Таня

У меня коллега по работе была – в одном кабинете сидели. Имела она необычную привычку – разговаривать с неодушевленными предметами.

С цветами на подоконнике. С папкой для бумаг. С выключателем, стулом, шкафом. И так далее…

Выглядело это так.
Утро рабочего дня.

- Здравствуй, здравствуй, цветочек, как прошла у тебя ночь, не скучал? Сейчас, сейчас я тебя полью, мой хороший… Вот так, расти большой, давай я тебя ближе к солнышку переставлю… Хорошо? Не дует тебе? Столик, ты опять шатаешься, я же тебя просила, не шататься, опять ты за свое? Бумажки, бумажки… почему вас так много? Фу, выключатель, только попробуй опять искрить, Таню пугать, плохой, гадкий…

А нам тогда только поставили компьютеры. Такие, еще с Windows 95 – кто знает, поймет. Синий «экран смерти», зависания и так далее.

Так она, когда компьютер начинал подвисать, медлить и тупить - все гладила даже не монитор, нет - сам системный блок, который поставила рядом прямо на стол, гладила и приговаривала – «ну, давай, дорогой мой, давай, работаем, работаем, не обижайся».

Мягкий шорох жесткого диска вместе с быстрым миганием красной лампочки – все это вызывало в ней самые нежные чувства. Тогда она тихо улыбалась и шептала – «молодец, молодец, стараешься, какой умный, чтобы я без тебя делала…»

Звук колокольчика – завис компьютер. «Ну вот, зачем ты обиделся? Сейчас я тебе дам отдохнуть, потом включу, и будем работать, да? Будем? Хорошо, хорошо…» И поглаживает, и поглаживает…

Кресло у нее заваливалось набок, все никак не могли ей поменять. Так она как только это свое кресло не уговаривала – еще чуток «продержаться». Утром, после разговора с цветком, помню, – «ну, что кресло, давай еще день продержимся, хорошо? Уже скоро, скоро обещали заменить, потерпи еще немножко».
И тогда только садилась.

И так все это гармонично, естественно.
Лампочку вкручивает – «гори, дорогая, гори, глазки Тани береги».

Вот вы улыбаетесь, а ведь как уютно делалось сразу в кабинете.

- Часики, ну почему вы опять отстаете? Вы устали? Отнести вас к доктору? Он вас разберет, почистит, смажет и вы опять будете бегать - Тане правильное время показывать, хорошо, часики?

И без паузы мне:
- Не знаешь, обещали в этом месяце премию?
- Да, были разговоры.
- Вот хорошо, - обрадовалась, - слышите, часики, премия будет, понесу вас к доктору.

Чуть позже появились мобильные телефоны. Таня приобрела маленькую серебряную «раскладушку» и украсила ее сердечком.
У телефона было имя – Артур. Не спрашивайте, не знаю, почему. Артур и Артур. Никто не возражал. Телефон тем более…

Артур часто терялся в довольно большой таниной сумке. И она звала его по имени, как зовут детей со двора:
- Артурчик, ну где ты опять, мне же надо позвонить срочно. Артур, я тебя накажу, я серьезно, что опять за дела, плохой мальчик. Почему ты убегаешь от мамы?
Таня вздыхает и смотрит в мою сторону:
- Набери меня пожалуйста, Артура не могу найти.

Когда она ошибалась номером, недоуменно смотрела на телефон и спрашивала:
- Ну и зачем ты это сделал? Я тебя просила куда позвонить? Ты что, белены объелся?
Это уже был простой стационарный служебный телефон, у которого имени не было.

Не все удостаивались имени. Имя надо было заслужить. Хорошим поведением. Цветок, например, имя не заслужил, потому что все никак не хотел цвести. Компьютер тоже не заслужил, поскольку часто огорчал Таню. А вот мобильный телефон заслужил. И шкаф для одежды в нашем кабинете заслужил. Его звали Николаем. Суть наречения имени я так и не понял. Но Николай был носителем зеркала, что радовало Таню и она решила, что Николай - ее друг, тем более, что он хранил многое из ее гардероба. Мне были разрешены одни плечики и одно место для обуви.

- Я женщина, а ты мужчина.
На этом разговор о месте внутри Николая закончился. Ведь на такое что возразишь?

Да, кружка для чая - «Майя». Мышка - «Норушка». Настольная лампа носила имя «Антон».

Когда у нас были приемные часы и посетители что-то гневно выговаривали про своих должников, Таня всем своим видом старалась выразить участие и несколько шокировала людей тем, что, выслушав, поворачивалась к монитору и спрашивала – «ну что, монстр, поможем людям?» Монстром был компьютер.

Набирая текст очередного постановления, она вслух шептала – «не висни, не висни» и уже сквозь зубы – «смотри, ударю сейчас».

Я наслаждался выражением лица посетителей.

Было весело.

Однажды Таня потеряла флешку с очень важными документами. Пришлось несколько дней подряд задерживаться допоздна на работе, восстанавливая необходимы файлы, дома компьютеров еще ни у кого не было.

Потом флешка нашлась. Она завалилась за Николаем и лежала в пыли, обнаруженная только по случаю передвижения мебели перед приходом какой-то очередной проверки. За Николаем был тайник. Но об этом не сейчас.

Таня была в гневе. И на Николая, и на флешку. Николай был наказан – месяц она не протирала его от пыли.

- Пусть себе задохнется, мне все равно, - говорила Татьяна, волнуясь и покрываясь румянцем, - я к нему со всей душой, а он…

Флешка была скопирована и заброшена в тумбочку. Таня пыталась отдать ее мне, но я отказался, справедливо предполагая, что моя коллега – человек отходчивый и в душе добрый.

Как-то прихожу на работу – Николай сияет чисто вымытыми боками полировки. Флешка, вставленная в довольно урчащий компьютер, весело подмигивает зеленым огоньком.

Наступила гармония.

Так и жили…
И где она сейчас… эта жизнь…

Я забрал цветок при увольнении домой, Таня уволилась раньше и оставила его - он так и не зацвел.

Через три года Таню насмерть сбила машина.
Утром, она спешила, перебегала дорогу...
Скорая не довезла.

Я был на похоронах.

И поставил этот цветок на ее могилу - вместе с другими цветами.
Капризное растение в первый и последний раз в жизни расцвело, именно той, очень ранней весной – аккуратно перед похоронами Тани.
И, кажется, я понимаю, почему…