Прекращение самостоятельности Дона

После поражения крестьянской войны под предводительством Степана Разина и принятия казаками присяги на верность царю, процесс дальнейшего включения Войска Донского в структуру Московского государства становился неизбежным. И хотя определенные слои казачества, в основном недавно прибывшие и бедные, еще делали попытки отстоять свои вольности и привилегии, тем не менее, домовитое казачество, казацкая старшина уже были ориентированы на сближение с Россией, и придерживались промосковской позиции. Естественно, что в таком виде, в котором Войско Донское существовало во второй половине XVII в., процесс включения его в структуру России был не возможен по ряду причин.

Во-первых, казачество не находилось в общем с Москвой правовом поле, что являлось явным препятствием.

А во- вторых, казачий Дон имел широкую внутреннюю автономию, которая по понятным причинам была неприемлема для формирующегося абсолютистского государства. Поэтому правительство было вынуждено начать процесс по постепенной ликвидации вольности на Дону.

В отличие от Михаила Романова, который был обязан казакам за свое воцарение на престол, Алексей Михайлович вообще не чувствовал себя в долгу перед казачеством, и после выступления Разина с казачьими вольностями стал считаться еще меньше. Больше всего правительство волновало не прекращающееся, а только усилившееся массовое бегство на Дон из центральных русских областей. Не смотря на слова донцов о том, что время, когда жизни на Дону все завидовали, уходило в прошлое, все равно казачья территория притягивала многих переселенцев, ищущих лучшей доли. Среди таких переселенцев выступали и старообрядцы, и даже целые семьи жителей Тамбовского и Рязанского уездов. В некоторых казачьих городках население к середине 1680-х гг. увеличилось в 10-20 раз. Чтобы добыть себе средства к существованию, казаки вынуждены были прибегать к земледелию.

Правительство старалось решить эту проблему, и в 1682 и 1683 гг., в правление царевны Софьи, последовали первые запрещения принимать в Войско Донское беглых крестьян из других регионов Московского государства

2. Тем не менее, подобные запреты правительства не решали проблему утечки населения на Дон, т.к. этот процесс продолжался и далее.

Во время петровских реформ, которые требовали все больше солдат, рабочих и налогоплательщиков, такое бегство людских ресурсов стало особенно нетерпимо для русского правительства. Автономия Дона в XVIII веке стала рассматриваться уже как анахронизм, и окрепшая Россия уже не могла мириться со своеволием донских казаков

3. С началом азовских походов Петра I и превращением России в абсолютистскую империю в начале XVIII в. вопрос о ликвидации самостоятельности Войска Донского встал во весь рост. Царь решил поставить казаков под ружье, и взял курс с одной стороны на поощрение их, а с другой стороны начал еще больше «закручивать гайки». Петр ограничил статус войскового круга, на который приглашались теперь не все казаки, а лишь атаманы и по два выборных старика от станицы, также царь запретил самочинные сборы в походы, ввел поочередное в них назначение казаков, пожаловал печать, знамя, клейноды как знаки признания права казаков на ограниченную автономию в рамках государства

4 . Кроме того, в условиях ведения Северной войны, ощущался недостаток в регулярной кавалерии, и эту проблему царь пытался решить с помощью иррегулярных частей казачества. Так, в Северной войне участвовало свыше 10 тысяч донских, свыше 2 тысяч яицких казаков.

Постепенно правительство начинает государственное освоение земель Дона и Приазовья. Прежде всего, были отрезаны казакам выходы к Азовскому и Черному морям. Таким образом, походы «за зипунами» оставались в прошлом, альтернативой же становилась перспектива стать привилегированным служилым сословием мощного государства. В XVIII столетии устье Дона и Приазовье окончательно входит в состав России. На морском побережье и рядом с ним, на Дону стали строиться крепости, гарнизоны которых составляли части регулярной армии. Подобная политика царского правительства была направлена на усиление в Донском регионе административного и военного присутствия. Население крепостей и городов составляли выходцы из русских губерний, военные и колонисты, отставные солдаты, казаки при этом не доминировали. Естественно, что такое положение вещей воспринималось казачеством негативно, но в сложившихся условиях экономической и политической зависимости Дона от Москвы, казакам приходилось с этим мириться.

