Связанные именем.
В серой футболке и шортах, которые мне прилично так велики, я распластался на диване в гостиной. Правая рука свисает с края и касается тёплого пола с подогревом. В теле приятная слабость, абсолютно лень даже пошевелиться. Майкл спустил меня сюда на руках. При мысли об этом кончики ушей горят. По телеку транслируют какую-то древнюю мелодраму с Томом Крузом, но мне влом тянуться за пультом, чтобы переключить канал. Я надеялся порелаксировать под белый шум, но, видимо, Рид наладил тарелку, и сигнал появился. Мысли лениво шагают из гостиной в сторону кухни, где мужчина готовит нам поздний ужин и говорит с кем-то по телефону. Его голос тихий, а тон ласковый. В груди что-то колет. С кем это он? Напрягаюсь, превозмогая усталость, приподнимаюсь на локтях и выглядываю из-за спинки дивана в коридор. Прислушиваюсь. Мне не удаётся ничего разобрать, и я падаю назад, нахмурившись, переворачиваюсь на живот и утыкаюсь в мягкую обивку. Телефон подаёт признаки жизни. Новая публикация kat_kit_kat. Кликаю уведомление: это старый снимок. На нём мы с Катлин, широко улыбаясь, сидим на огромных качелях у неё во дворе, моськи у обоих перепачканы шоколадным мороженным. У меня дурацкая короткая стрижка-ёжик, потому что умудрился подхватить педикулёз на курсах подготовки к школе, так что отец сразу обрил меня наголо, и волосы только-только начали отрастать. А у Кат нет переднего зуба. Мы держимся за руки и выглядим невероятно счастливыми. Сердце гулко стучит. Быстро печатаю сообщение, не дав себе шанса передумать. «Я скучаю».
– Поедим на кухне, или принести сюда? – я вздрагиваю от слов Рида, внезапно появившегося в комнате, и откладываю смартфон.
Я молча уплетаю говяжье рагу с овощами, украдкой поглядывая на Майкла. Каждый раз он ухмыляется. Лис.
– Если хочешь что-то спросить, спрашивай. Или тебе просто нравится то, что ты видишь?
Пропускаю его заигрывающий выпад мимо ушей. Я много чего хочу. И не только спросить. Вот это-то меня и напрягает. Такая несвойственная привязанность для знакомства в пару недель. Хочу сесть к нему на колени, сунуть нос в изгиб шеи и вдохнуть его запах. Хочу пролезть под столом, положить руки на мускулистые бёдра и зубами развязать узел на поясе спортивных брюк. Хочу спросить о том, с кем это он столь ласково беседовал целых двадцать минут. Но я боюсь неверно подобрать слова, сделать что-то не то. Разрушить уютный вакуум, которым окружил меня заботливый доктор Майкл Рид. Знаю, он сам велел мне спрашивать о чём угодно или не задавать вопросов вовсе, если я не желаю. Но что, если вопрос неуместный? Не моего ума дело, с кем он общается. Мысли норовят скользнуть в душную лаборантскую или тёмный седан с запотевшими окнами, но я не позволяю им проводить параллель. Майкл – не он. Плотнее задвигаю ящички. Совсем недавно среди них появился новенький. В отличие от своих соседей чёрного и серого цветов, он выкрашен в ярко-голубой. Краска уже успела слегка облупиться, ибо я слишком часто заглядываю внутрь. Мне нравится всё, что там лежит. Я не хочу, чтобы ящик стал чёрным. Во мне множество демонов, рвущихся наружу… Царапающих грудную клетку в жадной попытке явить свой уродливый лик. Они мешают мыслить здраво, наслаждаться счастьем с близкими людьми. У алкоголиков и наркоманов в ремиссии есть спонсоры. Кто есть у тех, у кого разбито сердце? Чья долго незатягивающаяся рана едва начала срастаться, как возник риск сорваться: вновь погрузиться в пучину болезненных воспоминаний, вытягивая из них крупицы радостных моментов. А может, придумывая. Это ведь тоже болезнь?
В голове всплывает: «Давай узнаем», приправленное ласковой улыбкой, и я выпаливаю: – С кем ты говорил по телефону? – Вилка Рида замирает, и он поднимает взгляд от тарелки на меня. Блядство. Вопрос прозвучал слишком резко. Будто претензию предъявляю. Чёрт. Чёрт. Чёрт!!!
