Режиссер Юрий Быков: «Одиночки ничего не решат»

Евгения Пешкова

Если вы любите авторское кино и вас волнует жизнь обычного человека в России, то пару фильмов Юрия Быкова вы точно смотрели. Но даже если нет, то про «Дурака» хотя бы слышали. Авторское кино Быкова показывает жизнь периферийного, из региона, человека как есть, со всеми проблемами. Накануне Юрий Быков приехал в Екатеринбург на специальный показ своего фильма «Завод» и на фестиваль короткометражного кино Unknown Film Festival. Корреспондент «Урал. МБХ медиа» узнала у Юрия, в чем творческое преимущество молодых, какую бы картину режиссер снял в Екатеринбурге, что он думает о протестах за сквер на Драме в столице Урала и как достичь позитивных изменений в обществе.

О Екатеринбурге

— Первое, что я обнаружил — в центре у вас нет ощущения жесткого Екатеринбурга, которое описывает писатель Алексей Иванов. Я побывал на фестивале короткометражных фильмов здесь — и люди приветливые, и атмосфера. Поэтому никаких социальных негативных впечатлений получить не удалось (смеется).

— Если знаковая картина «Географ глобус пропил» происходила в Перми, то неплохо бы что-нибудь такое снять в Екатеринбурге. Про 90-е, про перестройку можно было бы.

О молодых

— У молодых отсутствует страх, у них нет боязни, которая заставляет людей моего поколения идти на определенное количество компромиссов. Претензии и не боязнь их предъявлять — это другая духовная генетика. Главное, чтобы поколение не переломилось от ощущения внутренней свободы, но лучше так, чем с ощущением внутренней цензуры.

О политике

— За очень короткий период времени я снял оппозиционного к системе «Дурака», а потом снял абсолютно лояльный к системе сериал «Спящие». Я в какой-то момент верил в необходимость порядка, конформизма для выживания. И еще мне в какой-то момент казалось, что я смогу поиграть в такую системную игру, когда у тебя хорошие отношения с консерваторами, с либералами, а ты вроде бы центрист. Но не думаю, что на самом деле мои взгляды вообще когда-то менялись. Менялось мое количество и качество страха. И только это определяет мои «я вне политики» или «моя позиция сложная». Позиция всегда одна.

«Люди должны жить, развиваться и быть счастливыми. Что для этого нужно? Место для жительства, свобода измышления, свобода поведения, свобода развития. Свобода. Это единственное, что обычный человек требует от власти, и чего власть чаще всего ему не дает»

— Есть две позиции. Первая — народ не умеет сам собой управлять, над ним всегда должен быть сочувствующий, сострадающий, даже любящий человек, но который гораздо умнее. Вторая позиция — народ умеет сам собой управлять и даже имеет на это право. Я отношусь к тому поколению, что о нас кто-то должен позаботиться, но это тупиковый путь.

«Если не просто не давать народу самостоятельности в принятии решений, а я жестче скажу, если от народа ее не требовать, то не будет никакого развития»

О героях-одиночках

— Для героя-одиночки костер важнее дров. Люди хотят прагматических идей, свобод для благополучия своей жизни. Если идея требует от них жертв, они начинают взвешивать, потеря жизни в том или ином виде уже обесценивает любые изменения. Жертвуют только те, для которых одна идея об изменении уже имеет значение.

«Большие изменения, реформы совершаются только тогда, когда собирается критическая масса людей, готовых пожертвовать собой, либо, когда народ доведен до ручки. Такой ситуации в России нет»

— В России нужна очень долгая просветительская работа при определенной степени социальной стабильности, чтобы народ мог впитывать информацию, оценивать ее критически, размышлять.

— Если мы говорим о переменах, то одиночки ничего не решат. Поэтому фильм так и называется — «Дурак». Одиночка может стать предметом восхищения. Про героя говорят — какой парень молодец. Но те, кто так говорит, не значит, что они будут так же поступать. Ну молодец и молодец, ну дурачок.

О творческих проблемах

— Новый фильм «Сторож» (Прим.ред. Премьера в этом году) — это продолжение концепции, которая возникла после ощущения, что какие-то продуктивные изменения в стране невозможны. Что про какие-то важные человеческие вещи художнику говорить нужно, но про политику говорить будет все сложнее, гайки будут закручиваться.

— Хотелось бы снимать фильм красивый, хороший, интересный, приезжать в такое место, общаться, флиртовать, улыбаться. А когда ты понимаешь, что снимаешь фильм на злободневные темы, за который тебе может прилететь по жопе, все мажоритарные финтифлюшки от этой профессии улетают, как фантики. Понимаешь, что уже начинаешь рисковать собственной головой. Начинаешь засовывать язык в одно место.

О протестах в сквере на Драме в Екатеринбурге

— История со сквером показательна — ее делали совершенно другие люди, с другим менталитетом. Власть, думаю, это уже оценила. Люди не погибать шли, а именно отстоять. Дима Никитин (Прим.ред. Герой фильма «Дурак»), когда побежал по этажам кричать: «Дом падает!», он хотел всех вывести или он хотел только пробежать прокричать? Я тоже этот вопрос себе задаю. Перед этим есть сцена в фильме, где Диме отец говорит: «Никогда здесь по-другому не будет». И Дима из-за этого бежит. Он пытается доказать, что будет по-другому. И у него не получается. Можно делать все, что угодно, но если ты делаешь это без веры, то ты обречен.

О фильме для и о молодых

— Не знаю, имею ли я на это право. У меня есть боязнь, что, будучи человеком архаичным, компромиссным, как и любой другой взрослый человек, я не смогу передать в полной мере этот дух свободы, ощущение движения вперед.

«Когда я посмотрел фильм «Кислота» я понял, что молодые пока сами себя не могут отрефлексировать. У них в голове есть ощущение, что им надо порвать это пространство, куда-то вылететь, убежать, но они не могут»

— Дело не в том, что молодые за или против Путина, это всего лишь фигура, символ. Молодых раздражает в целом мировоззренческая система. Единственное, что можно было бы, например, сделать — фильм, как старое поколение отпускает новое на свободу.

— Кино, которое снимал ранний Сигарев, Хлебников, Попогребский, Бакурадзе, отчасти Быков — это кино не для молодого поколения. Это кино, которое должно было освободить наше поколение и людей старше. Для людей, которым не давали говорить правду вслух и вдруг сказали всю правду как есть. Это высказывание честное, депрессивное, беспросветное, как ампутация. Иногда бесполезно зашивать сосуды, иногда надо ногу отрезать, а иногда надо отрезать чуть ли не пол тела. Квинтэссенция этого посыла — «Груз 200».

«Для молодого поколения должны быть фильмы молодых, когда все честно, но при этом есть свет. В нас света нет, у нас его отняли, о свете должен говорить тот, кто его узнает»