Екатеринбуржец запросил убежище в Израиле после угроз расправы за события в сквере

Максим Верников

Фото: Никита Яблонский

18-летний Никита Яблонский запросил политическое убежище в Израиле в связи с угрозами уголовного дела и физической расправы за участие в майских акциях в защиту сквера у Театра Драмы от постройки храма святой Екатерины. Вечером 14 мая Никиту задержали за якобы мелкое хулиганство, на следующий день суд назначил ему всего 2 суток административного ареста.

«Повезло, что ЕГЭ было на носу, и суд решил быть снисходительным» — рассказывает Яблонский. Но двухдневным арестом проблемы молодого человека не ограничились.

В эксклюзивном интервью «Урал. МБХ медиа» он объяснил, как оказался в политической эмиграции.

— Расскажи, каково тебе было уже в 18 лет познать прелести арестантской жизни в современной России, пусть и всего на 2 дня?

— Сначала я и другие ребята из сквера сидели в камере всего на 4 человека. Мы нормально сидели, общались, шутили. Потом меня отвезли в спецприемник в район Елизавет. Место довольно дикое, прямо скажем. Было интересно, конечно, побывать на такой экскурсии.

— И как после этого так получилось, что у тебя возникли риски для свободы и для жизни?

– Мне стали писать угрозы в телеграм. Думаю, что сделать это могли только силовики, поскольку, чтобы найти мой профиль, нужен был мой телефон, который я оставлял в полиции, когда меня задерживали 14 мая.

— Что конкретно писали тебе?

— Писали с трех аккаунтов. «Если ты не сядешь, то найдут тебя в неопознанной могиле» — вот пример одного из таких сообщений.

— Массово же людям такое не писали? Почему именно тебя решили сделать жертвой?

— У меня есть 2 версии: во-первых, я давал интервью «Типичному Екатеринбургу», в котором рассказал, что нас не кормили в полицейском отделе. Что вызвало недовольство у некоторого рода комментаторов. Во-вторых: непосредственно в сквере я вступал в диалог с членом организации «Екатеринбург консервативный», которая защищала идею строительства храма. Ее активисты связаны с казаками и Росгвардией. Я вступил в контакт с человеком, который, скорее всего, сделал на меня донос, почему меня в итоге и задержали. Возможно, он же потом и развил агрессию против меня, хотя по началу наше общение напоминало мирную дискуссию. Также по словам многих арестованных в сквере их аккаунты ВКонтакте были взломаны, на мою страницу заходили с пермского ip-адреса.

— Если честно, кажется немного странным. В дискуссии разные люди вступали, но никому еще пока убийством не угрожали…

— Не знаю, возможно, это была шутка или просто попытка испугать, но факт в том, что такие сообщения приходили.

Кроме того, я раньше учился в лицее СУНЦ УрФУ, а по событиям в сквере на допрос в следственный комитет вызывали также бывшего учащегося по делу, связанному с нанесением материального ущерба, которое, вероятнее всего, хотели пришить преподавателю физики Кириллу Ярославцеву, которого также арестовывали в мае за события в сквере. Я боялся еще, что меня тоже будут допрашивать, а из свидетеля превратиться в подозреваемымого не так сложно.

Также вспомните случай с Беззубом, имело место быть нападение.

— А почему ты выбрал такое экзотическое по нынешним временам место для политического убежища как Израиль?

– Это одно из немногих мест, куда не требуется виза и где я буду чувствовать себя в безопасности. Кроме того, у меня есть еврейские корни. Израиль- прекрасный пример страны, где уживаются разные группы людей, с разными политическими взглядами и вероисповеданием, но в то же время институты демократии не могут быть попраны даже иудеями, чья религия пользуется государственной поддержкой. Также из солидарности с еврейским народом, который пострадал от фашизма, с зачатками которого нам приходиться бороться в современной России, я остановил свой выбор на Израиле.

Я приехал сюда в середине июля, сейчас живу в Тель-авиве.

— Как ты теперь там жить планируешь? Будешь ли учить иврит?

— Я сейчас записался на языковые курсы (Ульпан), буду поступать на подготовительные в университет (мехина). Я собирался ехать учиться в Китай, но так как оттуда меня могут выдать в Россию, то пришлось ехать в непонятную для меня страну Израиль. Я владею английским и китайским языками, так что, не пропаду здесь. С английским и русским в Израиле в принципе уже можно жить, учиться и работать. Широко представлены репатрианты из бывшего СССР. Придется смириться, что теперь мне много лет придется жить не в России, хотя, конечно, как только в стране что-то радикально изменится в лучшую сторону, я буду готов вернуться. Это моя страна, я люблю ее. Прекращать борьбу за справедливость и свободу в ней я не намерен.

— А какая у тебя профессиональная специализация? Кем хочешь работать?

— Как я уже сказал, я владею английским и китайским, а потому могу подрабатывать переводчиком либо преподавателем этих языков. Но в любом случае сначала я буду учиться здесь. В будущем я хотел бы связать свою жизнь с юриспруденцией или журналистикой. Также у меня есть мечта написать книгу.