Встреча с депутатом Ленсовета-Петросовета 1990-93 годов А.Н.Мусаковым
Встреча с депутатом Ленсовета-Петросовета 1990-93 г.г., ныне политологом
Алексеем Николаевичем Мусаковым 20.12.07
Беляков. Алексей Николаевич, Ваши знания о событиях 90-х, о которых я стараюсь сделать документальный фильм, достаточно интересны, оригинальны и во многом отличаются от того, что мне известно. Расскажите, как Вы попали в Ленсовет, что Вас привело туда, кто у Вас были конкуренты, как Вам удалось их победить.
Мусаков. Мне было 29 лет, когда я пошел в Ленсовет. К этому времени я успел закончить Первый Ленинградский медицинский институт, выпускался терапевтом, потом был патологоанатомом. Это очень интересная специальность, я ею горжусь, она дала мне очень много знаний, которых нигде более не дают. Это суровая школа, не для слабонервных. Прозекторы, т.е. патологоанатомы Ленинграда-Санкт-Петербурга были столбовыми дворянами, очень родовитыми, офицерами царской власти. В морге они прятались от той действительности, которая нас окружала. Они очень спокойно относились к переменам, их никто не репрессировал – они считали – дальше морга не ушлют, туда никто не лезет.
Заниматься медициной стал я вопреки воли моего отца Николая Ивановича Мусакова, который хотел видеть меня инженером –оборонщиком, представляющим наш род. Я не жалею о своем выборе. Позже был большой конфликт, вышедший на страницы газет и телевидение –«5-ое колесо», когда патологоанатомы рассказал об отношении к больным в нашей медицине, при этом впервые был предъявлен счет нашей системе.
В программе журналиста В.Правдюка в «5-ом колесе» я сказал: «Если в стране медицина так относится к своим пациентам, то эта страна долго не протянет. Она уже расщеплена в своем сознании. Потому что оставлять своих граждан беззащитными, когда они приходят за помощью, нехорошо. Тогда я уже говорил об опасностях коммерциализации медицины, предлагая оставить британскую модель. Все-таки это в основе своей государственная модель при наличии частных клиник.
После этого выступления и возникшего из-за него скандала я был изгнан со всех своих постов, а я был самым молодым заведующим отделения паталогоанатомии крупной городской больницы. Это предельная, «полковничья» должность, которую я занял уже в 24 года. Я был из той питерской молодежи, которая не строит из себя золотую, показывая себя серебряной, но считая себя платиновой. Я не исключение. Я был выпускником единственной в Советском Союзе итальянской школы, суперэлитной школы. Молодой, да ранний.
После этого скандала я оказался в одной из самых секретных корпораций Советского Союза, созданной, как потом выяснилось, совместными усилиями Совмина и КГБ СССР, т.н. «Экспериментальный творческий центр», фонд С.Е.Кургиняна. Это первая политологическая корпорация, когда поздняя советская власть пыталась создать аналог Рэнд Корпорейшн. Только «там» это была внешне общественная, а «здесь» - государственная, но вневедомственная структура, которая занималась политической аналитикой. По-существу, политической аналитикой, политологией я начал заниматься в 1989 г. А параллельно мы вели разработки, финансово-ёмкие, в области прорывных исследований в медицине, но об этом позже. К сожалению, они были прерваны, но уже тогда, в 29 лет, я обладал большими правами по расходованию значительных средств. Но мы не воровали, мы все вкладывали в дело, в будущее страны. Мы действительно верили, что Россия вырвется из того положения, в котором находилась. Я считаю, что у нас шла серьезная деградация. Одновременно я считал, что в России есть силы, которые способны вывести ее эволюционным, а не революционным путем с этой орбиты на другую орбиту, спокойно и планомерно, без больших жертв.
Этому учит медицина: fescina lenta, спеши медленно, не навреди - это главный принцип лечения больного. Я почему вспомнил медицину: государственная власть – это очень слабая область воздействия на человека по сравнению с мощным воздействием на человека со стороны медицины. Поэтому все разговоры о новой власти, которая кого-то принудит, кого-то заставит, для меня были наивными с самого начала. Медицина воздействует сильнее. Патологоанатом – единственный контролер воздействия медицины на человека, это не судмедэксперт. Это первое. Во-вторых, я был тогда хорошо подготовлен и информирован по политической линии. Наши крупные деятели в политическом плане были информированы значительно меньше. Потому что мы тогда получали сводную информацию очень о многом. По закрытому постановлению Совмина СССР, которое было рассекречено в августе 1991 г., наша организация могла принимать на работу по совместительству, по контракту действующих офицеров КГБ, МВД и ГРУ Генштаба Вооружённых Сил СССР. Об этой организации мало кто знает до сих пор. Потом, после увольнения в 1991 г. после путча и отсидки, в ней работал Владимир Александрович Крючков, генерал армии, руководитель первого главного управления КГБ СССР, ныне Службы внешней разведки, присутствовавший в качестве почетного гостя на первой инаугурации президента В.В.Путина, полковника действующего резерва СВР в 1996 году и подполковника ФСБ в запасе.
