Черновик доверия
Дорога в ад у каждого своя. Дорога Кейна была тихой и одинокой. Все, с кем он работал плечом к плечу, на кого он мог рассчитывать, уже оказались по ту сторону дороги — за двумя бронированными дверями и длинным коридором, среди вражеского штурмового отряда.
Кейн выжил и отступил, но лишь для того, чтобы оттянуть встречу со смертью и выиграть время. Не для себя — для тех, кого он должен был защитить.
— Мистер Адамс, это доктор Хэ.
Конечно, он узнал его по громкому эмоциональному говору и отсутствию хотя бы подобия звука «р».
— Какого дьявола вы ещё не покинули помещение?
Доктор Хэ безнадёжно вздохнул.
— Могу я поговорить с вами лично?
— О, я предпочёл бы не рисковать. Могу войти прямо сейчас, разрешаете?
Кейн обратился в слух. Тихо. Наверное, штурмовая группа ещё возится в переговорной.
Тут же открылась дверь за спиной Кейна. Доктор Хэ говорил, что он нейробиолог, но складывалось ощущение, что в тонкостях общения с людьми он разбирался не хуже, чем в устройстве их мозга. По крайней мере, Кейн считал его чуть ли не единственным гражданским, который понимает, что, как и когда лучше делать.
Кейн на мгновение обернулся, чтобы убедиться, что это действительно доктор и что он один, а потом снова вперился взглядом в коридор. Было бы лучше, если бы чёртова система видеонаблюдения не накрылась, да и вообще вся система контроля безопасности, но в чём там прокололись безопасники — Кейн не знал. Рассчитывать можно только на себя. Он один против грёбаного отряда, а те, кого он должен защищать, в наглую прохлаждаются.
— Согласно протоколу, вы с Виз должны эвакуироваться, какого дьявола вы ещё здесь? — бросил, не оборачиваясь, Кейн, когда доктор подошёл ближе и присел за перевёрнутый бронированный шкаф.
Пауза. Наверное, улыбается, старый хитрец. Проверять Кейн не стал. И без того слишком много драгоценного внимания тратится зазря.
— Боюсь, это почти так же сложно, как и заставить вас покинуть это место.
— И в чём проблема? — Кейн подумал, что вопрос неоднозначный, и добавил: — С ней.
— Она создаёт множество черновиков событий, и в них одна и та же ошибка. Это вы, мистер Адамс. Вы умираете в каждом её черновике, а она сказала, если остались выжившие, их нельзя бросать.
Кейн перестал буравить напряжённым взглядом дверь в коридор и на мгновение отвлёкся. Выхватил из облика доктора круглые очки с небольшими диоптриями, аккуратный пробор на правую сторону, процентов на семьдесят седые волосы, синюшные губы и чудной синий галстук с пчёлами. Доктор Хэ глядел на него взглядом учителя, терпеливо объясняющего урок деревенскому недотёпе.
— Ну так плюньте на меня и валите отсюда, — отрезал Кейн и опять обратил слух, зрение и все остальные чувства к врагам, скрытым за коридором.
— Она не позволяет уйти без вас. Но твердит, что в каждом её черновике вы отказываетесь, — долгий вздох, наполненный ощущением неизбежности. — Я вызвался вас переубедить.
— Да, я знаю, — не стал спорить доктор Хэ. — Вы считаете, что не имеете права уходить. Потому что они останутся. Ваши сослуживцы.
Указательный палец правой руки метнулся с рукояти на спусковой крючок. Словно стальными канатами сдавило плечи, грудь, шею, щёки, губы. Ещё немного — и он готов был отправить назойливого доктора к праотцам.
— Или — ещё частый вариант отказа из черновиков — вы боитесь жить там, за пределами готовых решений, которые предоставляло командование. Или — в совсем редких черновиках — вы не доверяете никому и считаете, что Виз ведёт вас в ловушку.
— Тогда какого дьявола вы здесь?! — взревел Кейн и перевёл на доктора фокусировку и ствол автомата. — Если вы двое всё знаете лучше меня, чего ждёте? Чуда? Озарения?
Доктор Хэ приподнял левый уголок губ, Кейн еле поборол желание двинуть прикладом, даже руки дёрнулись.
— Если уж мне суждено погибнуть, то я предпочту умереть в компании того, кто готов меня слушать, — он приподнял второй уголок рта, и сразу стало как-то тепло и безопасно, что Кейн на мгновение захотел опустить автомат, но лишь на мгновение. — Можно я немного порассуждаю вслух?
