Уральская "НАЁМКА"
Не во всех казацких войсках казаки отправляли военную службу на одинаковых условиях. Особенно выделялись уральские казаки. Выделялись так называемой "НАЕМКОЙ".
***
"Все служилые казаки составляли полевой разряд.
Исключение составляли: 1) казаки, находившихся уже на службе; 2) больные, которые не могли участвовать в главных рыбных промыслах; 3) только что возвратившиеся со службы и не принимавшие ещё участия в главных рыбных промыслах; 4) пробывшие на службе более того срока, на который были командированы; 5) потерпевшие разорение от пожара, наводнения и других подобных несчастий.
Для командировки наряда на службу казаки полевого разряда всех уральских станиц съезжались в г. Уральск, что обыкновенно приурочивалось к съезду казаков для рыболовства. Казаки Илецкого района собирались для этого в г. Илецке. Наряды казаков на службу производились по добровольному между ними согласию. После вызова охотников (добровольцев) поступить на службу казаки, остававшиеся в войске, условливались с ними, о вознаграждении – «подмоге», после чего охотники прибывали в Войсковую канцелярию, где проходили освидетельствование на годность к службе, записывались в командировку и получали лично от тех казаков, которые их наняли, «подможные» деньги, на которые и снаряжали себя на службу.
***
В назначенный войсковым начальством, день, наряжаемые на службу охотники являлись на сборные пункты с полным снаряжением и вооружением. Если по какой-либо причине казаки выступали на службу, не получив причитавшихся им «подможных» денег, они обмундировывались и снаряжались заимообразно за счёт полковых сумм, возмещение же этих расходов производилось войсковым начальством, которое и взыскивало эти деньги с недоимщиков.
«Подможные» суммы были различны:
- на кратковременные караулы 5-30 рублей,
- откомандированным на 2-годичную службу в Санкт-Петербург в лейб-казачью сотню не менее 400 рублей,
- а в дальние походы за границу по 500 рублей и более.
***
При общей раскладке наряда по войску неизбежно случалось, что число наличных казаков не делилось без остатка на число людей, требовавшихся на службу, и, таким образом, оставались излишние от раскладки люди. Если, например, наличный состав войска определился в 6300 чел., а командировать на службу требуется 500 чел., то один командируемый придётся на 12 чел. служилого состава, которые находят охотника и уплачивают ему, по соглашению, «подмогу». Оставшиеся, затем, в излишке 300 человек не ищут охотников, но, тем не менее, вносят «подможные» деньги в размере средней суммы раскладки «подмоги» на всех казаков нанимателей. Такие излишние от раскладки казаки назывались нетчиками, а собранные с них сумма – «нетчиковой».
***
Если в одно и то же время от войска требовалось несколько отрядов, то расчёт производился по каждой командировке особо. Охотники, вызвавшиеся в одну командировку, не освобождались от уплаты «подможных» денег по другим командировкам. При таком способе отбывания воинской повинности в Войске не соблюдалось никакой очерёдности несения службы ни между офицерами, ни между казаками...".
***
"Только при незначительной выкомандировке большое число выставляет одного. Например, если из целого войска только сотня или полусотня казаков выкомандировывается на год - на два в Казань или в степь, на несколько месяцев для прикрытия топографических партий и т. п.—тогда, правда, больше чем десять человек нанимают одного. Но когда из войска спрашивается два, три комплектных полка в армию, тогда уж не пятеро, а двое выставляют одного, или трое двоих, или пятеро четверых, или один одного, или же, наконец, что не раз бывало — один двоих...
Наемка есть учреждение полезнейшее, учреждение благодетельнейшее: при наемке казак бывает исправнее, — а чего еще лучше надо?".
"Службу уральские казаки несли всегда конную и ежегодно командировали на службу 3359 чел.:
- 1500 чел. несли кордную службу на 4-й и 5-й дистанциях Оренбургской линии в находившихся там 7 крепостях и 24 форпостах;
- 100 чел. в Гурьеве городке для прикрытия берега Каспийского моря и рыболовной ватаги от нападения киргиз-кайсаков;
- 100 чел. в Санкт-Петербурге состояли в лейб-Уральской сотне;
- 450 чел. по пикетам, в резерве и у прикрытия пограничных хуторов, расположенных выше и ниже г. Уральска, от нападения киргиз-кайсаков;
- 350 чел. в г. Уральске в «домоседной» команде для содержания караулов во время нахождения казаков на рыболовстве;
- 513 чел. в станице Илецкой;
- 346 чел. в станице Сакмарской;
Указанные выше станицы были на особом положении. Станицы эти не участвовали ни в рыбной ловле, ни общих нарядах по войску, а получали жалованье от казны и составляли особые общины. Так что внутреннее устройство, обряд службы и привилегии обособляли их от прочей части войска..."
***
В марте 1874 года император Александр II утвердил для уральских казаков новое Положение о воинской повинности.
Теперь право найма «охотников» в первые три года отменялось и переносилось на дальнейшее время, да и то только в случае наряда на внешнюю службу. Первые же три года молодой казак обязывался самолично нести военную службу с отрывом от дома. При таком порядке многим казачьим хозяйствам грозили упадок и разорение.
По новым правилам, казак должен последующие семь лет ежегодно в полной боевой готовности являться на трёхнедельные учебные сборы, причём - летом. Это означало, что будет отнято дорогое время, потребное на сенокос, уборку хлебов, неводное рыболовство и т. д.
Строевую лошадь, снаряжение, обмундирование, вооружение - всё это полевой казак обязывался за свой счёт приобретать и заботливо содержать. И не только в течение семи лет, но и многие годы после, вплоть до ухода в отставку по возрасту. А где взять средства?
Казаки подозревали, будто новое Положение о военной службе выдумано местными властями, царь же о нём ничего не ведает. Дело дошло до того, что в некоторых форпостах бабы-казачки уверяли, будто царь согласился восстановить сгоревшую в XVII веке знаменитую «владенную грамоту», даровавшую яицким казакам реку Яик, вольности и прочие милости. Но сам он-де восстановить грамоту не может, а посему послал с этой целью в Уральск семь королей из чужих земель, которые вот-вот должны приехать.
Казаки верили в царскую «доброту», ставшую догмой раскольничьих убеждений, в плену которых в тот период находилась основная масса уральского казачества. Казалось бы, никакого отношения новое военное Положение не имеет к религии, но казаки-раскольники учили молодёжь, что реформы военно-административные непременно потянут за собой гонение на веру. «Не ходите, - внушали они, - к местным властям с поклоном, ибо власти хотят лишить нас креста и бороды!»
В конце декабря петербургская полиция была поднята на ноги: в столицу тайно прибыли ходатаи от Уральского войска, намеренные «утруждать Его Величество личной подачей прошения» об отмене Положения о военной службе.
Трех «ходатаев» Ефима Голованова, Ивана Ильичёва и Артемия Лабзёнова обнаружили притаившимися у ограды Летнего сада, в котором обычно прогуливался Александр II. При них была изъята «челобитная»: «Не верим, что вы, государь, разрешили властям издеваться над нами. Пожалейте детушек своих, а мы будем служить вам верой и правдой...».
На полях прошения государь гневно приказал не обращать внимания на просьбы отменить новый военный закон - дело это решённое.
***
События быстро начали переходить в новую стадию. В Уральске арестовали и заключили в тюрьмы первых 78 казаков-«ослушников».И началось то, что с этого времени в официальных бумагах открыто стало называться: «Мятеж в Уральском казачьем войске в 1874 году по поводу введения нового Положения о воинской повинности».