Какая разница интеллигенции до такой ерунды: полковник там, подполковник здесь, она всё видит в общем и в целом. На самом деле, очень важны детали. Казалось бы, создатель путча 1991 г. приглашён Путиным на свою инаугурацию, а за год до этого Путин открывает памятную доску Андропова Ю.В. на Лубянке и шутливо заявляет: «Инфильтрация во власть закончена, задание выполнено». И здесь вспоминается один маленький стишок, возникший в разгар наших народных фронтов, демократии, и почему-то подзабытый, какая-то странная психиатрия:
Но на самом деле никто ничего страшного и не пытался делать. На самом деле тогда в наличии были три силы. В реальности некоторые замыслы госбезопасности и партии были сосредоточены вокруг Андропова, столбового дворянина и по отцовской, и по материнской линии, как стало теперь известно, и вокруг Крючкова, у которого бабушка была немка и дворянка, воспитавшая его. Вот это был один центр силы.
Второй центр силы – это реликты, остатки, те, которые шли как шли: партхозноменклатура и часть Госбезопасности и часть армии, которые не понимали, что происходит. Типичные представители ее – хозяйственники: «Хрум-Хрумычы» и «Цап-Царапычи», вернее, в них они превратились в процессе либерализации.
И третья часть – это реальность, это стихия, популяция, народ, общество, назовите как угодно. Оптимисты называют – общество, гражданское, а пессимисты – популяция, сброд. Реалисты – народ.
Как я попал в Ленсовет? Меня выдвинула такая организация, как Вычислительный центр коллективного пользования исполкома Ленсовета. Мы сотрудничали с этой организацией в рамках выполнения задания Родины по созданию прорывных технологий в медицине. Человек с самой русской фамилией - Иванов осуществил мое выдвижение. Был большой конкурс – 12 человек на место. Самым главным моим конкурентом был председатель Смольнинского исполкома, молодой 42-х летний красавец Петров. Мы вышли с ним во второй тур, я его победил. Причем умные люди предсказывали мне победу ещё до первого тура.
Если человек осмелился реально выступить против той системы, то он побеждал. У меня было 5 публикаций в центральных СМИ, реальная безработица, которую я получил – угроза не попасть работать никуда. Я реально, а не имитационно невзлюбил систему, и прямо так и сказал, что они ведут себя «не комильфо», оставляют беззащитными женщин и детей. Посмотрите на Англию, Израиль, Кубу – пока там сильна медицина, пока дети защищены - государство живо, а у нас – подтачивают основы. Это одно из таинств процесса государственности - отношение к медицине, к самым больным и беззащитным. Нельзя относиться к ним так, как позволяет себе чванливый, сытый истэблишмент. Да и общество охамело.
Беляков. Я бы сказал, что у нас это не общество, поскольку основную роль у нас везде играло государство.
Мусаков. Это тоже общество – огосударствленное общество.
Это сложная система. Мы все время хотим доказать миру, что мы – тоже Европа, а при этом обнажаем свои азиатские черты. Не надо нам смотреть ни на кого. Самое парадоксальное, я узнал уже потом. Может быть я и был одним из самых информированных людей в то время, но все же многое мне приходилось достраивать потом. С той поры прошло 17 лет, и я понял, что тоже был информирован локально. Это вообще особенность «спецуры» в широком смысле слова – каждого информируют в определенном объеме, и мозаика не складывается. Это касается и медицины, и общества, и государства.
В конце 70-х годов западные советологи, преимущественно английские, исследовали особенности политических культур обществ тех стран, которые они взяли в качестве объекта исследования. Они смотрели на реализацию в этих странах
культуры участия – культуры гражданского общества, культуры активного участия граждан в жизни общества,
культуры подданнической – по русски: монархической, т.е. надежда на царя – лоялизм, лояльность царю,
культуры приходской - это интерес людей к местному самоуправлению, к своему быту и властный «пофигизм»: да мне все равно, что там наверху, лишь бы мне было хорошо.
