История развития политических идей в Бурятии

Интеллектуальная элита играет ведущую роль в формировании политического ресурса нации на основе этничности, культуры и общей исторической судьбы. И эта роль приобретает исключительную важность во времена когда целая нация стоит на перепутье выбора пути своего дальнейшего развития.

20 век стал веком национализма. Это также верно по отношению к странам поздней второй волны национализма - относительно новым национальным государствам как Израиль, Япония, Корея и др.

1

Идея национализма всё еще не исчерпала своей актуальности и сегодня, когда мы говорим о странах меньшего порядка, для многих непризнанных наций и государств. Это происходит потому что разные страны проходят в разное время этап формирования собственного национального движения (этап национальных движений). Так или иначе стремление к национальной субъектности, а далее и к национальному суверенитету - естественное желание любой нации.

В свою очередь, тоталитарное государство подавляет проявления низового национализма, как правило, имеющего этнический и периферийный характер. Такое государство, как правило, само продвигает разные формы национализма, в том числе шовинистического толка, дискриминируя или ассимилируя малые культуры и народы, формально находящиеся в составе крупного государства.

Понятие нации и национализма в России скорее имеют негативный оттенок, и понимается как превосходство одной нации над другими. Оно зачастую используется как ярлык, с помощью которого осуществляется политическое преследование. Это связано с тяжелым наследием Советского Союза, где тоталитарная пропаганда деструктивных идей превалировала над здравым смыслом и адекватной реальностью.

Поэтому национализм следует рассматривать как общественное и национальное движение, которое стремится к завоеванию и сохранению независимости, а также окончательному его оформлению в рамках группы, определенная часть которой рассматривает ее как уже существующую или потенциальную нацию. Национализм это теория, задающая идейные рамки для национального движения. Такое определение национализма наиболее адекватно отражает его социальное измерение. Важнейшим содержанием понятия национализма являются его интеграционный и мобилизационный потенциал, выраженный в роли интеллектуальных и политических элит, которые трансформируют разрозненные этнические и культурные сообщества в единую нацию. Концепция национального строительства означает реализуемый и возглавляемый элитами тот или иной проект укрепления национальной государственности.

Также имеет место быть разного рода левые теории о нации как о социальном конструкте. Но скорее всего они не выдерживают столкновения с реальностью, где нация - это сообщество близких людей, объединенных органичным сплетением всех трех составляющих - крови, культуры и общей исторической судьбы и Родины.

2

Общепринятым тезисом изучения национализма является мнение об особой роли интеллигенции. Формирование бурятской интеллигенции происходило под влиянием общих культурно-исторических процессов и тех специфических условий, в которых шло развитие бурятского общества. Эти условия характеризовались, с одной стороны, воздействием центральноазиатской культуры и буддизма. А­ с другой – экономический и социально-политический строй Р­оссийского государства, система управления и идеологическое воздействие, непосредственные контакты с русским народом накладывали отпечаток на развитие бурятской интеллигенции.

Буряты были вынуждены интегрироваться в российскую государственную систему, что в конкретно-исторических условиях вело к неизбежной русификации бурят, в том числе и интеллигенцию, усилившейся под влиянием социально-экономических изменений во второй половине XX века. Кроме того, в этот период начинается формирование современного русского национализма, а в правящей русской элите возобладает убежденность в том, что этническая неоднородность России со временем будет все более и более серьезным препятствием на пути создания сильного русского национального государства.

Для бурят вхождение в состав России означало расшатывание универсальных устоев миропорядка как в идеологической, так и практической сфере. Мир европейцев не мог быть описан при помощи существовавших ранее категорий. Не существовало понятийного аппарата, который позволил бы описывать мир, политику и общество в нерелигиозных категориях - тех, которые использовала европейская политическая мысль.

Центр бурятской политической мысли остался южнее российско-монгольской границы, вместе с родственными племенами. Отсутствие собственной сильной светской власти способствовало укреплению позиций ламаизма в общественной жизни бурят, в большей части восточных. Дополнением к семейным и племенным узам были узы религиозные, которые на рубеже XIX и XX веков стали основой для собственно бурятских теократических теорий. Западные буряты номинально перешедшие в православие, по существу оставались в сфере влияния шаманизма.

Столкновение с Россией, характеризуется всеми чертами феномена, который Э. Смит называет конфронтацией с государством европейского образца, организованного согласно современным европейским образцам - “научным государством”, что по его мнению является основой для возникновения национализма. Интерпретация этого столкновения раскололо образованную элиту на две части - тех, кто учился в традиционных для бурят религиозных школах и тех, кто обучался в школах европейского образца - в Казани, Петербурге, Цюрихе, а также созданных светских школ, созданных по модели европейского образования.

3

Началом процесса сознательной модернизации можно считать распространение печати и прессы, повышение статуса национального языка за счет превращения его в письменный (в ущерб старомонгольской письменности), а также реформу системы школьного образования.

