Как я каскадёром работал

Много лет уже ною Вале, что из меня получился бы отличный актер-эпизодник. Валя намеков не понимает, потому пришлось наконец сказать прямо: "Дай мне уже что-нибудь сыграть, погибает же такой талант в глуши!" Валя сказала: "А так ты в массовке хочешь сняться? Это запросто. Завтра как раз нужно много людей, отлично, одного из автобуса вычеркиваю, минус 500 рублей из сметы, красота".

Валя обрадовалась. Ей что, сэкономил - считай что заработал.

В назначенный день рано утром приехал на площадку. Съёмочная смена длится 12 часов, или пока не устанет режиссёр. Походил мимо вагончиков на колесах, забрел в какую-то палатку. Там две женщины пили чай. Говорю, я в массовку. Веселая сказала, а, это от Вали, минус 500 рублей из сметы, отлично. Суровая подняла голову и задумчиво оглядела меня.

— А почему всего 500? Молодой, сильный мужчина. Тут целых минус пять тысяч трюковых. Ты прыгать умеешь?

— Конечно умею, — торопливо соврал я. Одновременно мучительно вспоминая за последние десять лет хоть какие-то прыжки, кроме артериального давления.

— Вот и замечательно, будешь сегодня прыгать из вагона. Галя, запиши, каскадёрская группа приехала в полном составе. Будет режиссеру мужчина прыгающий с поезда, как он и просил. — и снова уткнулась в бумаги.

Я немного вспотел, но постарался виду не показать.

— А там высоко?

— Да нет, что ты, подножка вагона.

Я выдохнул и приободрился. Ну это пустяки.

— Поезд подъезжает к станции, ты на ходу выпрыгиваешь и бежишь по перрону, ничего сложного. Не самолёт ведь. Галя, отведи его на костюм.

И то верно. Но беспокойство почему-то вернулось. Мы пошли на костюм. В другой палатке огромными рядами стояли вешалки с бушлатами и пиджаками военных лет.

— Так, Зин, одевай, приехал мужчина прыгающий с поезда! — весело сообщила моя провожатая.

Костюмер профессионально меня осмотрела взглядом-рулеткой.

— Каскадер?

Я невнятно промычал. — Не совсем.

— Ну ладно, так, так, хм, ага, отлично, сейчас-сейчас, нужно что-то просторное, чтобы скрыть щитки.

— Какие щитки?!

— Как какие, защитные, там же асфальт, а тебе на полном ходу надо сигать.

Галя задумчиво протянула, — Да нет, зачем ему щитки, ватника хватит и двое штанов пусть наденет.

Они ещё немного попрепирались по поводу цвета ватника, но потом сошлись на образе' "мужичок из леса". В итоге я оказался облачён в кирзовые сапоги (точно по размеру, мне военкомат такие не смог подобрать за всю службу), серые брюки, прожженный сигаретой свитер и классический желтый ватник. Картузы долго подбирали по размеру, доставая их из необъятного пакета, "потому что там выпрыгнешь, ветер, чтоб он не слетел".

Через 20 минут я стоял, в общем и целом, в обычном батином дачном прикиде.

Приехал автобус с массовкой и вокруг загомонили, превращаясь в пассажиров 1945 года, десятки людей.

— Иди на грим.

Я пошел на грим.

— Это кто?

— Мужчина прыгающий с поезда, — заботливо сопровождала меня моя новая подруга Галя.

— Аа, каскадер?

— Почти, — потихоньку начал привыкать я.

— Отлично, отлично, ему кровь нужна?

— Нет, кровь — раненому солдату. Этот, если неудачно прыгнет, своей обойдется.

Я решил стойко игнорировать беспощадный киношный юмор.

— Ну ладно тогда, садись, руки на стол клади.

Меня предельно детально покрасили разными красками, умело имитирующими грязь. Даже за ушами. Ещё через 15 минут, я, идеально чумазый, пошел осматривать прибывший из железнодорожного музея паровоз.

Он мощно пыхтел и выбрасывал огромные клубы дыма и пара. Рядом стояла группа мужчин и восхищённо цокала языками, обсуждая "охуенную фактурность" и "на дым-машине тогда расхода поменьше будет, заебись".

Через некоторое время на платформу (с любовью в деталях сделанную за ночь на территории заброшенного ж/д тупика в Шушарах) начали подтягиваться товарищи красноармейцы и крестьяне. Человек с матюгальником начал собирать их в кучу. Я двинулся вместе с ними, но ко мне подбежал человек в кожанке и с рацией.

— Так, а вы же мужчина прыгающий с поезда?

Я горделиво приосанился — Да.

