Автор: Эдвард Осборн Уилсон

Человечество в космической перспективе

Эдвард Осборн Уилсон — выдающийся ученый, труды которого неизменно производят большое впечатление и на людей науки, и на широкую публику. Небольшую работу под звучным названием «Смысл существования человечества» он написал в возрасте 84 лет, уже отойдя от научной деятельности и полностью сосредоточившись на создании книг. В ней Уилсон суммировал свои философские позиции, выработанные за десятилетия активного интеллектуального поиска и блестящей научной карьеры.

Эдвард Уилсон стал специалистом по поведению муравьев в результате несчастного случая: повредив глаз и подвергнувшись тяжелой операции в возрасте восьми лет, мальчик вынужденно сосредоточил свое внимание на мелких объектах — и «проводил в наблюдении за муравьями и бабочками больше времени, чем любой другой ребенок». Человечество обязано этой случайности ценными открытиями: посвятив себя изучению муравьев, Уилсон не только открыл более 300 новых видов насекомых, но и заложил основы социобиологии, а увлекшись проблемой биоразнообразия Земли, создал теорию островной биогеографии, которая трактует закономерности исчезновения растений и животных на архипелагах и отдельных островах.

В своей самой философской работе «Смысл существования человечества» Уилсон как биолог и мыслитель осмысливает наш вид в контексте бесконечно разнообразного континуума, в котором человечество «выиграло в генетической лотерее». Человек предстает здесь как продукт биологической и социальной эволюции, пороки и слабости цивилизации получают генетическое объяснение, история познания себя и окружающего мира описана как цельный процесс, в котором сегодня наступает (должен наступить) еще один плодотворный этап — Новое Просвещение. Удивительная оптика этой книги заставляет посмотреть на человечество с двух очень разных ракурсов: с одной стороны, мы — всего лишь физически несовершенные, мелкие существа, населяющие периферийную планету в одной из галактик. С другой — самый могущественный на родной планете вид, который сумел построить цивилизацию и теперь должен нести ответственность не только за себя, но и за другие виды, населяющие Землю. Уилсон анализирует соотношение гуманитарного и естественнонаучного знания, рассказывает о биологических основах идеологии и объясняет, как и почему люди заняли уникальное место на планете. Условие нашего успеха как вида и надежда на светлое будущее заключается в способности действовать сообща и прогнозировать результаты своих усилий.

Эта блестящая, вдохновляющая книга поможет вам немного приподняться над обыденностью и с новым интересом и большей ответственностью взглянуть на родную планету — источник силы, радости и самой жизни.

Вглубь эволюции, вперед в будущее

Историю невозможно понять без доисторического периода, а его, в свою очередь, — без биологии. Стремительный рост этой науки сегодня ставит в центр внимания вопрос смысла существования человечества — и позволяет ответить на него с позиций науки XXI века.

Наш маршрут пройдет от возникновения человека как вида к месту, которое он занимает сегодня во Вселенной. Попутно мы затронем вопросы религии, социальной организации и попробуем понять, кто мы такие и куда идем — точнее, куда должны идти с точки зрения развития нашего вида и планеты.

Пользуясь словами Ницше, сегодня мы уже видим, «как начинают бледнеть радужные краски на крайних пределах человеческого познания и воображения», что означает закат искусства. Сегодня наука должна стать той базой, на которой художники и поэты заново обоснуют смысл существования человечества.

В обыденном языке «смысл» обозначает цель, цель предполагает наличие замысла, а значит, и создателя. Все религии убеждены, что и человечество в целом, и каждая личность существуют не просто так — у них есть цель. Наука, с другой стороны, находит смысл в самом существовании человека, в сумме причин и следствий, которые породили наш вид и определяют его существование.

Так же как отдельное действие человека осмыслено в обыденном значении, наша способность мыслить и принимать решения — это оправдание и смысл существования человечества как вида.

Человек умеет воображать сценарии будущего и сознательно выбирать свои действия, ведущие к тому или иному развитию событий. Как именно мы распорядимся этим тонким инструментом, зависит от того, насколько хорошо мы понимаем свою природу.

