Будущее за Азией – но не за Китаем
Автор - Джеймс Трауб, сотрудник Нью-Йоркского Центра международного сотрудничества.
Что ярче всего характеризует реакцию Китая на начало пандемии коронавируса? Сокрытие начала распространения вируса, которое задержало введение эффективных мер реагирования на целых шесть недель и таким образом ускорило его распространение по всему миру? Или это поразительная мобилизация всех политических, логистических и производственных возможностей, позволивших ограничить число смертельных исходов в Китае до малой доли по сравнению с показателями США и Западной Европы (даже если на самом деле число смертей выше официально заявленных в два, три или четыре раза)?
За этим вопросом стоит борьба за мировой престиж. С тех пор как в предвыборной кампании 2016 г. президент США Дональд Трамп назвал Китай первым врагом Соединенных Штатов, эти сверхдержавы вступили в бесперспективную борьбу за лидерство. Трамп, уверенный в том, что Китай отнимает американские рабочие места и доходы благодаря недобросовестным торговым практикам, спровоцировал торговую войну. Она нанесла ущерб экономикам обеих стран.
Однако не только Трамп и антиглобалисты готовятся к новой Холодной войне. Когда сенатор Берни Сандерс опрометчиво похвалил Китай за снижение уровня бедности в дебатах с Джо Байденом в середине марта, бывший вице-президент резко возразил ему. "В Китае режим авторитарной диктатуры," – заявил он. Байден настаивал, что рост благосостояния, вызванный этим режимом, "незначителен". Хотя он должен был прекрасно знать, что за последние 40 лет Китай вывел из бедности больше людей, чем любая другая нация в истории человечества.
Пандемия разожгла эту гонку. Трамп настойчиво называл вирус "уханьским" или "китайским", чтобы американцы почувствовали себя невинными жертвами китайской ошибки, если не зловещего заговора. Однако эти высказывания кажутся немного сомнительными на фоне растущего количества смертей и совершенно очевидного кризиса Соединенных Штатов. Между тем Китай возобновил работу и демонстративно жертвует средства защиты остро нуждающимся в них странам.
Из-за пандемии борьба за экономическое влияние превратилась в соревнование между конкурирующими моделями экономического развития. Чья система лучше приспособлена к адаптации к мировому кризису здравоохранения или грядущему климатическому кризису? После Второй мировой войны Соединенные Штаты распространяли и поддерживали по всему миру либеральный порядок. Этот мировой порядок сохранялся не только из-за военного и экономического превосходства Америки, но и из-за того, что он способствовал развитию ключевых стран, включая Китай. Подходит ли эта эпоха к концу? За кем будущее - за либеральной демократией или авторитаризмом со свободным рынком?
Я только недавно дочитал книгу "Китай победил?" Кишора Махбубани, сингапурского дипломата и автора, который построил карьеру на объяснении европейским читателям "восточных ценностей". Махбубани, которого я знаю 30 лет и считаю своим другом, не сомневается в ответе. Он отмечает, что "многие внимательные правители и наблюдатели стратегически важных стран уже начали готовиться к миру, где Китай выйдет на первое место." В то же время он предупреждает Китай не пренебрегать мощью США.
Махбубани далеко не первый, кто делает подобные заявления. В книге "Обречены воевать" Гарвардский политолог Грэхам Аллисон описал Китай как типичную восходящую державу. Махбубани приводит график подъема Китая и спада Соединенных Штатов. Он утверждает, что эпоха гегемонии Запада заканчивается, а США, подобно династии Цин в XIX веке, остались в ловушке анахронического чувства собственного превосходства. Если кто-то подобно философу Джону Ролзу спросит, в каком типе общества вы бы хотели появиться на свет, разумным выбором стал бы Китай, а не США. На самом деле, шансы ребенка, родившегося в бедной семье, добиться богатства сегодня значительно выше в Китае, чем в Соединенных Штатах. Что ты на этот скажешь, Байден?
Хотя Махбубани и критикует Китай за неоправданное отталкивание американской деловой элиты с помощью недобросовестных торговых практик и воинственных высказываний по поводу конфликта в Южно-Китайском море, он смотрит на ситуацию в мире и видит подъём китайской экономической модели развития - и закат американской. "Самый значительный факт последних тридцати лет, - пишет он (и здесь он звучит очень похоже на венгерского премьер-министра Виктора Орбана, пропагандиста антилиберализма), - заключается в том, что многие страны попробовали западные демократические системы и поняли, что они им не подходят".