Стремительное расширение сферы социальной активности в общественной жизни знаменует первый и наиболее важный этап националистической модернизации. Благодаря этому процессу, были созданы условия, способствовавшие складыванию нового самосознания в рамках общественного движения, в которое были вовлечены представители иных, кроме интеллигенции, слоев населения. Помимо традиционных форм анализа начали использоваться модели описания и интерпретации мира, базирующиеся на европейской системе знаний (Д. Б­анзаров и др.).

Различные подходы к интерпретации социальной действительности привели к складыванию нескольких идейных и политических течений:

• религиозного консерватизма, представленного стародумцами, имевшими традиционное образование;
• религиозного модернизма, представленного «партией прогрессивных бурят» и реформаторами ламаизма, получившими образование в традиционной системе;
• национализма, приверженцы которого имели опыт контактов с европейской наукой (Ц. Жамцарано, Б­. Б­арадин);
• социализма, сторонники которого, как правило, получали образование по европейской модели.

Реакционный религиозный консерватизм, преследовавший цель восстановления некогда существовавшей «истинной», «чистой» религии, отвергавший возможность какого бы то ни было компромисса с современной европейской цивилизацией и являвшийся проявлением исторической девиации. Идеал, к которому следовало стремиться, находился в данном случае в прошлом. На бурятской почве это течение представляли «стародумцы». В целом идеология «стародумцев» была направлена на социокультурную изоляцию в рамках консервативных этнических традиций.

Религиозный модернизм, признававший необходимость усвоения определенных достижений европейской цивилизации. Его сторонники выступали за рационализацию образования, не подвергая при этом сомнению религиозную базу социального самосознания. Общественный идеал в данном случае не предполагал возврата к корням, не был локализован в прошлом.

Представители этой среды (так называемая партия прогрессивных бурят) выражали интересы нарождавшейся буржуазии и выдвигали требования конституционно-демократического характера, принимая реформы 1901 – 1903 гг. Основные программные цели «прогрессистов» – суверенитет бурятской нации, политическое и культурное равноправие народов Российской империи, гражданская свобода, обеспеченная новыми формами государственности – национальной автономией бурятского народа на основе буржуазной демократии.

Национализм, признававший необходимость восприятия не только отдельных достижений западной цивилизации, но и перехода на путь развития, проложенный европейцами. Концепция нации становилась не только новой формой выражения социального самосознания, но и одним из существенных этапов развития, который должен был привести к выравниванию неевропейской и европейской цивилизаций. Общественный идеал проецировался в данном случае в будущее, не предполагая полного разрыва с традицией, он одновременно отрицал приоритет религиозных уз.

Социализм, характеризовавшийся критическим отношением к традиции и признававший многие ее элементы (особенно если речь шла о религиозной жизни) проявлением ложного сознания, от которого необходимо было отказаться. Общественный идеал проецировался в будущее и фактически никак не был связан с традицией.

Подобное разделение носило в определенной степени условный характер, поскольку взгляды авторов постоянно эволюционировали. Тем не менее, эти идейные течения в целом определяли рамки политического дискурса представителей неевропейской бурятской цивилизации в составе Р­оссии в конце XIX века. Крайние позиции, а именно религиозный консерватизм и социализм, отмежевавшиеся, с одной стороны, от всего европейского, а с другой – от собственной традиции, были в общественной жизни бурят своеобразными полюсами. Между ними простиралась сфера, в которой взаимодействовали течения, связанные и с традицией, и с европейской цивилизацией.

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что в рассматриваемых примерах возникновению национализма предшествовали попытки религиозных реформ, а позже религиозный модернизм существенным образом повлиял на формирование националистических идей.

4

Политический потенциал национального движения проявился впервые во время революции 1905 г. Недовольство бурят возбуждала конфискация земель, ограничения в религиозной жизни и образовании, а также навязывание российскими властями системы самоуправления, основанной на территориальном принципе. В то же время заявило о себе течение подчеркивавшее связь с монгольским миром. Проявлением этого стало требование введения монгольского языка в школах и снятия ограничений на издания на монгольском языке. Главной целью ратующих за эти лозунги «радикальных народников» стало объединение монгольских народов, в котором «ведущую роль призваны были сыграть буряты».

Р­усская революция 1917 г., а также начало Гражданской войны открыли новый этап в истории народов, населявших Р­оссийскую империю. Значение национальных меньшинств и движений оценили большевики, сочтя, что идея разделения человечества на народы, стремившиеся к обретению определенных политических прав, может стать хорошей почвой для нахождения общего языка со всеми населявшими Р­оссию народами. Компромисс

был достигнут после согласия новых властей на создание национальных республик взамен на отказ националистических слоев от религии, признание классовой теории общества и доминирующей роли большевиков.

В Б­урятии, как и в других национальных регионах, не все было гладко. Известно, что возникли разногласия между сторонниками национального партикуляризма, подготовившими создание в 1921 г. в Дальневосточной Р­еспублике Б­урят-Монгольского автономного округа, и приверженцами консервативного религиозного универсализма под предводительством ламы Сандана Цыденова.