Уже сегодня перед нами стоит невероятно важный вопрос — о пределе вмешательства в человеческий геном. Технология дает человеку возможность взять на себя роль творца. Мы можем отказаться от естественного отбора и изменить самих себя по собственной прихоти: обзавестись большим объемом памяти, лучшим зрением, выдающимися атлетическими данными, способностью жить гораздо дольше, чем сегодня. Возможности выбора бесконечны — но что же нужно выбирать? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны понять философский смысл существования человечества. Ведь нам дана только одна планета, и выбор, который мы сделаем, отразится не только на нас самих, но и на всех обитателях Земли.

Загадка существования человечества

Современное состояние человека — продукт не только исторического периода (порядка шести тысячелетий цивилизации), но и гораздо более протяженного доисторического времени, когда наш вид обособился от других приматов и начал развиваться самостоятельно.

Биологи знают, что возникновение сложного социального поведения у людей происходило по тому же сценарию, что и у других эусоциальных видов — то есть тех, у которых существует разделение труда и репродуктивных функций, перекрывание поколений и совместная забота о потомстве.

Эусоциальность — чрезвычайно редкое явление: оно свойственно всего двадцати из сотен тысяч видов, населявших Землю в течение последних четырехсот тысяч лет.Эусоциальность встречается у четырнадцати разновидностей насекомых, трех видов обитающих в коралловых рифах креветок и лишь у трех видов млекопитающих — двух видов грызунов и собственно человека. С точки зрения эволюции эусоциальность возникла очень поздно: ее не было ни в палеозое (350–250 млн лет назад), ни в эру мезозоя (200–150 млн лет назад). Наши предки тоже миллионы лет развивались как одна из веток приматов, без признаков эусоциальности.

Очевидно, что эта продвинутая форма общественного поведения дает серьезные преимущества для выживания вида.

Суммарная биомасса всего двадцати родов эусоциальных муравьев превышает 50% веса всех насекомых Земли (хотя их насчитывается около миллиона видов).

Необходимым этапом перед возникновением эусоциальности является обустройство гнезда для выращивания потомства и выделения особей, которые занимаются добычей пищи.

Около 2 млн лет назад далекие предки современных людей, травоядные австралопитеки, начали включать в рацион высокоэнергетическую животную пищу. Чтобы добыть этот широко рассеянный по территориям ресурс, из всех членов племени пришлось выделить охотников, которые могли охотиться далеко от дома, пока в стойбище в безопасности подрастало их потомство.

Организация первых стоянок первобытных людей дала мощный толчок развитию интеллекта, поскольку требовала возникновения сразу двух механизмов взаимодействия: соревнования и сотрудничества. Это напоминало непрекращающуюся игру в шахматы: люди учились вступать в альянсы, соперничать, оказывать услуги, предавать и обманывать, тренируя память, используя полученный опыт и прогнозируя последствия своих поступков. В современном мире механизмы взаимодействия приняли форму политики, творчества и других высокоинтеллектуальных видов деятельности, которые получили название «гуманитарного знания».

Развитие человеческого мозга от 680 см³ у Homo habilis до 1400 см³ у Homo sapiens — один из самых стремительных эпизодов эволюции сложных тканей в истории Земли.

Пытаясь найти причину этого беспримерного рывка, биологи предложили две основные концепции, объясняющие, почему виды со сложным социальным поведением более успешны с точки зрения эволюции.

Первая — концепция инклюзивной изменчивости — предполагает, что особи с альтруистическими наклонностями в рамках группы успешнее распространяют свои гены, а сама группа с преобладанием альтруистов выигрывает гонку на выживание благодаря сильной взаимной поддержке. Эта концепция, появившаяся в 1950-х годах, сохраняла популярность в течение примерно полувека.

Вторая — двухступенчатый механизм отбора: индивидуальный и групповой, который реализуется через конкуренцию и кооперацию между отдельными особями и их группами. Отбор начинается на индивидуальной стадии: наибольшие шансы на распространение получают гены, носители которых пользуются поддержкой от родственников. Опираясь на это содружество, семьи растут, и со временем племя становится ансамблем нескольких семейств, между которыми формируется разделение труда, — это стадия группового отбора. (Эдвард Уилсон — один из авторов этой концепции.)

