Однажды в Ярославле. Глава 4.

Капитан юстиции, Антон Викторович, в последние месяцы пребывал в крайне скверном состоянии духа. Поводов для этого было предостаточно, и за многие из них он благодарил бывшую жену, которую в узком кругу знакомых называл не иначе, как крокодилицей.
После развода, инициатором которого он выступил, экс-супруга затаила на бывшего мужа тяжелую обиду, хотя внешне ничем этого не показала. Собрала вещи и ушла из дома. Первые пару месяцев Антон Викторович был счастлив, но потом начались проблемы на службе.
Будучи отнюдь не дураком, он быстро смекнул, что воду мутит его бывший тесть. Тот был большой шишкой в министерстве и мог доставить неприятностей обычному следователю, чем активно и занимался.
После череды мелких неурядиц, начались крупные. Не выдержав чудовищного давления, он написал заявление о переводе в свой родной город Ярославль.
Когда его желание исполнилось, Антон Викторович вздохнул с горьким облегчением.Возвращаться на малую родину не хотелось, и капитан юстиции знал, что сейчас бывшая супруга испытывает змеиную радость, выжив его из столицы. Но делать было нечего.
По приезду в Ярославль, он тут же погрузился в работу. И самое первое его дело в родном городе выдалось мрачным и жутким. Секта дьяволопоклонников принесла в жертву четверых подростков, своих сверстников.
Сейчас Антону Викторовичу предстояло провести свой первый допрос одного из подозреваемых, которого подельники указали негласным лидером секты.
Наскоро пробежав личное дело сатаниста, капитан юстиции задумался. Судя по показаниям одного из соучастников, именно М******н лишил жизни двоих жертв. Он же расчленил тела на части, предварительно выпотрошив и достав из каждого убитого часть органов. Извлеченные внутренности были употреблены в пищу остальными сектантами в ритуальных целях.
- Надеюсь, им хотя бы было вкусно, - чуть слышно пробормотал Антон Викторович, немного устыдившись собственного цинизма. – Позвали ребят на шашлычки, нечего сказать.
Привычка говорить наедине с собой выработалась у капитана юстиции за годы службы. Копившийся стресс следовало изливать хотя бы в пустоту, как сейчас.
В дверь постучали и Антон Викторович, напустив на себя строгий вид, громко сказал:
- Войдите!
Огромный, похожий на медведя, конвойный вошёл в кабинет, сопровождая подозреваемого. Руки последнего были скованы спереди. Усадив его на стул и сняв наручники, полицейский вышел из кабинета, сказав следователю, что будет дежурить за дверью.
Юноша, сидевший перед следователем, внешне никак не походил на дьяволопоклонника. С виду это был обычный подросток - синие джинсы, кроссовки, короткая стрижка на голове. И лишь взгляд исподлобья, тяжелый и давящий, выдавал его.
Представившись задержанному, следователь начал допрос. М******н не отпирался, охотно отвечая на вопросы, однако некоторые ответы выбивали следователя из колеи.
- Скажи, а зачем ты вообще это сделал? – отклонившись от привычного хода допроса, спросил Антон Викторович.
- Так Сатана велел, - невозмутимо пожал плечами М******н и улыбнулся. – Как можно было его ослушаться?
- Сатана, говоришь, - задумчиво протянул Антон Викторович, немного растерявшись. – Что, лично вот так взял и велел?
- Ну да, а как ещё, - безмятежная улыбка не сходила с лица сатаниста. – Князь Тьмы говорит со своими последователями и иногда является им воочию.
- Даже так, - хмыкнул следователь, не понимая, верит ли задержанный в свои слова или глумится. – А что, ты и сейчас его видишь?
- Конечно, вот он, в углу стоит, - протянул вперед руку М******н, указывая за спину капитана.
Машинально обернувшись, Антон Викторович почувствовал себя дураком.
- Ладно, вернемся к протоколу, - сухо ответил он сатанисту. – Итак, в ночь на двадцать восьмое июня вы, используя нож, нанесли Ольге П*****й травму, не совместимую с жизнью, так?
- Ну, вы и завернули, - подивился казённой формулировки задержанный. – Я просто перерезал Олечке горло, вот и всё. Травмы наносить и мысли не было, я не испытывал к ней никакой злости.
- Тем не менее, вы её убили, - напомнил следователь.