Серьезные шаги по прекращению своеволия казаков, Петр I стал принимать практически в начале своего царствования. Так, в 1703 г. он запретил Войску иметь своих послов, ограничил выборность войсковых атаманов, которых теперь должен был утверждать сам самодержец, подчинил в церковном отношении Дон Воронежскому митрополиту, а не патриарху, как это было ранее .

Эти ограничения имели существенное значение, т.к. еще больше подрывали автономию и вольность донского казачества. В частности, подчинение Воронежскому митрополиту включало Дон еще и в церковную иерархию в структуре Московского государства, т.е. казачество становилось зависимым от России еще и в церковном отношении.

Также Петр I послал на Дон чиновников, которые должны были выслать из казачьих городков тех переселенцев, которые оказались там после запретительных указов, также чиновники должны были обязать атаманов и казаков не принимать впредь беглых людей под страхом смертной казни. Жесткие меры чиновников вызывали недовольство у казаков, которые задумывались о дальнейшей судьбе. Дальнейшие меры правительства по присылке регулярных войск на подавление мятежных городков, а также получение изюмскими городовыми казаками доходных соляных промыслов, которые принадлежали всему войску, все это подтолкнуло донских казаков к выступлению против центральной власти. Это выступление в 1707 г. возглавил Бахмутский станичный атаман Кондратий Булавин и его сподвижники Хохлачев и Некрасов. Донцы поднялись против царских войск, войскового атамана Лукьяна Максимова и его приемника Ильи Зерщикова. Это выступление имело далеко идущие последствия для всего казачества в целом, и во многом ускорило процесс свертывания казачьей республики на Дону. В конце 1708 г., после долгого сопротивления повстанцев, после смерти Кондратия Булавина и уничтожения всех казачьих городков по Донцу и его притокам казаки были вынуждены усмириться. В итоге, в декабре 1708 г. Дон был включен в Азовскую губернию, последовали жестокие карательные меры, была уничтожена треть Войска, были попытки вернуть бежавших мятежников под началом атамана Некрасова. Границы казачьего народоправства стремительно сужались. Естественно, после восстания принимались меры по реформированию внутреннего казачьего управления, и эти реформы лишали Дон основ его вольности.

Петр отнял у войскового круга всю его прежнюю самостоятельную власть над войском и предоставил ее войсковому атаману. Теперь, при формальном избрании кругом, наказные атаманы стали утверждаться царем, и не на один год, а на бессрочный период. Так, в 1709 г. царь назначил на должность атамана П.Е. Рамазанова бессрочно. После смерти П.Е. Рамазанова донцы попытались избрать нового войскового атамана, но царь отклонял кандидатуры, выбранные кругом, пока круг не избрал подходящего человека - Василия Фролова. Своей грамотой 1718 г. Петр I утвердил его в должности с бессрочными полномочиями. Василий Фролов был последним войсковым атаманом, которого избрал круг, хотя и формально. Последующие войсковые атаманы утверждались царем, превратившись в послушных чиновников. Они подчинялись непосредственно царю. Войсковые атаманы становились полновластными начальниками Донского Войска, и подчинялись непосредственно самому государю. Под конец своего царствования Петр I занялся изменением системы управления казачеством. В 1721 г. произошло подчинение всех казаков и казачьих войск Военной Коллегии. Как известно, до этого отношения с казаками велись через Посольский приказ и Иностранную Коллегию. Подобное преобразование было показательным в том плане, что теперь казачество рассматривалось как неотъемлемая часть Российской империи, и все управление казачеством было в ведении государственного аппарата. В 1723 г. казаков велено именовать военно-служилым народом, осуществлено упразднение выборных атаманов и назначение их центральной властью с именованием «наказными». Таким образом, эпоха Петра I стала для донского казачества переломным моментом в его судьбе. Государство показало всю свою мощь и решительность в политике по отношению к Дону, следствием которой стало свертывание самостоятельности и внутренней автономии Войска Донского.

Преемники Петра I придерживались того же курса, неуклонно ужесточая его, одновременно превращая казачью элиту в свою опору, с помощью жалования различных чинов, титулов, привилегий.

В дальнейшем казаки все более часто начинают привлекаться к участию во всех войнах, которые ведет Россия: в 1733-1735 гг. в Польской войне, 1741- 1743 гг. - Шведской войне, а в 1768-1774 гг. в Турецкой и Польской войнах участвовало свыше 22 тысяч донских казаков.

