НИКОГДА НЕ ГОВОРИ, ЧТО УМРЕШЬ

Истории из практики спиритуалиста Джона Ричардсона. Ч.4.

Сожженная ведьма

Около 150 студентов Крайст Колледжа, взволнованных перспективой участия в регрессии, шумели и накаляли атмосферу. Подогревали ее и слухи о тех необычайных историях, которые происходили на моих предыдущих сеансах. Вся эта суета, казалось, никак не касалась молодой женщины, лет около 30 от роду, которая сидела на первом ряду, как раз напротив меня, и не переставала хмуриться. Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания, потому что в любой аудитории всегда находится человек, относящийся к происходящему с максимальным недоверием, особенно если предмет разговора противоречит его системе ценностей или верованиям.

Я рассказал о том, с чем мне довелось столкнуться за последние пять лет. О том, как, с помощью моих экспериментов, мне удавалось отслеживать историю души до воплощения в теле человека, а также ее эволюцию до более «возвышенных форм жизни», а временами, наоборот, деградацию до самых примитивных форм. Я продемонстрировал, насколько неизменной была подобная последовательность событий, вне зависимости от расы или веры испытуемого.

На протяжении всего моего рассказа, скучающая девушка из первого ряда чего только не делала, чтобы вывести меня из себя — морщилась, зевала, что-то бормотала себе под нос, ухмылялась. Несколько раз я уже порывался сказать: «Если вам не нравится, пойдите куда-нибудь еще. К чему бесполезно тратить время?», — чего все же не сделал, и она осталась.

И вот началась вторая часть моего выступления, во время которой я провожу коллективную регрессию. Я объявил, что те, кто не хочет принимать в ней участия могут просто сидеть и наблюдать за остальными. В регрессии решили участвовать почти 90% присутствовавших.

В тот момент, когда все оказались в прошлых жизнях, девушка вдруг прекратила хмуриться, на секунду закрыла глаза и сразу же открыла — вид у нее был чрезвычайно взволнованный. Она несколько раз закрывала глаза, буквально на секунду, и с каждым разом выглядела все более и более встревоженной. Когда, наконец, все участники регрессии вернулись в обычное состояние бодрствования, она вдруг закричала: «Спасите! Спасите меня!», — напугав всех своим криком.

Я понял, что девушка, на протяжении всего сеанса, не осознавая этого, то входила, то выходила из транса, и, несмотря на то, что мне очень не понравилось ее поведение во время презентации, я решил прийти ей на помощь и увел ее в отдельную комнату, чтобы помочь ей сохранить достоинство. Мне удалось вернуть ее в состояние, которое вызвало столько страданий.

«Спасите меня, спасите! Я горю!»— вновь закричала она.

Ее сжигали на костре под злобные, полные ненависти крики толпы: «Ведьма! Сжечь ее! Ведьма! Сжечь ее!»

Я помог ей быстро пройти через смертный опыт, очистил ее тонкое тело от травмы и помог ей вернуться в почти святые стены Крайст Колледжа.

Еще несколько мгновений она проплакала, но не более чем через минуту она окончательно пришла в себя и впервые за весь вечер улыбнулась.

Почувствовав, что она пришла в себя, я не смог удержаться от сарказма, хотя и в очень мягкой форме:

— Ну, вот вы и улыбаетесь! А тот бедолага преклонных лет, который вытащил вас из огня, весь вечер был пригвожден к позорному столбу. Ну, что вы на это скажете?

— Мне так стыдно, — ответила она. — Целью моего прихода сюда сегодня было посмотреть, как вы опозоритесь. Видите ли, я — новообращенная христианка, и верю в то, что регрессия это проделки дьявола. В Библии нет ни слова о реинкарнации, не говоря уже о возможности возращения в прошлую жизнь, или о том, что у животных тоже есть души — это уж слишком!

— Вы и сейчас продолжаете так думать?

Она задумалась, а потом произнесла:

— Нет. Я на самом деле чувствовала пламя костра и ненависть толпы. И эта ненависть обжигала меня не меньше огня.

— А кто были эти люди? — поинтересовался я, хотя в этом и не было необходимости. Я уже знал ответ.

— Христиане. Ну, так называемые христиане. Они считали меня ведьмой, потому что я хорошо знала травы и прочие подобные вещи, и они убили меня за то, что я помогала своим соседям и знакомым, всем кто обращался ко мне.

— Ну, теперь вы понимаете, почему вы стали фанатичкой в этой жизни?

Она задумалась:

— Нет.

— Подсознательная память об этом событии заставляет вас искать убежища у той же самой догмы, потому что в глубине души вы все еще боитесь, что вас снова могут сжечь, если вы выступите против нее.

Она кивнула. Кроме того, она с легкостью согласилась с моим предположением, что в этой жизни она боится огня и больших, шумных скоплений людей.

Чтобы объяснить ей свою позицию, я сказал, что ничего не имею против того, что она христианка. «Это прекрасно, но, пожалуйста, постарайтесь понять, что переселение душ имеет отношение ко всем без исключения. Вам, наверняка, знакомо выражение, что некоторые вещи имеют место быть, вне зависимости от того, верим мы в них или нет. А сейчас, в качестве «искупления вины», вы выйдете и расскажете всем о том, что с вами сегодня произошло. Начиная с того момента, как вы пришли сюда, надеясь на мой провал, до вашего удивительного путешествия по тропинкам вашей памяти».

Так она и поступила, и остаток вечера прошел отлично. Интересно, рассказала ли она о необычайных событиях того дня своим единоверцам, или так и оставила эти воспоминания при себе?