Журналист — родиться или стать?
Кто такие журналисты? И можно ли ими стать?
Текст приведен в неизмененном виде.
Я верю, что человек делает себя сам на протяжении всей жизни. Родиться можно только самим собой с предрасположенностью стать кем-то. Поскольку все познаётся в сравнении, мне кажется интересным привести в пример пару «писатель» и «журналист» и на основе этой параллели объяснить, почему журналистом человек не рождается, а становится.
Я думаю, что единственная категория людей, которые с рождения одарены и не лишаются этого дара, это solus rex — в просторечии «художники». За свой дар они многим жертвуют; чего доброго, своей жизнью. Приведу несколько примеров. У великого архитектора Палладио не было дома. Томас Нэш был кинут в темницу Елизаветой за пьесу «Собачий остров», не сохранившуюся до наших дней. Камиль Коро, известный своими перламутровыми этюдами, за всю свою жизнь не нашёл ни одного покупателя для своих работ. Франц Кафка не был известен при жизни. Критики браковали почти все творения Чайковского. Лобачевский так и не дожил до введения своей теории, так скажем, «в научный оборот». Уход в модернизм стоил многим художникам карьеры. Любой список творцов — это мартиролог. Над категорией писателей, кажется, вообще можно повесить вывеску: «Мир ловил меня, но не поймал».
Наверное, поэтому, когда родители понимают, что в возрасте 13-16 лет любовь ребёнка к кисти и цвету только неуклонно растёт или простой ямб на бумаге превращается в набоковский амфибрахий, в их голове ярко-красными буквами загорается надпись «это не учебная тревога» и запускается процесс отговаривания своего дитя от этого «e nadi contra suberna» (плавания против течения). По крайней мере, так было у меня, и если честно — я очень рада, что мне вовремя подсказали не идти в «творческий» вуз.
Нигде не научат тому, как стать писателем. Я убеждена, что вузы и курсы этого сделать не смогут: писателем нужно просто быть. Самобытность и делает его фундаментально мыслящим человеком, ежесекундно готовым пойти, как говорил Баратынский, на «ненужный подвиг красноречья» и создать через своё произведение домен Бога. Мне печально от того, что мое художественное «я», всё такое одухотворенное, давно предавшее здоровые инстинкты и готовое ради сомнительных услад искусства жертвовать всем и вся, голодать и нищенствовать, само должно сквозь изматывающий лабиринт пробираться к Парнасу, но что поделаешь — такой смешной недуг!
Я не считаю себя журналистом сейчас, но думаю, что у меня есть к этой профессии определенные «задатки». Святое любопытство, обостренная заинтересованность, ответственность, дружба с пером, быстрый хватательный рефлекс... Скажем так, я пока плохо нащупываю свой журналистский пульс, но мое неумение выявить пульс не означает отсутствие пульса. Журналист — для меня человек, которого так же, как и писателя, преследует «призрак совершенства». И писательство, и журналистика — мастерства, «изнутри полные делом» и связанные непосредственно с эпистолярным видом изложения мысли. Но журналистом как раз таки, я считаю, можно стать, и это действительно замечательно. «Я стал кем-то» звучит состоятельнее, чем «я был кем-то», потому что под «стал» подразумевается «учился, падал, вставал, снова терпел поражение, преуспевал, узнавал новое». Есть прекрасное изречение с метаморфозным авторством (то Эдисон, то Гёте), но не теряющее от этого своей афористичности: «В основе любого успеха – 99 процентов труда и 1 процент таланта». Думаю, оно четко описывает тот факт, что для действительного становления профессионалом нужно целенаправленно и систематично развивать свой кругозор, эрудицию, осваивать богатство профессиональной культуры и учиться мастерству. Желание стать кем-то и само становление им только доказывает степенность, серьезность намерений и капитальность человека.
Из предыдущего абзаца может показаться, что я презираю себя-писателя и возвеличиваю своё желание стать журналистом. Спешу сообщить, что это не так. Я не разделяю в себе писателя от журналиста, более того, не противопоставляю их друг другу; я знаю, что они – две «ипостаси» моего писательского дара и они мирно сосуществуют друг с другом. Я хочу стать журналистом и научиться ограничивать степень своей писательской свободы, потому выбираю себе мысленное подданство – журналистское, то есть выбранный мною вуз.
Надо родиться собой и сделать себя человеком, способным учиться тому, чему действительно можно научиться, и употреблять свой дар речи во что-то, не терпящее несовершенств и приблизительности – в журналистику.