Золотая Львица и Святой Меча. Свирепость льва, Первая хроника
Колеса драконьей повозки грохотали, катясь по дороге. Обычно драконьи экипажи проезжали по дороге небольшими группами. Это было меньшее, что они могли сделать во избежание атак со стороны бандитов или диких собак на протяжении всего пути.
Королевство Лугуника можно охарактеризовать как довольно безопасное место, однако это применимо только к городской местности. У стражей порядка нет способа пресечь преступность там, куда не доходит их взор.
В таком случае одинокий драконий экипаж без эскорта был легкой добычей. Опасность сильно возрастала при нахождении внутри повозки дворян.
— Знаешь ли, эти ребята не станут утруждать себя выслушиванием нашей проблемы…
Сидя на переднем месте, молодая девушка скрестила руки и нахмурилась, анализируя ситуацию, в которой она оказалась.
Это была девушка с переливающимися на солнце золотистыми волосами и волевыми красными глазами. Ее милый внешний вид в сочетании с клычком, выглядывавшим изо рта, мог казаться очаровательным, однако она имела настолько суровый характер, что, скорее, являлась храброй львицей, нежели
Это было ясно как божий день, судя по тому, что ее нисколько не обеспокоило то, что карета была окружена группой грубовато выглядевших мужиков.
Но главная причина, по которой она оставалась невозмутимой, заключалась не в ее смелости, а в сидевшем рядом с ней рыжем юноше.
— Минуточку, пожалуйста, госпожа Фельт.
Молодой человек обратился к ней, и девушка беспечно ответила ему, почесав затылок. В этих действиях прослеживались чувства, схожие со своего рода смирением и жалостью.
Они были адресованы совершенно невезучим мужчинам, окружившим драконий экипаж. Для них незащищенная карета, проезжающая по дороге, должно быть, казалась легкой добычей, но они даже не представляли, насколько сильно ошибались.
Им действительно стоило быть гораздо внимательнее. Было лишь два варианта, почему экипаж странствовал в одиночку: первый – крайняя беспечность, второй – даже одного из пассажиров было более чем достаточно для защиты.
Каждый из этих мужчин держал оружие в руках, да и выглядели они бывалыми воинами. Она подумала, что они смогли бы придумать хороший способ для заработка деньжат после того, их принудят сдаться силой. Но их было всего двадцать… Даже если добавить к этому количеству любую другую цифру, они будут по-прежнему недостойны внимания.
— Расправься с ними, Райнхард.
Молодой человек, Райнхард, изящно спрыгнул, как только Фельт приказала ему, указывая пальцами в сторону этих мужиков.
Ему не потребовалось и минуты, чтобы схватить всех этих бедных бандитов.
Позже они остановились в близлежащем городе, дабы сообщить местной страже о местонахождении бандитов.
К сожалению, в их одинокой карете не было места для перевозки двадцати человек за раз. Лучшее что они могли сделать – связать побежденных бандитов и дать стражникам забрать их.
Если бы они могли, то хотели бы убедиться, что бандиты будут доставлены должным образом, но у них не было на это времени. К тому же наверняка их долгое пребывание здесь не пошло бы на пользу ни городу, ни им самим.
Причина была в пассажире, сопровождающем их в драконьей карете.
Пока Райнхард разговаривал со стражниками, Фельт прислонилась к экипажу. Она услышала надломленный, хриплый голос, доносящийся из кареты, от которого дрожали ее барабанные перепонки.
Просто слушая этот голос, она чувствовала, как на сердце скребут кошки. Если бы ей пришлось дать этому подходящее название, то она назвала бы это напеванием. Однако ничего приятного, из того, чем должно обладать пение, в нем не было.
Была лишь какофония, которая инстинктивно заставляла морщиться, кощунство по отношению к музыке. Или, возможно, это было нечто куда более извращенное, что-то, что можно было бы назвать «Музыкой негодования». В любом случае…
— Твоё пение действует мне на нервы, так что лучше передохни. Если хочешь и дальше продолжать, то тогда пой соответствующе, как настоящая сумасшедшая дива.
Фельт пнула по корпусу кареты своим каблуком, заглянула в окошко и нажаловалась поющей. После этого пение прекратилось, «певица» подняла голову и посмотрела на нее.
