О страхе быть альфа

Уже касался этой темы в разных постах, объединю здесь для ясности.

Заметил, каждый раз, когда завожу разговор о полезности быть альфа в противовес омеге, сразу наталкиваюсь на отпор среди слушателей. Тут и красочные кровожадные рассказы о мире альф в духе радикального социального дарвинизма, с перегрызанием глоток, пробивание стенок головой, ножами в спину и прочими ужасами, тут и защита омег с приведением несколько экзотических случаев их полезности, тут и фатализм с твердым убеждением невозможности изменения собственных судеб.

Если взглянуть на все это дело с чисто рациональной точки зрения, возникает, прямо скажем легкое недоумение. Вот скажем, неужели нельзя проявлять инициативу и что-то делать, и при этом не купаться в море кровищи? Можно. Я лично знаю большое число людей, которые никого и пальцем не тронули, но которые безоговорочно подходят под определения альфа, знаю миниатюрных девушек, которые, благодаря своей деятельности, реальная сила, с которой надо считаться. Они активно созидают и изменяют мир.

Тут скорее уместен другой вопрос - почему люди так боятся быть альфа? Зачем мозг создает эти искажения, подменяет понятия, бросается в крайности, исключая промежуточные варианты, искуственно нагнетает страхи и опасности, цепляется за малейшию возможность оправдания бездействия? Откуда этот страх принятия решения, проявления инициативы, выделения из толпы, взятия на себя ответственности? Ведь, как ни крути, эти страхи сидят очень глубоко в каждом из нас.

Нет, дело не в том, что мы полные идиоты. У альфа-избегания есть веская причина, завязанная на эволюционном происхождении. Большую часть истории человечества быть альфа было смертельно опасным. Примитивное первобытные племена состояли из небольшого количества человек с вожаком во главе, с жесткой иерархической структурой. Проявлять признаки альфа означало бросания вызова вожаку племени. В условиях жесткой конкуренции и скудных ресурсов племя должно было быть единым. Два альфа, не способные поделить власть, ставили все племя под угрозу вымирания, поэтому с выскочками не церемонились. Таким образом, накладывалось жесткое ограничение в проявлении альфа признаков, закрепленных на рефлекторном уровне. Человек мог вести себя, как альфа только в случае, если он был самым сильным возможным альфа племени.

Прошли сотни тысячелетий. Палеолит закончился, и, после незначительного, по эволюционным меркам, промежутка, началось современное, постиндустриальное сообщество. В этом обществе уже нет четкой племенной структуры. Оно многоуровнево, хаотично и в тоже время крайне организованно. Человечество резко выросло в численности и объединилось сообщества из сотен тысяч человек. Понятие вождя размылось и зачастую стало совсем абстрактным. Современные люди не взаимодействуют на прямую с выбранными ими вождями. Образы глав государств - это абстрактные конструкты в головах избирателей на основе пропаганд разных сортов. Непосредственная опасность расправы со стороны альфа исчезла, заменившись регламентами уголовно-правовых отношений. Проявлять альфа признаки теперь можно. В современном муравейнике всем плевать, на самом деле, как ты себя ведешь, если ты не нарушаешь законы.

Но страхи остались. Перемена в устройстве было слишком стремительным, чтобы адаптировать под них инстинктивные программы. В современном сообществе могут жить и альфа, и омега. Жесткого отбора нет, зачем меняться? Однако меняться надо. Омега поведение в современном мире поменяло свою роль на противоположную. В замен сохранения жизни он стало саморазрушительным. Человек ведет себя пассивно, но от этого уже никто не выигрывает.

Страх быть альфа в современном мире - это нечто вроде страха хождения по стеклянным полам в небоскребах. Он завязан на вполне оправданном страхе высоты, избегания краев пропастей, влекущих к смерти от падения. Страх этот появился задолго до того, как изобрели прозрачные полы. Но ходить по стеклянному полу можно. Да, по-началу страшно. Но риска для жизни нет, страхи мнимы. Пропасть существует только в нашем воображении. Малыми шажками, пробуя почву, по стеклянному полу можно идти вперед и вверх, туда, куда раньше еще никто не ступал.