При Екатерине II начались волнения казачества, вызванные тяготами военной службы и бесцеремонным вмешательством центральной власти во внутренние дела казачьих войск. Эти волнения вылились в восстание Емельяна Пугачева, которое стало последней попыткой казачества отстоять свои вольности. Восстание Пугачева охватило почти всю восточную часть Европейской России, и показало, что казачество имеет огромный дестабилизирующий потенциал, способный не только пошатнуть, но и ликвидировать самодержавие. После поражения восстания, для правительства стало очевидным, что казачество, во-первых, необходимо нейтрализовать, а во- вторых, превратить его в созидательную и охранительную силу. Основные цели стояли в стремлении вырвать корни, питавшие сепаратизм и свободолюбие казаков, превратить казачество в военно-служилое сословие для постоянного кавалерийского резерва регулярной армии.

Поскольку донская старшина подержала центральную власть в борьбе с восставшими, Екатерина II не стала полностью уничтожать автономные порядки. Казачье самоуправление на уровне станиц и хуторов осталось практически без изменений, права казачьей старшины на участие в работе войсковых администраций были сохранены, а права атаманов ограничены. В феврале 1775 г. императрица ликвидирует Круг, утверждает Войсковое гражданское правительство и вводит на Дону имперское право. Эти изменения окончательно ликвидировали вольность Войска Донского, т.к. собственное обычное право донцов было упразднено, и судебные дела стали решаться по российским законам. В результате, во второй половине XVIII века сложились все предпосылки для окончательного включения Войска Донского в структуру Российской империи, а именно ликвидация всех вольностей и самостоятельности, и вхождение Донского региона в правовое поле России. Эти предпосылки способствовали превращению казачества в военно-служилое сословие, призванное усиливать регулярную армию иррегулярными кавалеристскими частями, а также выполнять охранительную функцию внутри государства.

Правительство содействовало утверждению частного землевладения старшины, которая входила в состав войсковых администраций, старшина в свою очередь ограничивала власть атаманов, атаманы следили за старшиной и ее связями с казачеством, а вся эта система контролировалась местной и высшей властью Российской империи. Также постепенно появляется донское дворянство, вышедшее из старшины. Все это привело к тому, что базовые принципы исторического донского казачьего устройства были нарушены, т.к. казачество теперь перестало быть односословным, а общее равноправное войсковое владение землей перестало существовать, как следствие это являлось предпосылкой к росту социальной, а затем и экономической дифференциации, что было основой существования России. Дальнейшие реорганизации управления Донским краем приближали его к форме управления губерниями Российской империи.

В результате целенаправленной политики Российского государства по отношению к Войску Донскому в первой половине XVIII столетия, была полностью ликвидирована автономия Дона и прекратилась его самостоятельность. Донское казачество стало неотъемлемой частью Российской империи и полностью вошло в правовое поле России. Не смотря на попытки казачества отстоять свои вольности и привилегии, процесс подчинения и поглощения Дона Москвой был уже неизбежен. Выступления под предводительством Кондратия Булавина и крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева только форсировали процесс подчинения, т.к. создавали предпосылки для наступления правительства на казачью автономию. Сами восстания не могли сыграть уже решающую роль, т.к. верхушка казачества, старшина занимала промосковскую позицию, и не была заинтересована в ухудшении отношений с центральной властью. Тем не менее, Пугачевский бунт показал дестабилизирующий потенциал казачества, который был опасен для российского самодержавия, поэтому правительство было вынуждено нейтрализовать этот потенциал с одной стороны, а с другой стороны направить его на решение государственных задач. В сложившихся геополитических реалиях включение Войска Донского в структуру Российской империи было единственным правильным решением, а перспектива стать привилегированным военно-служилым сословием сильного государства была вполне привлекательной для казачества в целом.

Таков был путь вольного донского казачества от становления своей системы самоуправления и внешнеполитической независимости до постепенного ограничения автономий и полной ликвидации вольности с включением Дона в структуру Российской империи. Система самоуправления подобного типа была не единственной на тот период времени, и в этой связи интересно сравнить ее с системой самоуправления другого казачьего сообщества, а именно Запорожской Сечи.

Дмитрий Титаренков