– П-прости. Я… Я не настаиваю. Да и вообще, кто я такой, чтобы спрашивать? Ты не обязан отвечать. – Мои щёки пылают, и я ёрзаю на стуле. Хватаю бокал с водой и делаю мелкие глотки, смотря куда угодно, только не на мужчину.
– Рад, что ты спросил. – И я всё-таки осмеливаюсь на него взглянуть.
– Да, я же говорил, что сразу поделюсь, если захочешь что-то обо мне узнать.
– Вот как, – сердце делает кульбит. Слава богу.
– Я говорил с сестрой. Старшей. Через два дня она приедет на недельку погостить. Мы давно не виделись.
– Ого, у тебя есть сестра. Как здорово. Вы близки? – Восхитительное рагу приобретает вкус пепла, и я откладываю столовые приборы.
– Да, поскольку родителям часто приходилось отлучаться по рабочим делам, мы проводили много времени вдвоём. По сути, она занималась моим воспитанием с тех пор, как мне исполнилось пять лет, и мама смогла вернуться к своей должности. Моя сестра – замечательная женщина: целеустремлённая, сильная и очень заботливая. Именно из-за неё я решил податься в медицину и помогать людям. У Лауры сахарный диабет первого типа, – взгляд Майкла мрачнеет.
Внутри у меня всё сжимается, и я резко хватаю его заруку. Мужчина удивлённо приподнимает густые брови.
– Не стоит, всё в порядке. Она справляется, – снисходительно улыбается лис, а потом добавляет: – Если хочешь, я вас познакомлю.
– Да, наверно… – Тяну я. Мысль об этом одновременно пугает и будоражит меня. Я встречусь с сестрой Рида. С частью его семьи. Мы станем ещё ближе. Вероятно, это хорошо?
– А у тебя есть братья или сёстры? – спрашивает он, и у меня перехватывает дыхание. Перед глазами мелькает улыбка Изи. – Ты не обязан отвечать, – склонив голову набок, подчёркивает лис.
– Нет, – мешкаю пару секунд, нижняя губа подрагивает. – Уже нет.
– Ясно, – Майкл больше ничего не говорит и не выспрашивает дальше. Я чертовски благодарен.
Мужчина собирает тарелки и отправляет в раковину, я подскакиваю и отпихиваю его, хватая губку.
– Ну уж нет! Ты готовишь, я убираю. И без того неловко. Ты столько для меня делаешь, а я ни хрена.
– Мне нравится, можешь продолжать ни хрена не делать, я совсем не против, – обнимая сзади за талию, Рид целует в шею, и мурашки от места касания его тёплых губ разбегаются по плечам, рукам, спускаются в пах, и член дёргается.
– Эй, убери свои ручонки, я занят! – Прыскаю ему в лицо холодной водой. Майкл отпрыгивает и смеётся.
Через полчаса мы лежим в его большой кровати, и меня жутко клонит в сон. Голова Рида покоится на моей груди, а я рассеяно перебираю пальцами его длинные кудри.
– У твоей сестры тоже рыжие волосы?
– Да, – выдыхает он мне в правый сосок, от чего тот тут же напрягается и твердеет.
Мы абсолютно голые, укрыты одеялом по пояс, и я бедром ощущаю его эрекцию. У него встал сразу, стоило мне коснуться его волос. Извращуга.
– Не терпится с ней познакомиться. Вы сильно похожи?
– Думаю, да, сам скажешь, когда увидишь.
– Эй, завязывай говорить о моей сестре, когда мы лежим в кровати! Я что, тебе настолько неинтересен? – Рид начинает щекотать меня по рёбрам, я хохочу, барахтаюсь, пытаясь его отпихнуть. Ничего не выходит, он гораздо крупнее и сильнее меня.
– Хватит, хватит! Прекрати, ты же не ребёнок, в конце концов! Я сейчас обмочусь, пусти!
Майкл обхватывает меня и подминает под себя, нависая сверху. Мы оба тяжело дышим. Наши взгляды встречаются, словно наэлектризованные, мечут искры. Мужчина наклоняется и сливается со мной в горячем поцелуе. Затем его язык скользит по челюсти, облизывает шею, ласкает соски, после атакует пупок и тазовые кости.
– Остановись, – задыхаюсь я, тяну его за волосы. – Не думаю, что смогу ещё раз сегодня. Задница чертовски ноет. Прости.
– За что ты извиняешься? Мы не обязаны ничем заниматься, я даже не собирался. Просто хотел исполнить твоё желание.