Такие эусоциальные виды, как муравьи, демонстрируют настоящие чудеса в строительстве сложных «суперорганизмов», где группы особей исполняют строго отведенные им роли и пренебрегают возможностью размножения и даже самой жизнью ради общего блага колонии.

Несмотря на то что к 2000 году концепция инклюзивной изменчивости приобрела характер догмы и распространилась, в частности, через бестселлеры типа «Эгоистичного гена» Ричарда Докинза, построенные учеными математические модели показывают, что она ошибочна. К 2005 году в научных журналах накопилась критическая масса публикаций, которые доказывают: концепция двухступенчатого отбора, основанная на классической теории эволюции, проходит проверку математикой — а вот условий для инклюзивной изменчивости в природе практически не существует.

В 2010 году Эдвард Уилсон и два его соавтора — Мартин Новак и Корина Тарнита — опубликовали статью с опровержением концепции инклюзивной изменчивости в авторитетном научном журнале Nature. В 2012 году вышла книга Уилсона «Социальная конкуренция на Земле», которую Ричард Докинз в рецензии для журнала Prospect посоветовал «выбросить как можно дальше». Однако опровергнуть математические модели Уилсона и соавторов Докинз не смог.

Создание групп, не связанных общими генами, является уникальным достижением человеческой эволюции. Несмотря на то что сходство геномов по родству было неизбежным следствием формирования группы, селекция по родству не стала определяющей. Происхождение человеческого существования лучше всего объясняется естественным отбором для социального взаимодействия: унаследованной склонностью общаться, узнавать, оценивать, устанавливать связи, сотрудничать, конкурировать и получать удовлетворение от принадлежности к своей группе. Социальный интеллект, усиленный групповым отбором, сделал Homo sapiens первым полностью доминирующим видом в истории Земли.

Наше повседневное поведение показывает, насколько близка человеческой природе концепция группового отбора. Эти механизмы так глубоко укоренены в человеке, что мы воспринимаем их как нечто совершенно необходимое и естественное — как воду и воздух. Люди обожают слухи и истории из жизни себе подобных — и разве может быть иначе? Наша одержимость собой — это инструмент повышения социальной компетентности. Мы непрерывно делимся сюжетами, оцениваем, сравниваем, причисляя себя и других к определенным группам, а то и создавая такие группы, которые в явной или неявной манере конкурируют друг с другом.

Внутренний конфликт

Двухуровневая конкуренция рождает глубокий внутренний конфликт: с одной стороны, в рамках группы наиболее успешны эгоистичные и агрессивные особи; с другой — для успеха группы в целом необходимо, чтобы ее члены были крепко связаны, настроены на взаимную поддержку и альтруизм. Как же правильно ответить на вопрос: ты волк-одиночка или командный игрок? В поисках баланса люди создают религиозные и политические системы, которые должны помочь им эффективно функционировать в социуме, а заодно придать существованию некий высший смысл, защищающий от страха смерти.

Таким образом, можно говорить, что идеология укоренена в природе человека. Люди далеко ушли от своих предков, обзавелись технологиями, развитым воображением и тонкими эмоциями — однако остались частью земной фауны, тесно связанной с родной планетой.

Наш взгляд на историю и культуру должен учитывать эти корни. Истоки расизма, ксенофобии, религиозной вражды коренятся в неистребимом биологическом стремлении человека принадлежать к группе. При прочих равных люди всегда предпочитают общество человека с тем же цветом кожи, говорящим на том же языке, исповедующего ту же религию. Полезно понять, что с точки зрения эволюции эти чувства были важным условием развития интеллекта и социальной организации у людей как вида.

Эдвард Уилсон: «Рано или поздно мы научимся уживаться с нашим внутренним конфликтом и даже получать от него удовольствие, рассматривая его как основной источник творчества».

Новое Просвещение

В эпоху Просвещения (XVII–XVIII вв.) произошел отказ от религиозного мышления, естественные и гуманитарные науки были признаны родственными, имеющими один и тот же природный фундамент и подчиняющимися одним и тем же закономерностям причинно-следственных связей. Появившаяся в этот период натурфилософия объявила человека частью Универсума и впервые попыталась объяснить смысл его существования в терминах науки, а не религии. Просветители были убеждены, что у познания нет предела, а человек способен постичь все тайны мироздания, включая самого себя.