- Вообще, я хотел убить Аннет, – оживился сатанист. - Я сожалею о том, что мне приказали убить Олечку, а не её. Просто так было бы интереснее, веселее и романтичнее, так как я знал, что Аннет меня любит. Несколько недель до этого мы с ней даже целовались. Было бы приятнее убивать человека, который тебя любит, смотреть глаза, целоваться и одновременно перерезать горло.
На последнем слове он мечтательно закатил глаза, заставив Антона Викторовича задуматься о состоянии душевного здоровья подозреваемого. В личном деле не было справки с заключением психиатра, и капитан юстиции решил исправить это упущение сразу после допроса.
- Тогда почему ты убил П***ву, а не Г******у? – спросил следователь.
- Убить планировали всё равно обоих, - охотно начал объяснять М******н. – Я собирался убить Аннет, но Костя заявил, что это не должно быть местью с моей стороны.
- Местью? – не понял капитан юстиции. – Какого рода?
Не став запираться, сатанист начал объяснять:
- Знаете, убитые ведь тоже не святыми были. Вот вы же про погромы знаете на Леонтьевском кладбище и, наверное, хотите обвинить нас. Но меня там вообще не было, как и других участников клана. Это сделали те, кого вы называете жертвами.
- Вот как? – удивился Антон Викторович.
- Именно так, - М******а пробило на словоохотливость. - Вообще, в отличии от меня, Граф хотел переспать с Аней. А она его подставила, свалив инцидент на кладбище на него, чем Граф был ну очень недоволен. Не знаю. Словом, он воспользовался тем моим состоянием, взял, как говорится, на понт, и сказал, что от перестановки мест слагаемых… Думаю, у него было что-то личное с Аннет.
Капитан юстиции помотал головой и решил вернуться к официальному ходу допроса:
- Как вы поступили с телами?
- Сначала хотели закопать целиком, - откинулся на стуле М******н. – Потом поняли, что яма слишком большой должна получиться, а лопата одна всего, за ней Граф домой сходил. Ну, я и решил Олечку с Аннет на части разделить, чтобы по-компактнее влезли.
На долю секунды Антон Викторович замешкался, не зная, что сказать.
- И чем тела разделяли?
- Да ножом резал, по суставам, - ответил сатанист с развязностью в голосе. – Отдельно руки, отдельно ноги. Головы тоже отдельно, кстати. Весь этот фарш мы потом в яму побросали, да зарыли. Ненадолго, правда, на следующий день к ним ещё соседей подселили, Варю с Андреем.
- Их вам тоже Сатана велел убить? – съехидничал следователь.
- Конечно, - с недоумением посмотрел на него М******н. – Именно он избрал их своими жертвами, так было сказано. Повторюсь, я не испытывал ни к кому из них неприязни, лишь выполнял волю Падшего.
- Когда тела доставали из ямы, было сложно разобрать, кому принадлежат отдельные части тел, - внимательно посмотрел на сатаниста Антон Викторович. – Настоящая мешанина. Однако патологоанатомы справились, хотя у них возникла пара вопросов. Почти у каждой жертв не хватало части внутренних органов. Как вы поступили с ними?
- Да просто съели, - невозмутимо ответил М******н. – Я, например, был не голоден, поэтому воздержался. А вот Гитлера с Трупом было за уши не оторвать, так они в печень Олечки вцепились, смотреть было жалко. Видать, совсем оголодали.
После этих слов он замолчал и уставился своим тяжелым взглядом на следователя. Антон Викторович отметил вспыхивающие во взоре искры безумия и еще раз напомнил себе, что подследственного нужно направить к психиатру.
- Надеюсь, ты понимаешь, что за ваши дела, сидеть вам, ребята, предстоит долго? - произнёс капитан юстиции, заполняя бланк протокола. – Если не всю жизнь.
- Мой покровитель меня не оставит, - отрицательно мотнул головой сатанист. – Вся эта жизнь и так, как дьявол – жестока, честна и справедлива. И весь мир в его руках.

* * *

Лера сидела на подоконнике и отрешенно смотрела сквозь пыльное стекло на улицу. Взгляд никак не мог сфокусироваться на одной точке, беспокойно перебегая с предмета на предмет, отражая сумбур, царивший в голове. Длинные, тонкие пальцы судорожно перебирали непослушную прядь черных волос, выдавая волнение. Легкий ветерок, задувавший в форточку, беспечно трепал ситцевые шторы, не обращая внимания на явно подавленное состояние девушки.
Все мысли Леры были сейчас устремлены к Антону, её возлюбленному. Недавно тот попал в крупные неприятности, затея какую-то драку с поножовщиной в Ярославле. Он с неохотой говорил с ней на эту тему, не желая выдать подробности, сказав лишь, что жертв не было.