Удивительно, что совпали по этим параметрам политические культуры Англии и СССР. Эти данные, я полагаю, ложились на стол Ю.В.Андропову. У нас получилась культура участия. Хотя не бывает одной из них, они всегда троичны, но что-то превалирует. На каком-то этапе превалирует культура участия, гражданская культура, надежда на гражданское общество – например, это было, когда мы были депутатами Ленсовета.
Беляков. Но это – редкий момент для нашей политической культуры.
Мусаков. Да. А сегодня – ещё некий баланс между лоялистской, протомонархической и «пофигистской» культурой. А культура участия – как избытый идеал – отодвинута и выкинута. Это факт.
Это не значит, что все будет так и дальше. Важно то, что мы совершили стратегическую ошибку на рубеже конца 70-х - 80-х годов в плане того, что не реализовали замысел, который был. Я думаю, что был хороший замысел, не заговор, у высшего политического руководства страны, наиболее образованного, культурного, передового. Я кое-что о нем слышал от своих родственников. Его разрабатывал Андропов и его ближайшее окружение, думаю в большей степени спецслужбовцы, нежели гражданские. Не Федор Бурлацкий и не Арбатов. Не господами интеллигентами в первом, втором поколении, а служивым сословием, причем, с наличием происхождения. Назову лишь одну фигуру, которая может объяснить все и которая может быть мостиком к будущему разговору. Её назвали только в одном журнале и только один раз. Это самый молодой начальник политической разведки страны при Сталине, который впоследствии возглавлял некое сверхсекретное управление «П» - личную политическую разведку Андропова – Евгений Петрович Питовранов. Это самая таинственная фигура в нашей стране и самая секретная спецслужба. Эти люди не документировались. Нет документов об их существовании. Но о них уже писали в открытых источниках.
Версия замысла в том, что Андропов пытался преобразовать СССР из коллективистской демократии, т.е. социализма, в плюралистическую демократию, т.е. в то, что есть в Евросоюзе. Автором плюралистической модели в Европе был Макс Вебер – бывший либеральный демократ. Мы период детства прошли в плену у либеральной демократии, но по-русски – изнасиловано было всё. После этого мы вышли опять в режим попыток построить плюралистическую демократию. Не получилось.
Мы должны уважительно относиться к тому, что являлось основой русскости и русской государственности. А основой была православная духовность и монархические настроения – ничего «ретроградного» и «анахронического». Духовный вопрос – вечный вопрос. Это ещё Достоевский говорил – поле битвы любого идеала, это поле битвы социально-духовное. Если Бога нет, то все дозволено. Когда Россию вторгли в воинствующий атеизм, тогда и началось всё это республиканское изнасилование.
В России пытались искусственно создать самую современную модель демократии как формы общежития и уравновешения похоти человеческой законами общежития. Но при этом восстановить конституционно-монархическую модель власти. Андропову хорошо было известно, что самые успешные по качеству и уровню жизни страны Европы – это конституционные монархии. Полномочия у монархов до сих пор огромные, о чем мы до сих пор не знали. Это нас Ильич учил, что в Англии королева царствует, но не правит.
Почему-то Англии царствование, властвование Англии не мешает. Кроме того, в Англии королева является главой англиканской церкви. У нас есть Святейший Патриарх- Предстоятель, а глава церкви – Господь Бог и Иисус Христос. В Риме глава Церкви – Папа Римский, а в Англии – королева. И это никого не заботит в современном бушующем мире либерализма и демократии.
В Швеции ещё интересней. Там монархи имеют право вето на любой закон без объяснения причин. Что бы парламент не подготовил и не удумал, король может отклонить этот закон, и никакого преодолевания вето нет. Государь может сказать любому человеку в государстве – нет, и все, без объяснения причин. Это очень интересно для России. Хорошо, если бы в России задумались над тем, что такое конституционно-монархическая форма правления в режиме плюралистической демократии.
А что такое плюралистическая демократия в отличие от либеральной и коллективистской? В отличие, условно говоря, от коммунизма и социализма. Это система, которая вынуждена обеспечить интересы меньшинства. Потому что она может удержаться плюрализмом, многогранностью, только так. Не вообще демократия обязана защищать меньшинство – это чушь, обман. Демократия защищает меньшинство, только наиболее активное, наиболее хищное.
Но мы в 1990 году имели удивительное объединение, прообраз того, что ещё долго не будем иметь в России. Мы в Ленсовете были зародышем плюралистической демократии – той политической культуры, которая могла быть заимствована и перенесена в страну. Обратите внимание, какая терпимость была друг к другу. Не было ненависти человеческой.
