Арка 5, Глава 32 - "Совещание перед осадой мэрии"
Феррис: Ах, верно! Исцеляющая магия не имеет никакого эффекта, поэтому мы можем использовать только такое примитивное лечение!
Феррис, с пятнами крови на щеках, раздраженно стиснул зубы и махнул рукой.
Перед ним лежало бессознательное тело Мими, кровь все еще текла из ее груди
От всего сердца желая остановить кровотечение, он был вынужден перевязать ее рану волшебной тканью и несколькими слоями повязок.
Это было то, что обычно использовали при травмах рук и ног, но этим также можно было обмотать грудь, чтобы закрыть рану и предотвратить кровотечение. Только рана на груди Мими была чуть выше ее сердца.
Количество времени, которое ей оставалось, зависело только от ее собственной жизненной силы.
Субару прислонился к стене, наблюдая за отчаянным обращением, которое беспокоило Гарфиэля. Посмотрев вниз, он увидел, что вместо того, чтобы смотреть на Мими, Гарфиэль положил свои окровавленные руки в свои короткие светлые волосы и посмотрел вниз, вдали от своего обычного оптимистичного настроения.
Кровь, покрывающая его тело, принадлежала не только Мими. Было ясно, что у него были свои тяжелые раны. Кровь запачкала уголки его рта, и количество крови, все еще льющее его плечи, было особенно душераздирающим. Его штаны были порваны около его колен, где отсутствовала плоть и можно было увидеть белую кость.
Субару: Гарфиэль. Мими можно пока доверить Феррису. Тебе также нужно вылечить свои раны. Может ты самостоятельно применишь лечебное заклинание?
Кивнув, Гарфиэль медленно прижал ладони к своим ранам и начал доставлять целительную ману в собственное тело. Наблюдая за медленно заживающими ранами, Субару посмотрел на зеркало для разговора в своей руке.
На поверхности зеркала отразился молчаливый старый мечник, на его морщинистом лице было сложное выражение.
В глубине его собственного сердца, какая путаница возникла? Несомненно, Вильгельм, должно быть, пришел к тому же выводу, что и Субару.
Субару: Рана не может быть закрыта, то есть…
Вильгельм: По всей вероятности, это из-за Божественной защиты Шинигами.
Заканчивая слова Субару, Вильгельм пришел к ожидаемому выводу.
Страшное проклятие неизлечимого заживления ран было дано благословением бога смерти. То, что рана Мими не могла быть исцелена магией, возможно, было из-за такого благословения.
Тогда, по мнению Субару, это мог сделать только один человек.
Конечно, хотя нельзя утверждать, что ни один другой человек не может иметь такую же божественную защиту,
Субару: Вильгельм-сан. Хотя это не радостная мысль ...ваша травма запястья, как она?
Вильгельм ненадолго закрыл глаза, затем снял пальто и подал левую руку Субару.
Повязка, плотно прилегающая к ней, не имела пятен крови. Тогда не было кровотечения - поэтому его нападающий не мог быть рядом.
Вильгельм: Даже если предположить, что рана была нанесена кем-то, кто имел такую же защиту, как моя жена, до тех пор, пока мои раны не открылись, она не может быть рядом. Хотя это должно быть само собой разумеющимся.
Был ли он разочарован или ему стало легче? Субару не знал.
Вильгельм потерял свою жену целых пятнадцать лет назад. Даже год назад он точно не сомневался в ее смерти.
Независимо от безнадежности любой ситуации, взгляд на благоприятный результат с безусловной надеждой и выбор веры в любую скромную надежду был слабостью человечества. Однако, даже если Вильгельм уступил этой слабости, Субару не нашел в этом никакого позора.
Поэтому в этот момент Субару не нашел слов, которые он мог сказать Вильгельму, который, конечно, не желал ни случайного утешения, ни ободрения.
Рикардо: Братан. Прости, что мы тратим время, пока ты лечишь рану.
Сказав это, Рикардо сел на землю.
Около Ферриса, отчаянно проводившего лечение, зверь сидел перед окровавленным Гарфиэлем, пристально глядя на него.
Чтобы встретиться с ним взглядом, Гарфиэль медленно поднял голову.