Но кровь они кому-то всё же пустили, и сейчас их будет разыскивать полиция, если раненые обратились в больницу.
Внимание Леры привлекла дребезжащая патрульная машина, въехавшая во двор. Из неё вывалились двое мужчин, одетых неброско, по-граждански. Визитеры закрутили головами, отыскивая нужный подъезд. Поиск не занял много времени, и один из прибывших указал рукой в сторону окон Леры.
В другое время она бы не придала этому никакого значения, её дом имел дурную славу. Половина обитателей могла похвастаться тюремным прошлым, а наркотики и алкоголь почитали тут за единственный отдых. По ночам часто приезжали бандиты, били кого-то. Крики жертв с легкостью проникали сквозь ветхие деревянные рамы и были слышны Лере ясно и отчётливо, как будто пытки проходили в соседней комнате. Сейчас она знала, что полицейские приехали именно к ней, расспрашивать про Антона, но ничего не собиралась им говорить.
Когда в дверь позвонили, сердце тревожно забилось. Спустив ноги с подоконника, Лера босиком пошла открывать дверь незваным гостям, стараясь идти как можно медленнее.
- Кто там? – спросила она через дверь.
- Уголовный розыск, - отчеканил резкий голос. – Открывайте, нам нужно поговорить с гражданкой Валерией Александровной Пименовой!
Набросив цепочку, Лера приоткрыла дверь. Первое, что она увидела, была раскрытая на уровне глаз ксива.
- Гражданка Пименова? – сухо поинтересовался обладатель удостоверения, убирая его в карман рубашки. - Полиция, оперуполномоченный Соколов.Нам надо с вами поговорить, вы позволите войти?
Лера замялась, не желая принимать гостей. Видя её смятение, второй из полицейских, с портфелем в руках, заговорил быстро и напористо:
- Это в твоих же интересах, Пименова. Иначе пойдешь по делу, как соучастница.
Как назло, родители уехали на дачу и обещали быть только к вечеру. Они-то точно знали, как поступить в подобной ситуации.
- Так мы войдем? – чуть насмешливо протянул опер с портфелем. – Или доставим вас в отдел под конвоем?
Последние слова сильно напрягли Леру, и без того бывшую на взводе. Она молча отступила назад, с неохотой сказав:
- Проходите.
Зайдя в жилище, оперуполномоченные прямо в обуви двинулись на кухню, безошибочно определив её местоположение. Плетущаяся за ними Лера больше не чувствовала себя хозяйкой в квартире, идя вслед за уверенными в себе чужаками.
На кухне, по-хозяйски выдвинув стулья, полицейские уселись за стол. Коллега Соколова положил на стол дипломат, открыл его и вынул целый ворох бумаг.
- Ваш паспорт принесите, пожалуйста, - попросил Соколов. – И присаживайтесь к нам, побеседуем.
Послушно кивнув и идя в комнату за нужным сыскарям документом, Лерин мозг лихорадочно прокручивал возможные варианты развития событий. Нарочито долго ища паспорт, лежавший в верхнем ящике письменного стола, она пришла к выводу, что лучшей тактикой будет прикинуться дурочкой. С таких взятки гладки, будет хлопать глазами и растерянно качать головой. Главное, не переусердствовать.
- Что-то ты больно долго, - бесцеремонно заметил второй опер, уже разделивший кипу бумаг на несколько аккуратных стопочек. – Присаживайся давай на свободный стул.
Лера вспыхнула от этой бестактности, язвительно ответив:
- Спасибо за приглашение.
- Всегда пожалуйста, дамочка, - усмехнулся опер, беря ручку и чистый лист. – Знаете, зачем мы здесь?
- Не имею малейшего представления, - ответила Лера, говоря как можно спокойней. – Я честный человек и никаких законов не нарушала.
- Вы-то, может, и нет, - протянул Соколов, листая её паспорт. – А вот один ваш приятель ещё как нарушил. А может, и вы вместе с ним.
- О ком вы говорите? - для убедительности Лера добавила в голос немного волнения. – Все мои знакомые вполне законопослушные и приличные люди.
- А М******н апофеоз порядочности, видно, - едко произнёс коллега Соколова. – Расчленил четырёх подростков, ещё и подзакусил ими, какой благонадежный паренек!
На этих словах его глаза забегали по Лериному лицу, смотря реакцию. Цепкий, из-под приспущенных век, взгляд, и общая собранность придавали оперу сходство с питбулем – того и гляди, вцепиться.