Однако к 1800 году Просвещение закончилось. Несмотря на бурное развитие, наука не оправдала надежд философов и не сильно приблизилась к разгадкам тайн бытия. Еще меньше она преуспела в осмыслении человеческой натуры: механистические трактовки не удовлетворяли эмоциональных потребностей людей. Ответом Просвещению стал романтизм, который переключился на поиск смысла человеческой жизни в его внутреннем мире. С тех пор пути естественных и гуманитарных наук разделились — уже больше двух столетий они развиваются рядом, но не вместе.

Естественные и точные науки идут по пути все более узкой специализации, которая помогает справиться с нарастающим объемом знаний. Гуманитарная сфера и свободные искусства дают все более богатые и причудливые плоды.

Эдвард Уилсон убежден, что наступило время Нового Просвещения, когда все области человеческого знания должны вновь объединиться для устранения религиозных, мировоззренческих противоречий, которые мучают человечество, и для выработки ответа на ключевой вопрос: зачем мы существуем?

Эдвард Уилсон: «Лучшие ученые мыслят как поэты».

Наука должна перестать стесняться говорить языком метафор. Идеология, религия и политика должны стать предметом научного осмысления. Идея континуума — то есть непрерывного изменения одновременно в двух, трех измерениях — должна распространиться из физики и химии в гуманитарную сферу.

Человек существует на планете, которая является лишь крошечной частью Галактики, и в этом смысле наша принадлежность континууму несомненна. Лучше всех это понимают астрономы, которые совершают открытия как ученые и восхищаются ими как обычные люди. Биологи, со своей стороны, видят континуум биоразнообразия Земли, в котором одновременно существуют сотни тысяч видов живых организмов, начиная от бактерий, найденных в толще земной коры, и заканчивая микроорганизмами океанского дна и разреженных слоев атмосферы. Общее число известных науке видов животных, растений, грибов и микробов на момент написания этой книги приближалось к двум миллионам. Ежегодно еще 20 тысяч видов описывают впервые — и, несмотря на ужасные истории истребления, нужно отметить, что уничтожаемых видов все-таки меньше, чем вновь открываемых. Рост наших знаний о континууме, в котором мы существуем, позволяет лучше осознать место человечества во Вселенной — место вида с очень скромными возможностями и очень большими достижениями.

Физики и лирики

Биологическая эволюция человека — результат сложной цепи миллионов и миллионов изменений, настолько же непредсказуемой, насколько случайной.Культурная эволюция, напротив, является продуктом единого органа — человеческого разума. Ее понимание требует близкого знакомства с людьми, знания бесчисленных человеческих историй, закономерностей превращения явлений и фактов в символы.

Эдвард Уилсон: «Гуманитарные науки — это естественная история культуры, наше самое ценное и самое личное наследие».

Научные открытия и технологии универсальны — они могут быть восприняты жителями любой страны мира, вне зависимости от их религии, убеждений и личных качеств. Вместе с тем они имеют свои жизненные циклы: могут устареть, оказаться неверными или неточными, уступить место новым знаниям. В отличие от них, гуманитарные знания не устаревают, они аккумулируются в духовный базис человечества и непосредственно влияют на создаваемое нами будущее.

В ближайшие годы наиболее существенные прорывы будут, по всей видимости, осуществлены в биотехнологиях, нанотехнологиях и робототехнике. И они поставят перед человечеством новые вопросы, ответить на которые будет невозможно без гуманитариев. Возможности изменения генома увеличиваются, одновременно из-за миграции и распространения межрасовых браков гены людей перемешиваются в масштабах планеты. Человечество в целом становится все более однородным, отдельные популяции — гораздо пестрее, чем несколько поколений назад. Даже самые близорукие политики не смогут игнорировать эти факты в ближайшие десятилетия — и какие решения будут приняты? Что останется человеку, когда основную часть рутины возьмут на себя роботы? Какими мы захотим быть, когда каждый получит практическую возможность вживить в мозг импланты, обзавестись стальными мышцами или обрести другие сверхспособности?