– Какое ещё желание? – Непонимающе спрашиваю я.
– Помнится, ты вполне недвусмысленно сообщил: «Доктор Майкл Рид, хочу, чтобы вы вылизали меня с головы до пят!»
– Что-о!? – Ору я, заливаясь румянцем от стыда. – Вовсе нет! Не так я сказал, ты, гадкий извращенец! Отвали от меня! – Под гортанный смех лиса я брыкаюсь что есть мочи.
– Ладно, угомонись. Не буду я тебя больше трогать, – с этими словами Рид падает рядом.
Вскидываю голову и жадно его разглядываю. От нашей возни одеяло свалилось на пол, и мужчина предстал во всём своём естестве. Когда взгляд доходит до крупного члена, лежащего на бедре, я сглатываю. Его эрекция почти утихла. Поднимаюсь и перекидываю ногу, седлая колени.
– Что ты задумал? – глаза Майкла сияют диким голубым огнём в тусклом свете прикроватной лампы. Он невероятно красив, и мне вдруг хочется кричать об этом на весь мир. Что за глупость?
– Хочу доставить тебе удовольствие, можно? – Легонько касаюсь его ствола, и он дёргается под моими пальцами.
– Я весь ваш, мистер Хейс, – хрипло произносит мужчина.
Склоняюсь и провожу языком от мошонки до кончика, Рид слегка подаётся бёдрами мне навстречу.
– Прости, не сказал бы, что я в этом большой специалист, но я очень постараюсь. Чтобы было приятно.
– Не переживай, пусть будет приятно нам обоим, делай так, как считаешь нужным, – он закидывает руки за голову, словно намекая: «Я не собираюсь тебя контролировать или к чему-то принуждать».
На самом деле мне бы хотелось, чтобы он схватил меня за волосы, когда я возьму у него в рот, но сегодня об этом я не рассказываю. Беру в ладонь яички и осторожно поглаживаю, чуть сжимаю, в то время как губы обхватывают головку. Лис прикрывает глаза, а я проталкиваю ствол глубже, скольжу языком по выступающим венам, помогаю себе рукой. Через пару минут грудь Рида начинает резко подниматься и опадать, над его верхней губой выступили капельки пота, а щёки раскраснелись. Во время процесса он никак не комментировал мои действия, не просил делать это иначе. Просто неотрывно на меня смотрел, тяжело дышал, иногда постанывал или хмурился.
– Джейден, если не хочешь, чтобы я излился тебе в глотку, советую выпустить член изо рта, – сквозь зубы цедит лис.
Я ухмыляюсь и опускаю голову ниже, головка упирается в горло, и я делаю глотательное движение. Майкл чертыхается, и тёплое семя брызжет мне на язык. Выпускаю член и сплёвываю в руку. На вкус оно как влажная прогорклая трава. Не спрашивайте, откуда мне известен вкус травы…
Рид вытирает мои руки влажной салфеткой и вновь притягивает в свои объятия.
– Тебе было хорошо? – робко спрашиваю я.
– Невероятно, – лис чмокает меня в висок.
– Нет. Давай оставим всё вот так.
– Хорошо, как скажешь. – Ещё поцелуй.
– Спокойной ночи, доктор лис. – Я ужасно сонный и не понимая, что только что ляпнул, мгновенно проваливаюсь в темноту.
Майкл сегодня вечером отправится в ночную смену. Он взял с меня слово, что я не стану больше шастать по подозрительным местам. Мы договорились созвониться, как только он закончит с работой. Универ я решил пропустить. В расписании значилась лекция сами-знаете-кого. В жопу. Вчерашний день, который казался невыносимым, в итоге оказался одним из самых счастливых на моей памяти. Не хочу покидать вакуум. Не сегодня. Горе парализует. Любовь – куда больший мотиватор. И вот я «на крыльях счастья» порхаю в «обитель проклятых». Жопой чую, Рэйчел уже что-то исполнила. Похер, если сломала древний ноут или изрезала мой жалкий гардероб. Главное – не мастерская, только не мастерская…
К моему огромному удивлению, дом абсолютно пуст. Ни следа Рэйчел или Луиса. Обойдя все комнаты и даже задний двор, заглянув в теплицу, я возвращаюсь на первый этаж. Войдя в кухню, обнаруживаю на столе записку, накарябанную кривым почерком мужчины. Кайф.