От его слов внутри Леры пробежал холодок. Благодаря новостям, она слышала о жуткой трагедии, случившейся в областном центре. Будучи далеко не глупой девушкой, Лере приходили в голову мысли о том, что её Антон мог быть причастен к этому, но сердце отказывалось верить в подобный исход. Она знала его далеко не первый год, он всегда был милым и заботливым парнем. Трогательно ухаживал за ней, дарил подарки, несмотря на то, что был из небогатой семьи, и ему часто не хватало денег даже на еду.
- Я не верю, что Антон мог участвовать в подобном, - отгоняя прочь нахлынувшие воспоминания, тяжело качнула головой Лера. – К тому же я не видела его несколько месяцев, с того момента, как мы расстались.
- Прямо уж так не видели? – недоверчиво протянул Соколов. – И связи никакой не имели? Не созванивались, не переписывались в интернете?
- Нет, - отрицательно помотала головой девушка. – Я не общалась с ним с момента расставания.
Последнее и в самом деле было правдой до недавнего времени. С момента расставания Лера никак не контактировала с Антоном, но их свёл случай.
Гуляя вечером по центру города, вдалеке Лера увидела знакомую фигуру, идущую быстрым шагом прочь от вокзала. С замиранием сердца, окликнула – это был он.
За то недолгое время, что они не виделись, Антон показался ей каким-то резким, кусачим. Он отрывисто и невпопад отвечал ей, уходя от прямых вопросов. Но девушка не собиралась сдаваться, видя, что с человеком, которого она всё ещё любила, стряслось что-то плохое. И после получасового разговора он, наконец, уступил.
Антон рассказал Лере, что в Ярославле их компания ввязалась в драку с толкинистами. Стычка была серьёзной, пришлось даже пустить в ход ножи. В истории было много нестыковок, но когда Лера обращала на это внимание, он запирался и уходил от ответа, предпочитая молчать. По его словам, жертв с фатальным исходом не было, но полиция вполне могла проявить интерес. Девушка, видя, что Антон уходит от ответов, решила повременить с расспросами, приняв на веру его историю, несмотря на наличествующие в ней противоречия.
Когда, во время завтрака, в новостях передавали об убийстве четырёх подростков, в голове Леры забилась тревожная мысль, что к этому мог быть причастен Антон. Желая убедиться в обратном, она снова накинулась на него с вопросами, но, как и прежде, тот всё отрицал. Старательно заглушая сомнения и стараясь не обращать внимания на несостыковки, она решила поверить возлюбленному. И, как оказалось, зря.
- Почему вы так уверены, что это сделал Антон? – резко спросила девушка. – Он вам сам это сказал?
- Почти, - ухмыльнулся …. – Один из его подельничков всех выдал, никого не забыл.
- Его могли оговорить или подставить! – с неожиданным запалом ответила Лера. – Я хорошо знала Антона, он не мог совершить подобные вещи!
Полицейские с жалостью посмотрели на неё.
- Да уж, - почесал в затылке . - Когда ты вырастешь, девочка, то поймёшь, что любовь довольно мерзкая штука. Тебе она, кажется, совсем глаза застила туманом розовым, раз ты очевидные вещи признавать не хочешь.
Не считая нужным отвечать на это, Лера спросила:
- А что говорит он сам? Вы его-то спрашивали или сразу обвинили и посадили в тюрьму.
Этот, казалось бы, простой вопрос почему-то смутил оперов. Переглянувшись с напарником, Соколов с неохотой ответил:
- Он хитрый, этот М******н. Сначала мы приехали к нему, но его дома не оказалось. Как только почуял, что дело принимает серьезный оборот, решил закосить под психа и лёг в психушку. Пока его осматривают доктора, на допрос М******на не вытащить. Это дело времени, конечно, долго он симулировать не сможет. Поэтому мы и приехали к тебе, может быть, тебе что-то известно.
- Нам нужна любая информация, Валерия Александровна, - перешел на официальный тон второй опер. – М******н – жестокий убийца и должен понести наказание. Подумай о жертвах и о том, каково сейчас их близким!
Последние слова он чуть ли не выкрикнул девушке в лицо. На секунду зажмурившись, Лера спокойно сказала:
- К сожалению, мне нечего рассказать вам.

