В России все за войну. Это правда? Разбираем миф о всенародной поддержке «спецоперации»
ВЦИОМ регулярно отчитывается о росте поддержки войны в Украине. Согласно последней статистике ведомства, одобрение «спецоперации» достигло 76%. Эта цифра удобна пропаганде, но её транслируют не только в телевизоре: на эти данные ссылаются лидеры общественного мнения, некоторые оппозиционеры и даже международные организации.
Можно ли считать эту цирфу реалистичной? Что на самом деле думают россияне и можем ли мы об этом как-то узнать? Почему нам вообще кажется, что все вокруг за войну? Разбираемся по пунктам.
В первую неделю после начала войны разговаривать с социологами на эту тему соглашались всего 33% из тех, до кого дозвонились исследователи. После принятия закона о «фейках» количество готовых обсуждать «спецоперацию» и вовсе снизилось до 25%, согласно данным группы социологов, которые делают исследование «Хроники».
Самое простое объяснение этому феномену — страх. Из-за страха люди врут или избегают озвучивать своё мнение, и в итоге в выборку попадают только радикальные сторонники войны и бесстрашные противники. Очевидно, что обе этих группы представляют меньшинство граждан.
Это неудивительно: если определённая точка зрения буквально криминализована, то мотивация лгать или уходить в отказ у респондентов будет очень высокой. Это будет сильно искажать результаты исследований — и в итоге даже без фальсификаций можно насчитать пресловутые 76%.
2. Методика и независимые данные.
Интересно, что независимые исследования, в которых методику опроса изменяют так, чтобы не задавать прямой вопрос о поддержке войны, показывают отличные от пропаганды результаты.
Так, например, в третьей части исследования «Хроники», где респондентам задавали вопрос о том, как и когда они хотят закончить «спецоперацию», 32% ответили, что хотят завершить войну как можно скорее и без каких-либо условий. За продолжение «спецоперации» до победного конца выступили всего 24%.
Это очень важный результат: изменённая подобным образом методика позволяет получить более близкие к реальности результаты, так как снижает страх у респондентов. Как мы видим, в этом случае о 76% уже речь не идёт.
Важно понимать, что ваш личный опыт может отличаться от реальной картины общественного мнения. Это нормально, но многие упускают ключевой момент: личный опыт не репрезентативен. Мы не анализируем данные (разговоры с друзьями, родственниками, новости в соцсетях и так далее) так, как это делают в исследованиях.
Мало того, что мы в целом не используем для анализа информации принципы формирования репрезентативной выборки, стандартизированные опросники и статистические инструменты. Мы вообще склонны искать не истину, а подтверждения своим убеждениям.
Эта когнитивная ошибка называется предвзятостью подтверждения(confirmation bias). Мы все ей подвержены и в обыденной жизни склонны отдавать предпочтение такой информации, которая согласуется с нашей точкой зрения.
Простыми словами: если вы верите, что большинство вокруг за войну, то вы неосознанно будете искать этому подветрждения и всю информацию искажать так, чтобы она поддерживала вашу веру.
Наш мозг устроен так, что обращает внимание прежде всего на негативные события. Проще говоря, мы чаще замечаем то, что произошло, а не то, чего не случилось, причём предпочитаем именно «плохие» события.
Это называется эффектом негативности (negativity bias). Он связан с тем, что мы эволюционно заточены на то, чтобы избегать опасностей, а значит должны быть особенно к ним внимательны. Давайте разберём на примере.
Представим, что ваша бабушка вдруг заявит о поддержке спецоперации. Для вас это будет большое и важное событие, верно? Вы, возможно, напишите об этом в соцсетях, пожалуетесь друзьям и так далее.
А если ваша бабушка просто молчит? Рассказывать не о чем. Так, например, в СМИ не сообщают о том, сколько убийств не произошло — даже думать таким образом как будто странно. Зато информация о насилии сразу попадает на первые полосы.
Так формируется наше искажённое восприятие реальности, в котором негативные события подсвечиваются чаще и ярче, чем позитивные или «несобытия». Поэтому интуитивно нам кажется, что все вокруг за войну, ведь мы так много слышим о её поддержке.
5. Осведомлённый и осознанный выбор.
Важная штука, о которой мы должны помнить, рассуждая об общественном мнении, — это то, насколько взгляды людей осмысленны и есть ли у них достаточно информации и свободы для того, чтобы делать осознанный выбор придерживаться той или иной позиции.
Когда мы говорим, что «все поддерживают войну», то как бы по условию считаем, что люди осознанно «выбрали» такую позицию. Однако механическое воспроизведение дискурса пропаганды в условиях информационной диктатуры, в которой отсутствуют альтернативные источники информации и какой-либо плюрализм мнений, не равно осознанному выбору.
Это в какой-то степени философский вопрос: можем ли мы вообще считать выбором некие убеждения, сформированные в условиях цензуры? Обладают ли люди, у которых просто нет доступа к информации и разным мнениям, субъектностью в выборе точки зрения?
На данных независимых исследований мы не видим никакого консенсуса по поводу войны с Украиной. Всё, что мы пока что видим, — страх и желание вернуть всё как было, то есть поскорее закончить войну.
При этом такие результаты могут казаться нам неверными, потому что часто не соответствуют нашему опыту. Мы много слышим о поддержке войны и в целом склонны активнее её замечать из-за того, как работает наше сознание.