Ее выпученные, широко открытые аметистовые глаза задвигались, жутко пялясь на Фельт. Злобный блеск в них создавал впечатление, что она вырвет сердце любому, кто встанет на ее пути. Несмотря на это, Фельт бесстрашно фыркнула и без колебаний встретилась с ней взглядом.
От нее исходило ужасное давление, но к сейчас это не было такой уж большой проблемой для Фельт. В противном случае ее положение – титул одной из пяти кандидаток, схлестнувшихся за трон Королевства Лугуника, – было бы чрезвычайно трудно нести на себе.
Лицо певшей женщины расслабилось при виде непоколебимого спокойствия Фельт, и она прерывисто вздохнула.
— Прошу прощения, если вам это помешало. И спасибо за то, что слушали меня какое-то время без жалоб, наверное, вы добрая девушка, да?
— Я? Добрая? Не смешно. Я молчала все это время лишь потому, что думала, что лучше уж слушать твое пение, чем разговаривать с тобой. Но ты доказала обратное – твое пение отвратительно.
— Дорогуша, ой дорогуша… Эхе-хе…
Собеседница Фельт рассмеялась над ее грубым ответом. От цепей, сковывавших ее руки, доносился тихий звон. Впрочем, скованы были не только руки, но и все ее тело. Однако сдерживающие цепи были не единственной вещью, обвивавшей ее тело. Также ее покрывали белые бинты.
Каждый дюйм ее тела с головы до пят был обернут ими, делая единственной видимой частью её тела широко открытые глаза.
Этой чудовищной фигурой была архиепископ греха, Сириус Романе-Конти.
Можно и не говорить, что Фельт, в настоящее время являющаяся одной из кандидаток на королевских выборах, обладала одним из наиболее важных статусов в королевстве. Фельт и архиепископ греха, совершивший несметное количество злодеяний по всему миру, были двумя людьми, которым никогда бы не следовало пересекаться друг с другом. Однако, по иронии судьбы, они обе ехали в одной драконьей карете и вместе делили тяготы пути на протяжении путешествия длиною не менее десяти дней до пункта назначения.
«Сколько же раз мы вели эти пустые разговоры, не говоря уже о ее пении» — вздохнула Фельт. Даже думать об этом было уже достаточно утомительно для нее.
— Боже, я наверняка пожалею, что не взяла эскорт для архиепископа греха или что-то подобное.
— Значит, теперь ты собираешься передать свою роль кому-то другому?
— Я бы не встревала во все эти проблемы, если бы могла, черт возьми!
Фельт фыркнула в ее сторону после того, как та ответила ей столь небрежным тоном. Хотя Сириус и не сменила своего дружелюбного отношения, Фельт даже через миллион лет не ослабила бы бдительность рядом с ней.
Причина, по которой Фельт взялась сопровождать это чудовище, заключалась не в том, что она могла подружиться с ней. Это было из-за того, что она никогда не даст ей сбежать, что бы та не замышляла.
— Бедствие, не виданное прежде, обрушилось на город Водных Врат – Пристеллу. Одновременное нападение нескольких архиепископов греха на город нанесло колоссальный ущерб, прежде чем удалось исправить положение. Этот инцидент привел к гибели одного из главных нападавших, в то время как остальные были либо схвачены, либо бежали. Однако, архиепископом греха, которого им удалось поймать, была сама Сириус.
Необходимо было заставить это чудовище рассказать им о таинственном Культе Ведьмы. И поэтому ее везли в Королевскую Столицу, где она была бы допрошена.
Именно фракция Фельт взяла на себя роль по доставке этого монстра в столицу. Изначально они планировали доехать туда примерно за десять дней, но к настоящему времени они уже сильно превысили свой график. Все из-за препятствий, с которыми они столкнулись в пути.
— Они захватили бандитов и передали их стражникам в близлежащих деревнях. Это уже шестой раз,
когда они встревают в нечто подобное – необычайно часто, как ни посмотри.
— Кажется, что мое присутствие навлекает несчастье, или, лучше сказать… Похоже на то, будто я чем-то притягиваю беды к себе. Вот почему все эти вещи продолжают происходить. Вы простите меня? Спасибо.
Звеня цепями на своей руке, Сириус одновременно извинилась и поблагодарила. Услышав это, Фельт нахмурилась, после чего зажмурила один глаз.
— Говоришь, притягиваешь к себе несчастья. Что ж, если это правда, то не лучше ли было для тебя вести более спокойную жизнь? Если результатом твоего отчаяния стало буйство в Культе Ведьмы – тогда извиняй, но я ни капли не могу сочувствовать тебе.
