СПОРЫ, КТО ЕСТЬ КАЗАК (протокол заседания Кубанской войсковой Рады 30 сентября 1917 года).

(материал группы Казакия. социальная сеть В Контакте)

По возобновлении заседания слово предоставляется докладчику от войскового правительства сотнику Филимонову по вопросу ой приеме в войско лиц неказачьего происхождения и об исключении из него казаков. Докладчик указывает на чрезвычайное значение этого вопроса и ссылается, что казаков Донской войсковой круг судил за ложные донесения. Как обезвредить таких лиц, говорящих от имени казачества и сеющих рознь между казаками, с одной стороны, и иногородней и центральной властью, с другой? Недоверие власти к казакам создано именно такими господами. У них ничего нет казачьего, ни чести, ни гордости. Мнение всего казачества они называют мнением лиц, прикрывающихся казачьим именем. Есть еще категории людей, которые стыдятся своего казачьего происхождения и не желают оставаться в казачьей среде. Как быть с такими?
Рада должна воздействовать на обе категории лиц. Но может ли Рада исключать из казачьего сословия без суда? Я полагаю, что ей принадлежит это право. Нам надо принять решительные меры, чтобы не была омрачена казацкая слава.
Председатель Н. С. Рябовол заявляет Раде, что в войсковое правительство поступило прошение казаков-некрасовцев о принятии их в Кубанское войско. Некрасовцы – это казаки, в давние времена эмигрировавшие в Турцию и вернувшиеся оттуда лишь в 1912 году, и ныне живут в Кутаисской губернии. Рябовол предлагает Раде приветствовать находящихся в зале казаков-некрасовцев.
Рада приветствует некрасовцев аплодисментами.
Далее Рада переходит к прениям по докладу сотника Филимонова. Слово предоставляется члену Рады Чупрунову, который говорит о желательности перехода в казачество целых групп, но считает недопустимым переход отдельных лиц. Тех, кто хочет уйти из казачьей среды, удерживать, конечно, не следует.
Член Рады Манжула заявляет, что самый большой враг казачества – это те, кто вносит в него разложение изнутри. «Можно быть любых политических убеждений, даже большевиком, но нельзя тогда говорить от имени казачества».
Сотник Янковский указывает на желательность привлечения в казачество интеллигентных сил и предлагает Раде принять-поддержать желающих вступить в казачью среду интеллигентных работников.
Представитель станицы Пашковской Падалка спрашивает Раду, что делать с казаками, действующими не по-казачьи и не желающими выходить из казачества? Таковы, по мнению оратора, Полуян, Юшко и Нагаев.
Член Рады Лапин говорит о недопустимости приема в казачество кого бы то ни было. Казаком нужно родиться. А не то может прийти Ленин и заявить: «Я тоже казак, примите меня». (В зале смех.)
Хмелевский заявляет, что нельзя исключать кого бы ни было без суда. Это право не принадлежит даже Раде. (В зале слышен недовольный гул.)
Секретарь войсковой Рады Друзенко рассказывает Раде, что в хуторе Романовском было распространено воззвание 3-го Кавказского полка, в котором призывается упразднить казачество как пережиток старины. Воззвание распространялось в тысячах экземпляров. Когда же 1-й Кавказский полк выпустил воззвание в защиту казачества, то типографии отказались его печатать. Далее Друзенко, характеризуя деятельность доктора Юшко, говорит, что весь смысл речей и деятельности Юшко сводится к натравливанию иногородних на казаков, в особенности при организации земельных комитетов. Хорунжий Темишенко предлагает Раде обсуждаемый вопрос передать на рассмотрение и решение отделов.
Член Рады Сумбаев говорит о недопустимости приема в казачество посторонних лиц. «У нас, – говорит оратор, – особая психология, психология коммунистов. Наш лозунг: «Все за одного, а один за всех», тогда как в остальной России каждый за себя. Новые лица не смогут понять нашей психологии. К тому же к нам многие идут, как мы знаем, неискренне, в расчете сохранить свою земельку. А таким господам не должно быть места среди нас.
Прапорщик Гапон говорит, что прием посторонних в казачество недопустим, ибо он может пошатнуть воинский дух, дисциплину казачества. Интеллигенты потянут казаков в разные стороны и погубят единение.
Хорунжий Сытников выступает с разъяснением по поводу воззвания 3-го Кавказского полка. Там призывали, говорит он, не к упразднению казачества, а к переустройству его на демократических началах.
Господин Юшко просит слова по личному вопросу. В аудитории сильный шум и протестующие возгласы. Председатель дает ему слово как представителю Министерства земледелия.
«Мне брошено здесь, – говорит Юшко, – тяжкое обвинение в том, что будто бы я призывал к захватам земель и зерна. Я утверждаю, что это ложь. Я, наоборот, всегда удерживал население от всяких выступлений и звал к единению и работе. Все, что здесь обо мне говорилось, клевета, за которую оратор будет привлечен мною к суду. Я казак и никогда не изменял казачеству. У меня трое детей на фронте. Вы можете выносить обо мне какие угодно постановления, но они не лишат меня ни капли моей казачьей крови. Не вам, среди которых есть много казаков со вчерашнего дня, судить меня. Казаком я родился и умру казаком».
Оратор в сильном волнении покидает трибуну.
Слово предоставляется Друзенко, который заявляет, что господин Юшко призывал к образованию земельных комитетов явочным порядком, вопреки постановлению правительства. (Юшко кричит: «Это ложь». В зале смех.)
Последнее слово предоставляется докладчику сотнику Филимонову, который заявляет, что господин Юшко на первой Раде назвал казаков прирожденными рабами.
«Я не верю, – заканчивает докладчик, – чтобы Юшко был настоящим казаком».
Докладчиком список ораторов исчерпан

#ИсторияНашегоНарода
#казаки #кубанская_рада #гражданская_война #история
https://m.vk.com/wall-123928401_69901