Дёрнулась жила под правым ухом. Стальные канаты, сковавшие мышцы, не выдержали напряжения и лопнули. Палец, касающийся спускового крючка, медленно и неохотно вернулся на рукоять, разжались стиснутые челюсти, развязался тугой ком в груди. Кейн медленно вдохнул, на мгновение прикрыл глаза. Тишина. Доктор молчит и правильно делает. Нужна секундная передышка. Кейн медленно выдохнул, перевёл автомат на дверь и бросил короткое «да» в ответ.
— Благодарю, мистер Адамс. Мы с вами — люди маленькие. Пешки на доске, если угодно — простая и очевидная аналогия. Тогда Виз — король, которого мы должны защитить.
— Неоднозначный пример я выбрал, да? — громко расхохотался доктор, от чего у Кейна дёрнулась бровь. — Может и так. Когда моя дочь была совсем крохой, она обожала играть со мной в шахматы. Правила были для неё слишком сложны, партия требовала усидчивости, и в какой-то момент она объявляла, что одна из пешек стала пешкой-кенгуру. Такая пешка могла прыгать по всей доске и сбивать фигуры в нарушение правил. Она всегда выигрывала.
— Ах да, должно же быть «и…» — доктор замолчал. — И я думаю, что только так мы сможем выиграть, мистер Адамс. Став этими пешками, нарушающими правила. Вышедшими далеко за пределы самых смелых черновиков. Не ошибки, но самые невероятные истории, которые невозможно рассчитать. Вопрос только в том, что вы можете сделать со всем этим, мистер Адамс? С тем, что снаружи. С тем, что внутри.
Такие простые вопросы поставили в тупик. Что-то мешало принять правильное решение. Кейн не мог уйти вместе с доктором и Виз, просто потому, что чувствовал — смерть отправится за ним и прихватит заодно и этих двоих. Но это не главная причина. Всё, о чём говорил доктор Хэ, было правдой. Он не мог выжить, потому что его товарищи не выжили. Он не мог уйти в мир, выходящий за рамки приказов. Он не мог довериться той, которая ни разу не была рядом в решающий момент, а лишь сидела над своими черновиками и без сожаления вычёркивала чьи-то жизни из реальности.
А ещё он не мог нарушить приказ. Что бы там внутри не творилось.
Кейн молча поднялся, бросил последний взгляд на дверь, ведущую в коридор, и кивнул доктору. Вместе они вошли в центральную комнату. Показалось, что сзади раздались звуки отдалённого взрыва. Или не показалось. Кейн закрыл за собой дверь и заставил смотреть вперёд, на Виз, сидящую в кресле посреди комнаты.
Девушка с белыми волосами, фарфоровой кожей и ярко-голубыми глазами выглядела забытой на кресле куклой. Она не мигая смотрела перед собой и не обращала внимания на вошедших. Доктор жестом попросил Кейна оставаться на месте, а сам осторожно двинулся к Виз так, чтобы оставаться в её поле зрения.
Кейн усмехнулся, а потом, наверное, понял, зачем всё это нужно. Сколько времени потребуется Виз, чтобы просчитать наилучший вариант устранения угрозы? И сколько, чтобы воплотить? Когда постоянно сталкиваешься со смертью, начинаешь жить по её правилам. Действуешь быстро, не задумываясь. Доверяешь только инстинктам. Доверяешься только проверенным людям. Всё остальное — лишь глупое мельтешение, «белый шум», забивающий восприятие и разум, которые должны быть кристально чисты.
Когда доктор оказался совсем рядом с девушкой, то присел на корточки и протянул руки ладонями вверх, заговорил намного тише обычного.
— Я вернулся, Виз. Можешь отвлечься ненадолго? Это важно.
Ресницы девушки дрогнули, она несколько раз моргнула и вопросительно взглянула на доктора. И она сама, и её мысли всё ещё были замершими там, в моменте расчёта.
— Мистер Адамс готов идти с нами. Подготовишь новый черновик?
Только тогда Виз обратила внимание на Кейна. Кукольная мимика исчезла, уступив место человеческому. Она улыбнулась, казалось, так широко, как только могла, подалась вперёд, игнорируя всё ещё протянутые руки доктора, и готова была встать, как вдруг замерла. Кейн понимал — сейчас она оценивает ситуацию. Как он сам всякий раз, когда происходило нечто из ряда вон выходящее. Они похожи. Странно признать, но в её реакциях он узнавал себя. Разные поля битвы, разные функции, но суть одна. Они оба идут рука об руку со смертью, они оба не могут изменить исход, лишь выбрать наилучшее решение. Решение, в котором кто-то должен умереть, чтобы кто-то другой выжил.
