Коронавирус не сможет изменить геополитику

https://foreignpolicy.com/2020/04/16/coronavirus-pandemic-china-united-states-power-competition/

Автор - Джозеф Най, заслуженный профессор Гарвардского университета

Мы должны скептически относиться к утверждениям о том, что пандемия способна поменять абсолютно все. Китай не будет в выигрыше, а Соединенные Штаты останутся по-прежнему на первом месте.

Как пандемия коронавируса может изменить геополитику? Многие обозреватели предсказывают конец эпохи глобализации, которая процветала под руководством США с 1945 года. Некоторые из них видят переломный момент: именно сегодня Китай занимает позицию Соединенных Штатов. Но не стоит ожидать коренных переломов. Пандемия гриппа 1918-1919 годов унесла больше жизней, чем Первая Мировая война, однако политика следующих двух десятилетий проходила под знаком войны, а не эпидемии.

Глобализация (или взаимная зависимость между континентами) – это непрерывный результат изменений в транспортных и коммуникационных технологиях. Некоторые аспекты экономической глобализации - например, торговля - сократятся, вместе с торговлей произойдет и уменьшение финансовых потоков. Но другие аспекты глобализации, такие как пандемии и изменение климата, в большей степени определяются законами биологии и физики. Никакие границы, оружие или тарифы не способы создать препятствие для них.

В течение двух десятилетий XXI века произошли три кризиса. Теракты 11 сентября 2001 года унесли не миллионы жизней людей, однако они, подобно джиу-джитсу, представляют собой игру, в которой мелкий игрок может использовать ужас и шок, чтобы создать непропорционально большое воздействие на повестку дня своего противника. Внешняя политика США потерпела сильные изменения из-за выбора, принятого в состоянии паники, что привело к длительным войнам в Афганистане и Ираке. Финансовый кризис 2008 года был вторым переломным моментом. Он вызвал Великую Рецессию, породил популизм в западных демократиях и усилил автократические тенденции во многих странах. Быстрый, крупномасштабный и успешный пакет стимулирующих антикризисных мер Китая резко контрастировал с запоздалой реакции Запада, поэтому многие люди считали, что Китай находится на верном пути к своему мировому экономическому лидерству.

Первоначальные меры реагирования на третий кризис столетия – пандемию коронавируса - не были столь успешны, поскольку и председатель КНР Си Цзиньпин, и президент США Дональд Трамп начали решение проблемы с отрицания самой проблемы и с дезинформации. Задержки и путаница привели к потере критически важного времени для проведения испытаний и мер сдерживания. Возможность международного сотрудничества была упущена. Вместо этого две крупнейшие экономики мира вступили в пропагандистскую войну. Китай обвинил американских военных в возникновении вируса в Ухане, а Трамп заговорил о «китайском вирусе». Европейский Союз, экономика которого примерно была равна экономике Соединенных Штатов, оказался расколот. Однако вирусу нет дела до границ или национальности его жертв.

Политическая некомпетентность нанесла ущерб репутации (или «мягкой силе») США. Китай оказывал помощь, манипулировал статистическими данными и вел энергичную пропаганду. Все это проводилось чтобы превратить историю своей ранней неудачи в один из самых благоприятных способов борьбы с пандемией. Однако большая часть усилий Пекина по восстановлению его «мягкой силы» воспринималась в Европе и других странах скептически. Это связано с тем, что «мягкая сила» зависит от привлекательности страны. Лучшая пропаганда - непрямая пропаганда.

Китай начинает со слабой позиции в области «мягкой силы». Несмотря на значительные усилия, предпринятые с того момента, как бывший президент Ху Цзиньтао объявил на 17-м Национальном конгрессе в 2007 году о задаче усилить «мягкую силу» страны, Пекин создал препятствия сам себе, обострив территориальные споры с соседними странами. Страна также использует репрессивный партийный контроль, который не позволяет полностью раскрыть потенциал гражданского общества. Поэтому нет ничего удивительного в том, что «мягкая сила» Китая оценивается низко в опросах мирового общественного мнения и рейтингах.