— Вам туда не надо, это массовка, а у вас всё отдельно будет.

Разрулив потоки людей: одних набив битком в вагон, других расставив на платформе, человек прокричал в матюгальник: "Репетиция, без камеры!" Про меня благополучно забыли.

Я грустно стоял на платформе. Ну вот. Потерялся.

— Где мужчина прыгающий с поезда!? - как бог из машины, сам Режиссер высунулся из окна и замахал мне рукой.

Ну наконец-то. Я залез в вагон. Без меня не начнут.

— Так, вот мужчина будет прыгать, значит, ему освободите первое купе.

Сидевшая в купе "бывшая мещанская семья, с двумя девочками-гимназистками" послушно вскочили и с уважением поглядывая на меня, принялись уплотняться в соседнее купе.

Мелкая гимназистка, оглянувшись на меня, детским шепотом на весь вагон спросила.

— Папа, этот дядя будет прыгать с поезда на ходу?

Папа так же доверительно наклонился к ней, — Да, дочка, это каскадер.

Я вальяжно кивнул ей, лениво закинул ногу на ногу в пустом купе и по-тигриному сыто облокотился о стенку. Вот почему у меня не было такого случайного опыта в молодости? Тогда бы, отвечаю, я точно понял бы, кем я хочу отныне стать и какой профессии посвятить свою жизнь. А сейчас. Куда прыгать? Когда прыгать? Как? С какой ноги? С какой скоростью будет ехать этот поезд? Вопросов пока было больше чем ответов и я снова начал немножко волноваться.

Расставив остальной вагон, режиссер всем, кроме меня, раздал инструкции и двинулся к выходу. "Репетиция с камерой! Поезд стоит! Когда будет съёмка, поезд будет ехать! Всем приготовиться!" — надрывался матюгальник.

— Подождите! А мне когда прыгать?! — схватил я убегающего на плейбек режиссера.

— Как когда? Так на внешнем плане. Сейчас только проход героев внутри.

И убежал. Ну что ж, значит ждём внешний план. Я поделал дыхательную гимнастику.

Сначала мы стояли. Потом раздалось долгожданное: "Мотор! Начали!" Несколько часов мы катались туда-сюда.

Герои отыгрывали диалоги, я сидел в своем пустом купе как на иголках. А вдруг я испугаюсь перед самым прыжком? А вдруг у меня затечет нога? А вдруг я зацеплюсь ногой за ступеньку? К сожалению, тамбур был заставлен камерами, микрофонами, какими-то стойками, мне было не выйти и даже не примериться к скорости и высоте.

Наконец, спустя долгие часы ожиданий и дублей, режиссер радостно закричал: "Есть кадр! Стоп, снято! Спасибо, все на обед!"

Единственное, куда мне уже хотелось прыгнуть, это в кровать. Мы пошли на обед. По пути мы встретили синюшную и дрожащую от холода вторую часть массовки, которая на улице играла встречающую толпу.

— Тепло у вас там в вагоне? - завистливо спрашивали они у пассажиров.

— Даже жарко, — надменно отвечали более везучие товарищи, которые только что сидели друг у друга на головах.

До моего первого купе кадр не доходил, потому я спокойно просидел всю первую половину дня. Один раз только, на вопрос: "А давно вы прыгаете с поездов?" мрачно ответил: "Ещё с института". Больше меня никто не беспокоил.

Нагло пользуясь близостью к продюсерскому составу кинокартины я пообедал отдельно и притом горячим. Меня начало клонить в сон. Какие ещё обезьяньи прыжки после приема пищи.

После обеда платформа преобразилась. Везде поставили какие-то приборы, штативы, стулья. Человек с матюгальником чертил встречающей массовке маршруты по перрону, в обход техники и камер. Несколько суровых мужиков, со всех сторон обвешанные рулонами тейпа, как коммандос гранатами, стали в кружок на путях и горячо обсуждали "ебанет или нет" зеркало из Леруа, которое положили на рельсы, чтобы подснять прибытие снизу.

Режиссёр воодушевленно бегал вдоль вагона и широкой кистью наносил завершающие режиссерские мазки.

— Баба с тыквой! Посмотри на меня. Так, это что такое?! Где помреж? Я сто раз говорил, никакого шлака! Почему у нее нарощенные ресницы?! В конец платформы! Тыкву отдай вон той! Вот сюда приедет первый вагон! Оттуда выходит проводница, за ней главный герой! Камера "А" вот оттуда подходит!"

Теперь уже человек в кожанке полистал пачку бумаги у себя в руках, вчитался и сказал.