Рикардо: Я не знаю, что случилось. Но я знаю, что если бы брат не привел ее сюда, Мими не смогла бы это сделать. Так...
Рикардо: Большое спасибо. Я глубоко благодарен.
С двумя кулаками на земле Рикардо опустился на колени и склонил голову.
Когда лоб Рикардо упал на землю, поблагодарив Гарфиэля за то, что он привез сюда свою семью, Гарфиэль оказался в шоке.
Состояние Мими все еще не было оптимистичным. Понятно, что Гарфиэль испытывал некоторую вину за то, что не смог успешно защитить Мими. Но это ни в коем случае не вина Гарфиэля. Что хорошего в том, чтобы обвинить его?
Рикардо, конечно, надеялся на безопасное возвращение Мими, и, вернув ее в такое состояние, он не мог быть спокоен.
Тем не менее, по мнению Субару, сводчатая поза Рикардо была совершенно искренней.
В то же время он затаил гнев на тех, кто довел Мими до такого состояния. Следовательно,
Субару: Гарфиэль. Хотя это, должно быть, беспокоит тебя, скажи мне точно, что случилось? Даже ты в таком состоянии, что невообразимо. Не считая…
Когда он попросил Гарфиэля объяснить ситуацию, в голове Субару зародилась идея.
Это было раньше, когда он перебирал их информацию с Юлиусом и Вильгельмом, размышляя об осаде Пристеллы, идея кратко пришла ему в голову.
Захватив пять контрольных башен, Культ Ведьм превратил весь город в заложников.
Каждое место должно быть занято могущественной силой. Предполагая, что их, скорее всего, охраняли Гнев, Жадность, Похоть. Тогда вероятность присутствия Обжорства также была высокой.
—— То, что обжорство было именно целью Субару.
Жадность, у которой были Эмилия и Гнев, которая приняла Субару за Петельгейзе. Похоть, уродливый характер который он слышал ранее, и обжорство, цель, на которую он охотился.
Хотя ситуация действительно была худшей из худших, в то же время никогда не было возможности лучше, чем сейчас.
Быть пойманным в паутину было как раз подходящим моментом для уничтожения всех пауков.
Субару: В любом случае, мы в конце концов напали на этих парней. И если мы этого не сделаем, мы никогда не сможем вернуться в целости и сохранности.
Гарфиэль удивленно уставился на него.
Субару ободряюще кивнул, убеждая его говорить.
Гарфиэль: … После того, как я услышал эту трансляцию, удивительный Я и Мими были в центре города. Мы оба ненавидели этот раздражающий голос вещателя.
Рикардо: Мы также обсуждали, как мы это сделаем. Похоже, у тебя есть шанс отомстить
Гарфиэль: В твоей мэрии не было часовых, не было никакой внешности. Таким образом, удивительный Я направился прямо к мэрии, где…
Слова Гарфиэля прекратились, когда он стиснул зубы, его кулаки дрожали.
Это был не страх, а гнев. Однако Субару полагал, что этот гнев был направлен не на его противника, а на самого Гарфиэля.
Выпустив огненное злое дыхание, Гарфиэль продолжил.
Гарфиэль: Появились два противника. Один из них был огромным человеком, которого обхватили два гигантских меча. И была худенькая женщина, у которой был тонкий меч. Независимо от того, что, если они серьезно относились к этому, они подходили бы мне один на один. Нет ... они, скорее всего, будут сильнее меня самого.
Субару: Даже сильнее, чем ты ... был ли один из них вещателем?
Субару почти задумался, не было ли проблемы с ушами.
Гарфиэль был не только самым сильным во фракции Эмилии, который должен был встретиться с культом ведьм, если возникнет такая необходимость, он также сидел на пиках сил в их объединенных силах.
Тот Гарфиэль только что осудил двух человек по отдельности сильнее, чем он сам. И, если его предположение было правильным, эти люди были только обычными культистами.
Гарфиэль: Эти двое не испортили свою злобу, как вещали. Несмотря на то, что удивительный Я оставался открытым, пока я сбегал, мы все же ушли ... в них виделось что-то вроде этикета фехтовальщика или чего-то еще.
Гарфиэль смотрел на своих противников с чем-то вроде страха.