Подобная ситуация сложилась и с «жесткой силой», в которой пандемия не изменит первенство Соединенных Штатов. Экономики США и Китая сильно пострадали, также как и экономика европейских и восточноазиатских союзников Соединенных Штатов. До кризиса экономика Китая (номинальный ВВП) стала равна двум третям экономики Соединенных Штатов, однако Китай вступил в кризис с замедлением темпов роста и сокращением экспорта. Пекин активно инвестирует в военную мощь, но остается далеко позади Соединенных Штатов. Кризис показал необходимость Китая тратить намного больше бюджетных денег на свою недофинансированную систему здравоохранения.

Кроме того, несмотря на пандемию у Соединенных Штатов по-прежнему сохраняются геополитические преимущества. Во-первых, речь идет о географическом расположении: США окружены океанами и дружелюбными соседями, в то время как Китай имеет территориальные разногласия с Брунеем, Индией, Индонезией, Японией, Малайзией, Филиппинами, Тайванем и Вьетнамом. Второе преимущество – это энергетический сектор: революция в области сланцевой нефти и газа превратила Соединенные Штаты из импортера энергии в чистого экспортера. В-третьих, Китай в значительной степени зависит от импорта энергоносителей, который проходит через Персидский залив и Индийский океан, где Соединенные Штаты имеют превосходство на море. Соединенные Штаты также имеют демографические преимущества. Согласно исследованию Адель Хаютин из Стэнфордского университета, в течение следующих полутора десятилетий численность рабочей силы в США вырастет на 5 процентов, а численность рабочей силы в Китае сократится на 9 процентов (главным образом из-за его прежней политики с рождением одного ребенка). Пик численности трудоспособного населения Китая пришелся на 2015 год. Однако скоро Индия обойдет Китай по численности населения. К тому же мощь США базируется на ее технологическом потенциале - био-, нано- и информационных технологиях. Наконец, американские и другие западные исследовательские университеты играют ключевую роль в высшем образовании на планете.

Все это говорит о том, что пандемия COVID-19 вряд ли станет решающим моментом в геополитике. Впрочем, хотя у США будут на руках все козыри, ошибочные политические решения могут привести к неудачному исходу партии. Потеря альянсов и влияния в международных институтах, служащая козырным тузом в э в этой игре, была бы одним из подобных решений. Жесткое ограничение иммиграции стало бы ещё одной ошибкой. Задолго до этого кризиса я спросил бывшего премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю, почему он не думает, что Китай в ближайшее время превзойдет Соединенные Штаты в качестве мировой державы. В ответ на это Ли назвал способность Соединенных Штатов использовать таланты всего мира. Такая открытость новому была бы невозможна для Китая с его этническим национализмом. Однако Китай может ошибаться если популизм заставляет Соединенные Штаты отбиваться своими ценными картами альянсов, международных институтов и уникальных способностей.

С другой стороны, администрация США могла бы взять пример с президентов США после 1945 года. Соединенные Штаты могли бы запустить масштабную программу помощи в борьбе с COVID-19, некую медицинскую версию Плана Маршалла. Вместо того чтобы соревноваться в своей пропаганде, лидеры могли бы четко сформулировать важность власти с другими странами, а не над другими, и создать двусторонние и многосторонние рамки укрепления сотрудничества. Богатые страны должны понимать, что повторяющиеся волны COVID-19 затронут в первую очередь страны бедные, но проблемы этих бедных скажутся и на богатых. После первой волны пандемии может прийти вторая - как после волны испанского гриппа 1918 пришла вторая волна в 1919.

Если бы президент США выбрал такую политику сотрудничества и укрепления «мягкой силы», то из этой пандемии еще могло бы выйти что-то хорошее. Однако если политика США продолжит идти по нынешнему пути, то новый коронавирус просто ускорит существующие тенденции скатывания к популизму и авторитаризму. Впрочем, пока еще слишком рано предсказывать кульминацию геополитического разлома, которая поставит точку в вопросе соотношения сил между Соединенными Штатами и Китаем.