла. Адвокату удалось отвлечь присяжных от макмастеровского представления о Джоне Хилле как о холодном и расчетливом интригане.
Но центральной фигурой на процессе, как и ожидалось, стала Энн Курт. Еще до начала процесса адвокат Хейнс приложил максимум усилий, чтобы не дать ей выступить в суде. И у него для этого существовали юридические основания – закон позволяет усомниться в надежности показаний близких родственников, если они свидетельствуют, поддерживая обвинение. Но прокуратуре удалось найти редкий прецедент, когда жене было позволено давать показания против мужа, и судья Фредерик Хоуи согласился выслушать показания Энн Курт, хотя и оставался недоволен собственным решением. Он разрешил Энн Курт свидетельствовать при условии, что он в любой момент прервать ее показания, если сочтет нужным.
Когда Курт заняла свое место и начала говорить, опасения адвоката Хейнса и судьи Хоуи оправдались. Курт произвела настоящую сенсацию. Она заявила, что Джон Хилл не только признался ей в убийстве Джоан Хилл, но и пытался убить ее саму! 30 июня 1969 года он устроил преднамеренную автомобильную аварию на мосту, после чего набросился на нее со шприцем в руках и сделал подкожную инъекцию какого-то вещества, после котрого она почувствовала себя плохо. Хилл попытался сделать ей еще один укол, но ей удалось отбиться от него.
Курт сообщила суду, что накануне Хилл признался ей в убийстве Джоан, подробно объяснив, каким образом сделал это. Он заражал пирожные и печенье вирусными бактериями, полученными из фекалий тяжелых вирусных пациентов в больнице, в которой работал. Курт рассказала, что однажды заметила в квартире Хилла чашки Петри, в которых он выращивал какие-то культуры. На вопрос, чем он занимается, Джон ответил, что проводит эксперименты для своей работы в больнице. Там же Курт видела пирожные, но раздраженный Хилл сказал, чтобы она не вздумала их есть.
Эти показания перекликались со свидетельствами подруг Джоан Хилл, Сеттегаст и Вулен, которые рассказали о странном «ритуале» Джона. Тогда они не придали ему значения, но теперь им казалось странным, что когда Хилл угощал гостей выпечкой собственного приготовления, он внимательно следил, чтобы каждому гостю досталось определенное печенье или пирожное. Джоан всегда ела то, что предлагал Джон. У нее на было выбора, кроме того, который за нее сделал муж.
Сенсационные показания Энн Курт возымели обратный эффект. Хейнс вскочил со своего места и потребовал приостановить процесс на том основании, что он не был уведомлен о готовящихся прямых обвинениях в убийстве и не имел возможности подготовиться к ним. Судья Хоуи, также обеспокоенный таким поворотом событий и возмущенный театральными показаниями Курт, сперва отклонил просьбу адвоката и всего лишь объявил перерыв. Однако во время перерыва изменил свою точку зрения. Слабый юридический прецедент, благодаря котрому Курт было позволено давать показания, а затем ее безрассудство убедили его, что если он позволит процессу продолжаться, то возникнут весьма ощутимые основания для апелляции и признания разбирательства неправомерным.
Через одиннадцать дней после начала слушания дела судья Хоуи удовлетворил ходатайство защиты и приостановил процесс. Но это не означало окончания дела. Окружная прокуратура выступила с заявлением, что немедленно начинает подготовку к новому судебному процессу.
Интересно, что присяжные, которые потом не скупились на интервью, утверждали, что считали Джона Хилла невиновным.
Свершилось ли правосудие?
Второй судебный процесс был назначен на ноябрь 1972 года. Но за несколько недель до его начала, 24 сентября 1972 года, Джона Хилла застрелили на пороге собственного дома, когда он возвращался вместе со своей третьей женой Конни с медицинской конференции в Лас-Вегасе.