— Да, сейчас, — глухо произнесла Виз, глядя в глаза Кейну, и медленно опустилась на место.
Доктор устало вздохнул, но не торопился отходить или опускать руки.
— Зачем вы это делаете? — негромко обратился к нему Кейн, потом опять решил, что выразился непонятно, и добавил: — Зачем держите руки.
— Ей нужно знать, что она может на меня опереться. Фигурально и буквально.
Ему тоже это было нужно. Только теперь уже не на кого положиться.
Кейн отсчитывал секунды, каждая из которых словно волочилась по полу и тянула за собой тревогу, напряжение и душный запах бессилия. Совсем недавно так отсчитывала секунды она — это казалось очевидным. Затылок пульсировал от колкого параноидального предчувствия скорой смерти, которая наверняка уже разнесла первую бронированную дверь и бредёт по коридору. И когда, наконец, Кейн был готов плюнуть на всё и вернуться встречать неминуемую гибель, Виз опёрлась о дрожащие от усталости ладони доктора и поднялась. Кейн беззвучно выдохнул, взъерошил короткие волосы на затылке, стряхивая назойливый зуд, и подошёл ближе.
— Всё готово. Выход пять. Лифт. Технический коридор. В четыре двадцать семь перехват из шахты. Кейна ранят в левое плечо вот сюда.
Она ужалила пальцем в дельтовидную мышцу. Кейн удержался от того, чтобы не перехватить её руку. Не страшно. Лишь бы кость не задело.
— Кейн бросит гранату. Выйдем к машине в четыре сорок четыре. Я поведу. В меня стрелять не станут.
— Ты умеешь водить? — недоверчиво скосился на неё доктор.
— В тридцати двух черновиках — да.
В скольких черновиках Виз не умеет, доктор уточнять не стал. Они вдвоём направились к пятому выходу. Кейн оглядел комнату перед уходом, подошёл к одному из шкафов с выдвижными ящиками.
— Ключи? — укоризненно обратился он к девушке и доктору, гремя связкой ключей с автомобильным брелоком.
Виз замерла и медленно кивнула.
— Я забыла их в тридцати черновиках. Спасибо.
Дальше всё шло как по маслу. Общий план действий был ясен, Виз уточняла детали. Больше всего Кейна беспокоил временной промежуток с четырёх двадцати до четырёх сорока четырёх. Технический коридор. Перехват. Ранение. Ладно, плевать на ранение. Когда раньше Виз набрасывала черновики, в них были задействованы люди с военной подготовкой, а не двое гражданских. Что будет потом, за пределами плана, Кейн старался не думать. Не думать выходило вообще на раз-два, в любое время, с завязанными глазами. Думать в таких ситуациях вредно.
Технический этаж. Чисто. Безопасно. На ближайшие семь минут. Но это не повод расслабляться.
Двигались в одном темпе. Кейн мечтал хотя бы раздвоиться, чтобы контролировать ситуацию. Чтобы был тот, кто прикроет спину. Непозволительная роскошь. И он решил, хотя бы на время, довериться Виз. Её уверенность в черновике граничила с безрассудством, но Кейн нашёл в себе силы, чтобы сделать этот шаг. Позволить ей идти впереди. Позволить ей командовать операцией. Позволить… себе опереться на её эфемерную уверенность.
Впереди маячила вентиляционная шахта. Контрольная точка. Виз предупреждала, что раньше положенного действовать не стоит, иначе весь черновик придётся переделывать. И не факт, что получится лучше. Поэтому Кейн обратился в слух, чувство времени, зрение. В нечто большее, чем он сам и одновременно меньшее. Палец лежит на спусковом крючке. Левое плечо зудит в нетерпении перед встречей с обещанной пулей. Граната ждёт в подствольнике.
Шелест опускающегося троса. Гулкий стук подошв. Взгляд. Выстрел. Мгновение, чтобы проверить, что там с доктором. С Виз. Смена позиции. Взгляд. Выстрел. Боль в плече — дождался! Смена позиции. Граната. Смена позиции.
А теперь бегом. В затылке зудело, вся спина зудела, все мысли были только о том, чтобы проверить, всё ли чисто сзади, остановиться хоть на мгновение. В черновике Виз остановок не значилось. Всё, что Кейн позволил себе — на ходу достать из подсумка перевязочный пакет и почти не глядя обмотать плечо, чтобы остановить кровь.