Однако процесс государственного строительства продолжался, и в СССР­ были созданы национальные административные образования, одним из которых стала Б­урят-Монгольская А­ССР­ (1923).

Стремление избежать выбора между лояльностью по отношению к партии и лояльностью по отношению к нации привело к возникновению национального коммунизма, пытавшегося обосновать необходимость учета некоторых националистических постулатов в ходе строительства коммунистического общества.

На практике значительная часть интеллигенции, согласившаяся сотрудничать с большевиками, давала понять, что именно национальная принадлежность рассматривается ею как важнейшая точка отсчета. Складыванию такой позиции способствовала также политика «коренизации», развернутая ВКП(б) в середине 1920-х гг.

Существовало несколько вариантов позиций представителей национальной интеллигенции по отношению к коммунизму (национальный нигилизм В. Трубачеева, национальный коммунизм Ц. Жамцарано и Э.-Д. Р­инчино, обновленческое движение А­. Доржиева, компромиссные воззрения Г. Цыбикова).

Начиная с 1928–1929 гг., в СССР­ постепенно суживаются допустимые границы участия национальной составляющей в общественной жизни. В качестве примера можно привести развернувшуюся дискуссию, которая завершилась поражением сторонников сохранения традиционных вариантов письменности, базировавшихся на старомонгольском алфавите.

Дискуссия по поводу алфавита была последней, в которой национальная интеллигенция принимала участие как социальная группа, пытавшаяся руководствоваться в своих действиях стремлением к достижению определенных национальных целей. Впрочем, дискуссия стала также последним публичным выражением коллективного сопротивления политике коммунистических властей.

Замена традиционных алфавитов совпала по времени с началом борьбы с “правым уклонизмом” в партии, что предполагало, в частности, преодоление «буржуазного национализма», который впервые стал объектом нападок еще в 1920–1923 гг. В Б­урятии атака была направлена на «панмонголистов». Р­езультат – отстранение от власти и вывод из государственных институтов сторонников национального коммунизма или тех, на кого пало подозрение в симпатиях такого рода. Наступившие вскоре трагические 1937–1938 гг. положили конец не только попыткам сочетать коммунизм с национализмом, но и уничтожили все поколение национальной интеллигенции, пытавшейся осуществить эту идею. Многое из культурного наследия, национальных обычаев, традиций было объявлено буржуазным, националистическим, поставлено вне закона. В 1937 г. Б­урят-Монгольская А­ССР­ была расчленена на три автономии, часть бурят выделена из состава автономии, а общенациональные, социально-политические и культурные институты ликвидированы.

Идеологизация культуры и чрезмерная централизация власти оказались пагубными, привели к утрате культурного суверенитета и подрыву исторических корней.

5

Почва для возрождения национализма на рубеже 1980–1990-х гг. была подготовлена в ходе тридцатилетия, наступившего после смерти Сталина. Ускорился процесс повышения социального статуса представителей национальных меньшинств. Процент людей с высшим образованием в Бурятии увеличился в период с 1960 по 1989 г. в несколько раз. Были упрочены институциональные основы культурной и научной жизни в республике, вырос процент городского населения. Новая интеллигенция в подавляющем большинстве случаев имела крестьянское происхождение, а это означало ее принадлежность к среде, относительно слабо русифицированной.

Хотя не было отмечено явного протеста и диссидентского движения, проявилась активность немногочисленных непокорных (Л. Доржиев, Б­. Дандарон), которые пытались в различных сферах найти формы выражения своего национального сознания и независимого образа мыслей. Обращаясь к истории, интеллигенция стремилась дополнить «базовую систему ценностей», навязываемую государством, альтернативной, имеющей национальную направленность. В «застойные» брежневские времена интеллигенция приходит к осознанию необходимости противостоять перспективе слияния наций.

На рубеже 1980–1990-х гг. ярким свидетельством национальных устремлений интеллигенции стала деятельность национальных организаций, выступавших первоначально с требованиями культурного и языкового характера, а позже – и с политическими требованиями. Это общественное движение родилось непосредственно из предперестроечного опыта интеллигенции и наверняка было бы невозможным без него.

В целом, следует подчеркнуть, что национализм начала XX в. и рубежа 1980 – 1990-х гг. не представлял собой единого общественного движения. Потери, понесенные национальной интеллигенцией в 1930-е гг. и в ходе Второй мировой войны, привели к разрыву общественной традиции в рамках национального движения. В то же время идеологическая традиция была сохранена, поскольку современное национальное движение бурятского народа обращалось к опыту начала XX в.

Несмотря на сохранение традиционного националистического дискурса у бурят на протяжении нескольких десятилетий, кардинально изменилась его функция. Е­сли первоначально, т.е. в 1920-е гг., национализм был проектом модернизации, то в условиях 1990-х гг. он выполнял в основном функцию легитимации политических требований (касающихся, в частности, сферы автономии республики и статуса коренного населения).

🛰