Неизвестный проник в особняк Хиллов примерно за полчаса до их возвращения. Он застал в доме мать и сына Хилла. Преступник связал их и заклеил рты скотчем. Когда Хиллы приехали, Конни позвонила в дверь и ей открыл человек в зеленой маске. Сперва Конни приняла его за пасынка, которой решил разыграть ее, но злоумышленник схватил ее и прорычал: «Это ограбление!» Конни смогла вырваться и побежала по улице. Когда она бежала и звала на помощь, услышала за спиной выстрелы. Житель одного из соседних домов откликнулся на призыв о помощи и впустил Конни в дом, откуда напуганная женщина вызвала полицию.
Когла полицейские прибыли к особняку, они обнаружили Хилла лежащего в вестибюле лицом вниз. Над ним стоял его сын Роберт. Со связанными руками и ногами он ухитрился прыжками добраться из своей комнаты до прихожей. Клейкая лента отошла от его рта и он кричал: «Они убили моего папу!»
Когда Хилла перевернули на спину, выяснилось, что в него стреляли трижды. Пули попали в руку, плечо и грудь. То обстоятельство, что его рот также был заклеен клейкой лентой, дало полиции усмотреть почерк убийц, распространенный в местном преступном сообществе.
Но вскоре первоначальная версия об убийстве во время ограбления отпала. Через несколько дней хьюстонских детективов Джерри Карпентера и Джо Гамино вызвали в Ривер-Оукс, когда подросток обнаружил под мостом портфель Джона Хилла, похищенный у него во время нападения. Осмотрев место находки, детективы нашли в кустарнике неподалеку пистолет. Баллистическая экспертиза установила, что пули, извлеченные из тела Джона Хилла, выпущены из этого оружия.
Следователи проследили путь пистолета до его владельца. Во время допроса тот пояснил, что оружие у него украли, и сделала это женщина, которую он назвал шлюхой. Как выяснилось, это было не столько ругательство, сколько определение ее профессиональной принадлежности. Ситуация выглядела анекдотической. Бывший владелец пистолета рассказал, что в тот вечер решил развлечься и пригласил двух проституток. Когда он заснул, они угнали один из автомобилей и украли деньги. Разозленный клиент хотел было отправиться на поиски жриц любви, но тут ему позвонила еще одна проститутка по имени Дасти и предложила развлечься. Мужчина не смог устоять и согласился. В результате этой встречи он лишился еще и пистолета. Мужчина сказал, что настоящее имя девушки, укравшей его пистолет, Дасти-Марсия МакКиттрик.
При помощи офицера полицейского отдела нравов детективам удалось выйти на след Дасти и установить за ней наблюдение. Таким образом полицейские обнаружили связь МакКитрик с Бобби Уэйном Вандивером, неоднократно судимым преступником, после последней отсидки занимавшимся сутенерством.
Вандивера задержали в апреле 1973 года, но он отказывался сотрудничать с полицией, правда, только до тех пор, пока его не опознала мать Джона Хилла, которую он связывал во время нападения. Тогда Вандивер признался в совершении убийства, и тут же заявил, что на устранение Джона Хилла поступил заказ. Вандивер рассказал, что ему заплатили за убийство 5 000 долларов, и обвинил в соучастии в преступлении Дасти МакКитрик и Лиллу Паулюс, бывшую проститутку, а ныне владелицу борделя в Хюстоне. По утверждению Вандивера Паулюс сказала ему, что нужно убрать доктора, который убил свою жену. Также Вадивер заявлил, что ему известно, будто смерти Хилла желал отец погибшей женщины.
25 апреля 1973 года Большое жюри присяжных проголосовало за предъявление обвинений Вандиверу и МакКиттрик за совершение умышленного убийства, второй процесс должен был последовать над Паулюс по обвинению в подстрекательстве на убийство. Первое судебное разбирательство назначили на сентябрь 1973 года.