Машина стояла на месте, засады не было. Доктор свернулся на полу между передними и задними сиденьями, Кейн сел на пассажирское место, но, встретившись с уверенным взглядом Виз, перебрался назад и лёг на сидения.
— Педаль газа которая из двух?
От внезапного вопроса Кейн едва не подпрыгнул и не подорвался на водительское место. Доктор Хэ был более терпелив.
— Та, что поменьше. Не забывай о черновике.
Виз кивнула, пристегнулась, провернула ключи и вполне сносно тронулась.
— Что там дальше в твоём черновике? — Кейна колотило от невозможности действовать.
Он просто лежал на правом боку, зажимал раненое плечо и наблюдал за уверенными движениями Виз, хотя, конечно, водить она умела только в черновиках. Кто станет давать уроки вождения тому, в чьи задачи входит только составление черновиков будущего?
— Для вас двоих ничего интересного. Может потряхивать. Может кидать из стороны в сторону. Потом пройдёмся. Сменим транспорт. Пройдёмся. Отдохнём.
Два часа бессилия, частой тряски и болтанки. У Виз были проблемы с входом в повороты и торможением. Машину утопили в небольшом озерце и ушли за обещанным Виз сменным транспортом. Кейн прикидывал, как бы всё провернуть так, чтобы их подольше не могли отследить по угнанной машине. Как оказалось, зря.
Сменным транспортом оказался велик-тандем, украденный среди ночи у пожилой пары, которая жила в домике неподалёку от трассы. Из курятника этой же пары стащили шесть яиц. Виз обещала приготовить яичницу. И опять улыбнулась широко и искренне. Кейн отметил про себя, что ему нравилось, когда она так улыбалась. Доктор Хэ отметил это же вслух.
Минуты три спорили, кто поедет спереди, кто на втором сиденье, а кто на багажнике. Доктор Хэ сел впереди и всю дорогу громко распевал непонятные народные песни. Кейн занял второе сиденье, это частично сняло нагрузку с раненого плеча, но совершенно выводило из себя. Никакого контроля ситуации, зудело уже всё тело так, словно со всех сторон в него целились десятки стрелков. А ещё сзади к нему прижималась Виз. Это мешало больше всего. Отвлекало. Усыпляло бдительность. Давило на установленные границы.
Ещё через час с лишним оставили велик в небольшой рощице и двинулись дальше вдоль трассы пешком. Одно яйцо сохранить не удалось, футболка Виз, а заодно и спина Кейна были перепачканы склизким желтком. Но она опять улыбалась, и этого было достаточно, чтобы продолжать идти, доверившись её черновику.
Рощица сменилась кукурузным полем, потом небольшим пустырём и лесом. И вот в этом лесу, говорила Виз, их должен ждать сезонный охотничий домик. С газовой горелкой, без охраны и сигнализации, что важно.
Домик и впрямь их ждал. Ничего выдающегося — большой холл со столом и пятью стульями, крохотная кухня, санузел, кладовая и длинная спальня с пятью кроватями. Кейн не успокоился, пока не проверил всё сверху донизу. Хотя, даже тогда не успокоился, но доктор убедил его уже сесть куда-нибудь, чтобы он мог взглянуть на плечо.
Доктор Хэ с улыбкой буддистского монаха обрабатывал рану Кейна. Ничего серьёзного, задета только мышца. Виз хлопотала на кухне.
— Ума не приложу, что мы такие замечательные, но до одури разные люди, теперь будем делать.
С кухни раздался негромкий хлопок и девичий испуганный крик. Кейн сорвался с места, сшибив доктора. С пистолетом наготове он ворвался на кухню. Виз прижимала руки к груди и с опаской смотрела на шкворчащую сковородку.
— Я… Я же готовила яичницу в девяноста девяти черновиках…
По её бледным фарфоровым щекам текли слёзы. Кейн медленно выдохнул, опустил пистолет и, приблизившись так, чтобы Виз его видела, осторожно протянул свободную руку ладонью вверх. Плечо пронзила боль.
Девушка утёрла слёзы одной рукой, вторую опустила на его ладонь.
— Глупые черновики, — она попыталась улыбнуться, но поджала губы, чтобы не заплакать снова. — Столько их разработала, а сама толком ничего не могу.
— Значит, будем жить без черновиков, начисто.
— Будем, — согласилась она и снова улыбнулась так, как Кейну нравилось.
На этот раз он сказал это вслух.
Источник: https://litclubbs.ru/articles/59465-chernovik-doverija.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.