* * *

Покорно шагая вслед за конвоиром, держа руки за спиной, Саша В*****в буквальным образом трясся от охватившего его ужаса. Мандраж не покидал его с того момента, когда в его дверь постучали полицейские. Начал сбываться один из самых печальных раскладов, которые он мог себе представить. Их всё-таки нашли.
Дверь полицейским открыла мама Саши, и, едва услышав её изменившийся голос, когда она звала его, он понял, что пришли за ним.
Так и было. В прихожей стояло трое полицейских, один из них что-то втолковывал хозяйке квартиры, держа в руках лист бумаги. Как он узнал позже, это был ордер на его арест.
Саше не дали даже собраться, разрешив лишь наскоро одеться, после чего сковали руки наручниками и посадили в патрульную машину. Всю дорогу он молчал, рискнув задать лишь вопрос о том, куда его везут. Узнав, что к следователю, он слегка перевел дух. Тюрьмы Саша очень боялся. Наскоро продумав в голове план допроса, он решил, что будет все отрицать. Липовое алиби у него было, но поверит ли в него следователь? В****ву оставалось только надеяться на подобный исход, другого плана не было.
Да и этот провалился с треском. С усмешкой выслушав версию Саши, следователь кивнул и открыл одну из бумажных папок, теснившихся на его столе. Быстро пролистывая страницы, служитель закона отыскал нужную, и начал читать вслух, краем глаза поглядывая в сторону обвиняемого. С каждой фразой сердце Саши уходило вниз, а к концу его опять начала бить дрожь.
Зачитанным документом было не что иное, как свидетельские показания одного из сектантов. В них предатель валил вину на подельников, выгораживая себя, стараясь выглядеть белым и пушистым. Закончив чтение, следователь спросил:
- Ну что, правду говорить будем? Будешь отпираться – в тюрьме сгниешь, учти.
- А если не буду? – голос Саши дрожал, как и тело.
- Ну, чистосердечное признание и помощь следствию облегчает вину, - пожал плечами полицейский. - А будешь молчать, так про тебя другие скажут. Всё равно всё узнается, только срок получишь больший.
Чтобы собраться с духом, В****ву потребовалось полминуты. Сыщик не торопил его, глядя на подозреваемого сквозь полуприкрытые веки.
- Хорошо, я всё расскажу, - обреченно сказал сатанист. – Можно закурить?
Взяв сигарету трясущимися руками из протянутой пачки, с третьей попытки он прикурил. Сделав несколько глубоких затяжек, Саша начал отвечать на вопросы следователя, всеми способами стараясь выгородить себя, преуменьшая свою роль и перекладывая ответственность на других.
Тщетно. По наводящим вопросам сыщика и его язвительной усмешке, В****в понял, что если следователю и не известна вся картина случившегося, то большую часть он уже знает. Служитель закона был даже в курсе того, какие останки жертв вкусил каждый из сектантов.
Тяжело вздохнув, Гитлер начал говорить правду. В голове помимо его воли стали вставать картины жертвоприношения. Саше тогда досталось сердце одной из девушек, убитых в первую ночь. Есть плоть убитых людей казалось отвратительным, но выглядеть слабаком в глазах остальных не хотелось. Приняв из окровавленных рук ухмыляющегося Доктора Гота сердце, он зажмурил глаза и откусил крохотный кусочек, изо всех сил убеждая себя, что оно говяжье.
- Но я не хотел так поступать, честно! – со слезами на глазах каялся В****ов. – Не знаю, что тогда на всех нашло…
- Так и не поступал бы так, - пожал плечами следователь, записывая показания. – Раз не хотел. Расскажите, как вы с подельниками приехали в Рыбинск после убийства.
Поникнув, сатанист стал отвечать.
Всю свою жизнь Саша В****ов по прозвищу Гитлер был ведомым. Задатков лидера у ребенка из бедной семьи не было, всю жизнь им кто-то помыкал и командовал. Сначала это были дети во дворе, потом одноклассники. Даже в компании своих друзей и единомышленников он был в самом низу иерархии. Разделяя и принимая идеи дьяволопоклонничества, он никогда не углублялся в них. Останься Гитлер наедине с жертвами, он вряд ли бы смог их даже ударить. Но ощущение того, что он в стае, требовало разделять и взгляды стаи. И в ту ночь, зная, что на него смотрят остальные сектанты, он действовал наравне с ними.
На следующий день после второго убийства клан собрался на квартире Графа. С рассветом в головах убийц забрезжила мысль о том, что их могут найти. Наскоро разработав себе план на подобный случай и придумав липовые алиби, дьяволопоклонники стали расходиться по домам. К тому же, сегодня из деревни приезжала мама Графа,которую вряд ли бы обрадовало такое количество гостей у сына.