Примечательно, что во время подготовки к суду главный обвиняемый Вандивер находился вовсе не за решеткой, а с разрешения окружного прокурора Роберта Беннета проживал в мотеле со своей женой Викки, устроившейся официанткой в кафе при мотеле. Без сопровождения представителя прокуратуры или полиции, Вандиверу было запрещено покидать свою комнату. Но потом и это условие было смягчено.
Жена Вандивера Викки находилась в самом разгаре процесса об опеке над детьми от первого брака, и в июне 1973 года ей пришлось отправится в Даллас, чтобы уладить дела с бывшим мужем. Вандивер обратился к прокурору Беннету, чтобы тот позволил ему поехать с ней. Беннет согласился при условии, что Вандивер будет регулярно отмечаться в полиции.
Некоторое время все так и было. В обозначенные сроки Вандивер появлялся на глаза полиции, но когда стало известно, что суд над ним назначен на апрель 1974 года, он вдруг исчез. Вандивер пустился в бега, и как потом выяснилось, переехал в Лонгвью, штат Техас, взяв себе псевдоним Джей Си Шеридан. Он старался держаться в тени, но вся же попал в поле зрения офицера местной полиции Джона Реймера, который отнесся с подозрением к появлению новичка в его городе. Сверившись с базой беглецов, он выяснил настоящее имя этого человека и в один из дней выследил его местном кафе. Полицейский предложил Вандиверу сдаться, но тот выхватил из кармана пистолет, и полицейский застрелил его.
Дасти МакКиттрик оставалась на свободе до 21 сентября 1973 года, когда ее арестовали в Далласе, после попытки обналичить фальшивый чек в одном из местных банков. На допросе она подтвердила показания Вандивера, а также рассказала Карпентеру и Гамино, что познакомилась с Эшем Робинсоном, когда гостила у Лиллы Паулюс в 1972 году.
МакКиттрик утверждала, что Робинсон по его собственным словам был готов пойти на все, чтобы получить опеку над сыном своей дочери, но это произойдет только в том случае, если Хилл умрет. По словам МакКиттрик, Робинсон и Паулюс часто встречались в больнице Бен-Тауб, а также Эш посещал ее дома, где передал подробный план особняка Джона Хилла и 7 000 долларов в день покушения.
Суд над МакКитрик должен был состояться в 1974 году вместе с Лиллой Паулюс. Однако адвокат Паулюс настаивал на том, чтобы показания Вандивера были исключены из судебного разбирательства, так как он был убит, и Паулюс не могла реализовать свое право встретиться с ним на очной ставке, гарантированное шестой поправкой Конституции США. Эта просьба была удовлетворена.
Адвокат МакКиттрик заявил, что его подзащитная, которая во время покушения на Джона Хилла находилась за рулем автомобиля, ожидая Вандивера готова заключить сделку с правосудием.. Это означало, что она не признает себя виновной, но принимает вердикт присяжных в обмен на смягчение наказания. В результате МакКиттрик приговорили к десяти годам тюремного заключения, а через пять лет она выйдет на свободу, получив условно-досрочное освобождение.
Когда Дасти МакКиттрик выводили из зала суда, Беннет предложил ей в рамках соглашения с прокуратурой дать показания против Лиллы Паулюс, и после кратковременных раздумий Дасти согласилась.
Слушания по делу Паулюс состоялись в феврале 1975 года. На суде МакКитрик дала показания, рассказав, что Эш Робинсон в общей сложности заплатил Паулюс 25 000 долларов, чтобы найти подходящего человека для убийства Джона Хилла. Паулюс, в свою очередь, заплатила 5 000 долларов Вандиверу за совершение убийства.
Казалось, что судьба Эша Робинсона была предрешена и его ожидает судебный процесс, но тут вмешался прогресс. Было решено провести тест на «детекторе лжи». Тест показал, что оба фигуранта говорят правду – МакКиттрик, обвиняющая Робинсона в заказе убийства зятя, и Эш Робинсон, который настаивал на своей невиновности.