В отличие от своего обычного живого я, он, казалось, находился в вялом состоянии, явно находясь под влиянием состояния Мими.
Рикардо, который слушал Гарфиэля, глухо хлопнул себя по коленям и встал. Затем он схватил Гарфиэля за плечо,
Рикардо: Сильный или не сильный, я уже могу ясно сказать. Что я хочу знать, кто оставил братана в таком состоянии? Кто это сделал, Мими? Кому я должен искать мести? Скажи мне!
Гарфиэль: … Мои раны в основном от парня, в то время как женщина отвлекала. Однако из-за этой женщины, Мими ...
Вильгельм: … эта женщина, не мог бы ты оставить ее мне?
Рикардо был подожжен местью за Мими, и Гарфиэль поклялся той же цели со стыдом. Тот, кто вмешался, был Вильгельм, который молча слушал через зеркало.
Для него это тоже было не то, что он мог оставить в покое. Но это было жестоко с теми, кто не знал о причинах Вильгельма.
Рикардо: Почему? Это не имеет к тебе никакого отношения, Вильгельм-сан. Даже ты не должен использовать мое право отомстить тем, кто причинил вред моей дорогой семье.
Вильгельм: Я… не могу сказать наверняка, не имея подтверждения. Однако, если то, что я подозреваю, правда, то эта женщина очень важна для меня. Я должен настаивать.
Рикардо: Слушай… если ты разозлишь меня, я не смогу пощадить тебя.
Хотя Рикардо прорычал в волнении, Вильгельм также упорно отказывался.
Именно потому, что он понимал ситуацию обеих сторон, Субару не мог определить, кто был прав. Следовательно, не Субару положил конец этой ссоре, но
Круш: Вильгельм. И Рикардо-сама. Теперь, как товарищи, это не для борьбы. Не тогда, когда так много гражданских жизней подвергаются опасности .
Холодным голосом, наполненным стойкостью, Круш ругала их обоих.
При упреке своей госпожи, Вильгельм смущенно поклонился и почесал голову. В то же время, рассматривая варианты, которые позволят избежать внутренней борьбы,
Анастасия: Хорошо, давайте примем решение.
Мягко хлопнув в ладоши, Анастасия взяла зеркало и указала на Субару. Смеясь над робким Субару, Анастасия возилась со своим лисьим шарфом,
Анастасия: Прежде всего, я хочу провести рейд на мэрию, предложенный Нацуки-куном и поддержанный фракцией Круш-сама. В конце концов, если мы нападем на любую из контрольных башен, эта мэрия все отдаст за нас. И даже если ее не вернуть, ситуация с водными путями может быть немного улучшена, да? Хотя это может быть лишь частью моих желанных мыслей.
Субару: Нет, я думаю о том же. Более того, если другая сторона начнет атаку первой, это уменьшит наш выбор. Если мы хотим действовать, чем раньше, тем лучше.
Анастасия: … что это, ты стал надежным в прошлом году, не так ли? В любом случае, это так, как сказал Нацуки-кун. Благодаря разговорному зеркалу, наши группы могут сотрудничать, и к счастью, около 70% нашей общей боевой мощи могут быть отправлены немедленно. Было бы разумно сказать, что нападение на мэрию будет успешным, да?
Субару посмотрел на Гарфиэля и Рикардо.
Чтобы одним махом покорить ратушу, нужно было разделить их боевые силы.
Набег на мэрию в их нынешней ситуации повлек бы за собой развертывание войск из ближайшего убежища, Гарфиэля и Рикардо. Затем из другого приюта пришли Юлий и Вильгельм.
Члены Железного Клыка, а также Тон и Кан, и многочисленные искатели приключений, которые оставались в городе. Добавление их в свои ряды улучшило бы их боевую эффективность.
Субару: Честно, если бы Рейнхард был здесь, все было бы хорошо… мы могли бы заставить Тон и Кан вызвать его?
Юлиус: Странно, что мы его не нашли, ты об этом думаешь?
Юлий, в ответ на попытку Субару максимизировать свою боевую мощь, перевел взгляд на него.
Юлиус: Перед тем, как войти в убежище, они, казалось, выпустили магию в небо в качестве сигнала. Однако Рейнхард, который должен был появиться немедленно, не появился. И это не приятная мысль, но ...