Беляков. Недавно на встрече клуба «Перестройка» также обращали внимание на это качество и депутатов, и других участников демократического движения. Ещё одно важное качество этих людей – это способность к коллективной работе.
Мусаков. Да, работа в диалоге. Все это – прообраз плюралистической демократии, самой современной. Её создал бывший либерал Макс Вебер – услышать всех, взять самое полезное.
Беляков. К сожалению, сегодня её нет.
Мусаков. Да, она разрушена была. В конце своего существования наш совет выступил против Указа Ельцина о разгоне. Кто же дал последний голос, чтобы прошло это постановление – забыли.
Ельцин поломал план создания плюралистической демократии. Каким бы чудаковатым не казался Горбачев, но он на самом деле на первом этапе реализовывал проект создания плюралистической демократии. Другое дело – в чем тайна Горбачева – он вышел из-под контроля КГБ – это моя версия. Поэтому в самый разгар был заменен на Ельцина. Я считаю, что истинными целями путча 1991 года было отстранение Горбачева, как в свое время Хрущева, от власти, созыв съезда народных депутатов СССР и приведение к присяге нового президента СССР, народного депутата СССР и президента РСФСР Ельцина. До сих пор об этой версии никто не говорит, хотя косвенных развед- и аналитических признаков этого с обширной доказательственной базой много.
Я думаю, что Горбачев пострадал за то, что не хотел реализовать план Андропова. Он был частью той системы, которая ушла. Мать его была простой женщиной, он, как южнорусский человек, тяготел к воле, к свободе, он хотел свободно править. Это при нашей-то системе госбезопасносноти свободно править? Это чтобы русские дворяне, да ещё сидящие там, где они сидели, позволили кому-то из простолюдинов так вольничать? Уж нет.
Русский офицер, если он был дворянин, прекрасно знал, что он был должен сделать с десятью нижними чинами, если они взбунтуются. Это тоже данность. Это и не хорошо, и не плохо. От дедушки к внуку, от прадедушки к правнуку – это закладывалось.
А сменили на Ельцина – и пошло, и пошла либеральная, «понимашь», демократия, где любовь вколачивают с кровью. Правда, это была не любовь, это был либерализм.
Поиграли, поиздержались, и вдруг вышли на ту же модель. Сначала – Примаков, а потом – Путин. 24 августа 1998 года я вышел в эфир (он был известен в стране тому, кому надо) и сказал: «Скоро к власти в стране окончательно придет элита российских советских, но всегда русских спецслужб в лице представителей Первого главного управления КГБ СССР- внешней разведки, ныне СВР, Второго главного управления КГБ СССР – контрразведки, ныне ФСБ, и Третьего главного управления КГБ СССР – военной контрразведки. С 1998 года надо исчислять неоАндроповский период с приходом Примакова. Все остальное –самообман.
А вот сейчас мы тоже видим удивительный этап. Что значит переход власти к Медведеву? Избежали Иванова, слава Богу, избежали Зубкова. Вместо чекиста и партноменклатуры выбрали молодого юриста – цивилиста.
Беляков. Я уже слышал, что некто Хинштейн говорил - за это на Путина обиделся Иванов и те, кто с ним, и эта кампания может предложить другой вариант развития событий.
Мусаков. Политолог тогда хорош, когда изучает властный почерк политика. Путин все время действует в троичной системе координат.
Есть такая пословица для узкого круга: в 3-х соснах умный блудит, а глупый блуждает. Вот он выдвинул Иванова, а потом Зубкова. Потом зять Зубкова стал министром обороны, подмяв Иванова, и вернулся старый вариант. А между ними прошел третий.
Я все время говорил – выбор между юристом, чекистом и экономистом-хозяйственником будет в пользу выпускника первого президентского факультета России – юрфака Санкт-Петербургского университета. Стряпчий выберет стряпчего. При этом на меня смотрели, как на полного идиота.
У Путина – три образования. Базовое – юридическое. Я тоже закончил юрфак, который закончили Керенский, Ленин, Путин, и теперь Медведев - четыре главы государства за короткий по историческим меркам период времени. И все один юрфак, который я первым назвал президентским.
Сегодня пока недовольны спецслужбы – ну вот, использовали их как всегда. Недовольна партхозноменклатура – хозяйственники, «созидатели-черномырдинцы». И они в своем недовольстве ошибутся.