Тем не менее на процессе над Паулюс, Беннет не оставлял надежды прихватить Эша Робинсона. Доказать вину Лиллы Паулюс, что называется дело техники, а вот найти веские основания для привлечения к ответственности Эша Робинсона, оказалось непростой задачей. Беннет представил суду клочок бумаги с номером телефона Эша Робинсона, найденный в сумочке Паулюс. Но не только это могло связать Паулюс и Робинсона.
Беннет вышел на дочь Паулюс, Мэри Джо Вуд, и убедил ее дать показания. Отношения между дочерью и матерью давно испортились. Это произошло после того как Паулюс не только неодобрительно отозвалась о мужчине, с которым встречалась Мэри, но и попыталась убить их обоих. К счастью у нее это не вышло, и она ограничилась тем, что упрятала собственную дочь в психиатрическую клинику. Мэри Вуд удалось сбежать из психушки, переехать в другой штат с любимым мужчиной и выйти за него замуж. Вуд боялась возвращаться в Техас, и согласилась дать показания против матери только после того, как прокурор Беннет гарантировал ее безопасность на территории Хьюстона.
Вуд свидетельствовала, что ее мать владела несколькими борделями в районе Красных фонарей Хьюстона и была хорошо знакома с Джоан Робинсон Хилл. Они познакомилась при помощи общей подруги Дианы Сеттегаст примерно в 1963 году. Паулюс неоднократно бывала в особняке Робинсонов, где состоялось ее знакомство с Эшем Робинсонов. В тот период Паулюс и Эша можно было часто видеть в личной ложе Робинсонов на скачках.
Когда Вуд навестила свою мать в декабре 1970 года, та упомянула в одном из разговоров, что ей звонила Диана Сеттегаст, которая сообщила, что Эш Робинсон ищет кого-нибудь, кто мог бы убить его зятя Джона Хилла.
Вызванная для дачи показаний Диана Сеттегаст подтвердила, что знала семью Робинсонов с 1952 года, и поддерживала знакомство с Паулюс с 1957 или 1958 года, но она категорически отрицала показания Мэри Вуд, заявив, что никогда не говорила Паулюс о намерении Эша Робинсона убить Джона Хилла. Кроме того она сказала, что видела Лиллу Паулюс в обществе Эша Робинсона только один раз, на ферме Чатсуорт в 1968 году.
Но решение суда оказалось не на строне Лиллы Паулюс. Ее признали виновной в подстрекательстве к убийству и приговорили к 35 годам тюремного заключения. Комментируя для прессы это решение, Эш Робинсон говорил о Паулюс с нескрываемой благодарностью. Он сказал, что она дружила с его дочерью Джоан и тяжело переживала то, что происходило с ней. Ее поступок был продиктован чувством справедливости, и она отомстила за смерть Джоан Робинсон Хилл.
Впоследствии адвокаты Лиллы Паулюс подавали аппеляцию и приговор был отменен, однако повторное судебное разбирательство подтвердило первоначальное решение суда, и она оставалась в Гейтсвилльской тюрьме до 1986 года, когда скончалась от рака груди.
В 1979 году Эш и Эренстина Робинсоны оставили Техас и переехали из Хьюстона в Пенскалоу во Флориду, чтобы дистанцироваться от постоянного интереса к смерти их дочери, но главным образом, от обвинений Эша Робинсона в причастности к убийству Джона Хилла. Если юридические основания для привлечения Эша Робинсона были ненадежными, то репортерам из СМИ обвинять его никто запретить не мог. Обвинения, прозвучавшие в суде в показаниях МакКитрик и Вуд, в случае суда над Робинсоном, могли быть с легкостью опровергнуты на основании заинтересованности обвинителей и оговора. Надежные материальные улики, способные уличить Эша Робинсона, отсутствовали.
