"КТО КОМУ ЛЮБ... АРТЕЛЬ ПОСТОРОННИХ"
1888 г.
«В настоящее время Россия покрыта мелкими семьями. Стремление к разделам все усиливается. С разделами мельчают и сила, и капиталы. Если в старой общине-семье был и скот, и орудия, и силы, и деньги, то теперь при распавшейся родовой артели все это богатство разделилось.
Если в старой семье был излишек в рабочих руках и деньгах, то теперь
при одном-двух работниках и лошади трудно что-либо сделать, и приходится подыскивать что-либо аналогичное с тем, что было прежде. Подыскать это не трудно: как семья была артелью, так и теперь на помощь приходить артель. Преемственность слишком очевидна, чтобы ее лишний раз доказывать. Крестьянство и казачество, зная хорошо известную ему родовую, а потом семейную артель, начало сбиваться в артели не кровныя, не родственные, а в артели свободные по принципу «кто кому люб».
***
Вот это-то полюбовное соединение в артели на всякий случай или на постоянный заработок составляет выдающуюся черту современного крестьянства. Оригинально, что семьи, разрушенные разделом, почти повсеместно в России, будучи посторонними друг другу, часто соединяются, складываются всем своим хозяйством, харчатся вместе, вместе работают и промышляют (Лебедянский, Оренбургский, Бугурусланский и др. узды). Видно, что после семейного раздела удалившего нежелательных членов, семья стремится увеличить капитал и трудовые силы путем соединения двух и даже трех семей.
Так живут иногда маломочные переселенцы на новых местах даже в самом гор. Оренбурге.
Затем повсеместно раздвоившиеся семьи складываются вместе для покупки лошади и дорогостоящих земледельческих машин (Оренб. каз. войско).
Общее устройство хозяйственных дел, общий неразгороженный двор (Владим. губ.), общие бани (Урал), общие колодцы, общая пашня, общее помещение и рига (Чаусский уезд) — все это — явления одного порядка:
семья расторглась, создается искусственная семья — артель посторонних.
***
Но гораздо чаще на смену семьи является не этот промежуточный институт, а обычная артель.
При этом необыкновенно оригинально то, что
по ту сторону Волги, где разделы начались раньше, там и полюбовные артели начали свое существование гораздо раньше, нежели то сталось на Урале, где до последнего времени семьи были велики, а разделы редки, а потому и не ощущалось нужды в создании полюбовных артелей, так как на их месте были родовые или крупносеменные артели, и лишь в более позднее время, когда разделы стали губить хозяйства, необходимость заставила и на Урале создать массу артелей полюбовных и свободных, не основанных на родстве, а на простом выборе участников.
Разница между теми и другими артелями слишком понятна:
***
в самом деле, в семейной артели все члены были вне договора,
все участвовали на основании подчинения большаку, выбора не было, могли быть даже здесь лица нежелательные (снохачи, воры, сифилитики, маломочные, дети, масса едоков, убыточных чистой артели). Состав артели был заранее определен, работали на страх и часто не в свою пользу, а на большака.
В артелях позднейшей формации, основанных малыми семьями, эти отрицательные черты рушатся сами собой:
выбор членов артели свободен;
ни патриаршее самодурство, ни злоупотребление домовладыки не имеют места здесь. Все основывается на доверии к лицам, которые сами по себе заслужили таковое.
В большинстве артелей чистых старшинства нет, разве лишь его заменяет опытность хожалого человека. В патриархальной семье царила бессудность и бесправие. Здесь это не могло удержаться. Все заработки не`идут в мошну большака, распределяются поровну.
Отчетность, так хромавшая в больших семьях, здесь полнейшая.
Затем большая семья была прежде всего неподвижна, она сидела на земле и только. В новой артели она свободно переменяет места, уходит на Черноморье, на Кубань и Ставрополь. Артели идут даже на переселение, в этом я мог убедился на новоселах и видел, что иногда целая артель, работавшая на старине, идет за тем же на новые земли и там работает артельно. Вообще, разница громадная, и нельзя не заметить, что всюду разница эта в пользу новой артели.
Без особенной натяжки можно сказать всегда: артели чистые находятся в прямой зависимости от разложения семейных общин. Где артелей нет, значит, семейный быть крепок, где артели пробрели чистую форму, он разрушился, и наоборот…»