Сейчас немало восторгов по поводу Медведева – из питерской профессорской семьи, рафинированный интеллигент…
Я хорошо помню Медведева в его 25 лет, в мои 30. За моей спиной они стояли в Ленсовете с Путиным и смотрели, как я разбираюсь с демократией в хамских её проявлениях. И, наверное, многому учились. Тогда, в 25, он пришел больше к Путину, чем к Собчаку. А когда он появился во власти ещё такой полненький и был в программе у Познера «Времена», то как он вел себя по отношению к Познеру, и какой сейчас он стал ласковый и нежный, либерал.
Проанализировав все, увидим, что Медведев вовсе не такой «пупс», каким, похоже, намерен казаться и кажется.
Прежде всего, это человек, относящийся к элитной молодежи Питера. Престрадают от него и разочаруются в нем те, кто возлагают на него избыточные и наивные надежды. Он будет жестче Путина.
В свое время не понимали некоторые, почему Мусаков ведет себя высокомерно, жестко – вроде, щенок какой-то, с которым единственным здоровается А.Собчак, выходя из зала. А потому, что все мы с такими, как Медведев, – «одной крови».
Многие не обратили внимание – а какую поп-музыку любит Медведев – не Биттлз, не Ролинг Стоунз, а Ди Пёпл. А каким видом спорта он занимается, как характеризуется? Он занимался греблей, причем рисковой. А это очень умный и мужественный вид спорта. Поэтому лучше бы изучали его характеристику личности и то, что он будет делать в зависимости от своих личностных предпочтений.
Но главное – другое. Мы – Ленсовет, были зародышем того этапа плюралистической демократии, которая и была целью проекта. И мы породили петербургский этап власти в России. Это наши люди, они взращены здесь.
Беляков. Но Путина я вообще не видел в Ленсовете, может, не туда смотрел?
Мусаков. Потому, что не очень смотрели. Я однажды осуществил одну акцию, о которой мало кто знает. Спустил по лестнице одного «уважаемого» человека. А свидетели этому были несколько человек. Тогда я сказал – вот так надо. Они сказали – мы так не можем. А я сказал – иначе нельзя, иначе все проиграете.
Знаменитый Дмитрий Мережковский, муж Зинаиды Гиппиус, в свое время говорил – ненавижу грядущего хама. Был такой фильм: «Трактир на Пятницкой». Там был князь Рюмин, которого играл Николай Еременко. Вот он произносил там эти слова Мережковского – ненавижу грядущего хама.
Если с чем-то я боролся – такой элитный, с таким узким запястьем – так это с «оборзевшей босотой», с хамом, прорвавшемся к власти. Этого допускать в России никак нельзя, т.к. самая большая опасность у нас – от хамства и холуйства. Всё остальное – терпимо.
Беляков. П.С.Филиппов ещё называл холопство.
Мусаков. Да это одно и то же, синонимы в данном случае.
Беляков. Ещё один момент я не очень себе представляю – Собчак и Иоффе. Что там было?
Мусаков. История грустная. Как мог беспартийный товарищ юрист Собчак на нашем факультете получить под себя кафедру хозяйственного права, вступившись за эмигрировавшего профессора Иоффе? Пусть посвященные усмехнутся, а наивные продолжат «дурковать».
Беляков. Ещё вопрос по поводу появления Собчака в Ленсовете в качестве председателя. Похоже, что Петр Филиппов излишне интеллигентен был в отношении Марины Салье, и из-за этого появился Собчак. Или я ошибаюсь?
Мусаков. Излишней интеллигентностью лидеры нашей демократии не страдали. Если относиться к интеллигентности как к ереси интеллигентствующих, то поведение Филиппова можно назвать известной слабостью в еретизме. У меня пиетет ко всему этому отсутствует.
На самом деле столкнулись два взгляда на власть – Филиппова и Салье. Они были сущностно разные. Это было видно по тому, кто был с Салье, и кто с Филипповым, какие типы людей. Они были непримиримы. Они не упускали шанс придавить друг друга.
Поэтому «Моцарт демократии», как называл Собчака известный диджей Дмитрий Дибров, я добавлял – «Так и не ставший Бетховеном либерализма», появился в результате непримиримых противоречий между сообщниками, коллегами Филипповым и Салье. Он появился – вдруг откуда ни возьмись, поняв, что на уровне Съезда народных депутатов СССР и союзных структур ему ничего не светит. Он понимал, что ему надо как-то определяться. И в этом ему помогли – и его товарищи с юрфака, и другие товарищи, которые его во-время информировали. Поэтому он взлетел, как на парашюте.