Ответы целиком зависят от гуманитарной сферы, которая занимается вопросами самоидентификации, поиска человеком своего места в мире.

Эдвард Уилсон: «Мы прекрасно умеем развивать технологии, и давайте продолжим это делать. Но вместе с тем займемся и гуманитарными науками, которые делают нас людьми и не позволят засорить чистый источник абсолютно уникального человеческого потенциала».

Восемь решающих признаков

В системе биоразнообразия Земли человек вовсе не является образцом высокой одаренности: от природы наши органы чувств слабы и не в пример менее чувствительны, чем у орлов, летучих мышей и даже бабочек. Наша крайне ограниченная способность различать вкусы и ароматы отражена даже в словаре: мы знаем только «кислый», «сладкий», «горький», «соленый» и «острый» вкус, в то время как у множества животных и насекомых на восприятии аромата строятся механизмы размножения.

Феромоны, привлекающие самцов одной мушки, могут всего на один атом отличаться от феромонов другого вида — и самцы чувствуют эту разницу!

Однако наша сенсорная ущербность тоже следствие эволюции. Взамен острого нюха, исключительного зрения и превосходного слуха человек получил целый ряд видовых признаков, который позволил ему занять особенное место на планете. Собранные воедино в одном существе, эти признаки обеспечили нам лидерство в коммуникациях, развитии абстрактного мышления, технологий и науки. Эдвард Уилсон в своей книге рисует портрет инопланетного существа, которое способно достичь Земли, — и он убежден, что пришельцы из других миров тоже будут гуманоидами.

Восемь ключевых признаков, которые дают возможность построить цивилизацию, достаточно развитую для межпланетных путешествий:

сухопутные, умеющие обращаться с огнем (или иметь другой легко перемещаемый источник энергии);
сравнительно крупное тело, которое может поддерживать достаточный объем мозга;
аудиовизуальный канал связи — осн��вной (это самый гибкий и быстрый способ коммуникации, который к тому же создает предпосылки для появления символов и абстрактного мышления);
относительно крупная, отделенная от тела голова с фронтально расположенными органами чувств (идеальна для указанных видов коммуникации);
слабые или умеренно развитые челюсти и зубы (развитый жевательный аппарат характерен для видов, питающихся травой и другими низкоэнергетическими видами пищи, — такой тип питания не оставляет времени на развитие интеллекта; вооруженность рогами и копытами характерна для видов, которые не сотрудничают, а сражаются друг с другом);
высокая степень социальной организации (способность быстро и эффективно взаимодействовать на индивидуальном и групповом уровнях);
небольшое число свободных прямых конечностей, из которых хотя бы одна пара имеет мягкие и чувствительные окончания (трудно вообразить цивилизацию, построенную с помощью когтей и клювов);
мораль — без готовности поступиться своими интересами ради общего дела невозможно добиться высоких результатов в таком трудном деле, как межзвездные путешествия.

Пришельцы, уверен Уилсон, будут заинтересованы в гуманитарных достижениях Земли куда больше, чем в технических. Если внеземная цивилизация развилась настолько, чтобы отправить своих посланников в далекий межзвездный полет, земляне вряд ли смогут удивить их техникой. Но гуманитарная сфера, которая раскрывает сущность человека, действительно оригинальный продукт, который может помочь пришельцам понять, кто населяет Землю.

Эдвард Уилсон убежден, что потенциальные гости из космоса прилетят на Землю не ради колонизации: ее риски и трудности слишком велики. А если этот вид довел до гибели собственную планету, то его шансы создать жизнеспособные поселения в другом мире, населенном мириадами чужеродных организмов, вовсе стремятся к нулю. С этим посланием автор обращается к энтузиастам освоения космоса: он предлагает исходить из того, что наша планета — это единственный дом и единственный шанс выживания человека как вида.

Человек в своем доме

Современное влияние человека на биосферу — это атака на самих себя.

Эдвард Уилсон: «Это действия безумного Джаггернаута, уничтожающего биомассу, которой питается».