Субару: Но что? Действительно, ты все еще сомневаешься?
Юлиус: Тогда я приветствую тебя в том же трепете, что и я. Последователи Фельт-сама были отделены от нее и Рейнхарда немного раньше, чем все это произошло. Кажется, в последний раз их видели разговаривающими с рыжеволосым человеком.
Субару: Рыжий мужчина… это не может быть этот проклятый ублюдок, не так ли?
Юлий: Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это.
Субару с негодованием стиснул зубы, слушая элегантный ответ Юлиуса.
Фельт и Рейнхард встретились, если предположения Субару были правы, отец Рейнхарда, Хейнкель. Что двое скажут этому человеку?
А теперь, почему они не приняли меры?
Субару: Однако он появился на выступлении Сириус в предыдущем цикле ... Какая разница? Это из-за трансляции? Он уже принял меры?
Который за последним, какие условия отличаются, и Субару не может четко знать разницу.
В любом случае, зная, что они не могли рассчитывать на появление Рейнхарда, это было причиной для тревоги. Плечи Субару опустились в созерцании. Тем временем Феррис вернулся.
Его женские костюмы были покрыты черной кровью и полны потных лиц,
Феррис: Хуу. Это заняло довольно много времени.
Рикардо: Итак, как состояние Мими? Она в порядке? Ты спас ее?
Когда Феррис вытер пот со лба, Рикардо задохнулся. И Гарфиэль сзади него также бросил на него испуганный взгляд, не вставая.
Однако в ответ на их искренние глаза Феррис безжалостно покачал головой.
Феррис: Не могу сказать, что спас ее, но рана не ухудшается. Это все благодаря ее братьям прямо сейчас. Укрепляя их связь, она едва удерживается.
Рикардо: Это их Божественная защита тройни, верно? В таком случае, что будет с братьями?
Феррис: Их благословение означает, что трое детей несут бремя усталости и травм.Укрепление их связей позволяет братьям разделить травмы их серьезно раненой сестры. В таком случае, ее жизнь может быть продлена ...
Тивей: Когда жизнь сестры истощится, мы тоже умрем, верно?
Из зеркала раздался болезненный голос.
Рикардо нахмурился и взял зеркало для разговора, в котором отражались Хетаро и Тивей, сидящие рядом. Два брата также сжимали свои грудные клетки от боли.
Рикардо: Ребята, вы идиоты. Действительно, просто группа безнадежных идиотов .
Хетаро: … Однако, когда я думаю, что это боль сестры, зная, что мы чувствуем ту же самую боль вместе, я становлюсь немного счастливее.
Тивей: Я не такой сильный, как мой брат. Итак, шеф. Я верю, что вы скоро сможете что-то сделать для нас. Потому что, если я умру, я стану призраком и буду преследовать вас.
Разделившие рану, полученную их сестрой, оба брата получили одинаковую серьезную травму.
Увидев Хетаро и Тиви, лежащих рядом в их убежище, Рикардо глубоко вздохнул и взял мачете в руку.
Рикардо: … другими словами, тогда мы должны двигаться быстро. Если мы этого не сделаем...
Рикардо прошептал глубоким голосом, который излучал его страстные чувства.
Анастасия: Отправь Железный Клык и заставь их охранять дорогу, пока ты не доберешься до мэрии. Тогда сделайте наш лучший прорыв в само здание и попытайтесь захватить его одним махом. Враги - огромный мужчина и стройная женщина. Следование за ними, вероятно, должно быть жаждой.
Субару: Элиты здесь - Гарфиэль и Рикардо. Затем Вильгельм-сан и Юлий.
Эти слова пришли от Круш, которая завязала свои волосы в хвост.
Она стояла с мечом в руке, сбросив платье для доспехов, подходящих для битвы.
Субару: Круш, говоря, что ты уйдешь, ты имеешь в виду, что ты можешь драться?
Круш: Хотя я не так сильна, как прежде, у меня был Вильгельм в качестве учителя. Кроме того, я могу использовать Ветер для усиления моих ударов. Я не собираюсь быть обузой.
Силы Круш, прежде чем потерять ее память, было достаточно, чтобы ее индивидуальное присутствие имело значение в битве за Белого кита. Тем не менее, сила нынешней амнезиальной Круш была неизвестна Субару.