Приход Собчака в Ленсовет предворяло субботнее совещание 20-ти с лишним депутатов. Проводили эти встречи, устраивали их группа товарищей, среди них известный адвокат Алексей Александров, удачно лавировавший в той политической конъюктуре, настоящий юрист, настоящий адвокат. Завершающее слово было мое: «В России прецеденты демократии ведут к Новгородскому вече, а оно завершается призванием князя. Поэтому призываю вас – идите и княжьте». Ему это так понравилось, он так вдохновился этой формулой! Ему так понравилось моё определение демократии как «демократуры», что он пошел, полетел…
Кстати, идея «примерить мэрство» для Питера разрабатывалась узким кругом людей и осуществлялась, в частности, с помощью визита академика Натальи Петровны Бехтеревой к Собчаку с требованием взять власть в свои руки. А вот кто договаривался с ней об этой операции – никто не знает, как и того, кто её разрабатывал.
Все почему-то думают, что была поездка в Москву к Хазбулатову, и на президиуме всё получили. Да не только так все это было. Как и механизм ограничения власти председателя Ленсовета.
Беляков. Хочу заметить, что из заснятых мною разговоров мне стало известно, что идея мэра была у М.Горного, он считает, что это его идея. Его обвиняют за то, что он фактически предлагал отдать власть Собчаку. Во-вторых, Щелканов мне говорил, что нужен выборный мэр, поскольку в исполкоме депутаты мешают работать.
Мусаков. Щелканов, наверное, себя видел в качестве мэра?
Беляков. Нет, он не хотел идти в качестве мэра, но считал, что его опыт исполкомовской работы подтверждает то, что депутаты излишне часто вмешиваются в работу исполкома, раз он – орган Ленсовета.
Мусаков. Когда появились вопли с призывами изгнать Собчака с поста председателя Ленсовета, я предложил этим товарищам в интервью в «Ленправде» с Еленой Долгопятовой: «Сделайте по аналогии с Красногвардейским и Московским районами – пусть председатель Совета будет одновременно председателем исполкома, вот тогда его и контролируйте». В чем меня тогда обвинили? В «собчакизме».
Я, кстати, любил тогда один стишок произносить:
Не хотите Собчака – выбирайте губчека,
Не хотите губчека – выбирайте Собчака.
И они так этому радовались. Точно так же, помню как ко мне подлетели демократические журналисты взять интервью по поводу избрания председателем Ленсовета А.Н.Беляева. Один сказал: «Мы заметили, к кому первому направился за поздравлениями Беляев, мы знаем, кто за этим стоит». И что? Я лишь напомнил им уже цитировавшийся стишок:
Дети! Умствующие дети! Инфанты от советской демократии. Дети патерналистской системы, разбаловавшиеся дети. Ваши деды и прадеды познали всё – и пытки, и лагеря, и расстрелы. А вас только кормили и баловали. Вот вы и «свольнодумились». Наивные и очень воинствующие, как дети.
А те, кто был информирован, получили изрядный заряд пессимизма, что вкупе с младенческим романтизмом давало реализм. Поэтому и прогнозировали верно.
В моей книге: «Перспективы путинской России. Её тревоги и надежды» - посмотрите на мои прогнозы, сколько их совпало с реальностью? Потому, что они опирались на реализм, на исследование властного почерка структур.
Самое главное, что я сказал в нашей частной беседе – Ленсовет был действительно срезом общества. Был площадкой, на которой застраивалось здание. Не само здание, а лишь площадка под строительство, даже не фундамент, а лишь площадка. Но он был абсолютно необходим, как срез общества. Но он был представлен почти исключительно людьми, с детства не властными. Потому что властный человек проявляется уже в детстве, юности, молодости. А в Ленсовете были не лидеры, даже если они были лидерами в комсомоле.
Беляков. Но Совет-то и должен быть таким.
Мусаков. Он и не должен был породить ничего кроме некоего явления – здесь будет город-сад, пятно застройки. А уже дальше – что выросло, то выросло, что построили, то и построили.
Беляков. Но если бы в дальнейшем эта ситуация повторялась, если бы люди из народа появлялись в представительных органах – это было бы очень здорово!
Так, как это было в Ленсовете.
Мусаков. Стоп, стоп. Какие люди из народа? Люди от кого или с кого появляются во власти? Появлялись и будут появляться?
Беляков. До нашего Ленсовета была совсем другая ситуация – в представительных органах были фактически назначаемые люди, выборы без выбора.
Мусаков. А, в этом смысле. Выходцы из народа назначали выходцев из народа. А позже выходцы из народа выбирали выходцев из народа.
