Каким был твой бывший?
Они познакомились случайно, стоя в очереди в кофейне. Феликс заказал лавандовый раф, Хёнджин — айс американо. И как-то так получилось, что их взгляды встретились и, вместо того чтобы разойтись, так и остались друг на друге. Хёнджин улыбнулся Феликсу, тот улыбнулся ему в ответ. Заговорить казалось естественным, так что они и заговорили.
Феликс недалеко от кофейни снимал квартиру, а Хёнджин преподавал танцы в студии через дорогу. Феликс сказал, что Хёнджин наверняка не только преподаватель. Хёнджин развернул к Феликсу написанное на стаканчике имя и попросил номер телефона.
Первое свидание у них прошло в той же кофейне. Они просто болтали о жизни, о работе, о хобби и друзьях. Оба очень любили музыку и фильмы Марвел. Феликс любил танцевальные шоу, но всегда стеснялся танцевать сам, Хёнджин напротив — не очень любил шоу, но с детства обожал танцевать. Они обсуждали преимущества и недостатки современного танца. Спорили об этичности балета. Затем перешли на книги, но, впрочем, никто из них особо не читал, так что продлилось это обсуждение недолго.
Феликс работал администратором в фитнес-центре класса люкс. Его не очень хотели брать сначала из-за чересчур миниатюрной комплекции, но его безупречный английский и курсы менеджмента в колледже в итоге все перевесили.
Учиться дальше Феликс не собирался, как и, впрочем, оставаться в фитнес-центре надолго. Там было неплохо, но он чувствовал, что создан для большего. Зачем-то же он переехал в эту страну, да?
О, Феликс был иностранцем. Переехал из Австралии года три назад, почти сразу после окончания колледжа. Переехал по причине, о которой на третьем свидании говорить, пожалуй, рановато.
— Ого, а есть какой-то план? — усмехнулся Хёнджин. — Мне казалось, на третьем свидании говорить можно обо всем.
Но Хёнджин, конечно же, не собирался давить. Хёнджин был славным парнем.
Он был из семьи побогаче Феликсовой: это читалось и в одежде, и в манерах, и даже в речи. Он всегда выглядел подчеркнуто аккуратно, словно бы стремясь показать, как много времени и денег тратит на свой внешний вид. Он любил браслеты из драгметаллов, массивные кольца и даже сережки. Его руки, пальцы, были в безупречном состоянии, и, когда он аккуратно заправлял высветленную в дорогом салоне прядь волос за ухо, хотелось только томно вздыхать и таять. От него неизменно вкусно пахло, и иногда к нему было даже страшно прикасаться, не помыв перед этим руки.
Вел себя Хёнджин соответственно. Этот парень точно знал себе цену, что, с одной стороны, Феликса очень впечатляло, с другой — немного напрягало. Феликс привык к обществу более скромных людей с более скромным достатком. Привык к самоиронии на грани фола и нездоровым шуткам про бедственное положение. Хёнджин о таком даже не шутил. Он с юмором относился к прошлым неудачам и не стеснялся их признавать, однако в будущее смотрел с оптимизмом. Он казался человеком очень усердным и точно знающим, чего он хочет от жизни.
В школе он учился так себе, но только потому что всегда знал, что будет танцевать. Он тренировался по пять дней в неделю, ездил на все соревнования, куда только брали, со средней школы записывал видео для Ютуба. Он делал все, чтобы пробиться, и в итоге поступил в престижную академию искусств. Выиграл много соревнований, стал давать представления с труппой, иногда попадал в массовку каких-нибудь спектаклей и пару раз играл в театре. Все это, впрочем, доход приносило не стабильный, поэтому чуть позже он устроился преподавателем в частную студию. К его периодическим отлучкам там относились очень лояльно, если не сказать позитивно: преподаватели с реальным опытом выступлений приносили студии славу и давали возможность повысить прайс на занятия.
Жизнью Хёнджин был более чем доволен.
Феликс на его фоне чувствовал себя почти что жалко, а потому как мог старался произвести наилучшее впечатление. Хёнджин ему правда нравился, и ему ужасно не хотелось, чтобы тот видел в нем лишь ноющего неудачника.
Темы для бесед на свиданиях он выбирал тоже очень осторожно.
— Это связано со словом на букву «б», — признался Феликс. — Такое обычно не обсуждают…
— На первом свидании, — кивнул Хёнджин. — На третьем уже можно. Если ты конечно хочешь.
— О, я мог бы рассказать, — ответил Феликс, смутившись. — Я давно пережил эту драму. Но… Там правда драма.
— Окей. Тогда, если хочешь, предлагаю обмен. Ты рассказываешь мне о своем «б», а я тебе о своем, идет? — Феликс, улыбнувшись, кивнул. — Так каким был твой бывший?
— Очень хорошим, вообще-то, — сказал Феликс, но взгляд его погрустнел.