Здесь есть проблема. Одно дело сказать, что Китай победил, и совершенно другое - что победила китайская экономическая модель развития. Центральной идеей этой модели, как заявляет Махбубани, является принятие рациональных и долгосрочных решений, верность добросовестному правительству, прагматизм, уступчивость перед беспокойным миром и реалистичная сдержанность в международных отношениях. Но эта модель также включает в себя неоспоримое влияние партии во всех во всех делах и также неоспоримое влияние на партию Си Цзиньпина. (Махбубани утверждает, что президент Си отменил положения Конституции, ограничивающих срок власти двумя сроками, не из личных амбиций, а из-за обоснованного беспокойства о будущем Китая).
И это возвращает нас к коронавирусу. Огромный промежуток времени между обнаружением первого случая заболевания в Ухане 8 декабря и введением карантина 23 января объясняется технократической ошибкой, а авторитарной культурой. Решающий момент наступил 1 января, когда местные представители партийной власти объявили восьми врачам из уханьского госпиталя выговор за попытку проинформировать чиновников из системы здравоохранения о вспышке заболевания, как того требовала система раннего предупреждения. 11 января был секвенирован геном вируса. 14 января глава национальной комиссии здравоохранения КНР отчитался о вирусе во всех жутких подробностях. По-прежнему ничего не произошло. До объявления карантина пяти миллионам жителей было позволено покинуть Ухань во время Нового года по лунному календарю, что ускорило распространение вируса по всему миру.
Более того, китайские чиновники скомпрометировали себя, распространяя конспирологическую теорию, обвинявшую американскую армию в коронавирусе, и настаивая на неправдоподобно низких показателях смертности.
В то время как китайские власти отчаянно скрывали правду, власти Тайваня, Южной Кореи, Гонконга, а также вскоре и Сингапура начали проверки на границах и ввели карантин для зараженных, а затем быстро развернули производство средств индивидуальной защиты и тестов на коронавирус. В первых двух странах процветает демократия, которая включает в себя открытые выборы, независимые судебные системы и свободное частное предпринимательство. (Сингапурская модель ближе всего к китайской). Все вместе они показали, чего можно добиться, если граждане и государство уважают, а не боятся друг друга. В Гонконге было зафиксировано четыре случая смерти в связи с коронавирусом, на Тайване - шесть, в Сингапуре - 12, в Южной Корее - 240.
Если какая-то из этих моделей выиграла в ужасной лотерее, то это не авторитарная модель КНР, а одна из демократических моделей Восточной Азии, разделяющая китайские "азиатские ценности" коллективной дисциплины, защиты властей и веру в государство. Более того, относительный успех Германии, Австралии и Новой Зеландии в снижении уровня смертности показывает, что классические либеральные демократии могут остаться на высоте, если их лидеры прислушиваются к учёным и врачам, и чётко, спокойно объясняют гражданам необходимость введения жёстких мер.
Граждане Южной Кореи и Тайваня соглашаются на вторжение в личную жизнь - в отличие от граждан Запада. Например, французы отказались принять корейскую систему цифровой слежки, которая обязывает всех заболевших установить приложение, отслеживающее их местонахождение. Возможно, это будет сражение, в котором Запад проиграет. Мы вступаем в эпоху, когда наши частные решения, будь то вождение неэкономичного автомобиля или прогулка без маски с такой лёгкостью оказывает негативное влияние на благосостоянии других людей, что нам придётся ограничивать собственную свободу ради общественного блага. Азиатские демократии демонстрируют, что граждане могут отказаться от небольшой части свободы, не жертвуя при этом фундаментальными политическими правами.
Так что да, Китай уже "выиграл" в том плане, что в Вашингтоне продолжаются разногласия. Скоро станет абсурдным подвергать сомнению его экономическое и техническое превосходство. Однако это не означает, что он станет моделью для других стран. Европейским соседям есть чему поучиться у Германии. Австралия, культурно схожая с Соединенными Штатами, тоже может стать для них примером. Китай может поучиться применению "азиатских ценностей" у Южной Кореи и Тайваня. Было бы замечательно, если бы эта глобальная катастрофа заставила страны извлечь урок из своих неудач. Даже Соединенные Штаты. Даже Китай.