Знаете, если это все рассказать какому-нибудь настоящему Рюриковичу, то он послушает и подумает: «Боже мой, какая бредятина!». Какая разница – назначают люди из народа или выбирают.
Это все – на самом деле – республика. Как переводила Хакамада – общее дело. На самом деле – публичный король.
Беляков. Нет, верный перевод –дело народа.
Мусаков. Нет, «рес» переводится и как дело, и как король. Так что республика – властное дело публичного короля. На самом деле – это игра слов, всё это – игра.
Почему так много сейчас говорят об избирательных технологиях. Я это изучал и этим тоже занимался. Тогда, когда мы с вами избирались, был выбор, и не было технологий. Был фон и были люди, предъявленные к избранию. Тогда можно было победить, не затрачивая средств. А позже – нет.
Беляков. И ещё один момент. На мой взгляд, власть является более качественной, когда есть её ответственность. А ответственность возникает при наличии конкуренции общественных сил. Как было у нас? В Ленсовете появились депутаты из народа, которые нашим бюрократам предъявляли какие-то претензии, достаточно обоснованные. Если посмотреть на другие страны, то там конкуренция партий ведет к тому, что власть вообще, и, прежде всего исполнительная власть, становится более качественной. Или я ошибаюсь?
Я считаю наиболее ответственным депутатом среди нашего созыва представителя рабочих – он был из Объединённого фронта трудящихся – такая организация, созданная обкомом КПСС. Он сдал свой депутатский мандат, поняв, что ничего не сможет изменить. Это был единственный случай, когда человек отказался участвовать в том, что показалось ему далеким от реалий.
Все остальные разговоры об ответственности, великие попытки создать ответственность, контролировать власть – все это замечательно, но напоминает симуляцию. Мы в это верим и играем в эту игру.
Но это не реально – контролировать исполнительную власть. Вот начнут «Хрум-Хрумычи» и «Цап-Царапычи» действовать силой, тогда невозможно станет их контролировать.
Конечно, это только одно из направлений – контроль за исполнительной властью. Но этого явно недостаточно, и жизнь это показала. Мы тогда с вами были единственной властью, не управлением, а властью на территории Ленинграда - С.-Петербурга. Тогда мы обладали максимальным объемом представительной, законодательной и судебной власти. За что и был обвинен Ленсовет. Он мог отменить решения мэра во внесудебном порядке, по заключению своего юридического управления. На этом зародыш плюралистической демократии и «погорел».
Беляков. На самом деле мы не были единственной властью в городе. Федеральная власть, войска, КГБ нам не подчинялись. Власть КПСС ещё не исчезла. Подчиненная мэру бюрократия тоже не была на нашей стороне. Я помню, что наш депутат С.Н.Егоров через суд отменял постановления мэра.
Мусаков. Не только через суд, могли и сами отменять. На самом деле это была удивительная модель народного всевластия. На этом она и «погорела» – на своей юридико-правовой избыточности и неумении ею пользоваться.
Кстати, почему я говорю о нелидерах популяции, о собрании нелидеров биологически. Ведь врач в любом случае биолог, он же видит каждого по-своему.
Ведь когда представитель спецслужб Иоганн Вайс говорит: «Я государственный советник, как вы смеете.», ему отвечали эсэсовцы: «У нас генералы плачут».
Врачи могут повторить – у нас маршалы плачут. Поэтому врач видит состав популяции. У нас ведь никто не определяет уровень интеллекта. IQ – многие не знают, что это такое. Или хотя бы знают, что самый высокий возрастной IQ – в 15 лет? А дальше – глупеют, но все молчат об этом. Единственно, врач определяет – психически человек интеллектуален или не очень.
Последствием того, что Ленсовет был собранием нелидеров, было то, что они не смогли сыграть власть, они не были властью, так и не стали, к сожалению, реальной властью. Они не смогли сформировать властные структуры. Структура – именно в ней заложен функциональный диапазон возможностей системы.
Если сборище не властных людей – очень хороших людей, интеллигентных, умных, но нелидеров, не «паханов» (утрирую), создают власть о себе, для себя и под себя, то они утрачивают эту власть очень быстро.
Я уже говорил, роль Ленсовета – огромная, это – зародыш плюралистической демократии, это – пятно под застройку, но это – не власть, это не властная система.
Беляков. Я считаю, что если бы депутаты тогда, во-первых, оценили бы мощь бюрократии, и, во-вторых, предприняли серьезные попытки к объединению и создали бы мощную демократическую партию, внутри которой и формировались бы лидеры, более приспособленные к осуществлению власти, то в этом случае мы бы сделали гораздо больше, чем сделали.
