Суровый прадед и его сказки.

Интернет делает мир маленьким, сужая пространство до размера лавки-завалинки. Некоторое время назад мне довелось познакомиться в социальной сети с Александром Ильиным из г. Саратова. Он байкер, увлекается мотоциклами, но и с большим интересом следит за развитием казачьего движения в стране и на Юге России. Особенно заинтересовался выходом в свет книги «Сказки седого Терека». Александр попросил выслать ему книгу, ч это сделала, а после Саша написал мне длинное письмо, в котором рассказал о своем прадеде – терском казаке и поделился воспоминаниями детства.

«…Родился я в Саратове. Наша семья сюда приехала году в 1992-м примерно, а прадед, Яков Лукич, умер в 95-м. До этого мы в Ставрополе жили, куда дед демобилизовался после армии - он служил прапорщиком в Грузии под Рустави. Отец родился в Грузии, учился уже в Саратове.
Я не очень хорошо свой род знаю, к стыду своему. Дальше прадеда Якова Лукича мне ничего о предках не известно. Он был откуда-то из терских станиц Чечни. И фамилия до 1930-х годов у него была другая, не Ильин. А после его смерти и вовсе не удается что-то разузнать: его вещи забрала дедова сестра, а мы с ними никогда не роднились и не ладили. Фотографии его у меня тоже не сохранилось.
Я с прадедом, увы, не особо много общался. Они с дедом были в контрах, постоянно ругались. Дед вообще считал, что казаки - враги народа. Хотя, детство мое все-таки связано с прадедом, довольно суровым человеком. Если описать его в трех словах, то больше всего подходят такие: мудрый, сердитый и нелюдимый. Когда Яков Лукич злился, то переходил сразу с русского на чеченский (и женат был на чеченке, моей прабабке).
Слово «мужик» у прадеда, помню, было бранным, прямо матерным. А казаков он называл не иначе как «казуни». Больше ни от кого такого названия я не слышал. Но говаривал так: мол, мужики – те люди, а свои «казуни» сдали с потрохами… Вообще мы не знаем при каких обстоятельствах семья прадеда покинула Терскую область, но знаем, что они не смогли взять из дома ничего. Как задумываюсь, почему-то представляется дом, фотографии на стене, одежда в сундуке, посуда на полке и никого... Насколько я помню, он был старообрядец. И всегда говорил мне: уважай врага.
В Великую Отечественную войну Яков Лукич служил артиллеристом и закончил ее по ранению в звании лейтенанта, хотя, как я помню, начал не офицером. На каждый случай, когда я «косячил» у него находилась сказка, заканчивающаяся каким-то выводом молодому казаку. Его сказки очень похожи на те, что в книге.
К сожалению, в силу моего возраста, его жизнь мне в детстве была не интересна. Я и не расспрашивал. Задавал только вопросы про войну, но он только говорил, что там было страшно.
Суровый был очень. Когда он спускался постоять к подъезду, то соседи боялись мимо него в подъезд заходить. Помню такой случай. Проходил я как-то мимо этого дома, где прадед жил. Смотрю, а он сидит на лавочке и подхожу поздороваться. Сел рядом. Тут мимо идут два взрослых парня лет наверно по двадцать и громко матерятся. Прадед ткнул в них палкой (он ходил, опираясь на обрезок черенка от лопаты) и окликнул:
- Молодые люди!
Они обернулись с явной агрессией и один из них спросил что-то типа:
- Чего тебе, старикан?
А прадед резко оборвал его:
- Нохчо ву?
Те опешили, и тот, что заговорил, ответил:
- Ву.
И тут прадед сильно взволновался, раскраснелся начал стучать палкой по асфальту, что-то им кричать, наверное, по-чеченски. А те стояли, как будто им на голову кирпич упал, смотрели в землю и друг на друга, лишь изредка поднимая глаза. А когда прадед замолчал, то другой из них, тот, что до этого молчал, вдруг начал что-то говорить. Но прадед цикнул и махнул палкой: мол, уходите! И они ушли молча. Прадед какое-то время бубнил себе под нос, а потом вспомнил про меня. Ткнул палкой в сторону ушедших ребят и сказал:
- Как шакалы. Запомни, Сашко, прилично вести себя нужно везде, а не только дома.
Сказки у него были своеобразные и всегда заканчивались одинаково: «Отсюда наука молодому казаку…» – после чего следовала некая мораль. Не факт, что я все правильно помню, но тем не менее. Самую первую я меньше всего помню, но она мне больше всех нравится...

Казак и Муравей

«Ехал казак вдоль Терека. Видит - в луже муравей тонет. Он соломинку положил в лужу, и муравей по ней вылез. Вылез и говорит:
- Спасибо, казак.
А он:
-Да что такого, я всего лишь соломинку положил.
-Тебе соломинка, а мне – жизнь, - ответил муравей.
Поехал казак дальше. Вдруг, когда под деревьями проезжал, что-то навалилось сверху. Это абреки напали и скрутили казака. Связали и в горы повезли. Уже ночью, в предгорьях, казак умудрился развязаться и убежал. Днем отсыпается в укромном месте, ночью бежит. А есть хочется, аж «жувот» свело. Сейчас, думает, ослабну и схватят опять горцы. Точно тогда уже не уйду. Тут смотрит - муравей.
-Ты чего, казак, такой грустный?
-Да ослаб с голоду.
Муравей убежал, и вскоре целая куча их приползла и каждый притащил по зернышку. Казак поел и говорит:
- Спасибо, муравьи!
А первый «мураш» отвечает:
- Да за что? Каждый всего лишь одно зернышко принес. Нам не трудно было.
- Вам зернышко, а мне – жизнь!
Отсюда наука молодому казаку: не ленись делать даже маленькое добро! То, что для тебя пустяк, другому сильно поможет.