Честно говоря, Субару подумал, что ее вновь обретенная женственность привела к кажущейся потере способности адаптироваться к борьбе.
Вильгельм: Талант Круша-сама с мечом не уменьшился. Это я могу гарантировать.
Слова Вильгельма стерли последний дискомфорт Субару. Старый мечник кивнул, глядя в зеркало рядом со своим хозяином.
Вильгельм: Однако, пожалуйста, будьте осторожны. Я умоляю вас, пожалуйста, ставьте безопасность превыше всего.
Круш: Это обязанность дворянства нести бремя и проливать кровь за людей. Если невинные люди плачут, тогда я буду защищать их под своим крылом. Я буду драться, Вильгельм.
Вильгельм: … честно. Но именно поэтому я предлагаю тебе свой меч.
Круш решительно высказалась по поводу верности Вильгельма. Феррис поднял руку, наблюдая за ним, с лицом, полным восхищения.
Феррис: Да! Да! Ферри-чан тоже! Если Круш-сама будет драться, то, пожалуйста, пусть Ферри-чан сопровождает вас! Пожалуйста!"
Круш: Феррис бегал между укрытиями, чтобы наложить целительные заклинания на нуждающихся. Я очень горжусь твоим вкладом. Но не забывай, на каком поле битвы ты должен сражаться.
Приглушенный таким образом, Феррис склонил голову в поисках ответного удара. Не в состоянии найти его, он поднял белый флаг со слезами на лице.
Феррис: Вильгельм. Пожалуйста, позаботься о госпоже Круш....
Вильгельм: Ммм, я понимаю. Даже если моя собственная жизнь в опасности, даже если она сгорит - я так и сделаю .
Это был ответ Вильгельма на это доверие, полный трагической решимости.
Рикардо мягко махнул мечом, и Гарфиэль закончил свое лечение и встал, прислонившись спиной к стене.
Сквозь зеркало Вильгельм стоял с мечом на поясе, а Юлий неспеша носил свою рыцарскую форму.
Это был рассвет решающей битвы, в которую также войдет Нацуки Субару.
Феррис: С-Су-Субару-кюн! Что ты делаешь!?"
Прикусив коренные зубы, чтобы вытерпеть боль в правой ноге, Субару наконец поднялся на ноги.
Феррис, вспыхнувший в ярости, ударил Субару головой вверх, уставившись в его ногу, которой все еще не хватало кожи и мышц.
Феррис: Конечно! Я, очевидно, сказал, что тебе необходим отдых, так что побудило тебя попытаться встать? Ты хочешь, чтобы твои ноги гнили?
Субару: Даже если она оторвана, есть еще вещи, которые я должен сделать. Феррис, ты должен понять мои чувства. Как ты думаешь, я действительно могу послушно оставаться здесь и ждать результатов?
Феррис поднес руку ко рту, когда Субару продолжил.
Отправка своих спутников в место, где выживание было маловероятным, а затем ожидание результатов. Субару никогда не мог терпеть такую вещь. Если, бегая вокруг, он мог придумать какую-нибудь умную идею и помочь кому-то, как он мог лежать здесь?
Субару: Ты можешь драться. Ну, я тоже должен драться. Беатрис защитила меня, а Эмилия в опасности от Жадности. В этом состоянии ты хочешь, чтобы я отступил?
Феррис: … это значит, что ты не пожалеешь о том, что потеряешь ногу?
Субару: Конечно, я должен сожалеть об этом. Но я бы пожалел, что больше не боролся.
Феррис: Хе… тогда Субару-кюн тоже хочет сыграть классную роль.
С обессиленным выражением лица Феррис приложил руку ко лбу. После этого он прижал руку к ране на ноге Субару.
Феррис: То, что я сейчас сделаю, дает тебе немного успокоения!
Субару: Успокоение это… ах, подожди минутку, Феррис-сан.
Его руки на ране. Феррис разорил ногу Субару - это было то, что должно было случиться, но вместо этого блестящая линия сияла от раны, заканчивая боль, которая пронзила его, как острый клинок.
Субару, потрясенный эффектами этой магии, посмотрел Феррису в лицо. Затем,
Феррис: Ты выглядишь убийственно!?