— Так тут у вас сначала не проводница. Тут мужчина прыгающий с поезда.

Режиссёр задумчиво сказал: "Да? А где он?"

Я быстро подошел. Он посмотрел на меня и сказал:

Ну да, раньше же постоянно прыгали на станциях, до остановок. А сколько их будет прыгать?

— Один за всех, - сказал человек в кожанке и ободряюще ткнул меня пальцем в плечо.

— Ну ладно, главное движение создать. — и уже мне, — Значит так, посмотри там по скорости сам, когда будет подъезжать и прыгай. И беги вон, к мальчонку с папиросами. Да, отличный кадр! — и снова убежал в толпу.

Я сказал: "Хорошо" ему в спину и несколько раз залез-спрыгнул со ступеньки. Честно, невысоко. Да и скорость вряд будет высокой, это ж не "Сапсан" в конце концов. Главное, сбежать по ходу поезда. А не против движения. Школьный курс физики, инерция, все дела. Пригодился, наконец-то. Я поприседал, покряхтел, похлопал себя руками по жопе, разгоняя кровь и страх.

Раньше ведь, действительно, все прыгали: и дети и старые бабки с клюками. Мельчают поколения. Мы становимся сахарными. Перроны наращивают до тамбура, Тесла разрабатывает автопилот, МакДак увеличивает порцию картошки фри.

А у меня сейчас реальный шанс окунуться в прошлое. Как будто я попал через машину времени. Чтобы я делал? Все бы прыгнули и я прыгнул.

Снова заорал матюгальник.

— Все приготовились, поезд на исходную! Внимание! Старт движения не команда «Мотор», а команда «Начали», все запомните!

Поезд зачухал, раздался протяжный паровозный свисток, я лихо заскочил в тамбур и подмигнул проводнице.

Она восхищённо покачала головой.

— Я бы в жизни не прыгнула. Так что я, по технике безопасности, дождусь полной остановки.

Вот потому-то мы, работники трюкового кино и берём все риски на себя. Не жалея себя, часами изматываем тело тренировками, чтобы...

— Мотоооор! Начали!

Поезд отъехал от платформы назад метров на 50, остановился и издав ещё ряд оглушающих звуков, начал возвращаться на станцию, набирая скорость и грохоча колесами.

Я вцепился в поручни. Про то, с каким лицом мне надо прыгать, режиссер ничего не сказал. Но думаю логично, что молодой мужчина, сползающий по ступеням с перекошенными от страха бледными губами и глазами испуганной косули, это не совсем то, что могло бы происходить в реальной жизни в далёком 1945-ом. Как говорится, не уверен - не обгоняй. Ну, или не прыгай. Эх, про зерно роли не успел спросить у режиссера. Зачем мой герой прыгает вообще? В чем выигрыш этих четырех секунд? Может быть, его кто-то встречает? Но тогда надо схватить пустой чемодан-реквизит и прыгать с ним. А я без чемодана ещё не знаю, как поведет себя мое послушное тело, в нестандартной ситуации. Вдруг инерция засосет меня под колеса? Показались первые люди, поезд замедлил ход и я понял, что справлюсь. Увидев мальчишку, который торговал папиросами, меня пронзила долгожданная догадка. У моего героя, безымянного "мужчины прыгающего с поезда" закончились сигареты. И он не курил с прошлой станции. Тут не то что на ходу, тут из окна выломишься, стоит только увидеть цель. И я увидел. И с диким криком "Пачку Казбека дай!", я мощным толчком правой ноги взвился в воздух и перелетев половину перрона чуть не сшиб деда с гармошкой и бабку с лотком семечек. Инерция была - тьфу. С эскалатора когда сходишь, сильнее ведет в сторону. Я отобрал у испуганного мальчонки пачку Казбека, вытряхнул бутафорскую папиросу и щелчком, как волк из "Ну, Погоди", отправил ее в зубы. Поезд выпустил облако пара и остановился. Мой вагон был далеко в начале платформы. На мой тамбур были нацелены три камеры. Деловито спускалась проводница с красным флажком.

Первый раз — он трудный самый. Про камеры-то я и забыл. Я спрыгнул метров на 30 раньше. Там, где размывается даже самый конец, самого общего плана, при счастливом стечении обстоятельств, если бы хоть одна камера туда смотрела. Но они не смотрели. Тем более все было в дыму и был освещен только небольшой пятачок места высадки главного героя фильма.

Чтобы попасть в кадр, мне надо было спрыгнуть метра за три-четыре до полной остановки, а не за тридцать-сорок.

А фильм хороший, обязательно посмотрите.

Рабочее название "Мур-Мур", канал Россия 1