День рождения

– Слав, а ты не против, если мы у тебя мой день рождения отпразднуем? Ну, на Пережена. А то у меня места мало, да и родители против.
– Хорошо, Алин. Только чур много друзей не приглашать и выпивать в меру.

Кажется, это было в другой реальности. Потому что в этой я сижу за столом вместе с одиннадцатью лицами разной степени трезвости, от игривых до пьяных в стельку.
Девушки и парни. Ну и ещё моя. Да, я бы их давно выгнал, но пока они ведут себя более-менее прилично. Пока.

Один из относительно вменяемых гостей обратился к еле сидящему товарищу:
– А ты помнишь, как два месяца назад мы какого-то пацана с красно-зелёной чёлкой избили? Нет, ну а что, не по-мужски такие волосы носить.
– Пр-пральна сделали тогда, – ответил ему товарищ и упал под стол.
Вроде люди, а вроде животные.

Застольный шум, полубредовые истории вроде потопления лодки с пиратами бросками ананасов. И моя девушка на коленях своего бывшего парня, чьего имени я не знал. Обхватывает его вокруг груди левой рукой, правая сползает вниз по животу, длинные рыжие волосы закрывают его лицо,
Я не мог больше терпеть.
— Алина, прекрати.
Она резко, насколько это ей позволяла выпитая бутылка шампанского, повернула ко мне голову и с претензией в голосе задала мне вопрос:
— Мне что, друга старого нельзя приобнять?
Я не против дружеских отношений между мужчиной и женщиной, у самого есть вполне доверенные подруги, к которым Алина даже меня не ревнует, но не потому что они хуже её выглядят, а потому что она знала, что дальше дружбы они не зайдут.
Только вот происходящее выходило за рамки “дружбы”.
— Алина, ты пьяна. И сидишь у него на коленях. И ладонью лезешь ему в ширинку. Ты вообще помнишь, где ты?
Пьяные лица парней устремились на меня.
— Слыш, не нравится – выйди, у девушки настроение подразнить появилось, что ты пристал?
Уроды. Видят в девушке лишь чехол для собственных чресел. А порядочность, тяга к искусству, увлечения их не интересуют. Лишь бы услышать “да” и получить зелёный свет на доступ к её промежности.
Негодование, словно расплавленный металл, стало разливаться по моему разуму. Пора дать быдлу отпор.
— Да я бы вышел, только есть две проблемы. Первая. Алина уже два года моя девушка. Вторая. Я никуда не выйду, потому что вы у меня в гостях, а не я у вас, забыли?

Похоже, на пару мгновений они потеряли связь со спутником, ибо от этого аргумента в их мозгу произошёл сбой. Но сработала аварийная система, в ход пошли стандартные вопросы отбросов общества:
— Ты чё? Те не нравится, да?
Я ударил кулаком по столу и встал со стула.
— Да, мне не нравится то, что в пьяной компании моя девушка начинает вести себя как дешёвая проститутка.
После этих слов в них заговорил хмель. Они дружно встали из-за стола, ну как встали, как смогли, и попытались навалиться на меня толпой.
Я хоть и не мастер рукопашного боя, но бить умею, так что с двумя пьяными рылами справиться мне удалось. К сожалению, их было шестеро. Оставшиеся схватили меня и потащили в туалет. И как только сил у них хватило?
Если коротко, то я познакомился со своим фаянсовым другом лицом к лицу, хоть и очень сильно сопротивлялся.
– Свою девушку при друзьях её оскорбил! – подружки моментально затрещали. – А парни молодцы, наказали его.
Парни. Ублюдки это без чести и совести. Вшестером на одного.
После этого выходцы из спиртовой Вальхаллы отнесли меня в мою комнату и бросили головой в стену. Болезненно, но благо, ничего не сломал.
– Пока извинение для девушки не придудумаешь – не выпустим.
Щелчок дверного замка.
Да откуда они ключи взяли?! Клептоманы чёртовы!
Пятнадцать минут спустя из глубины квартиры донеслись приглушённые стенами и пьяными возгласами женские стоны. Это Алина, я её голос где хочешь узнаю. Глупо надеяться, что тут как с старом анекдоте, она поранилась и ей очень больно. Сомнений быть не может.
Я сидел на полу рядом с кроватью. Ярость. Боль. Ненависть. Старые обиды и унижения. Собственно, вся моя жизнь проносилась в мозгу. Как? Почему они считаются достойными гражданами, хотя из целей у них только насытиться, напиться и размножиться? Почему их считают достойными хорошей жизни? Почему они добиваются высокого положения, а я… Нет, а действительно хорошие люди остаются ни с чем? Всё это клокотало во мне. И тут мой мозг выдал мне мысль, которую в обычном состоянии я бы сразу зарыл поглубже в сознание и никогда не откапывал.
В наследство от отца мне остался охотничий карабин. Сам я не любитель охоты, но ради такой вещицы получил необходимые документы, и на всех правах в сейфе теперь покоился подарок отца, одно из немногих хороших воспоминаний. Ключ от сейфа лежал за ним же. Скользнув в замочную скважину, он обнажил покоившийся внутри карабин, коробку патронов, двадцатизарядный магазин и нож — уже моё приобретение.

Я с детства мечтал сделать мир лучше. Превнести в него такое, что изменит жизни всех людей на планете. Открыть новый химический элемент. Написать книгу с мировым именем или картину, которая украсит стены Лувра. Создать лекарство от рака. Но нет, не вышло. Некому меня было поддерживать, некогда было заниматься творчеством, приходилось выживать. Наверное, если в мире станет на одиннадцать моральных уродов меньше, он станет хоть немного, да лучше.
Но Алина… Секунда жалости и неугасших чувств задавлена стальным ботинком священной ярости.
Каждый патрон аккуратно ложится в магазин. Одна пуля — одна унесённая в небытие никчёмная жизнь. Это того стоит.
Спустя ещё пятнадцать минут в комнату входит один из них. В открытую на секунду дверь просочились звуки застолья и стоны Алины. Я прикинулся спящим сидя на полу, так, чтобы входящий смотрел мне в спину. Трогает меня за плечо. Нож молнией вспыхивает в моей руке и бьёт его сначала в ногу, затем резко дважды в горло, чтоб не услышали его крик. А говорят, что молния дважды в одно место не бьёт.
Я взял лежащий у колен карабин, накинул брезентовый ремень на правое плечо и вышел из комнаты. Думаю, кровавые брызги на лице выглядят довольно красиво. Я прямо как художник после написания картины. Пули будут моей кистью, кровь — краской, нож — шпателем.
Пьяный скот. Я избавлюсь от них. Этот мир станет чуть лучше.

При моём виде у них из голов сразу выветрился алкоголь. Повисла тишина. Палец нажал на крючок.
Пуля пронзает сразу две головы. Любой снайпер бы позавидовал.
Ещё пятнадцать выстрелов и всё кончено.

Сержант Краснов бился над разгадкой очередного дела об уличном грабеже, как его отвлёк телефонный звонок.
– Алло, полиция? Я только что убил одиннадцать человек. Да, звоню с места преступления. Дверь ломать не надо, только позвоните, я сам открою. Адрес Пережена, 22, квартира 8. Жду.