Сентябрьская революция в Уральске в 1991 году
15 сентября 1991 года в Уральске произошла стычка, которая останется в истории как Уральские события.
Материал, который будет дальше, это краткая основная выжимка из тех сентябрьских дней. Чтобы написать историю полностью придется выпускать как книгу.
Поводом к националистическому взрыву стало ещё весной объявление о 400-летии создания Уральского казачьего войска, сделанное атаманом Качалиным, депутатами Солодиловым, Маркиным и Водолазовым, писателями и историками. Однако празднику, который планировался как православно-исторический, придали политическую окраску. Власти предложили опустить тему 400-летия служения казаков русскому царю и провести этнический праздник народов Приуралья. Уральцы отказались.
Откуда же пошла идея взять и отпраздновать непременно 400-летие служения уральских казаков русской короне? Формальным поводом стало то, что предыдущий юбилей, 300-летие служения российской короне, праздновали тут в 1891 году. Самого русского самодержавия в 1991 году уже не было и в помине, –стало быть, и служить, вернее, дослуживать четвертую сотню лет было некому.
Спор дошел даже до первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева, но он дал указание не мешать казакам: «Они тоже народ, имеют право на свой праздник». Руководитель Казахстана Нурсултан Назарбаев не смог открыто вмешаться в противостояние, но он действовал через своих подчиненных. Позиции местных руководителей в Уральской области разделились: одни были откровенно на стороне казачьих лидеров, другие организовывали противостояние казачьему празднику. В воздухе витали геополитические страсти о возможном предполагаемом разделе части территории Казахстана. Теория заговора довлела над обеими сторонами конфликта, точнее, над лидерами оппонентов. Рядовые участники противостояния были далеки от большой политики, они знать не знали, что ими могли манипулировать.
Казачья община в тогда ещё этнически русском Уральске была очень авторитетна. Настолько, что 4 сентября 1990 года горсовет принял постановление «Об общественно-политической ситуации в городе Уральске», в котором предусматривалось делопроизводство в городе на русском языке. При этом уральцы активно критиковали принятый тогда закон «О языках».
Надо отметить, что среди разбросанных по всей территории бывшей Российской империи десятков казачьих обществ уральская община была одной из самых старых и самых сильных. Исторически сложилось так. По данным самих уральских общин, их корни уходят в 16-й век.
Современная хронология также свидетельствует об активности уральских казаков: они в феврале 1990 года восстановили разгромленную в советское время самобытность, это была третья по счету реставрированная община казаков в Советском Союзе. Атаманом был избран Юрий Баев. Первой в октябре 1989 года восстановилась община казаков Ростова-на-Дону во главе с сыном писателя Михаила
К 1990 году в Казахстане под патронатом правящей Коммунистической партии повсеместно были созданы филиалы общества «Казах тили» [«Казахский язык»], которые пытались восстановить приоритет казахского языка. Как и во всем Советском Союзе, в Казахстане во время горбачевской перестройки и ослабления диктата Коммунистической партии росло влияние интеллигенции, в небольших городах это были обычно считаные представители творческой и научной интеллигенции. И когда лидеры уральских казаков сразу же в 1990 году приступили к активным открытым мероприятиям, нашлись и казахские националисты, которые сказали им: нет.
Так началась открытая фаза противостояния казачьих лидеров и казахских националистов Уральска.
В том же 1990 году, 27 августа, казаки провели первый митинг в центре Уральска, на площади имени Емельяна Пугачева. Здесь, утверждает Орынбай Жакибаев, была принята резолюция с требованием признать недействительной передачу Уральской области в состав Казахстана в 1920 году. Следовательно, казаки открыто потребовали вернуть «земли Уральского казачества» обратно в состав России. Сепаратистская резолюция уральских казаков появилась в период, когда рассматривался проект нового Союзного договора, когда Михаил Горбачев пытался спасти СССР от развала, когда Солженицын в сентябре 1990 года призвал отторгнуть от Казахстана значительную часть его территории, пишет Орынбай Жакибаев. Организаторы митинга были наказаны административным штрафом, однако лидеры казаков продолжали озвучивать свои противоречивые политические требования.
Всё чаще горячие дискуссии казачьих и казахских политиков возникали в Уральске и в первой половине 1991 года, когда Советский Союз еще существовал, но Казахстан был уже де-юре суверенной страной. Противостояние шло на уровне принятия антагонистических резолюций, писем во властные органы, в полемике на газетных площадях и в конторах органов власти. Казалось, форма споров и выяснений отношений была современной, допустимой. Однако язык оппонентов становился всё жестче и жестче.
- Атмосфера тех дней была тревожной. Воинствующее казачество – не всё казачество, именно воинствующее казачество – открыто угрожало отколоть правобережную часть Урала и основать там казачью автономию. Власти на самом деле не дали прямого разрешения проводить казачий праздник, – говорит бывший глава Уральской областной администрации Нажмеддин Ескалиев. – Сторонников казаков в городском совете депутатов было много, они протащили завуалированное решение о празднике. Но мы на областном уровне отменили их решение и назначили на 5 октября общий праздник – День народов Приуралья.