О волках и шакалах

Один шакал прикинулся волком и пришел в волчью стаю. Приняли его там, не разобрались сразу, кто он на самом деле такой. И вроде бы все шло хорошо. Но однажды на ту землю, где жила и охотилась эта стая волков, пришла другая. Обе они столкнулись, и пошла драка не на жизнь, а на смерть. У шакала не волчье сердце. Испугался он драки, и стал прятаться за спины волков, наблюдая, каков же будет исход сражения. И вот, когда его стая победила, бросился трусливый шакал догрызать израненных врагов.
Увидели это волки и прогнали его прочь с великим позором. Отсюда наука молодому казаку: сколько не рядится волком шакал, суть свою он не спрячет.

Два брата «Знаем-знаем» и волшебные бурки

Служили в одном полку два брата. Такие они были разудалые, да умелые, что их постоянно все хвалили. И решили они, что все умеют и все знают.
Что им только не начнут рассказывать - они сразу:
- Знаем, знаем!
Так их и прозвали: братья «знаем-знаем». К примеру: вон «знаем-знаем» поехали! Или спрашивают:
- А кто в секрете?
- Да «знаем-знаем».
И вот дали им как-то задачу: муллу из мирного аула сопроводить. Ну те честь по чести: сами не доедят, подмерзнут, но зато мулла сыт и в тепле.
И когда добрались, мулла подарил им по бурке. И говорит:
- Бурки эти не простые. Скажете волшебное слово и взлетите на конях до неба, а скажете другое...
Но не дали ему братья договорить. Как обычно затараторили:
- Да звали-знаем!
И уехали. А в пути решили проверить. Надели бурки, сказали волшебное слово и взлетели. А как спуститься-то и не знают! Так и болтаются в небе до сих пор. И если на луну посмотреть, то видно их...
Отсюда наука молодому казаку: дослушай старшего, не кричи «знаю-знаю»!

Как казак со службы возвращался

Ехал со службы казак и увидел, как несет в реке человека течением. Ну казак спешился, в реку прыгнул и вытащил человека. Оказалось, на купца абреки напали, и он раненый угодил в реку. Дал он казаку за спасение денег.
Казак купил по пути коня доброго на все деньги, а потом едет и думает: «А на кой он мне? Служба ж кончилась».
И обменял коня на барана. Едет баран, упирается. Подумал казак и сменял его на петуха. Потом едет и думает: «А накой мне петух?» И сменял его на иголку. Да заколол ее за край рукава.
Приехал к дому молодец, перескочил через плетень, а иголка выскочила и потерялась. Выбежала жена, обнимает его, а казак рассказывает:
- Так мол и так, человека из реки спас.
А жена:
- Да ты всегда у меня лихой молодец был!
Он далее:
- Дал мне человек денег за спасение.
А жена:
- Вот и хорошо, хозяйство поправим. А то пока ты на службе был, пообеднели слегка, да и справа вышла дорого.
А казак дальше:
- Купил я коня.
Жена же ему:
- Ну так скоро сыну старшему на службу! Молодец.
А казак:
- Да сменял коня на барана.
А жена:
- Вот и хорошо, отметим что вернулся. Зажарим его, соседей позовем.
А казак свое:
- Сменял барана на петуха.
А жена:
- Вот и славно, и курям радость, и нам часы!
А казак:
- Сменял петуха на иголку.
А жена:
- Вот ведь и меня вдали не забыл! Подарок вез!
А казак дальше:
- А иголку-то я потерял...
А жена заплакала в платочек, прижалась к нему сильнее:
- Да главное, что живой вернулся. Вон сколько нынче со службы-то не приехало!
И понял казак, что не тогда он был дурак, когда менялся с убытком, а когда расстроился.
Отсюда наука молодому казаку: главное в жизни – семья.

***
В завершении своего рассказа, хотел бы задать вопрос со страницы газеты, возможно, кто-то поможет с ответом. Прадед мой иногда играл песню одну. Поскольку я его только в раннем детстве застал, помню только второй куплет. Сколько я ни спрашивал, больше этой песни никто почему-то не слышал. Начиналось что-то про вольные да лихие свободы казачьи. Яков Лукич исполнял ее на мотив известной песни «Как на Чернай Ерик» (он так называл):

…В атаманы знали, кого выбирали.
Караулов был для нас опорою во всем.
Но его сгубили, вороги убили.
Сотня наша в скач, да не успели казаки.
А про то прознавши горцы налетели.
Горцы налетели, саранчей на Терский край…

Хотелось бы восстановить эту версию текста, может кто-то помнит. По смыслу выходило, что выбрали атаманом Караулова, возлагали на него большие надежды, но тут его убили и одновременно начались внутренние распри и Гражданская война. Слышал я ее последний раз от прадеда лет двадцать назад…
С уважением, Александр Ильин».

Опубликовано впервые: газета «Казачий Терек», 2016 г.

Наталья Гребенькова

ПРИ КОПИРОВАНИИ МАТЕРИАЛОВ ССЫЛКА НА САЙТ СТРОГО ОБЯЗАТЕЛЬНА!

http://kazachestvokavkaza.com/news/pravnuk_terca_pomnit_kazachi_skazki/2017-06-28-60