Мусаков. Конечно, если бы у младшего брата хватило сил признать, что его собрат сильней, талантливей, обаятельней, имеет колоссальный успех у женщин, то ему отдал бы власть.
Вы знаете, у нас Лукашенко никак не может отдать власть Путину. Вроде бы уже все объяснили, вроде видит, что Путин лучше, но никак, не может.
Вот так и здесь. Речь идет об уступке права. Отказаться от себя и отдать власть могут только женщины. А особи в штанах – нет. Только в ситуации смертельной опасности. А этого не было.
Вот вы говорите – если бы нашли в себе силы – а я спрашиваю: кто? Кто персонально? Кто из тех плечистых, красивых, элитно образованных? Я всё это в кавычках говорю – т.к. большинство лидеров демократуры были отнюдь не плечисты и т.д.
В чем беда наших коллег, наших товарищей? Они по-прежнему считают, что это не они оказались слабыми, не способными выделить из себя элиту, не истеблишмент, а элиту. Да, они были теми мальчиками, которых не любили с детства старшие и младшие женщины, они не были успешными в драках, не были сильными, обаятельными, элитно образованными и т.д. Признать это – значит повеситься, замочить самого себя в сортире. Это очень трудно – отдать власть более перспективным. Не сами себя винят, а тех, чудовищную номенклатуру и КГБ, которые ставили палки в их колеса.
Беляков. Но немалая доля истины в том, что их было просто значительно больше, и потому они были сильнее.
Мусаков. А что же получается тогда, взяли на себя роль мосек, лающих на слона?
Я очень не люблю национал-патриотов, исповедующих антисемитские лозунги.
Это оскорбление мне как русскому человеку из приличного рода. Если вы признаёте, что евреи правят вами, то сидите спокойно, дышите ровнее. Это оскорбление великой русской культуры, великой русской государственности, великой русской истории.
Во-вторых, научитесь сначала определять, кто такой еврей. Многие этого не умеют.
Так и в случае поражения демократов. Если вы признаете, что партноменклатура и КГБ оказались сильнее, то кто вы такие тогда?
Надо было признавать ещё один центр власти. Они, мои товарищи, хорошие, кстати, люди в основном. Но кроме них есть ещё какой-то центр власти, чувствую я это, который нуждается в том, чтобы грохнуть кого-то. Только это не Горбачев, не политбюро ЦК КПСС, это не «прогрессивно мыслящие». Просто они обознались, они не знали тех, кто идет.
Великая глупость – идти бороться против превосходящих сил и не знать своих союзников, их представителей, и не пытаться их узнать. Если пошел сдавать экстерном, не знаешь ничего – учись на марше, учись овладевать знаниями на марше.
Беляков. Но ведь времени не было. Когда пришли в депутаты, столько свалилось совершенно незнакомых дел. Толком разобраться во всем просто времени не было.
Мусаков. Времени не было, чтоб подумать? Меня, молодого, инструктировал один генерал, обращаясь при этом со мной, как с «наследником трона». Он говорил – знаете, чем отличается руководитель от другого человека? Он всегда оставляет себе возможность подумать наедине. Если такой возможностью не обладаешь, у тебя на это времени нет – ты не лидер и не руководитель.
Помните конфликт между Щелкановым и Собчаком? Кто приезжал консультировать Собчака? Председатель корпорации ЭТЦ Сергей Кургинян, тайно. А кто организовывал эту встречу? Хижа Г.С.. У них были такие возможности, а у других – нет. Хижа Г.С. – активный провинциал, ставший профессором, вот у него хватило ума и «пёрки». У коренных питерских с приличным происхождением – не хватило. Это стыдно, что не хватило.
Беляков. А откуда появился Путин? Я слышал, что к Собчаку его привел Шутов.
Мусаков. Это не так. Об остальном говорить не уполномочен. Путин пришел в Ленсовет на должность советника Собчака, не помощника, что очень важно. Эта должность не была вакантной, её держали для разных людей. Когда-то я писал философский реферат по проблемам причинности. Есть полиэтиологическая теория – о множественности причинных факторов, а есть монокаузальная – о единственном причинном условии. Между сторонниками этих схем до сих пор идет дискуссия.
Но все сходятся в одном, что есть такое условие, без которого событие в реальном времени не могло бы произойти. Можно назвать таким условием отказ от предложенной должности советника одного или нескольких из претендентов, т.е. создание вакансии. Это открыло дорогу другому человеку при назначении на эту должность.