КАЗАКИ И КАЗАХИ МЧАТСЯ В УРАЛЬСК
Очень скоро казахские активисты поехали в Алматы, поставили на ноги лидеров активных в то время организаций «Азат», «Невада – Семей». Был срочно создан комитет «Аттанайық Жайыққа», который поставил целью сорвать праздник казаков. Название этой организации можно перевести дословно как «По коням, вперед на Яик». Руководителем этого комитета стал Орал Саулебаев. Были тут же давние активисты алматинской политической сцены Бахытжан Адилов, Даурен Сатыбалдиев [Даурен Сатыбалды], Амантай Асылбеков [сейчас известен как Амантай-қажы].
Прибывшие в Уральск казахи начали устраивать митинги 13 сентября, раздавались газеты «Азата», листовки. Пикетировался вокзал, куда приезжали делегаты из России, в том числе председатель Союза атаманов России Александр Мартынов. Россиян в гостиницы не пускали.
Казаки воспринимали противодействие со стороны областных властей как дискриминацию и дискредитацию, ущемление своих прав на историю и самовыражение. Большой круг уральских казаков направил 15 июля 1991 года письмо президенту Казахской ССР Нурсултану Назарбаеву со словами: «Казачество можно уничтожить, но поставить на колени – нет!» В этом письме они возлагали ответственность за противостояние на самого Нажмеддина Ескалиева, который «не идет на диалог, глух к чужому мнению, предрасположен к высокомерию». Далее в письме утверждалось: «Со стороны казачьего общества не было неправоправных, антиконституционных актов, мы не создавали „боевых дружин“, не закупали оружия, о чем, пользуясь слухами, заявлял Ескалиев, а с его подачи и средства массовой информации. Компетентные органы опровергли этот вздор».
День Икс
...День 15 сентября приближался не по дням, а по часам. Из разных уголков России, начиная с Дальнего Востока, в Уральск ехали сотни казаков в парадном обмундировании. Из разных уголков Уральской области в Уральск ехали сотни молодых казахов, рекрутированных властями сорвать праздник казаков. Из разных уголков Казахстана в Уральск ехали сотни активистов казахских национальных организаций – на поездах, на машинах, а кое-кто и на конях. Почти каждый знал, что их ждет в Уральске.
Приехавшие из разных частей Казахстана, в основном с юга, активисты движения «Азат» мерзли, многие были легко одеты. Они митинговали в центре Уральска уже третий день, начав невиданные здесь акции протеста в день своего десантирования 13 сентября. Казахские активисты пикетировали и прибывающие 14 сентября на железнодорожный вокзал отовсюду – с Оренбуржья, с Дона, с Кубани, из Москвы, из Ленинграда, из Иркутска, из Комсомольска-на-Амуре – делегации казаков. Казаки соседней Самарской области приехали на автобусе, на «ПАЗике».
МЕСТО АПОФЕОЗА: ЗАВОД «ЗЕНИТ».
События дня 15 сентября прошли в основном в трех местах города: у храма Христа Спасителя, у Дома культуры завода имени Ворошилова [ныне завод «Зенит»], на площади между горисполкомом и обкомом партии [тогда площадь им. Ленина, ныне площадь им. Абая]. Всё это – в центре города, но храм [место сбора казаков] и площадь Абая [место митинга казахских активистов] находятся в противоположных сторонах от Дома культуры, потому противостоящие стороны были в начале дня на большом удалении друг от друга.
К Дому культуры был выдвинут с утра только пикет из 113 человек (100 добровольцев плюс 13 членов штаба «азатовцев»). Тысячи казахских демонстрантов должны были оставаться на удалении, на площади имени Абая. Хотя движение транспорта в центре Уральска не перекрывали, поблизости уже стояли пожарные машины и кареты скорой помощи.
После молебна казаки прошли два квартала к заводскому Дому культуры, на торжественное собрание, на Большой круг. Здесь их ждал пикет отдельного отряда казахских активистов из 113 человек. Казаков и группу казахских активистов на маленькой площади перед Домом культуры разделяли отряды ОМОНа с щитами и дубинками.
Казакам пройти в Дом культуры никто не мешал. Казачьи гости шли из храма на свой Большой круг кто гурьбой, кто с приветствиями в адрес горожан. Но был и момент, когда местная милиция оттерла шеренгу 113 пикетчиков-«азатовцев», чтобы отряд каких-то казаков прошел торжественным шагом, чеканя шаг под одобрительные возгласы своих сторонников.
Примерно к двум часам дня 15 сентября сотни казаков полностью прошли в Дом культуры завода «Зенит», чтобы наконец-то провести свое юбилейное собрание. Большой круг казаков – хотя атмосфера противостояния становилась с каждой минутой всё более гнетущей – старались начать без паники, без смятения. У входа в Дом культуры играли на баяне, распевали казачьи любимые песни, но это не прибавляло веселья. В фойе Дома культуры степенно собирающихся гостей старались развлечь танцами.
