Разрушить нельзя восстановить: как архитекторы дают новую жизнь заброшенным зданиям
В каждом городе существуют здания, которые уже не используются по прямому назначению. Законсервированные и заброшенные, они пустуют и постепенно превращаются в руины. Архитекторы пытаются сохранить первозданный вид таким домам, стараясь при этом наделить их современным функционалом.
Часто происходит, что территорией, на которой находится заброшенный объект, интересуется строительная компания. Власти города приходят к простому решению – с легкой руки подписывают разрешение на снос, закрывая глаза на ГОСТы и СНиПы. Снос и строительство совершенно нового здания – вполне понятный подход. К тому же, дешевизна строительных материалов играет немаловажную роль в принятии решений. Грамотная реконструкция и реставрация требуют гораздо больших финансовых вложений, чем строительство с нуля.
Ответ на вопрос, что произойдет с некачественными новостройками спустя несколько десятилетий, вполне очевиден. Так, например, некоторые архитекторы сошлись во мнении, что советские хрущевки проще снести, чем реставрировать, Как показала практика, в нашей стране нет ничего более постоянного, чем временное: хрущевки продолжают принимать новых жильцов из поколения в поколение.
Ни для кого не секрет, что строительные компании используют выкупленные под проект территории с максимальной выгодой для себя. В результате в городе на месте бывшей «заброшки» появляется очередной торговый центр или ультрамодный жилой комплекс, состоящий из нескольких n-этажных домов, а хуже – целый безликий район. Если сравнивать посредственные высотки, конфликтующие с окружением, и худо-бедно отреставрированные хрущевки, то выбор в пользу последних кажется не таким безумным.
Примеров неудачного вмешательства девелоперов в архитектурную среду достаточно много. Вспомним демонтаж СКК "Петербургский" в 2020 году. Первоначально предполагалась работа исключительно по реконструкции СКК, но никто не ожидал, что комплекс полностью снесут, а на зеленой зоне по плану воздвигнут жилые здания.
Точно такая же участь ждала московский бассейн ЦСКА, построенный еще в далеком 1954 году по инициативе сына И.В. Сталина. Компания "Роснефть", владеющая армейским хоккейным клубом, решила построить на его месте новый ледовый дворец. Это был первый крытый бассейн в Москве, а также далеко не единственное культовое здание, которое попросту сравняли с землей.
В том же году правительство на треть снизило число обязательных требований в сфере строительства и приняло решение перевести их в разряд рекомендательных. Нас заверили в том, что все эти нововведения никак не повлияют на качество и уровень безопасности новых сооружений, а, напротив, позволят значительно сократить сроки строительства.
Таким образом, власти пошли навстречу бизнесу: были сохранены минимальные требования к безопасности и сокращены избыточные ограничения для строителей. Действительно, некоторые стандарты утратили свою актуальность и нуждались в корректировке. Другой вопрос, сокращение хоть устаревших, но обязательных требований, придуманных отнюдь не случайно, – острая необходимость или прихоть строительных организаций? Будут ли злоупотреблять новыми послаблениями недобросовестные девелоперы?
Потребительское отношение к архитектурно-градостроительной культуре, плотная застройка центральных районов, приватизация бизнесом общественных пространств, и в последствии, утрата уникальности городской среды – все эти проблемы заставили архитекторов и градозащитников обратить внимание на тему сохранения уже существующих зданий.
Голландский архитектор Рем Колхас точно охарактеризовал текущую ситуацию: «Звездная архитектура умерла. Больше нет потребности в поиске новых форм. Сохранение – спасение для архитектора. Сохранение создает разнообразие без поиска новой формы. Сохранение – это бесформенная замена архитектуры».
С этой точки зрения архитекторам нет необходимости заново изобретать велосипед. Возможность дополнения старого здания рождает массу ярких, образных решений.
Интереснейшим кейсом реставрации здания, выполненного в философии советского авангарда, является дом Наркомфина в Москве. По задумке внука архитектора Моисея Гинзбурга, Алексея, здание необходимо было отреставрировать в соответствии с его историческим прошлым. Дому вернули изначальный цвет фасадов, восстановили общественные пространства, сохранили планировку коммунального корпуса, а поздние пристройки демонтировали.
Основываясь на духе оригинального проекта, архитекторы в современной трактовке воссоздали уникальный памятник эпохи конструктивизма. Сегодня в доме располагаются 46 квартир, или так называемых ячеек. Площадь варьируется от 36 до 130 кв. м.
Проект по реконструкции старого завода шампанских вин «Абрау-Дюрсо» – отличный пример бережного восстановления, когда нужно сохранить облик места, модернизировав его под новые нужды. Московское архитектурное бюро Nowadays office»переосмыслило промышленное помещение в новое культурное пространство – центр мультимедийного искусства. Важный принцип проектирования заключался в минимальном вмешательстве в интерьер помещения. Мебель, наливной пол, стальные конструкции не касаются кирпичных стен. Бетон и сталь – основные материалы, использованные в проекте, передают частичку истории в своем облике.
Застройщики всегда заинтересованы в получении максимально возможной прибыли, однако государственным органам необходимо хотя бы немного ограничивать ненасытные аппетиты бизнеса и принимать в работу только те проекты, которые будут удовлетворять интересы города с учетом экологии, транспортной инфраструктуры, исторического облика, психологического влияния на человека. Реконструкция, в свою очередь, лишь инструмент для главной задачи – создания зданий для нужд людей и города. Если отсутствует стремление реализовывать проекты именно с этой задачей, то качество построек будет сомнительным. Не имеет значения, идет ли речь о новых или об отреставрированных зданиях.