Основные деструктивные факторы зашифрованы в английской аббревиатуре HIPPO:

Habitat loss — потеря мест обитания.
Invasive species — чужеродные виды, которые вторгаются на новые территории при помощи человека.
Pollution — загрязнение.
Population growth — рост населения, вызывающий рост нагрузки на биосферу.
Overharvesting — истощение природных ресурсов вследствие хищнической добычи.

Человечество уже пытается принимать меры для сохранения биоразнообразия. Однако вымирание видов идет со скоростью в 100 и даже 1000 раз большей, чем это было до повсеместного расселения человека. Это напоминает экстренные меры по борьбе с эпидемией опасного заболевания, которые приводят к тому, что умирает всего 80% населения.

Наш выбор может быть основан только на морали, уверен Эдвард Уилсон. Мы единственные из всех существующих на планете видов можем в полной мере оценить ее красоту и научились ценить себя самих. Пришла пора взять на себя ответственность за всех, кто населяет наш мир, и распространить гуманизм и милосердие на всю Землю.

Идолы разума

Сознание человека — огромная ценность, но необходимо понимать, что наше самовосприятие находится под действием различных суеверий и предубеждений, этих идолов разума, которые затуманивают общую картину. Религии, которые уже упоминались среди инструментов эволюции, сегодня служат в основном разобщению и становятся причиной нетерпимости, конфликтов и войн. При этом последние открытия нейробиологов показывают, что религиозность свойственна человеку на биологическом уровне: за нее отвечают те же гены, которые заставляют реагировать на музыку. Но кто может сказать, что религия — это лишь врожденное качество вида, и отделить ее от мыслительных конструктов, истории и психологического комфорта, который она дает верующим?

К счастью, в отличие от животных, человек не раб своих инстинктов: он может сознательно управлять своим поведением. Мы наследуем способность выбирать сценарий поведения из нескольких возможных и преодолевать даже самые сильные инстинктивные побуждения, научаясь этому от других людей. Обучение — вот ключ к совершенствованию человечества как вида.

Многие фобии современных людей уходят корнями в глубокое прошлое. Вполне естественно бояться пауков, змей, толщи воды и массовых скоплений — ведь эти страхи в течение миллионов лет помогали нашим далеким предкам избегать опасностей. А вот бояться автомобилей, вредной пищи и гиподинамии мы пока, к сожалению, не научились: слишком недавно эти факторы появились в жизни человечества.

Движущая сила естественного отбора побуждает к сближению культуры разных уголков мира.

В исследовании 1945 года под названием «Человеческие отношения» перечислены 67 универсалий, которые облегчают взаимодействие людей: это музыка и спортивные состязания, украшения тела и декоративное творчество, застолья и фольклор, обряды общения с потусторонними силами и погребения мертвых, шутки и запреты на инцест, прически и правила наследования имущества.

Антропологи (и риелторы) знают, что требования по расположению жилья практически идеальны во всех культурах мира. Потомки обитателей джунглей и народов пустынь, не сговариваясь, выбирают для своего проживания места на возвышенности, вблизи воды и участков зелени. Даже там, где это не имеет практического смысла, именно за это сочетание богатые люди готовы платить больше, чем это кажется разумным. Это впечатляющий пример того, как обучение многих поколений прошлого отражается на поведении современного человека.

История науки знает много попыток разложить человека на составляющие, отделить разум от чувств и гены — от психики. Но все они были бесплодны. Человеческая природа — это совокупность наследственных закономерностей психического развития, которые руководят направлением культурной эволюции и таким образом связывают гены с культурой в мозгу каждого человека.

Лучший путь, который может выбрать человечество, — это освободиться от иллюзий и демонов, которых так боялись наши предки, и взять на себя ответственность за судьбу своего вида и планеты в целом.

Одинокие и свободные

Загадка сознания не дает людям покоя уже две тысячи лет. Физиологи редко говорят на эту тему: они знают, что человеческий мозг — самая сложная и совершенная структура, но не уверены, что где-то в нем есть особенное место, где гнездится свободная воля. Исследования современной науки проливают свет на отдельные функции мозга и механизмы мышления, но исчерпывающий ответ на загадку человека может дать только философия или поэзия. Эта загадка вполне может быть разгадана, уверен Эдвард Уилсон.

Объем знаний, получаемых наукой, удваивается примерно каждые десять лет.