Но вдова Джона Хилла, Конни, все же подала гражданский иск против Эша Робинсона, добиваясь опеки над своим пасынком Робертом Хиллом. Вместе с ней подали иски мать и сестра Джона Хилла, однако все они проиграли процесс, в том числе и потому, что к тому времени Роберт уже помирился с дедом и изъявил желание остаться в семье Робинсонов. Конни оставила попытки вернуть опеку над сыном Джона Хилла и к 1981 году она собиралась повторно выйти замуж.
Прежде чем исчезнуть из поля зрения общественности, уединившись на ранчо в Остине, Энн Курт постаралась выжать максимум дивидентов из истории, участницей которой она казалась. Она написала книгу «Убийство по рецепту», которая на некторое время действительно стала бестселлером. Однако книга написана с явным желанием выгородить себя в этом деле. Курт пыталась продемонстрировать, что Джон Хилл преследовал ее и пытался добиться близости, а не наоборот. Курт рассказала шокирующие подробности отравления Джоан Хилл. Например, она утверждала, что Джон делал ей инъекции собственной мочи и тем самым смертельно заразил ее. По мнению специалистов, данное утверждение не выдерживает критики и если уж предположить нечто подобное, то гораздо убедительнее выглядит версия о том, что Хилл мог приносить зараженные бактериями препараты из больницы по месту работы.
Курт пошла еще дальше, утверждая в своей книге, что Хилл причастен не только к убийству жены, но и к смерти собственного брата. Якобы его смущала его гомосексуальность и он убил его, введя смертельную дозу морфия. Потом Хиллу удалось убедить всех, что его несчастный брат имел проблемы с наркотиками и умер от передозировки барбитуратами.
Наконец, Энн Курт заявила на страницах книги, что вообще не верит в смерть Джона Хилла, и считает, будто он жив и живет в Мексике.
Но другой автор, Томас Томпсон, чье исследование «Кровь и деньги» является наиболее авторитетным, опроверг утверждения Курт, метко заметив, что «она смотрит одним глазом на кассовый аппарат и не видит правды».
Забавно, что Курт подавала в суд иск на 3 миллиона долларов на Томпсона за слова в его книге «Кровь и деньги», характеризующие Курт как «вызывающе одетую и настолько же ярко накрашенную женщину». Она утверждала, что данное замечание действительно унизительно, но поскольку оно правдиво, отклонил иск.
Продержавшись некоторое время в списке бестселлеров, книга Энн Курт канула в безвестности, как и ее автор. Впрочем, известно, что Курт уединилась на своем ранчо в Остине и в январе 1990 года в возрасте 59 лет скончалась от аневризмы.
В 1981 году на экраны вышел телевизионный фильм «Убийство в Техасе», авторы которого явно вдохновлялись сюжетом книги Энн Курт. В картине Джон Хилл не только представлен явным убийцей, но и сделан намек на то, что вместо него был убит другой человек.
В это же время телеканал «CBS», основываясь в значительной степени на исследовании Томаса Томпсона, сообщил, что повторно изученные медицинские аспекты смерти Джоан Робинсон Хилл позволяют предположить, что она скончалась от синдрома токсического шока, вызванного бактериальной инфекцией, редкого, но хорошо известного сегодня заболевания, однако плохо диагностируемого в 60-е.
В свете открывшихся фактов нельзя исключить, что Джон Хилл не убивал свою жену, но при этом вряд ли возможно снять с него ответственность за смерть Джоан. Наиболее вероятным представляется, что он воспользовался внезапной болезнью жены, чтобы избавиться от нее. Он сделал все, чтобы болезнь поглотила Джоан раньше, чем ей можно было помочь.
И только, пожалуй, Эш Робинсон в этой истории избежал наказания. Независимо от того, как и от чего умерла его приемная дочь, Эш винил в происшедшем ее мужа, и практически не остается сомнений, что он приложил все усилия, чтобы ее смерть не осталась неотмщенной.