К началу собрания маленькая площадь перед Домом культуры уже ломилась от натиска тысяч молодых казахов. Начиналось то, о чем и предостерегали скептики всю весну и всё лето 1991 года, когда одни призывали к празднованию 400-летия служения Уральского казачества России, а другие говорили: не позволим!
«Тысячи взбудораженных казахов воспринимали праздник казаков как насмешку колонизаторов над собой, над казахским народом, – рассказывает один из 113 пикетчиков-«азатовцев» Мунайдар Балмолда. – После собрания в Доме культуры казаки собирались пройти ходом по центральной улице еще раз, совершить еще один молебен, затем планировали устроить пиршество в местечке Хан тогайы [Ханская роща]. Но ведь это кощунство: здесь в свое время поднимали на белом ковре букеевских султанов, это святое для казахов место».
Белый платок матери
По уговору, митингующие на площади Абая, а это десять тысяч человек, должны были стоять там и никуда не двигаться, рассказывает в своих воспоминаниях «азатовец» Серик Ергали. Мы стояли в пикете у Дома культуры, семь делегатов должны были пойти к казакам, но, когда мы увидели вырвавшихся с площади Абая десять тысяч человек, мне показалось, что этот поток, этот потоп уже не остановишь, что кровопролитие уже неизбежно, продолжает он. И этот людской поток удалось остановить одной только женщине: Хадиша Карибаева из Жамбылской области, с трехлетним ребенком на руках, выбежала к толпе, бросила перед ними на землю белый платок и закричала: «Остановитесь!», говорит Серик Ергали. По древнему обычаю белый платок с головы матери переступить никто не может.
...Толпу собравшихся казахов милицейские ряды уже не в силах были остановить, люди кричали и требовали немедленно разогнать казачье собрание. Если бы казахские джигиты ворвались в зал собрания, если бы молодые казаки не удержались, началась бы драка.
Финал трагедии
Один из лидеров «азатовцев», Жасарал Куанышалин, рассказывая о
самом критическом эпизоде Уральских событий – разгоне казачьего собрания, говорит, что столкновения не избежать было бы, если бы им не удалось удержать тысячи казахов, если бы властям не удалось уговорить казаков быстро убраться из зала заседания. Под властями имеется в виду начальник уральской милиции полковник Владимир Шумов. Жасарал Куанышалин рассказывает:
– Когда Шумов пытался убедить нас, что в зале заседания казаков идет всего лишь фольклорный концерт, мы не поверили. Толпа готова была ворваться в зал Дома культуры. Мы еле уговорили народ подождать хотя бы пятнадцать минут, и мы с Шумовым пошли посмотреть, что же происходит в зале у казаков. Со мной был еще Бахытжан Адилов. Мы поднялись с тыльной стороны в кинобудку, и сквозь окошко кинобудки я увидел атамана Мартынова, державшего речь. Он как раз и говорил о том, что «эта политая кровью казаков земля должна принадлежать России». «Это, что ли, концерт?» – закричал я на Шумова. Он вынужден был признать, что там никаким концертом и не пахнет. Шумов попросил пять минут, чтобы прекратить собрание. Я сказал: «Только пять минут. Дальше мы не отвечаем за действия народа. Дальше вся ответственность ляжет на вас!»
Лидеры уральских казаков, которые присутствовали в тот день на собрании в заводском Доме культуры, опровергают сведения о провозглашении сепаратистских лозунгов. Председатель совета старейшин общины казаков, войсковой старшина Алексей Святынин, казачий старшина Борис Мясников говорят, что призывов к разделу территории Казахстана в зале юбилейного заседания не было, что шел концерт. По их утверждению, представители властей несколько раз прерывали собрание со словами: «Мы уже не удержим „азатовских“ джигитов». И наконец собрание было прервано. Зал на 700 мест был переполненный, всё же казаки, многочисленные наблюдатели, журналисты из России, местные чиновники быстро покинули помещение через пожарный выход.
Автобусы, большие междугородние автобусы «Икарус», на случай
эвакуации казаков уже были готовы, они стояли во внутреннем дворе заводского Дома культуры. И когда полковник Шумов дал сигнал прекратить собрание, казаки испытывать нервы оппонентов не стали, они быстро покинули зал и поспешно сели в автобусы. Везти их на железнодорожный вокзал не стали, автобусы под эскортом милиции взяли курс на станцию Ростоши, подальше от Уральска. «Самарская делегация уехала на своем пазике, оренбургская делегация тоже уехала на своем автобусе, остальные сели на поезд в Россию на станции Ростоши, места, во всяком случае, в поезде были», – рассказывает активист уральских казаков казачий старшина Борис Мясников.
telegram: t.me/uralsk404