— Ваша точка зрения не совсем объективна. Я просто расхаживаю по округе и проповедую важность любви, но эта истина не доходит до вас или до вашего рыцаря… Это действительно настоящий позор.
Даже если то, что она понурила плечи, и выглядело довольно удручающе, нельзя было принимать это за чистую монету.
В любом случае, слова Сириус были правдой; Фельт не находилась под влиянием ее полномочия или чего бы то ни было, что это чудовище распространяло вокруг себя и что приводило к нарушениям психики у людей. Если все истории, которые она слышала по дороге, были правдой, то, похоже, что для использования полномочия Сириус существовали какие-то особые условия или нечто такое, под что Фельт не подпадала.
Согласно тому, что сказал тот хитрец, Нацуки Субару, который странным образом был сведущ в делах Культа Ведьмы, чем больше целей было у полномочия Сириус, тем эффективнее оно работало… По крайней мере, он так предполагал. В этом плане, когда речь заходит о минимально необходимом количестве людей – можно было бы сказать, что Райнхард в качестве эскорта это подходящий выбор.
Даже так, она не могла не нервничать, и совсем не из-за чего-то связанного с полномочием. Скорее, это было чувство, с которым ничего нельзя было поделать – инстинктивная неприязнь к архиепископу греха.
— В конце концов, вы меня ненавидите, не так ли?
— А в тебе есть хоть что-нибудь, что кому-либо нравится? Вся эта твоя чепуха о любви к тому, любви к сему… Разговор с тобой всегда приводит меня в бешенство.
Сириус умолкла в ответ на колкость Фельт. Это чудище было из тех, кто никогда не перестанет нести бред, что бы ни было сказано, поэтому Фельт отнеслась с подозрением к такой реакции.
Фельт не думала, что взаправду ранила ее чувства, да и не то чтобы это ее волновало, однако она ощутила некий страх, не зная, что та замышляет, вот так погрузившись в молчание.
Так что, смотря вдаль, туда, где Райнхард все еще был занят разговором со стражей, она заговорила:
— Что же это тогда получается? Ты хочешь сказать, что твоя неудачливость стояла за всеми этими нападениями бандитов, за тем, что мы наткнулись на мигрирующих зверодемонов, и за обрушение речного причала тоже?
— Кто знает. Но частью себя я действительно чувствую, что это так, понимаете? В конце концов, несмотря на то, как это все выглядит, я прожила намного, намного, намно-о-ого дольше, чем вы…
Она повторила слово трижды, из-за чего Фельт с подозрением взглянула на нее. Нельзя было точно определить возраст этого чудовища из-за бинтов на теле. При этом, исходя из тона ее голоса и формы тела, ее слова про
«долголетие» сильно смахивали на вранье.
Но, возвращаясь к теме, среди племен полулюдей были и такие, кто мог жить довольно долго. Похоже, что она не могла с полной уверенностью опровергнуть заявление Сириус.
— Тогда жизнь была труднее чем сейчас, намного труднее… Мой родной город был уничтожен во время
«Охоты на ведьм». Оглядываясь в прошлое, тогда я и вправду была молода…
— «Охота на ведьм»? Никогда не слышала о столь опасном действе.
— Конечно, я и не ожидала, что ты знаешь об этом. В конце концов, ты еще довольно молодая.
Фельт никогда не слышала ни о чем столь безрассудном и невероятном, как «Охота на ведьм». Но, получив успокаивающий ответ от Фельт, Сириус показала ей, что все поняла.
— С тех пор несчастья сопровождали меня всюду, куда бы я ни шла… Вот почему я подумала, что… Что несчастья следуют за мной по пятам. Но, похоже, что они касаются всех вокруг, кроме самой меня.
Сириус произносила эти слова своим мрачным голосом, двигая цепями.
Звенящие цепи, теперь плотно сжавшиеся вокруг нее, должны приносить ужасные неудобства и причинять ей боль.
То, что она делала с собой, выглядело почти как самоистязание… Но в тоже самое время, Фельт чувствовала, что она была горда собой.
— Как будто бы я слышала что-то настолько же абсурдное.
— Это выглядит так, будто ты и впрямь считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя, не думаешь? Во-
первых, если это причина, по которой ты сказала все это…
Фельт остановилась на полуслове и посмотрела вверх. Ее глаза прищурились от солнечного света, льющегося из-за облаков, и она тихо вздохнула.