Субару: Нет, нет! Хотя, если у тебя есть такая удобная магия, не стесняйся использовать ее! Это здорово, я могу двигаться!
Когда острый язык Ферриса впился в него, Субару слегка подпрыгнул правой ногой.Наслаждаясь радостью своей новой свободы движения, он начал танцевать на месте. Боль больше не была проблемой.
Его ладонь ударила по ране от удара, когда он праздновал удивительные перемены.Затем Субару посмотрел вниз, чувствуя что-то липкое и мокрое. Его руки были покрыты красным, а рана на ноге разорвалась.
Субару: Эй, эй, эй !? Разве ты не исцелил это ?!
Феррис: Я не говорил, что исцелил это. Я просто спросил, не пожалеешь ли ты, если потеряешь ногу. Ферри-чан снял боль от прикосновения. Пока ты осторожен, ты сможешь держать ногу, если ограничишь бег.
Кровоточащие ноги Субару затряслись, когда Феррис перевязал рану и использовал новые заклинания. Кровь остановилась; однако Субару стало еще более неловко, осознав, что он ничего не чувствует от своей ноги.
Это было похоже на анестезию, но он не чувствовал себя таким вялым. Помимо неспособности чувствовать прикосновение, действия его правой ноги были почти нормальными.
Однако сама боль - это необходимость, чтобы избегать разрушения собственного тела. Ради удобства эти ощущения были отменены, но,
Феррис: Конечно, я делаю это неохотно. Когда мы встретимся снова, определенно будут некоторые остаточные эффекты. Я хочу видеть, что они будут очень слабыми, поэтому будь осторожен
Субару: … понял. Ты мне очень помог, я благодарен.
Феррис: … Субару-кюн безусловно, планирует игнорировать слова Ферри-чана...
Феррис вздохнул, когда Субару пересмотрел свою ногу, кивая.
Хотя он хотел бы сказать что-то вроде: Я бы никогда так не поступил, но если бы возникла такая ситуация, он не мог обещать, что будет подчиняться Феррису.
Не в состоянии дать никаких обещаний, Субару мог только поблагодарить его еще раз, прежде чем отправиться обратно к Гарфиелу и Рикардо.
Субару: Хорошо, я тоже иду. Бесполезно пытаться меня остановить. Я не думаю, что буду слишком сильно помогать в бою, но я должен кое-что сделать…
Рикардо: Почему я должен останавливать тебя? Ты принесешь с собой силу сотни человек. Я буду рассчитывать на тебя.
Субару: Я могу делать такие вещи, как ... а?
Хотя он ждал отказа, его с нетерпением приняли в партию. Субару стало интересно, что же происходит в мире, когда зверолюд открыл рот.
Рикардо: Белый кит и ленивец. Оба раза я видел твои усилия для себя, брат. Ты был бы неправ, если бы думал, что только Вильгельм видит твою ценность. Я также вижу кого-то достойного похвалы.
Вдохновленный словами Рикардо, Субару обрадовался
Прежде чем покинуть убежище, Субару подошел к кровати Беатрис и осторожно коснулся лба этой тихо спящей девушки.
Субару: Беатрис, я уйду. Я все испортил и оставил тебя вот так, так что теперь моя очередь усердно работать. Я позабочусь об этом культе и заберу Эмилию. Просто оставайся здесь и отдыхай хорошо.
Утешенный ее спокойным дыханием, Субару встал.
Тем временем Гарфиэль и Рикардо разговаривали с Мими, которая выглядела несчастной, когда лежала без сознания. Хотя она также не ответила, двое мужчин продемонстрировали противоположное выражение, твердое намерение вложить их в завоевание еще неизвестной территории.
Субару: Мы покинем убежище и примкнем к большому водному пути, ведущему к мэрии.- Итак, взбодрись, хорошо?
Перед своим отъездом все обменялись взглядами, решимость подпитывалась соответствующими клятвами, яростный импульс двигал их вперед.
Война за возвращение Пристеллы начнется с центрального нападения на мэрию. Два фехтовальщика в своем вине и архиепископ греха похоти.
Помечая эти цели в своих умах, солдаты шли к полю битвы.
