Меня никто не спрашивал

Но я выскажусь

Прочитала тут статью кураторов "Гаража" Валентина Дьяконова и Ярослава Воловода "Чукотка.Риспоста" на Крапиве, написанную в ответ на статью Анны Энгельхардт "Будущие российской деколонизации"https://vtoraya.krapiva.org/buduschnosti-rossiiskoi-dekolonizatsii-20-04-2020 и также выполняющую функцию предисловия к материалам выставки,

Статья была написана из-за вот этого абзаца в тексте Анны:

Постколониальность в таких случаях используется как бренд из которого вымывается политическая программа. Пример использования такого бренда — один из разделов, посвященный коренному народу Чукотки, на выставке конголезского искусства «Худпром Конго», которая прошла в 2017 году в музее современного искусства «Гараж». Призванная, по словам куратора раздела Валентина Дьяконова [], продемонстрировать российские колониальные процессы в отношении коренного народа Чукотки, в реальности эта часть выставки никак не проблематизировала богоподобный взгляд колонизатора из советских антропологических фильмов, которые были на ней представлены, а экспликации демонстрировали колониальные процессы в России чуть более буквально, чем хотелось бы. «Санкционированное невежество», в терминах Спивак (Spivak, 1999), позволило кураторам заявить, что гравированные морские бивни выполнены в «стиле», напоминающем «японскую мангу». Кураторский текст отбелил (от слова white-washing) эпистемологическое колониальное насилие так, что оно превратилось в «возможность … вкусить плоды цивилизации» (Худпром Конго, 2017), где «цивилизация» стратегически оказалась в кавычках только в английской версии текста. В экспликации не удалось найти не только кавычек там, где им следовало быть — не было репрезентации позиции самого коренного народа Чукотки и информации об их космологии. Постколониальность была сведена к википедийной информации о климате данной области, о том, что думают белые российские интеллектуалы по данному вопросу, но не подразумевала позиции самих коренных народов и стратегий деколониального сопротивления.

Единственный постколониальный источник, который был использован в этой выставке, — это текст российского постколониального исследователя Александра Эткинда, который бы хотелось отметить отдельно как схожую апроприацию постколониальности, но происходящую уже в академическом поле. Его подход к российскому колониализму неоднократно критиковался Чернецким как радикальный поворот постколониального дискурса для поддержки и оправдания российской колониальной истории (Chernetsky, 2006; Chernetsky, 2007). Украинский исследователь Сергей Жук в 2014 году подверг Эткинда подробной критике за «историческую советскую ностальгию» (Zhuk, 2014). Тем не менее, Эткинд до сих пор занимает стратегическую позицию эксперта по вопросам постколониальной теории в России, в точности повторяя обозначенный Чернецким принцип апроприации. Эти примеры показывают, что постколониальный поворот в самой России все еще не произошел — не важно сколько выставок, лекций и семинаров были проведены по теме.

Вот англоязычная цитата, которая была раскрыта для русскоязычной публикации текста:

One of the examples of this trend comes from 2017, when Garage Museum of Contemporary Art made an exhibition about Chukotka, which accompanied a big show of Congolese art as a reflection on Russian post-colonial context. Instead of the creation of a place where epistemology could be decolonized (either through delinking, inclusion of the present, etc.), the exposition actively perpetuated a wide range of colonial practices. These practices included the objectification of natives, reduction of their culture to simple stereotypes, further othering, exotization, and advocating for coloniality. Visitors had no means to escape the position of the colonizer, and were left with only one choice—to see with a colonial gaze.

Обозначая сразу свою позицию: Анна Энгельхардт моя подруга, мы уже больше года периодически работаем вместе (с относительно недавнего времени как "Кооператив распределенного сознания"). При этом во многом благодаря Валентину Дьяконову я вообще начала писать про искусство и мне есть за что ему быть благодарной и относиться к нему как к старшему коллеге. Именно поэтому мне очень грустно от происходящего. Я намеренно не буду сейчас ставить академические ссылки на свои высказывания, потому что это в конце концов запись в блог, а не академическая статья,

Начну с того, что спор о том "кто тут самый постколониальный" не кажется мне продуктивным началом для дискуссии о том, как бы нам перестать быть такими белыми в искусстве. Деколонизация это не социалистическое соревнование и как белые люди (а мы именно такие, если рассматривать систему отношений, в которые включена Россия в отношении своих (бывших) колоний) мы все будем ошибаться, пользоваться не теми словами и порой делать оскорбительные для других людей вещи. Деколонизация это процесс и вставание в "защитную" позу при виде критики своих слов и действий не приведет ни к чему.

Дальше. Кураторы пишут о своем проекте вот так "И поскольку в их проекте речь идет об исторических реконструкциях, там нет места «опыту», потому что субъекты, его носители, уже умерли, как, впрочем, и преступники с реконструируемого ЯВ/ВД портрета." и дальше говорят что тем не менее "не отрицают существования чукотской современности" и приводят в пример пост-советские романы Юрия Рэтхэу. Получается довольно странная ситуация, в которой колониальное насилие как будто бы остается в прошлом единичным событием, что довольно странно, особенно учитывая сравнение с gulf-futurism (футуризм "стран залива"), которые как раз очень четко говорит о неравномерности распределения будущего как продолжения колониальности

Меня вообще удивила фраза "отсутствие кавычек вокруг слова «цивилизация» в секции «Учителя» — это наш редакторский недочет, а не общественная позиция" по нескольким причинам. А по чему еще узнавать кураторскую позицию, если не в числе прочего, по кураторскому тексту?

И еще одно. Кураторы пишут о том, что цитируют Владимира Тан-Богораза и описывают его как "важного предшественника современных подходов". Вот что есть в тексте про него: "Владимир Тан-Богораз (1865-1936), первый исследователь Чукотки, предложил создать резервации для коренных народов Дальнего Востока, утверждая, что русское присутствие может уничтожить их уникальную культуру." В исследованиях коренных народов довольно много текстов посвящено как раз отношению белых людей к ним как к чему-то вроде растений из красной книги, которые надо сохранять. Проблема такого подхода в том, что он лишает людей какой-либо субъектности и вопроизводит довольно тупиковый комплекс белого спасателя, слабо понимаю из текста, каким подходам предшествовал этот исследователь

И предпоследнее. Бенджамин Браттон довольно мало имеет отношения к критическим исследованиям инфраструктуры, на которых основан проект Crimeanbridge.info Одними из ключевых его представительниц являются Мишель Мерфи, Дебора Коэн и Сьюзан Лей Стар.

И еще. У меня есть подозрение, что русскоязычные сотрудники крупных институций недостаточно часто читают критику в адрес своих проектов и поэтому критическое высказывание для них превращается в догадки о том, каким именно авторка видит сценарий развертывания деколониального проекта.