Уж извините, но когда дело дошло до того, что Сириус выдала свое крайне важное мнение о том, что является центром всех бед, сгустившихся вокруг… Это было нечто уж чересчур абсурдное.
— Я знаю кое-кого, такого же, как ты, к кому окружающие также относятся плохо, понимаешь? Но эта девушка не восприняла это как предлог, чтобы вести себя по-скотски. Будучи, в действительности, полной твоей противоположностью, она с улыбкой принимает свое положение и просто пытается делать все возможное.
— Конечно, я думаю, что это также потому, что она вдохновлена близкими людьми, наверное? Наверняка она познала в жизни немало и плохого, но в то же время, у нее есть люди, которые о ней заботятся. Это тоже должно быть причиной того, почему она такая хорошая.
Тем, кто пришел на ум Фельт, была та самая сребровласая полуэльфийка с фиалковыми глазами.
Было довольно легко предположить, что она продолжала сталкиваться с беспочвенными оскорблениями, связанными с ее внешностью, напоминавшей Ведьму Зависти. Фельт тоже когда-то настороженно относилась к ней.
Как бы то ни было, она не искала оправданий, сталкиваясь с неприятными ситуациям, в которых она оказывалась совсем не по своей воле. Должно быть, временами, она была сильно расстроена и огорчена.
— Когда есть такие люди, которые остаются порядочными, то, что говоришь ты, означает, что тебя просто избаловали. Я никогда не буду испытывать к тебе ни капли сочувствия. Ты – просто сумасшедшая тварь.
Фельт своими словами отвергла это чудовище, все еще не смотря в салон кареты. Она была искренне рада, что высказала в точности то, что и хотела.
Оправдания Сириус, или, скорее, оправдания всех фанатиков, заставляли ее кровь кипеть от гнева, как только она их слышала.
Фельт не любила людей, смирившихся со своей слабостью, не имея при этом в виду в прямом смысле слабых людей. Упорство архиепископов греха, а вернее, упорство Сириус, сцепилось с симпатиями и антипатиями Фельт, как масло и вода.
После услышанного, Сириус некоторое время не произносила ни слова.
Хотя Фельт могла сказать, что лучше бы ей и дальше молчать, чем продолжать
жутко петь или бессмысленно болтать, но то, каким именно образом она
умолкла… Как будто те слова действительно попали в цель… Это пересилило ее тревожность.
— Эй, скажи что-нибудь. Только не говори, что я ранила твои чувства, и ты сейчас расплачешься.
— Нет… Я не собираюсь этого делать. Я просто задумалась.
— О том, насколько же отвратительна та потаскуха.
Фельт напряглась, как только она услышала тон ее голоса, который, казалось, был переполнен ненавистью.
Куда, черт возьми, делось то, внешне казавшееся спокойным и дружелюбным, отношение, которое у нее было до сих пор? Чувства Сириус одновременно и затухали, и вспыхивали вновь.
Почувствовав это, Фельт отошла от кареты и сглотнула.
— Простите, что заставил ждать, госпожа Фельт.
Вернувшись после разговора со стражей, Райнхард окликнул Фельт. Она увидела его знакомое лицо, когда подняла глаза. Почувствовала облегчение… А затем ее лицо помрачнело.
— Госпожа Фельт? Что-то случилось?
— Ничего. Просто разозлилась на себя за то, что была рада, увидев твое лицо.
Райнхард в замешательстве склонил голову набок, словно не понимая, что она имеет в виду, но Фельт не стала утруждать себя дальнейшими объяснениями.
— Нет смысла беспокоиться. Если здесь все улажено, то нам пора сваливать… Сколько там осталось до королевской столицы?
— Я думаю дней пять, даже при скорости Роми. Я приношу свои извинения за то, что это причиняет вам неудобства, госпожа Фельт…
— Ладно, все в порядке, не важно… Я просто посижу немножко рядом с тобой, хорошо?
После этих слов Райнхард был удивлен, но Фельт смотрела на драконий экипаж, не давая ему более никакого ответа.
Рядом с ними, прямо через неприметную ограду, стояла драконья карета, в которой находилась архиепископ греха, не дававшая им постичь свою истинную натуру.
«Дорога к королевской столице по-прежнему остается долгой, и, вероятно, еще более проблемной, чем до этого» – вздохнув подумала Фельт.