Гитлер, впервые за последний два дня, оказался предоставлен самому себе. В компании он перенимал общее настроение, заталкивая вглубь свои истинные чувства. Тогда, когда рядом не было никого, они вылезли наружу вместе со страхом, что его найдут и посадят.
Пересохшие губы зашевелились в едва слышной молитве Дьяволу, прося защиты.
В то, что Дьявол реален, Саша верил, однако сомневался, что Падший услышит молитву такого, как он.
На следующий день, к нему пришли Маковкин вместе с Дарком, и предложили поехать в Рыбинск, откуда все трое были родом. Мысль о том, что их будут искать, посетила не только В*****ва.
Родной город вовсе не был конечным местом назначения сатанистов. Доктор Гот поделился с Сашей планом, который они придумали вместе с Дарком. Рыбинск должен был послужить перевалочным пунктом, откуда планировалось отправиться дальше, туда, где их точно не смогут найти. В отличии от состряпанного наспех в квартире Графа плана, в котором тут и там зияли дыры, вариант, предложенный Маковкиным, казался рабочим.
Чтобы объяснить родителям и друзьям свое появление в родных краях, сатанисты придумали легенду о том, что якобы на одной из неформальных сходок они втроём повздорили с толкенистами. Завязалась жестокая драка, и сатанистам ничего не оставалось, кроме того, чтобы пустить в ход ножи и даже кого-то порезать. Опасаясь преследования со стороны закона, они решили укрыться дома и поэтому вернулись к родителям.
Эта легенда объясняла как их нахождение в Рыбинске в разгар учебного семестра, так и синяки, полученные во время расправы с сопротивляющимися жертвами.
Своё появление решили не афишировать, сообщив о нём только родителям и самым близким людям.
Суть плана, изложенного В*****ву, заключалось в том, чтобы залечь на дно на несколько месяцев, наблюдая за развитием событий. При хорошем исходе обратно планировалось вернуться не меньше, чем через три месяца, когда уляжется шумиха. Если же расклад будет не в их пользу, нужно было уезжать в другую область, как можно дальше. Чтобы осуществить этот план, нужны были деньги и припасы.
Все трое понимали, что нужно быть готовым ко всему. Спустя неделю после приезда в родной город, они оборудовали тайник на кладбище. Туда положили сигареты, спиртное, деньги. Последних собрать удалось немного, но на проезд до Питера хватило бы. Затеряться лучше всего в большом городе, а Петербургом восхищались все неформалы и выбор стал очевиден.
Так же в тайник положили сверток с таблетками, предназначенными для запасного плана, на такой исход, если полиция узнает личность убийц и придёт за ними.Каждый, кто успел бы добраться до тайника, должен был выпить несколько пилюль, запив припасенным тут же крепким алкоголем. Таблетки были сильнодействующим снотворным, которое, будучи принятым высокими дозировками, вместе с спиртным, гарантировало летальный исход. Тюрьме сектанты предпочли суицид.
Но их наивным планам не суждено было сбыться. Уже через несколько дней в двери к В******ву постучались полицейские. Он не знал, что сейчас делают подельники, но полагал, что их постигла та же участь, что и его.
- А потом меня арестовали, - уставившись в пол, закончил свой рассказ В****ов. – И не успел я не до какого тайника… Скажите, что со мной будет?
- Большой срок, как минимум. Вам сказочно повезло, всем вам, что вы несовершеннолетние. Закон запрещает давать больше десяти лет лишения свободы преступникам, не достигшим восемнадцати лет, что бы те не делали. Но свою десятку ты точно получишь, - следователь, слегка привстав со стула, указал в сторону В*****ва пальцем. – Единственный шанс немного убавить свой срок – сотрудничать со следствием! Так что рассказывай дальше, теперь о каждом из подельников.
Ошалев от открывшихся перспектив, Гитлер сглотнул ком в горле. Для такого развития событий плана придумано не было, а смертельные таблетки, альтернатива тюрьме, лежали в тайнике. Да и не был Саша уверен, что воспользовался бы ими, особенно будь он один. Жить В*****в любил.
Наскоро прикинув весь расклад, он почёл за лучшее рассказать следователю всё, что тот хотел услышать. Вдруг и правда это поможет?
Собравшись с духом и прокашлявшись, Гитлер покорно спросил следователя:
- Расскажу всё, что знаю. С кого первого начинать?