Кроме того, само сознание человека в ходе эволюции поступательно развивается — а это значит, что завтра может появиться точный ответ на те вопросы, которые сегодня мы даже не в силах сформулировать. Главный стимул к разгадыванию — сама одержимость людей собственной природой, как вид мы никогда не устанем говорить и думать о самих себе.

Уилсон уверен, что мы одни во Вселенной, — или, по крайней мере, недостижимо далеки от любых разумных существ, которые могут обитать в иных мирах. Этот грустный факт тем не менее имеет и приятную оборотную сторону: будучи одинокими, мы свободны и можем распоряжаться собой, как захотим.

Смысл существования человечества заключен в том, какое будущее мы выберем для себя и своей планеты. Мы стали единственным разумным видом на Земле — и, возможно, в своем уголке Галактики. Мы можем сделать свою планету такой, какой пожелаем. Проблема в том, что человечество — очень дисфункциональный вид: наша генетика все больше мешает, а не помогает в современном техногенном мире.

Мы не можем наладить эффективное управление на уровне выше небольшой деревни. Нации возглавляют агрессивные мужчины, готовые силой добиваться повиновения и новых ресурсов. Сознание большинства затуманено религиозными и национальными предрассудками. Мы увлечены групповыми конфликтами, но любые инициативы, направленные на разумное распределение населения по географическому или возрастному принципу, объявляем «фашизмом».

Эдвард Уилсон надеется, что это будет преодолено уже в течение жизни нынешних поколений. Изрядная часть этих проблем связана с молодостью нашей цивилизации — но у многих, как мы убедились, есть и прочная биологическая основа. Эволюция сделала человека существом, эмоции которого поминутно меняются в очень широком спектре. В каждом из нас уживаются герой и трус, альтруист и эгоист, благородство и низость. Нестабильность эмоций, несмотря на все ее неудобства, нужно ценить как подарок природы: именно она лежит в основе развития, обучения и прогресса. Но мы должны научиться понимать себя и с психологической, и с эволюционной точки зрения, чтобы уверенно проложить путь к будущему своего вида.

10 главных мыслей

1. Современное состояние человека — продукт не только шести тысяч лет цивилизации, но и гораздо более протяженного доисторического времени.

2. Ключом к развитию человеческой цивилизации стала эусоциальность — способность к разделению труда и организации безопасных убежищ для выращивания потомства. Эта способность присуща только двадцати видам на планете, четырнадцать из которых — насекомые.

3. Формирование сложного социального поведения началось с возникновением оседлости. Люди начали сотрудничать и соперничать, что привело к накоплению социального интеллекта. Создание групп, не связанных общими генами, является уникальным достижением человеческой эволюции.

4. Эволюция социального поведения и быстрый рост объема мозга связаны с двухфазным естественным отбором: индивидуальным и групповым (а не только индивидуальным, как полагают сторонники теории инклюзивной изменчивости).

5. Двухуровневая конкуренция рождает глубокий внутренний конфликт: с одной стороны, в рамках группы наиболее успешны эгоистичные и агрессивные особи; с другой — для успеха группы в целом необходимо, чтобы ее члены были крепко связаны, настроены на взаимную поддержку и альтруизм.

6. Идеологии и религии имеют глубокие корни в биологии человека: нам как виду присущи стремление принадлежать к некой группе, противопоставлять себя членам других групп, оценивать, сравнивать и искать смысл своего существования во внешнем мире.

7. Научное мировоззрение основано на убежденности: смысл существования человечества заключен в его уникальной способности принимать решения и прогнозировать последствия своих действий.

8. Гуманитарное знание — наш самый ценный багаж и инструмент, который помогает понять нашу внутреннюю природу и обратить достижения науки и технологий на благо человечеству и других видов живых существ.

9. Потенциальные пришельцы из космоса, вероятнее всего, будут гуманоидами, не заинтересованными в колонизации или захвате технологий, — их будут интересовать исключительно гуманитарные аспекты земной цивилизации.

10. Современное состояние технологий и глобальные угрозы ставят перед человечеством серьезные вопросы, ответить на которые возможно, только освободившись от идеологических предрассудков и взяв на себя ответственность за всю планету.